Сосед

Харучие сидел в своей комнате. Голова все еще немного кровила, но, по всей видимости, ничего серьёзного не было. По-хорошему было бы поехать в больницу и зашить образовавшуюся от тяжелого предмета рану, но Санзу подумал, что с ним случались вещи и похуже, из-за такого пустяка не стоило беспокоиться. К тому же, какими никакими знаниями в области медицины он обладал, так что мог относительно здраво оценить свое состояние. - Эй, розоволосый, расскажешь, кому дорогу перешёл? - в комнату вошел Ран. - Много кому, - бросил с толикой раздражения тот и продолжил обрабатывать ссадины. - Тебе в больницу может надо, вот эта дыра в твоей голове доверия не внушает. - Я будущий медик, как-нибудь сам разберусь, - продолжал Санзу, даже не посмотрев на собеседника. - Все-таки никак не могу понять, - Хайтани задумался, - как такой долбаеб, как ты, поступил на медика, мне страшно за твоих пациентов. Харучие ничего не ответил на выпад соседа, голова нещадно болела. - Дайка сюда, - высокий фиолетововолосый парень подошёл к Санзу сзади и взял ватный тампон, обильно смочив его хлоргексидином. Он начал аккуратно обрабатывать рану на голове, так как Санзу, и правда, было сложно сделать это самому. - Я столько своих коллег перештопал, так что могу претендовать на звание образцовой мед-сестрички, - самодовольно произнес Ран. - Ахахахах, еще бы... - Харучие засмеялся, тем самым отвлёкся от боли, - Ран, слушай. Хайтани на секунду опешил от внезапного серьёзного обращения по имени. - Да? - он продолжил наносить антисептическое средство на кожу Харучие. - Что за работа у вас такая? Не похоже, чтобы вы с Риндо занимались чем-то законным. - Хаха, ты довольно внимательный, - Ран ухмыльнулся, немного обнажив свою невероятную улыбку, которая тут же была замечена его соседом в зеркале. Хайтани был необычно красив, сложно было игнорировать этот факт. - Ты прав, деятельность не совсем законная, но это вовсе не значит, что я буду посвящать тебя в наши дела. - Мне нужны деньги, - внезапно перебил Санзу, - много денег. Возьмите меня на работу. Я много чего умею, ты удивишься, но я пригожусь. - Я не сомневаюсь, что ты много чего умеешь и что сумеешь удивить меня, - ответил Ран, Санзу от этого внезапно покраснел и поперхнулся воздухом, - давай уговор, ты рассказываешь, кому перешёл дорогу, а я так уж и быть, подумаю над тем, чтобы взять тебя к нам. Санзу опешил, он не думал, что его сосед так быстро пойдет к нему на встречу. Он вкратце описал суть дел. - До поступления я жил в пригороде Токио с отцом и сестрой. Отец много проиграл в местном казино, которым заведуют те еще ублюдки. Батя не смог выплатить долг (да и откуда ему), поэтому сбежал. Черт знает, где он сейчас. Глава казино привязался ко мне, чтобы я выплачивал проигрыш за отца, чуть больше года я работал на него, отдавая все вырученные деньги. Ну.. а сейчас меня встретили его шестерки, напомнили про долг, так сказать. - Пиздец, розоволосый. Может, почку продать? - Хааа? - Санзу резко обернулся на Рана, случайно упершись в пресс того, кто сейчас старательно наматывал бинт на его голову. Он так же резко вернулся в прежнее положение и посмотрел в зеркало. - Да шучу я, это крайний вариант. Как, говоришь, зовут главу казино? - Мучо Ясухиро. А что? Когда Санзу произнёс это имя, Ран легко улыбнулся одним уголком губ, не отрывая руки от головы Харучие. Помолчав немного, Хайтани произнес: - Знаешь, у меня есть для тебя работа.. Ты догадываешься, какая? - Горничная? Ты извращенец, знаешь? – сказал Харучие, закатив глаза так сильно, что, посмотрев на это, можно подумать, что он увидел собственный мозг. - Ты не первый, кто мне это говорит, - опять он ухмыльнулся, - готово, теперь как новенький. *** В замочной скважине раздался звук ключей, в прихожую вошел Риндо с кучей пакетов в руках. - Братец, что-то ты долго, я уж думал, не случилось ли чего, - заговорил старший Хайтани. - Очереди адские, - вид у Риндо был крайне уставший и заебанный. - У меня для тебя прекрасная новость, - восторженно сказал Ран, выводя Харучие из комнаты. - Что случилось? Ты опять кого-то грохнул? - Нет, не поверишь, но наша розоволосая принцесса согласилась побыть личной горничной для нас, - Рану было крайне сложно сдерживать улыбку. Он самодовольно хихикал. Риндо, снимая обувь, с недоверием посмотрел на Санзу, стоящего у входа в свою комнату вместе с Раном. - Шутишь? Санзу, ты серьёзно? Чем он тебя подкупил? Ран подхватил сумки из рук брата и пошел на кухню. Риндо подошёл к насупленному Харучие, потрес его за плечо и еще раз сказал: - Смотри, как бы не пожалел, - младший Хайтани улыбнулся, а Харучие состроил гримасу. - Держи. Вновь перед глазами Санзу появился костюм горничной. На удивление, он оказался не таким уж плохим и дёшево развратным. Чёрное пышное платье ниже колена с белыми вставками по бокам и такой же белой бахромой на груди и рукавах. В дополнение к нему белый чепчик, чокер-воротник и.. ЧТО??? - Нахуя мне ремень на ногу надевать? - Санзу внезапно переменился в лице от ярости, когда увидел последний атрибут костюма. - Неужели ты не понимаешь? Это же образ, мать его, горничной, - протянул Ран, закатывая глаза. Младший Хайтани стоял рядом, потягивая кофе и смеялся в кружку. - Скажи ка ему, братец? - страдальчески обратился Ран к брату. - Да, точно, без ремешка совсем не то. Спустя час криков и пререканий Санзу таки надел все элементы костюма. На удивление, образ ему очень подошел. Харучие хоть и был среднего роста, мускулистым телосложением не обладал, так что платье идеально село по его изящной фигуре, чепчик смотрелся прекрасно, даже чокер украшал мужественную шею. - Знаешь, Харучие, капризные горничные не зарабатывают много. Капризных горничных наказывают. Так что будь послушным, - сказал Ран, смотря на всю эту картину, скрестив руки на голой татуированной груди. Он стоял перед братьями в этом платье, внутри кипел гнев, но.. кажется, это не только гнев. Он чувствовал что-то непривычное, доселе неизвестное ему? Цвет лица сменился с красного на зелёный и он процедил медленно сквозь зубы: - Так что же, господа извращенцы, с чего мне начать? - Господа, звучит неплохо... - подметил Рин. - Точно, Риндо, хорошая идея, - Ран обернулся на брата, - Милая горничная, начнём с того, что будешь обращаться к нам, как к госпо́дам. - Вы ахуели? - За плохие слова горничных наказывают, - с этими словами Ран подошел к новоиспечённой "игрушке" и потрепал Санзу за щеку, - пока что я просто потрепал тебя за щеку, но в следующий раз ударю по губам. Он произнёс это, наклонившись к уху Санзу, почти шепча, так что Харучие почувствовал едва ощутимое горячее дыхание, от чего на щеках вновь заиграл румянец. Глаза Хайтани так загорелись, что стало по-настоящему страшно. Харучие был уверен, скажи он сейчас что-то не то, его бы точно огрели по губам. - М.. мне надо в туалет! - Санзу неожиданно сорвался с места и убежал в ванную, - Чёрт.. черт, - я знал, что они те еще засранцы, но чтоб настолько? Это реально пугает.. - подумал Харучие, опершись руками о фарфоровую раковину ванной комнаты, параллельно тяжело дыша. Платье немного стягивало грудь, хоть и идеально подчеркивало узкую талию. Все же мужская грудная клетка была гораздо шире женской, такова природа. - Ты его напугал, - обратился Риндо к брату, все ещё беззаботно держа кофейную чашку в руках. - Конечно, - Ран обернулся и с улыбкой на глазах, - разве не за этим мы искали соседа. - Любишь ты издеваться над людьми, братец. - Ты хотел сказать – мы. *** Санзу совершенно не был рад перспективе быть личной служанкой Хайтани, бегать около них, словно маленькая собачонка. Он уже предугадывал, как могли развернуться дела: «Эй, Харучие, кофе! Эй, потри мне спину! Сделай массаж ног!» Эх, только бы поскорее избавиться от влияния на него Мучо Ясухиро, тогда все будет нормально. Головная боль подутихла из-за всей суматохи. Он вышел из богато обставленной ванной комнаты, постаравшись глубоко вздохнуть, насколько это возможно в этом чертовом платье. Все же Хару понимал, ему несказанно повезло, что он нашел такую прекрасную квартиру за сущие гроши. - Ну и? – Санзу встал посреди общей комнаты, которую, наверное, можно было назвать продолжением прихожей - гостиной. В комнате находился серенький диван, огромное окно с дорогими темными шторами, белый ворсистый ковер и стеклянный столик с черными железными ножками. Хайтани уже куда-то испарились, так что Харучие посчитал, после всего морального унижения, произошедшего с ним за сегодняшний день, он заслужил отдых. Уселся на диван, достал потрепанный смартфон и начал лениво изучать тикток. - Я так понимаю, в готовке ты не особо силен, - спустя час в гостиную, наконец, вошел Риндо, он был босиком, в домашних пижамным штанах – только из ванной. С волос все еще капали капли воды на голый торс. «Господи, что один, что второй, словно греческие боги», - осторожно подумал Харучие, но тут же отогнал от себя эти мысли. Он не был геем или бисексуалом, ему скорее нравились женщины, по крайней мере, так он считал. На первом курсе у него была интрижка со студенткой из Америки – Рей. Она торчала, поэтому Санзу нравилось зависать с ней. Рей тоже редко мыла голову, носила широкие протертые штаны, короткий топ и кучу браслетов, фенечек и колец. У нее была смуглая кожа и вьющиеся каштановые грубые волосы. Когда у них случился первый раз (в жизни Санзу самый первый), у Харучие не встал. Он списал это на чрезмерное потребление наркотиков в тот период, несмотря на то, что при мастурбации проблем с эрекцией не возникало. Благо, ему попалась адекватная партнерша, которая успокоила Санзу, списав все на волнение при первом половом опыте. Когда они попробовали в следующий раз, Рей активно помогала руками и очень умелым ртом, так что все прошло хорошо. Следующая партнерша, Аманда, очень отличалась от предыдущей, она была отличницей, у нее были длинные белые волосы. Ему, правда, было хорошо с Амандой, но секс с ней был каким-то механическим, словно по инструкции. Закончив и эти отношения, Санзу для себя кое-что понял, он не видел никаких плюсов в любовных связях. Да, иногда физически было приятно побыть с девушкой, но он не получал каких-то сверх эмоций, о которых говорили все его сверстники. Какое-то время он задумывался об асексуальности, но пришел к выводу, что не может им быть, так как в той или иной степени его возбуждал женский пол. Рано или поздно ему стало похуй, и он забил. Самокопание и анализ не были отличительными чертами его личности. Ему часто становилось похуй на многие важные вещи в его жизни, он просто был тем, кем являлся. Если однажды Харучие спросить: кто ты? Он потеряется в ответе и замнется. - Не особо, да, - протянул, зевая, Харучие. - Будем учить тебя готовить, - заявил Рин, проходя на кухню. Ладно, готовка – это не так уж плохо. Риндо был чуть пониже Санзу. Сейчас он активно что-то делал на кухне, похоже, он получал кайф от времяпровождения за плитой. На его голую бархатистую кожу падали влажные волосы, на носу сидели круглые очки. Мягкий теплый свет кухонной лампы падал на его рельефное тело. Уже давно было за полночь, Хайтани не любили электрический свет, так что по всей квартире разливался приятный теплый полумрак. Кожа, правда, казалась такой мягкой, хотелось потрогать ее. Санзу оперся рукой на столешницу рядом с Рином и подмял ногу под себя. Боже, в этом костюме это, правда, это выглядело несколько нелепо. Он, не стесняясь, рассматривал Рина, пока тот доставал грудку индейки и промывал ее под струей воды, ополаскивал фрукты и готовил посуду. Он не подразумевал под этим взглядом ничего такого, ему просто было любопытно. От чего-то Харучие было гораздо комфортнее с Рином, с ним он был посмелее, в то время как Ран иногда пугал, от разговора с ним в животе появлялось странное чувство. - Все нормально? – Риндо уже давно заметил пристальный взгляд парня, направленный на него, - чего вылупился? - А, нет, ничего. Так что готовим? – Санзу отвлекся от рассматривания младшего Хайтани. - Хочу запечь индейку с апельсинами и клюквой. Санзу, привыкшему питаться блюдами из ряда: бургер, кусок пиццы, макароны с сосиской, такое сочетание, как мясо, апельсины и клюква показались крайне странными. Он ответил: - Воу, круто. Никогда не ел индейку. - Ты? Ты серьезно? – отчего-то Рин очень удивился. Он всучил Санзу апельсины и сказал нарезать один из них дольками, из второго выжать сок, а так же замочить клюкву. Санзу принялся расправляться с апельсинами. - А что? За приготовление индейки тоже дадут двести баксов? – усмехнулся Харучие. - Режь давай, - фыркнул Риндо. На секунду в голове Харучие закралась мысль, не наебывают ли его эти дьявольские братья. Хайтани нарезал кусочками грудку птицы, разложил по стеклянной форме, сверху положил сочные дольки апельсина, ягоды и накрыл шуршащей фольгой. - На, поставь это в духовку на двести градусов, - распорядился Риндо, передавая форму в руки Санзу. Харучие никогда не готовил в духовке сам, пользоваться ею, следовательно, не умел. - Эй, а как включить духовку? – он присел на корточки рядом с неизвестным до этого дня предметом. - Как можно быть таким бытовым инвалидом… - протянул Риндо и присел рядом, - смотри, наживаешь здесь, поворачиваешь рукоятку и готово. Он взял форму из рук Санзу и сам засунул внутрь духового шкафа. После поднялся и произнес, параллельно закуривая сигарету: - Ну все, минут через сорок будет готово. - Вы всегда так поздно ужинаете? – поинтересовался Хару и жестом попросил у Рина сигарету. - Нет, но у нас впереди два выходных, так что сегодня можно, - Рин передал пачку Харкчие, выпустил дым изо рта и слегка постукал краешком сигареты по металлической пепельнице на столе. - Может, хоть ты расскажешь, чем же вы все-таки с братом занимаетесь? – Санзу закурил. - Оу, а Ран все еще не рассказал тебе? – Риндо вопросительно посмотрел, - так слушай, мы занимаемся похищением людей, продаем их на органы. Неплохой такой бизнес, довольно прибыльный. - Ч..что? – Санзу поперхнулся от неожиданности, едкий дым попал в глаза. - Ахахаха, поверил? Поменьше смотри боевики перед сном, - Рин искренне рассмеялся и сделал еще одну затяжку, - наша организация, бонтен, во главе с человеком по имени Майки, жуткий тип, признаться честно, занимается сбытом оружия, в основном незаконные продажи своим или заграницу. По мере того, как он говорил, Санзу откашлялся, кожа лица приобретала нормальный цвет. - Что ж, звучит гораздо лучше, чем продажа людей на органы, - заговорил он, выпуская дым, - не боишься мне все это рассказывать? Старший брат не наругает? А вдруг я коп под прикрытием и собираюсь вас сдать? Сам не зная, зачем, Харучие начал провоцировать Риндо. Хайтани внезапно отбросил сигарету и в одно мгновение оказался возле лица Харучие. Они стояли в метре от окна, преодолев расстояние, Рин резко прижал его спиной к стеклу и больно надавил локтем на горло. Парень не пошевельнул ни одной мышцей в лице, это пугало. Так же спокойно он, глядя прямо в лицо Санзу, произнёс: - Если бы ты оказался одной из крыс, то был бы уже мёртв, - он сделал паузу, брови его были по-прежнему прямыми, а веки низко опущены, что едва было видно зрачки задумчивых рубиновых глаз, затем снова сказал, - слушай сюда, если ты, Санзу Харучие, подумаешь кому-либо рассказать, я выпотрошу тебя изнутри. Риндо отпустил его. Санзу, стоявший все это время с поднятыми прижатыми к окну руками, закашлялся и тяжело задышал: - Да я же шучу, КХА КХА. Кому мне, черт возьми, об этом говорить КХА КХАХК.... - очевидно, Риндо знал, что Харучие не будет распространяться. Он удостоверился в этом до того, как посвятил его в дела Бонтена, пусть и в общих чертах. Тем временем уже пробил час ночи, индейка была готова. *** Сегодняшние пары проходили в самом главном корпусе университета. Хайтани не так далеко жили от центрального здания, так что добрался Санзу быстро. По расписанию были ненавистные органическая химия и физиология. Лаборатория, где группе студентов придется провести сегодня три с лишним часа, находится в подвальном помещении корпуса. Архитектура этих маленьких лабораторий, по истине, была интересной. Несколько светлых просторных залов с обшарпанными стенами и низким потолком, каждый оснащен старым оборудованием и необходимой бытовой техникой. Маленькие электрические плитки были настолько ржавыми, что студенты боялись прикасаться к ним. Любое прикосновение – и они вот-вот развалятся. Лаборанты хоть и прикрикивали на будущих медиков, предупреждая их об аккуратности, в душе, наверное, были рады, если старая плитка ломалась, так как это давало возможность стрясти деньги с расторопного студента за поломанную технику или попросить деканат о новом оборудовании. Санзу ненавидел лабораторные по органике, и не только он – вся их учебная группа. Целых три часа им приходилось работать со студентами с другого направления факультета медицины. Медицинские кибернетики были невыносимыми. Такое ощущение, что при поступлении им было нужно проходить не обычный вступительный экзамен на знания биологии и химии, а специальный тест на змеиный характер, и только самые отъявленные отморозки, прошедшие это тестирование, могли поступить на столь престижное направление. Студенты ввалились в аудиторию, попутно надевая белые халаты и разбирая лучшие пробирки и колбы. Подошла молодая полненькая лаборантка в темно-зеленом халате и сообщила громким басистым голосом о том, что на сегодняшней паре они будут получать углеводороды. По правилам безопасности все студенты в лаборатории обязаны находиться в застегнутых халатах и с собранными волосами. Все как один стояли в ряд и слушали распоряжений лаборантки, все как один, кроме… - Санзу Харучие, я вроде предупреждала о необходимых требованиях внешнего вида в этом помещении? Так почему вы сейчас с распущенными волосами? – лаборантка перевела взгляд на единственного, нарушающего правила в данный момент, студента третьего курса. Действительно, распущенные розовые локоны лежали на плечах парня. «Черт, как я мог забыть». - Извините, сэнсэй, я… - Санзу не успел договорить, да и что он мог сказать в свое оправдание, как женщина его перебила. - Ты что? Забыл голову дома? – Кажется, это любимая фраза всех учителей и преподавателей, удивительно, но говорила она это, отчитывая за волосы на голове, - Или же у тебя вовсе ее нет? Харучие стоял, потупив голову. - Если ты настолько беден, что у тебя не хватает средств купить резинку или заколку, зачем ты пришел в университет? Иди работай на завод. Никогда не понимала, зачем подобным тебе сдалось высшее образование? – в аудитории прокатился смешок, все знали о материальном положении одногрупника. Трудно было не заметить парня в дешевых обносках. Санзу никогда особенно не был в почете у сверстников из-за скверного характера. - Отрастил космы, как баба, к чему это все? Еще и розовые, точно, как девчонка, - девушка продолжила. Она была немногим старше третьекурсников, может, лет на пять, но, по-видимому, вкусив все плюсы своего положения, как преподавателя, отрывалась на студентах, от того что жизнь ее была жалкой. Санзу тем временем начинал заводиться, желваки на скулах заиграли, а дыхание участилось. Проблемы с гневом у парня были очевиднее некуда. Все помнили второкурсника, которого Харучие приложил о мраморную ступеньку корпуса, за то, что тот случайно окатил его грязью из лужи, подъезжая на машине. Не могли забыть и проломленный головой парня по имени Сэдзо Минамото унитаз на третьем этаже. Или потушенную о щеку какого-то парня сигарету. Тот имел неосторожность схватить бывшую девушку, Аманду Грэй, за грудь на одной из университетских вечеринок. - Довольно, Сэнсэй, могу я одолжить Санзу свою резинку для волос? Быстрее начнем, быстрее закончим. – Из толпы выступила низенькая блондинка с прекрасными милыми чертами лица. Эмма Сано, ложка меда в бочке дегтя медицинских кибернетиков. Не каждый мог так дерзко обратиться к преподавателю, однако Эмма была популярной и крайне милой фигурой в университете. Двое ее старших братьев выпустились из университета ранее, один из которых сейчас работал в посольстве заграницей, а второй был крупным бизнесменом в Токио. Они - гордость университета, ежегодные звезды всех встреч выпускников, пример для подражания младшим. Потому их сестру знали все и уважали ее. Санзу лишь слышал о существовании некой чудесной Эммы Сано на медицинском факультете, но не знал, как она выглядит, поэтому и сейчас эта девушка была незнакомой для него. Харучие посмотрел на однокурсницу, но Эмма смущенно опустила глаза, передав ему резинку. - Продолжим работу, - лаборантка заключила руки на груди и обернулась к вытяжному шкафу, - пробирки разобрали. Возьмите так же круглодонную колбу и стеклянную палочку. Все студенты разошлись по своим рабочим местам. Харучие убрал волосы в высокий хвост, параллельно проследив взглядом за «спасительницей» его прически. Блондинка тем временем нырнула в руки высокому парню со светлыми волосами и татуировкой дракона на полувыбритой голове. Этот парень тем временем пристально посмотрел в глаза Харучие издалека. Рюгуджи Кен. Казалось, еще немного, и он жестом покажет: я слежу за тобой. Но этого не произошло, он обнял свою девушку, отвернулся, не меняя холодного взгляда. Санзу помотал головой и уткнулся в методичку, принявшись изучать лабораторную работу. - Хэй, ты Санзу Харучие? П..привет, - за спиной послышался голос, - кажется ты разозлил того парня, ха-ха. Санзу поднял глаза с методички и медленно повернулся на крутящемся стуле из-за лабораторного стола к бесцеремонно потревожившему его парню. Перед ним стоял невысокий растрепанный студент, он крайне неловко улыбался и гладил себя по темному затылку. - Ты еще кто такой? – Харучие оглядел его с ног до головы. - Я…я твой напарник по лабораторным, Ханагаки Такемичи, - парень, похоже, нехило волновался. - У меня нет напарника, я работаю один, - с подозрением буркнул Санзу. Правда, в группе все распределялись на пары, так было проще работать, и это уменьшало количество расходов химических материалов. Санзу не досталось напарника из-за нечетного количества студентов. Пусть даже нашелся бы еще один человек, он бы скорее встал третьим к какой-нибудь паре, чем стал работать с Харучие. - Санзу Харучие, верно? Меня поставили к тебе в пару, - не унимался Ханагаки. - Черт с ней, с парой. Я тебя вообще впервые вижу. Ты кто? - Ой, прости, я перевелся сюда с биологического факультета на прошлой неделе. Мы уже пару дней, как на пары вместе ходим, ха-ха, - Такемичи опять неловко засмеялся. Он сел рядом на крутящийся стул и стал перебирать пробирки, нервно что-то бубня себе под нос. Санзу опять уперся в свою методичку. - Почему тебя перевели посреди года? – поинтересовался он. - Оу, на биофаке я был на четвертом курсе, давно хотел перевестись сюда. Там я был на бюджете, а здесь попал на платку. Думаю, деканат только рад пополнению бюджета. Плюс здесь свободное место было. Признаться честно, так волнуюсь, это первая моя лабораторная, ха-ха. - Заткнись и читай материал, - Ханагаки успел раздражить Харучие в первые три минуты знакомства. - Внимание сюда, - громко объявила лаборантка, - сегодня мы с вами получим галогенпроизводные углеводородов. Все постепенно начали приступать к работе. Санзу добавил несколько миллилитров спирта к серной кислоте в круглодонной колбе. Такемичи растерянно смотрел на него, потом в методичку, затем взял того же спирта и налил в колбу. Открыл кислоту и хотел, было, подлить ее к спирту, но тут его остановил вопрос напарника: - Ты что, идиот? – Санзу помешивал содержимое своей колбы. - Нет, почему..? – Ханагаки растерялся. - Нельзя вливать кислоту в спирт, дубина, она быстро разогревается. Такемичи запаниковал, он бросился к раковине и вылил серную кислоту в раковину. Санзу наблюдал за этим и затем вскинул вопросительно бровь: - Что? Что-то не так? – Спросил, потея, Ханагаки. - Ты совершенный идиот, для неорганических отходов есть специальная тара, - он кивнул в сторону посудины, стоявшей в углу комнаты. - Чееерт, - пот градом катился с бедняги. - Держи, - Санзу всучил Ханагаки свою колбу. - Горячая! – вскрикнул тот. - Конечно, я же сказал, кислота нагревается. Подержи колбу под холодной водой. Такемичи открыл кран и опустил колбу в раковину. Санзу тем временем принялся готовить второй раствор для странного парня-неумехи. - Спасибо тебе, - с облегчением в голосе промямлил Ханагаки. - Раствор больше не нагревается? Добавь к нему семь миллилитров воды, перемешай и снова под струю воды. - Ты такой умный, - сказал Такемичи. - Слушай, парень, все в этом помещении заняты буквально тем же самым. Это просто ты немного не догоняешь. Спустя еще несколько манипуляций и час работы желанное вещество было получено. Все принялись очищать колбы, пробирки и приводить в порядок рабочие места. Харучие сидел, закинув ноги на стул напарника. - Ну, ты уберешь тут все за то, что я помог тебе? - Конечно, спасибо тебе! – воодушевился Такемичи, намывая кончик аллонжа от липкой жидкости неприятного запаха. На улице стояла ясная солнечная погода с легким ветром. Санзу наблюдал за птицами, весело играющимися в луже на территории студенческого городка, за снующими туда-сюда студентами и преподавателями. В сундучке для пробирок побрякивали помытые стеклянные сосуды, которые периодически намывал и ставил туда Такемичи. Харучие вновь глянул в сторону пары, работающей в противоположном углу лаборатории. Эмма смотрела на него, но как только их взгляды встретились, резко отвернулась и принялась расставлять колбы в сушильный шкаф. - Хух, вроде все, - сказал Хагагаки, протирая лоб рукой. В ряд стояли чистые пробирки, с них стекали капли воды, отражая лучи света. Неожиданно, к столу кто-то подошел, загораживая массивным телом солнечный свет из огромных окон аудитории, тем самым бросая крупную тень. Такемичи пришлось задрать голову, чтобы разглядеть однокурсника. - Вот уж, действительно, шкаф, - произнес Харучие, глядя в потолок. - Вы неплохо потрудились сегодня, - ответил Кен, - поздравляю, Харучие, у тебя появился напарник, - он перевел взгляд в сторону вылупившегося на них Такемичи. - Да, спасибо. Но поздравление можешь направить мне на почту, мы еще заняты, - съязвил Санзу, не отрывая глаз от потолка. В аудитории повисла тишина, которую прервал внезапно раздавшийся неприятный звук массивно бьющегося стекла. Кто-то вскрикнул. Санзу вздрогнул от неожиданного звука и открыл глаза. Сундучок с ранее намытыми пробирками валялся опрокинутым на полу, а хрупкие пробирки вдребезги разлетелись на мелкие осколки. Все, что успел увидеть Харучие, прежде чем пелена гнева и ярости накрыла его с головой, была гадкая ухмылка Рюгуджи. *** - Санзу Харучие, за твою выходку мы должны отчислить тебя, - понурым голосом произнес седой мужчина в возрасте. Декан был неплохим человеком, он лично знал Санзу, видел в нем выдающегося человека в будущем и знал о его способностях. Санзу стоял перед огромным дубовым столом в деканате, скрестив руки. Он осознавал все произошедшее. Пробить голову парню о керамический унитаз? Надо же было до такой степени потерять контроль. Он был готов принять любое наказание. - Но делать я этого не буду, мы договорились со студентом, он пообещал замять инцидент, если ты лично извинишься перед ним. Харучие поднял голову в изумлении. Он слишком боялся потерять место в университете, в одно мгновение лишиться того, к чему шел несколько лет. Извинения были чересчур хорошим исходом для него. Изначально Миамото собирался написать заявление в полицию в надежде получения наказания для неадекватного однокурсника, но после личного предложения декана унять конфликт, он получил удовольствие лишь от одной мысли, что подобная непокорная лошадка - Санзу, мать его, Харучие, будет стоять перед ним на коленях и просить прощение. - Хорошо. Декан не это ожидал услышать от, всем известного, гордеца Санзу Харучие со второго курса. Он мысленно готовился обрабатывать возражения юнца фразами типа: «Молодой человек, это же твое будущее, не губи его, просто извинись». Он не думал, что Санзу готов был унизиться еще более худшим способом, лишь бы не вылететь из университета, лишь бы не потерять все то, к чему так упорно шел. Унизиться сейчас и не быть поедаемым чувством вины потом. В тот день в кабинете декана он, и правда, коснулся лбом дорогого паркета, стоя на коленях перед парнем по имени Сэдзо Миямото. - Это последнее предупреждение для тебя, Харучие Санзу, дальше только отчисление, - заключил декан. - Понял. *** «Последнее предупреждение… Последнее, дальше только отчисление», - пронеслось в голове Санзу прежде, чем гладкая голова Кена Рюгуджи с бешеной скоростью коснулась угла лабораторного стола. Рост парня не был помехой перед колоссальным выбросом адреналина в хрупком деле. Далее сумасшедшие удары окровавленного кроссовка по лицу блондина и приглушенные крики людей в аудитории. Белая пелена и шум. В себя Санзу пришел только спустя несколько минут. Его руки за спиной держал хлюпенький на вид, но наделенный немалой, как оказалось, силой, напарник, Ханагаки Такемичи. На полу лежало тело без сознания, на месте его симпатичного когда-то лица, было сущее месиво, повсюду на полу была темная кровь. Рядом заливалась слезами хрупкая девушка-блондинка, сидя на коленях, рядом с парнем. Кто-то вызывал скорую. Все пропало, все пропало. Все случилось так резко, кровь мгновенно хлынула к голове. Если бы такое было возможно, Санзу бы с уверенностью сказал, что его голова воспылала огнем гнева, словно у демона. Он наносил и наносил удар за ударом. Он убил бы его, если бы не Ханагаки, которому пришлось привлечь каждую мышцу, чтобы суметь остановить поток безумия своего напарника. Лаборантка стояла, закрыв рот рукой, как и многие другие в аудитории. Шум в ушах и едва слышимые отголоски сирены. Он осознает, что натворил позже, когда придет в себя, сидя в участке, когда неведомая сила отпустит его.