Записки на полях

      «Черт! Просто супер, Макак! Просто молодец! Гениальный план у тебя, конечно! А самое главное, что надёжный, как швейцарские часы!» — кричал сам на себя Макак, пробираясь через колючие заросли кустарников. Может, сами растения и деревья не были густыми или же непроходимыми, но из-за неровной местности и корнями, переплетающимися между собой, можно запросто угодить в яму, из которой вряд ли легко выбраться самостоятельно. Не говоря уже про погоду, превратившая землю в сплошное болото. — И куда ты идёшь? — спотыкаясь об очередной камень, начал он. — Хочешь найти того пацана? Хах, да он уже сто процентов свалил, УОУ!       Вовремя не заметив ту спрятанную яму, он вступил в нее. Но она была не слишком глубока (примерно чуть ниже колена), но из-за грязи, он поскользнулся и упал прямо на склон, снова задев рану на правом боку. Хоть дождя не было, но с листьев деревьев продолжала стекать вода, роняя свои кристально чистые капли прямо на лицо Шестиухого.       Рана ноет так же, как и ноет душа за содеянное. Но почему? Он же ведь… Все правильно сделал?       Кап.       «Нет, надо идти вперёд» — подметил Макак и начал вставать, не жалея одежду. По мере этого он внезапно почувствовал особую лёгкость и чувство, что он что-то забыл…       ДНЕВНИК?! ГДЕ ОН???       Проверив все свои потайные и не потайные карманы, он ничего не нашел. Сердце бешено забилось, будто он увидел самого дьявола, а глаза забегали из одного угла памяти в другой, пытаясь привести все мысли в порядок. Он ещё никогда так не нервничал.       «Блять, где я его мог потерять?» — вспоминал Макак все свои действия, и где он был. Во-первых, он не мог оставить его дома, так как он, после того как поел в кафе, больше его не доставал. Во-вторых, скорее всего он находится где-то на тренировочной площадке, так как он провел там много времени. Но как? Он же как раз ничего не делал там, чтобы его потерять.       Боль от раны начала еще больше распространяться по телу. И тут Макака осенило: рядом с ранением и был дневник, но как только он ударился, тот упал и где-то валяется рядом с ним…       О нет… Надо спешить, пока тот его раньше не нашел!       Сил хоть и было маловато, но достаточно, чтобы найти то самое место с помощью теней, где недавно расправлялся со своим врагом. Но на удивление никого не было. Только лишь помятая и кровавая трава ненамеренно давала понять, что здесь что-то было. Но и следов пострадавшего не было видно. Странно…       Пройдя ближе к скале, где давно дождь смыл тот кровяной след, он не увидел ничего кроме луж и грязи. Но не успел и повернуться, как ему прямо на спину кто-то запрыгнул и обхватил ногами и одной рукой, как бы удерживая и не давая идти дальше. Так ещё и тянула назад, гадина! Мотаясь и ворочая тело из стороны в сторону, он пытался скинуть с себя нападавшего, но он слишком крепко сидел. Даже когда начал биться об деревья, все равно ничего не получилось, а воздух постепенно заканчивался, как и время, которое ему дали также резко и неожиданно. В одной из таких попыток он потерял равновесие и собирался было упасть, но, провалившись в свою тень вместе с незнакомцем, они попали в дом Макака (если быть точнее, то на его крыльцо, где не так было грязно, даже сухо, наверное, дождь сюда не дошел).       От внезапного падения нападающий ослабил свою хватку, предоставляя возможность Шестиухому вырваться из его «оков». Хорошо, что он падал на спину: не так сильно ему досталось (уверен, что посадка была немягкая). Макак немного отскочил в сторону, дабы разглядеть незнакомца. И все бы ничего, но это был… Укун?! Что он вообще делает? И рядом с ним дневник! Похоже, он был второпях спрятан за пазухой, из-за чего и выпал. Долго не размышляя, он потянулся за ним, но его руку перехватили. Приподняв голову, его взгляд встретился с двумя горящими золотыми глазами, но они не были наполнены злостью, скорее… Решимостью. Что он задумал?       Его рука была холодная и немного дрожала то ли от холода, так как его одежда была промокшая до самой нитки, то ли от боли, потому что вторая рука была не полностью восстановлена. По его лицу до сих пор стекали капли воды, как бы смывая ту кровь, но одежда все равно свидетельствовала о ней, красуясь уже не алыми, а темно-красными, в некоторых местах бордовыми разводами.       Но недолго это продолжалось. Отпустив его руку, он немного отошёл от Макака. Тот же быстро схватил свой дневник и спрятал. — Ты все ещё ненавидишь меня, да? — спокойно спросил Укун, придерживая свою вторую руку. — Ненавижу? Это ещё мягко сказано, — начал Макак, но ему не хотелось сейчас кричать или крушить все подряд, как пару мгновений назад. — Я… Я просто устал…       Все же те мысли взяли вверх на Шестиухим. Он не понимает, что сейчас делает и пожалеет ли об этом. — Тебе не нужно нужно следовать пути мести, если считаешь, что с этой целью тебя возродили, — он сделал небольшой, но решительный шаг вперёд. — Да ладно, а мы оказывается за столько лет читать научились? — Эм… — неожиданно рыжая обезьяна покраснела. — Вообще-то я и до этого мог, просто не хотел! — встав на секунду в грозную позу, он приблизился к нему и мягко ударил по голове. — А это за глупые мысли!       Что? Что за детский сад? — Отстань, я не тот добренький дружочек, как раньше, — Макак наконец встал, и резкая боль от той раны прошлась по его телу, но он не придал этому значения. — К тому же считаешь себя теперь всезнающим, читая чужой дневник!?? — Я не виноват, что ты его обронил! Тем более ты должен меня поблагодарить, что эта тетрадь не превратилась в сплошную грязь из-за дождя! — О, да, действительно мне, наверное, как-то ПЛЕВАТЬ! — его движения становятся не совсем чёткими, а в глазах начинает все плыть и сливаться, заволакивая своеобразной пеленой. — Как будто эта тупая штука с листами будет стоить мне дороже жизни! — Но ты же за ней и вернулся, — верно подметил Укун. — Наверно, я лишь предположил, — испугавшись, что мог задеть его, добавил он. — Как же ты невыносим, — и с этими словами Макак упал в беспамятстве.       «Эй, ты чего?! Макак?!» — последнее, что помнит Шестиухий, перед тем как полностью погрузиться в мир тьмы.