Осторожно, Аддамс!

Уэнсдей недовольно заворчала, перевернулась со спины на живот и накрыла голову подушкой. Она бы рада была задушить себя ею, но завтра обещала позаниматься с Энид алгеброй, поэтому никак не могла позволить себе ужасающе прохладные объятья смерти. - Это тебе не поможет, - призрачный силуэт Гуди Аддамс возник в воздухе и приземлился рядом, прямо на кровать брюнетки. – Кажется, твоя соседка предупреждала тебя о «бе-ру-шах» с «шу-мо-по-дав-ле-нием», - призрак по слогам выговорила непонятные для себя слова. - Наушниках… - простонала Уэнсдей, теряя последние надежды на ночной сон. – Я не пользуюсь никакими наушниками. - Что это такое? – Гуди наклонила голову набок. - Затычки для ушей с мини-динамиками, чтобы слушать что-то, не привлекая внимая других людей. - А «бе-ру-ши»? - То же самое, только без динамиков. - А… - Прочитай об этом в библиотеке! – вызверилась Уэнсдей на своего почившего предка. - Я хочу спать! - Не выйдет, - не меняясь в лице сообщила Гуди. – Полнолуние в разгаре, меха будут выть ещё не менее трёх часов. - М-м-м-м-м-м, - младшая Аддамс застонала в подушку. Примерно раз месяц её соседка, а вместе с ней добрая треть Невермора, становились невыносимыми не только для антисоциальной Аддамс, но и для всех остальных окружающих. Во время полной луны, примерно три дня в месяц, оборотни становились совершенно невменяемыми – кто-то дурачился, кто-то лез в драку, кто-то начинал опекать всех окружающих, и совершенно все они, без исключений, по пол ночи выли на луну. Раз в месяц, где-то с полуночи и до трёх-четырёх утра окрестности школы изгоев напоминали групповое собрание отрицательного отбора консерватории – вой стоял невероятный. Даже привыкшая ко всему Аддамс, с раннего детства засыпавшая под вой фамильных привидений, была уже готова лезть на стену. Отвратительный многоголосый хор буром ввинчивался в уши, проникая в мозг и лишая здорового сна любого слышащего. Нет, в целом, как отдельный вид акустической пытки, Уэнсдей это оценила по достоинству. И даже старательно записала несколько часов этого кошмара, надеясь использовать его против младшего брата в свой ближайший визит домой. Но слушать этот кошмар постоянно была не готова. «Пытка хороша только тогда, когда она имеет смысл». В нынешнем издевательстве не были никакого смысла, кроме всеобщего недосыпа. - Сделай себе чай с мелиссой, - сочувственно кивнула головой Гуди. – Это должно помочь. Уэнсдей, уже успевшая принять позу «умирающий тюлень», подняла лицо с постели и сердито уставилась на предка. Её взлохмаченная чёлка в сочетании с прищуренными глазами цвета оникса придавала ей сходство не то с душевнобольным дикобразом, не то с взъерошенной чёрной кошкой. - Я не один год возглавляла Невермор, - старшая Аддамс сочла нужным пояснить. – Просто поверь. Это поможет. Брюнетка недовольно фыркнула и встала. Вещь слегка заёрзал во сне – ему жуткий вой спать совершенно не мешал. Завистливо вздохнув, провидица натянула на ноги чёрные мягкие тапки (подарок любимой соседки) и поплелась к кухне. - Si quieres complacer a tu novia, prepara también un poco de jengibre. La mañana siguiente a la luna llena es dolorosa para la garganta de todos los hombres lobo. , - снова вмешалась Гуди, перейдя на свой родной язык. Уэнсдей вздохнула и взяла угольно-чёрный термос из своей тумбочки. Как бы она ненавидела вой оборотней в полнолуние, ноющая Энид утром была стократ хуже. Заметив насмешливый взгляд привидения своей пра-пра-прабабки девушка поспешила оправдаться: - Мне с ней утром жить. И весь последующий день. Не хочу слушать нытье этого большого щенка, - выделив голосом последнее слово Аддамс дала понять, что не желает продолжать разговор. - Две ложки мёда хватит, - хихикнула Гуди, искренне наслаждаясь реакцией своей протеже. – La maldición Addams aún no ha perdonado a nadie de nuestra familia, querida. Incluso los Cuervos. Брюнетка недовольно фыркнула. Мягкие тапочки помогали передвигаться по ночному Невермору абсолютно бесшумно, хотя в эту ночь в этом не было никакого смысла – многоголосый волчий хор всё ещё заглушал абсолютно любые звуки в радиусе километра. - Никакого проклятия. Просто она…. - Tu querida amiga, lo recuerdo, mi pequeña pesadilla. No te preocupes, no se lo diré a nadie. Чай с мелиссой помог. Вернувшись в свою комнату, Уэнсдей оставила термос для Энид на тумбочке у разноцветной кровати, вернулась в свою постель и почти сразу заснула, различив напоследок тихий призрачный шёпот: - Duerme bien, pequeña viperino. Следующее утро было сносным. Голова не гудела, как бывало обычно почти у любого неверморца после полнолуния, выспаться удалось прилично. Призрак Гуди растаял утренней дымкой – по какой-то причине, основательница Невермора предпочитала днём не показываться без серьёзного повода. Зато на другой половине комнаты материализовалась Синклер – немного помятая, с пожухлой листвой в волосах и страшным хрипом из горла. - Термос на тумбочке, - в исполнении Уэнсдей «Доброе утро» могло прозвучать в сотнях различных фраз и тысячах вариаций. - А? – блондинка ещё не успела привести себя в порядок после ночной прогулки. - В термосе чай с имбирём. Пей, - Аддамс ухитрялась проявлять даже заботу приказным тоном. - Спасибо, Уилла, - прохрипела Энид. Сделав пару глотков, оборотень по достоинству оценила заботу. Вернувшуюся из душа Аддамс ждали могучие волчьи обнимашки, в которых она немедленно оказалась. - Прекрати немедленно, щенок, - фыркнула провидица, но попыток отстраниться не предпринимала. – Я просто не хочу слушать твоё нытьё больше необходимого. - Ты лучшая в мире девушка, αγάπη μου, - хвост не до конца обратившегося оборотня мотался как пропеллер. – Я тебя обожаю. - Для того чтобы сообщить мне этот факт не обязательно пытаться меня задушить, - ответила брюнетка. – Я всегда во всём лучшая. Энид хихикнула, но отпустила соседку, поставив её снова на ноги. - Посмотрим, какого мнения ты будешь обо мне, когда мы начнём проверять твой уровень подготовки по алгебре. Поблажек тебе я делать не намерена. - Уэнсдей…. А может не надо? - Приятная пытка всегда должна быть обоюдной, ma chère. Ответом стал только обречённый вздох блондинки.