The Character

      

юноша, в этой жизни есть два тошнотворных слова, которые человек должен научиться говорить, несмотря ни на что.

      Тэхена пугали многие вещи в его жизни: темнота, громкие звуки, насекомые, ответственность. Но больше всего его пугали изменения. Это был неосознанный страх, тот, который он сам в себе старался не признавать. К сожалению, поскольку он не понимал этого, он ничего не мог поделать и с последствиями своего страха.       Так уж вышло, что Чон Чонгук, первокурсник факультета литературы и критики, был источником изменений. Так уж вышло, что Тэхен его за это не полюбил.       Сначала это чувство было похоже на маленькую муху, которая просто села в его голове и почти не мешалась, только тихо скребла лапками, каждый раз, когда Чонгуку удавалось выбить улыбку из Юнги, хотя у Тэхена ушло на это больше года с момента их дружбы. Или когда Чимин смотрел на него ласково, когда парень доставал из своего чёрного рюкзака маленькую упаковку бананового молока, что абсолютно не вязалось с его образом уверенного в себе плохого парня.       Первое время Чонгук действительно почти не появлялся рядом с ними, когда пытался быть ответственным первокурсником и весь сентябрь надоедливое насекомое в голове Тэхена почти никак себя не проявляло. Кроме того, стоит признать, что у Тэхена были дела поважнее: за этот месяц уже несколько преподавателей интересовались, что он готовит в качестве годовой работы. От этих вопросов его тошнило. Второй страх, ответственность, буквально давил ему на желудок.       «Ничего», - мысленно орал Тэхен, - «я не готовлю ничего». Вот поэтому он и не любил этот вымышленный статус гения, которым его называли небрежно, словно обсуждали погоду за окном. Он не был гением, талантом, дарованием - он был обычным и хотел таким оставаться. Ему повезло быть выбранным в прошлом году по случайной ошибке, которая к настоящему Тэхену не имела никакого отношения.       Тем не менее, сентябрь заканчивался так же, как и адекватные оправдания Тэхена, и вскоре он начал просто сбегать с пары раньше, чем преподаватели отыщут его глазами. Именно это, вкупе с усилившейся популярностью Чонгука, что, к слову, было совсем не удивительно, раздражало его все больше и больше. Тэхен мог ненавидеть людей сколько угодно, но он не был слепым: первокурсник был красивым, вежливым, но немного холодным к окружавшим его людям, в той самой степени, в которой такими становятся все культовые главные герои. Он выглядел как злодей, имея душу золотистого ретривера. Он уже знал, что девушки и парни действительно старались сблизиться с ним, создавая маленькие стихийные фан-клубы, в которых расписание Чонгука было обведено в огромное красное сердечко.       Но его злила не популярность Чонгука, Боже, нет, он не был таким мелочным. Честно говоря, многие его однокурсники были ровно настолько же популярны, или даже больше. Тот же Чимин в лучшие годы собирал вокруг себя по несколько десятков людей на обедах, занятиях, дороге к метро. Его злило то, как Чонгук избегал этой популярности.       Он начал приходить в их компанию. К ужасу Тэхена, никто не возражал. Кроме него, но поскольку Тэхен все еще любил своих друзей больше, чем абсолютное космическое одиночество, ему приходилось молчать.       Он влился в свитое из друзей гнездо Тэхена так, как будто всегда в нем был. Более того, он словно стал лучшим другом для них. Он не вел себя мило или слишком угодливо, но нашел ко всем тот подход, который был им всем нужен. Он поддерживал все дурацкие идеи Сокджина с той искренностью, которую не мог выразить даже Намджун, который был на секундочку парнем Джина. Для Намджуна он стал подопечным, который всегда его слушал, а они никогда не слушали его. Что до остальных, он уже говорил. Все любили Чонгука. Все, кроме Тэхена. И это было странно.       Чонгук никогда его не трогал, они не оставались наедине ни разу, хотя и всегда пересекались долгими взглядами, не было никакой причины для раздражения, но Тэхен чувствовал его кожей. Маленькая злобная мушка превратилась в огромное чудовище, ковырявшее его мозги. Почему он не принимал его? Он действительно не знал.       Просто когда парень приходил в их обычное место и садился со всеми, Тэхен физически мог почувствовать от него неприятный шлейф. Это был запах угрозы или предупреждения, где внутренние механизмы кричали Тэхену «беги, беги, беги!», и ему очень хотелось побежать. Его не успокаивали мягкие взгляды в свою сторону или редкое выражение лица Чонгука, когда тот обращал на него свое внимание, словно какие-то слова уже должны были вырваться из его рта, но так и не выходили.       Тэхен видел, что, если бы он не был так зациклен на этом чувстве опасности и раздражения в своей голове, если бы он подошел и попытался поговорить с ним первый, Чонгук бы смог обмануть и его. Поэтому Тэхен всегда старался держаться как можно дальше, хотя и сам не понимал почему. Тэхен из будущего назвал бы это единственным случаем своей интуиции.       ***       Начало октября было слишком холодным, поэтому перерывы в университетском парке объявлялись официально закрытыми. Тэхен ждал ребят в столовой, уткнувшись в ноутбук. Настроение было откровенно паршивым. Он зябко повел плечами. Теплая толстовка, на которую он сегодня рассчитывал, не выдержала такого резкого холода. Ну, или ему надо чаще смотреть в прогноз погоды.       Сегодня он пришел в университет на три часа раньше, чем начиналась первая пара по расписанию, чтобы посидеть в библиотеке и написать хотя бы что-то. В интернете он вычитал, что «если у вас нет вдохновения, напишите все, что придет в голову, чтобы избавиться от страха перед чистым листом».       Три часа Тэхен ответственно смотрел на мигающий курсор. Оказалось, что все – понятие очень странное. Тэхен не имел понятия даже о том, что впечатать первым словом. Идею? Ее не было даже в зачатке. Мысли? Они терялись перед пустой страницей.       Тэхен злобно выдохнул, держа голову руками и вплетаясь пальцами в волосы. Он сжал пальцы, причиняя себе легкую боль. Это было невозможно. Он не мог понять сам себя. Как можно просто не сделать то, что делал годами так же легко, как дышал, ел, говорил? Бесполезный. Просто обычный бесполезный кусок дерь…       - Привет.       …ма.       Тэхен медленно убрал руки от лица и в последнюю секунду удержал себя от раздраженного закатывания глаз. Только этого ему не хватало. Перед ним сидел Чон Чонгук. Почему именно он пришел первый в тот самый день, когда нервы Тэхена удерживал только маленький и очень уставший человечек, который, признаться честно, не сильно старался?       - Привет, - тихо ответил парень и уткнулся обратно в ноутбук. Боковым зрением он видел, как Чонгук спокойно раскладывает свои вещи. Это вызвало в Тэхене новую волну раздражения, когда он понял, что Чонгук так и останется сидеть здесь, пока все не подойдут. Тэхен молился хотя бы на то, что они смогут помолчать.       Чонгук действительно сидел молча. Он достал из сумки свои тетради и не обращал на Тэхена никакого внимания. Тот, в свою очередь, тоже делал вид, что занят, но, Боже, когда у тебя четыре часа перед лицом просто пустой лист, это немного сводит с ума. Поэтому он все чаще и чаще смотрел на черноволосую макушку, потому что Чонгук почти полностью уткнулся в тетради.       В отличие от Тэхена, парень не забывает одеваться по погоде. Кроме того, Тэхен ведь уже говорил, что не слепой: парень хорошо одевался. Все его куртки, толстовки, широкие штаны и все виды черных берцев или массивных кроссовок, существовавших в природе, невероятно шли ему. Даже сейчас, пока парень уткнулся в работу, ничего не замечая, Тэхен видел все эти взгляды. Многие студенты обращали на Чонгука внимание, хотя он даже не старался.       И все же, в этом всегда было что-то странное. Вся одежда была больше на пару размеров и точно специально. Тэхену было очевидно только то, что у парня широкие плечи, но на этом все. Никаких особенностей фигуры нельзя было увидеть, кроме того, Чонгук почти всегда носил кепки и панамы, и маску, как какая-то суперзвезда. Нет, все периодически носили маски в плохие дни, болезни или что-то такое, но Чонгук делал это каждый день.       - У меня что-то на лице?       Тэхен медленно выплыл из своих мыслей. Чонгук смотрел на него, вопросительно подняв бровь. Черт. Из-за скуки он начал придумывать легенды о Чон Чонгуке, с которым, кстати, не хотел иметь ничего общего. Молодец, Тэхен.       - Нет, просто задумался, - ответил он. Спасибо Юнги, который научил его держать лицо во всех неловких ситуациях. Тэхен отвел взгляд на экран и вздохнул в который раз. Что ж, стоило признать, что сегодня он снова провалился.       - Ты… - снова начал Чонгук, - Что-то пишешь?       Тэхен посмотрел на него. На лице парня все еще была маска, но большие кукольные глаза смотрели с любопытством. Наверное, уже услышал от других, что он написал лучшую работу в прошлом году.       - И да, и нет, - Тэхен ушел от ответа.       Превозмогая себя, Тэхен поднял пальцы над клавиатурой. Прямо сейчас ему необходимо было срочно уйти от дальнейшего разговора. Рукава его кофты зашуршали, и этот звук показался неприлично громким. Тэхен сглотнул горькую слюну и напечатал всего одно предложение.       «Он мне не нравится».       Находясь глубоко в своих мыслях, он не заметил, как Чонгук стал медленно собирать свои вещи. Положив последний учебник в рюкзак, он достал из него что-то черное и мягкое. Закинув сумку на плечо, Чонгук обошел стол и положил что-то рядом с Тэхеном. Он обернулся к парню.       - Шарф, - указал Чонгук, Тэхен проследил за рукой немного заторможено, - Ты сегодня легко одет.       Тэхен действительно увидел теплый крупный шарф. Парень на пару секунд уставился в экран Тэхена, скорее непроизвольно, чем специально.       - Пока, - Чонгук развернулся и ушел. Тэхен уставился на шарф, почти так же, как смотрел до этого на текст.       Чонгук заметил, что ему холодно, и оставил ему свой шарф. Чонгук ушел, а это значит, что он не ждал остальных. Он сел с Тэхеном нарочно.       И, о Боги, Чонгук увидел то, что он написал.       ***       Аудитория медленно пустела, пока Тэхен пытался взять себя в руки. Сдвоенная пара английской литературы с их новым аспирантом, Ли Феликсом, могла убить даже Шекспира прямо на лекции о самом себе. Тэхен пытался не жаловаться, он хотел поступить сюда, он обожал литературу, действительно, как маньяк. Он много читал, разного, интересного и не очень, но между литературой как личным занятием и ей же, как предметом, шла огромная большая жирная линия. Когда ты пытаешься подкрепить свой интерес колышком постоянства - ты отрубаешь его крылья. Особенно это работает для таких людей, как Тэхен.       Любое постоянство убивало его. Как интровертная душа, он стремился найти себе тихий угол, но когда находил, ворочался на нем, как собака. Поэтому же, не смотря на то, что он мечтал сделать книги своей профессией на всю жизнь, лекции, семинары и домашние задания всегда вызывали в нем желание сбежать.       После маленького инцидента в столовой, в его голову, кроме жирного раздражительного насекомого, кривящегося на голос одного черноволосого парня, добавился небольшой камень. В отличие от мухи, он не ковырялся в его голове, просто лежал, но и этого было достаточно. Этот камешек (Тэхен пытается отказаться от идиотских сравнений своих чувств с разными предметами) подозрительно был похож на чувство вины. Может быть.       Вообще-то, он не считал себя плохим парнем, озлобленным на все, метящим территорию и все такое, и он точно не хотел, чтобы Чонгук подумал, что он злобная стерва, ненавидящая людей. Он не любил большинство людей, это правда. Но не так, как это получилось с Чонгуком - обычно на то была причина: большинство взглядов тех, кто старался стать ему другом, были далеки от его собственных взглядов на мир. В плане, его собственная компания была очень разнообразной, если сравнивать, например, характер, тот же Сокджин чаще всего был маленькой словесной бомбой, но их ценности Тэхен считал довольно схожими. Подходящими.       Тэхен поёжился. Шарф, лежащий на дне сумки, он предпочёл не трогать. Это было его самодельным наказанием за то, что Чонгук увидел надпись на экране. Или не увидел. Он сможет узнать об этом только позже, когда встретит его в следующий раз.       Черт, нужно было уже скорее собираться. Даже преподаватель Ли уже почти собрал свои вещи, хотя до этого был занят собравшимися вокруг него студентами. Тэхен быстро глянул на него, раскидывая тетради по сумке.       Его группа, да и целом многие учащиеся, очень любили Феликса, хотя бы за то, что тот был молодым преподавателем. Это был его третий год или что-то вроде того, и на его лице не было этой вековой печати усталости и непомерной уверенности в себе, как у старых профессоров. Ничего удивительного, возможно, если бы Тэхен преподавал английскую литературу десяток лет, он бы и сам смотрел на мир так, как будто это ему лично мистер Дарси сказал, что Тэхен находится ниже его на социальной лестнице.       Он относился к преподавателю нейтрально. Его заинтересованность иногда отдавалась в душе то теплом, то раздражением. Если Тэхен был к этому расположен настроением, они могли обсудить его работы или задания, но если что-то не выходило, то общение с Феликсом заставляло нервно кусать губы, чтобы не нагрубить.       - Тэхен, - мягко окликнул его преподаватель, когда он уже делал последние шагииз аудитории, - Подожди меня минутку!       Тэхен тяжело вздохнул. В последнее время он стал чаще это делать.       - Хорошо, профессор, - он остановился у двери.       Преподаватель сложил свои вещи в кожаный портфель, выключил свет в аудитории и закрыл дверь на ключ.       - Ты уже домой? - Тэхен кивнул.       - Да, сегодня были только ваши лекции.       - Отлично! - Феликс мягко улыбнулся, - Прогуляемся до выхода? Мы давно с тобой не общались.       Опять же, повторим про себя, Тэхен не плохой парень. Он не пнет беззащитного ребёнка, даже если тот оторвёт ему штанину из любопытства. И под ребёнком он, конечно же, не имел в виду лаборанта. Это просто вымышленный ребёнок. Абстрактный ребёнок, который очень похож на лаборанта. Вот такой вот чудной он был.       По дороге преподаватель рассказал ему немного милых историй про первогодок, для которых английскую литературу тоже поставили с первого курса, на что Ли пожаловался, что это немного странно, изменять программу обучения и ставить с первого года сложный для понимания предмет. Сам Феликс, наверное, уже не помнит, что хуже Нишимуры для первокурсников нельзя было придумать уже ничего, даже если бы им поставили литературу Конго на национальном языке.       - Как у тебя дела, Тэхен? - все-таки спросил лаборант, - Не подумай, что я слежу за тобой, но последнее время ты довольно мрачный. Что-то произошло?       Ладно, хорошо. Если бы это был кто-то другой, менее искренний, чем маленький, почти игрушечный, лаборант, которого, Тэхен уверен, собирали на небесном облаке из клубничной ваты, Тэхен бы обязательно промолчал. Но, смотря в обеспокоенное лицо преподавателя, он решил просто кивнуть.       - Это… - аккуратно начал Феликс, - как-то связано с работой?       Все же, лаборант был человеком не только добрым, но и внимательным. И он тоже довольно хорошо знал Тэхена.       - Да, - немного напряжённо ответил парень.       - Ты можешь не говорить, Тэхен, это не допрос, - легко поддержал лаборант, - Просто, если бы я мог чем-то тебе помочь…       - Не думаю, профессор. Это не то, что можно решить советом, - Тэхен неуверенно подал плечами, - Ну, я так думаю.       Немного помолчав, он продолжил.       - Она, - запнувшись начал он, - Работы нет, профессор. У меня не получается писать.       Феликс посмотрел на него осторожно, как на мелкого пугливого зверька. Впрочем, он таким и был. По мнению Феликса, Тэхену бы прекрасно подошёл панцирь, куда он бы прятался от всех проблем. К сожалению, поскольку настоящего панциря ему не досталось, он защищал себя молчанием. То, о чем все говорили вокруг - небольшая аура, которая говорила всем «не подходите».       - Это ведь нормально для всех, разве нет?       - Не совсем. По крайней мере, не для меня.       - Тебе что-то мешает? - ещё более осторожно спросил Феликс.       - Не знаю, - Тэхен нахмурился, - Очевидно, что да. Но что это, я не знаю.       - Вот как, - Феликс улыбнулся, - Ну, я думаю, иногда это даже полезно.       Тэхен нахмурился ещё больше.       - Почему?       - Почувствуешь себя обычным человеком, - преподаватель рассмеялся, но его смех совсем не был обидным или насмешливым. Больше журящим и понимающим. Таким, будто он знал больше, чем Тэхен.       - Я и есть обычный, - Тэхен обиженно посмотрел на лаборанта.       - Ну уж нет, Тэхен, - поспорил тот, - Поверь, в плане литературы, ты кто угодно, но не обычный. То, что у тебя до сих пор ни разу не было проблем с писательством - вот это более необычно, чем то, что происходит сейчас.       - И что же происходит сейчас?       Они почти подошли к выходу. Тэхен замедлил шаг. Маленькая неразгаданная тайна собственного состояния ощущалась на языке. Он посмотрел на лаборанта.       - Твоя первая преграда, - преподаватель прикоснулся к его плечу, - Что бы ни затормозило тебя, это не просто так. Мы здесь все фаталисты, Тэхен. И преподаватели, и студенты.       - Звучите как шизофреник, профессор, - отстранённо ответил Тэхен.       - Соответствую должности! - ещё раз посмеялся Феликс, - До встречи, Тэхен. Не переживай так сильно, времени у тебя много. Уверен, все скоро разрешится.       Преподаватель подошёл к турникетам, прикладывая пропуск.       - До свидания, - только и ответил Тэхен. ***       Тем вечером Тэхен устроил себе сеанс саморефлексии. Он анализировал свое отношение к Чонгуку, поймав «муху» в голове, и усадил ее в кресло для терапии, прокручивая все вспышки раздражения, связанные с первокурсником.       Ему не понадобилось много времени, чтобы честно признаться: на самом деле он был восхищен.       Всю оставшуюся неделю их компания почти не контактировала, вливаясь, наконец, в учебный ритм: у Джина и Чимина начались групповые проекты, Юнги увлекся своими делами, а студсовет теперь преследовал Намджуна, из-за чего тот почти не уделял внимание Чонгуку, адаптация которого, по идее, должна была стать его обязанностью до конца семестра.       В это же время Тэхен, прикидываясь столбом, не подходил к первокурснику, тем не менее, часто пересекаясь с ним в общественных местах кампуса. И вот что он понял: он восхищался тем, как легко Чонгук чувствовал себя, находясь наедине. Он не испытывал никаких трудностей с тем, чтобы сесть одному в столовой, ждать занятия в одиночестве или делать любые другие вещи без их компании или Наджуна. Наоборот, даже когда к нему кто-то подходил, очевидно желающий подружиться, Чонгук отвечал дружелюбно, но немного холодно.       Это полностью расходилось с его мнением о том, что Чонгук хотел влиться в их круг или занять, Боже, Тэхен, ты все-таки мелочный, место Тэхена для его друзей. Чонгук просто был достаточно вежлив и приходил больше для Намджуна, чем для себя самого.       Вспоминая себя в первые месяцы учебы, они были абсолютно разными людьми: Тэхен панически боялся перемещаться без Чимина и Юнги. Причем, непонятно, откуда у этого страха росли ноги. Оставаясь внешне спокойным, он перебирал по десять аффирмаций, когда приходилось есть одному в столовой, искать себе место в аудитории, существовать.       Когда началась вся эта сталкерская история с Чимином, он окончательно замкнулся и перестал реагировать на любые попытки одногруппников заговорить. Даже после того, как они все снова начали общаться, познакомились с Джином и Намджуном, он так и не смог перебороть себя и влиться в студенческую жизнь.       Чонгук был другим: он видел для себя середину, в которой все еще оставался собой, но и не производил впечатление высокомерного мудака. Люди тянулись к нему сами, без каких-либо усилий. Но одно усилие Чонгук все же сделал: он сам сел за стол Тэхена и завел с ним разговор. И именно в этот момент тот повел себя как злобный засранец. Словом так, как боялся, что поведут себя с ним другие.       Тэхен считал это полным провалом себя как личности.       Именно поэтому в один из дней Тэхен, руками сжимая рюкзак со спрятанным шарфом, не подкараулил Чонгука, заглянув в расписание для первокурсников.       На этаже как назло собралась почти половина университета (на деле же не больше пяти человек), и Тэхен в последнюю минуту задумался, не пройти ли ему мимо, забыть про Чонгука и положить свою честность себе на самую дальнюю полку. Честно, Тэхен уже был уверен, что так и стоило бы поступить, но увидел взгляд Чонгука, направленный на него.       Первокурсник стоял возле окна, читая учебник по предмету Нишимуры и, отвлекшись ненадолго, зацепил взглядом Тэхена. Тот, собравшись с силами, в последнюю секунду поменял направление. Брови Чонгука удивленно приподнялись, он даже немного огляделся по сторонам, чтобы понять, не стоит ли здесь кто-то еще, к кому бы с таким выражением лица мог идти третьекурсник.       – Чонгук, - строгим тоном обратился Тэхен, поравнявшись с парнем. Все-таки он был прав: по сравнению с Чонгуком он чувствовал себя как маленькая девочка.       – Да? – парень отложил книгу и внимательно посмотрел на Тэхена, так, что тот немного растерялся.       – Привет, - уже спокойнее ответил парень, - Я пришел вернуть тебе шарф.       – Эм? Хорошо? – Чонгук все еще непонимающе смотрел на него в ответ. Тэхен залез в сумку, достав аккуратно свернутую вещь.       – Вот, - он вложил шарф в протянутые руки Чонгука, - Спасибо.       – Не за что, - озадаченно ответил первокурсник, одной рукой приглаживая волосы, упавшие на лицо.       – Это не все, - Тэхен смотрел на него в упор, немного нахмурив брови.       – Я… забыл что-то еще?       – Нет. Мнежаль, - быстро и тихо ответил Тэхен, отвернув голову к окну.       Чонгук чуть пригнул голову, чтобы быть на одном уровне с Тэхеном, и в этом было что-то такое личное и покровительственное, что Тэхен слишком неуместно покраснел. Находясь в одной из самых неловких ситуаций в своей жизни, он успел отметить, что хотя Чонгук ни разу на его памяти не надел костюм или классические брюки, Тэхен был уверен: это именно то, в чем он должен ходить.       – Тэхен, повтори, пожалуйста, я ничего не разобрал.       Тэхен повернулся к нему с немного красными щеками:       - Мне жаль, - повторил он, - Насчет той надписи у меня в ноутбуке. Извини.       Чонгук прищурился, обдумывая что-то в своей голове и медленно выпрямился. Он смотрел на Тэхена, сменяя эмоции на лице от непонимания до смешинок в глазах.       – А, - хитро ответил он, - Вспомнил, что за надпись.       Было заметно, как он расслабился, поняв причину такого странного диалога. Тэхен же наоборот, стал немного серьезнее:       – Да, - произнес он уверенно, - Что ты мне не нравишься. Я хотел извиниться, потому что это не так. Ну, то есть, - замялся Тэхен, - Я действительно это написал, - он заметил, как у Чонгука дрогнула губа, но не стал придавать этому значение, сосредоточившись на объяснениях.       – Возможно, я немного ревновал тебя к своим друзьям, но мне в любом случае жаль, что так вышло. Я не хотел, чтобы тебе было неприятно из-за того, что я придумал ерунду. Вот.       И посмотрел снова на Чонгука. У того уже начинали подрагивать плечи. Он глубоко вдохнул, чтобы ответить, но не смог. Вместо этого он уже открыто улыбался, начиная сначала тихо хихикать, а затем не выдержал и засмеялся в полный голос. Все на этаже оборачивались, чтобы увидеть причину смеха, но в итоге видели лишь одного из самых популярных новичков и самого известного третьекурсника на потоке писателей.       У Тэхена покраснели щеки, и он тихо шикнул на парня, чтобы не привлекать такое внимание.       – Прости, - тяжело ответил Чонгук, пытаясь отдышаться. От смеха он согнулся, упираясь рукой в стену, - Я не ожидал, что ты впервые произнесешь мне столько слов, чтобы… чтобы, - он снова начал смеяться.       Тэхен стоял напротив него с хмурым лицом, прикусив губу. Он сам едва сдерживал улыбку просто потому, что смех Чонгука оказался очень милым и не был насмешливым. Впервые он видел первокурсника с таким мягким выражением лица. В основном тот при всей своей доброжелательности обычно был сдержан в эмоциях.       Наконец, Чонгук совсем перестал смеяться, хотя все еще продолжал улыбаться:       – Тэхен, я не чувствую себя обиженным, - сказал он, тепло смотря на Тэхена, сложно он превратился в ребенка, - Ты и не должен был любить меня. Я вообще не ждал от тебя ничего, я сел рядом, потому что мы просто были относительно знакомы.       - Я знаю, - ответ парень, – Я это понимаю, и поэтому мне стало неловко, если ты будешь думать, что я ненавижу тебя только за то, что ты просто со мной сел.       – А ты ненавидишь меня за что-то еще? – игриво уточнил первокурсник. Тэхен глянул на него возмущённо. Чонгук начал над ним издеваться.       – Не цепляйся к словам, - не выдержав, съязвил он, - Я тут пытаюсь не портить отношения, но если это никому не нужно… - он начал разворачиваться в сторону лестницы.       Чонгук прихватил его за локоть. Прикосновение кожи к коже обожгло их резкой теплотой.       – Стой-стой, извини, - примирительно ответил Чонгук, - Да, это… Я не хочу ругаться с тобой, просто немного пошутил.       Третьекурсник смотрел на него слегка обиженно, и Чонгуку такое поведение казалось очень трогательным.       – Мир? – еще раз сказал он, - Поверь Тэхен, если бы в своей жизни меня задевали даже слова, что я кому-то не нравлюсь, я бы тут не стоял. Все хорошо, я не в обиде на тебя, - он снова игриво улыбнулся, - Кроме того твои извинения очень милые.       Тэхен возмущенно хлопнул его по руке. Парень отпустил его и поднял руки вверх, сдаваясь:       – Я хотел сказать искренние.       Третьекурсник недовольно поглядел на него снизу вверх, а затем вздохнул, расслабляясь:       – А ты оказывается язва, да? – и все же, немного улыбнулся Чонгуку в ответ.       В коридоре раздался звонок.       – Тэхен, мне нужно сейчас идти на занятие, - пробормотал Чонгук, поднимая с пола свой объемный черный рюкзак и складывая туда шарф, который все это время не выпускал из рук. Тэхен кивнул и отошел немного в сторону.       Первокурсник подхватил сумку одной рукой, и нет, Тэхен не задумался, с какой легкостью он это сделал, хотя тот и выглядел полностью забитым. Парень развернулся и поспешил в аудиторию. Тэхен смотрел ему вслед. Уже перед самой дверью, мешаясь своим одногруппникам, он резко позвал Тэхена.       – Ты… не хочешь встретиться позже на перерыве? – спокойно спросил Чонгук.       Тэхен хихикнул.       – Хорошо.       – Только в этот раз не пиши про меня гадости в ноутбуке, - и с легкомысленной улыбкой проскочил в аудиторию.       Тэхен закатил глаза. Кажется, он только что извинился перед самым вредным парнем на свете. ***       Бернард Шоу писал: «Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства». Я никогда не чувствовал, что имею на это право. Когда мне было десять, мой отец сказал, что дети нашей семьи рождаются с кровавыми коронами в руках.       Сейчас я понимаю, что он даже не пытался меня успокоить. Он хотел меня предупредить.       Влюбиться – это не то человеческое право, которым мы можем обладать. Любовь сделает мою душу слабее.       Я не хочу, чтобы Тэхен стал моей слабостью.