Забери меня в сырую землю

   Вечер пятницы предвещал всем и каждому своё. Кому-то - весёлую гулянку, о которой утром будет не вспомнить, кому-то - романтический вечер, кому-то - просто долгожданный глоток свежего воздуха и здоровый сон. А кто-то отличается, и вечер его пятницы, конечно, тоже.    День осенний, прохладный. Есть в этом своя романтика - в закрадывающемся под тонкую ветровку не щадящем ветре, в медленно замерзающих, почти мертвенно холодных ладонях, так красиво и пугающе погибающей природе, тусклых и блёклых цветах и, конечно, ранних сумерках. Как поётся в одной песне : "Смерть - это так красиво, если б не гниль и смрад."   И действительно, смерть - вещь невероятная, завораживающая. Пугающая и в то же время влекущая за собой всё живое, медленно утаскивающая всех без исключения в бесконечное ничего. А что там - никому неизвестно. Да и неважно, в общем-то.   И всё же, смерть отталкивает. Всегда отталкивает. Таков закон природы. Так что же сейчас делает на кладбище один единственный живой среди гниющих? И не гот вовсе, и не сатанист. Обычный рядовой столяр, ничего примечательного. Мужчина средних лет, самой обыкновенной внешности, с лёгкой щетиной, приятным голосом и в строгих чёрных очках. Обычный его, не привлекающий внимания образ, никак не вяжется с этим местом, с этой атмосферой застывшей скорби, пережитых ужасов и сотен забытых, заросших могил. И зачем это всё? Люди хоронят своих родителей, братьев, детей, друзей. Всё красиво, роскошно, чтобы не забыть, чтобы помнить. И всё же спустя годы ограждения падают, кресты гниют и сама могила покрывается высокой травой. Всё же забыли. Так зачем это всё?   Сегодня особый день. С более, чем спокойным лицом, Константин бросает на отсыревшую землю тяжёлую сумку, а рядом - лопату. Мужчина подходит к ещё не успевшей осесть земле на могиле, совсем рядом опускается на колени  и как-то неразборчиво полушепотом здоровается, опуская ладонь на свежую землю и поглаживая. Всё так же молча, в тишине, прерываемой лишь завыванием ветра где-то у самого купола неба, он быстро встаёт и решительно берёт лопату. Дело это нелёгкое - почва еле поддаётся, лопата буквально погрязает в ней, чем дальше - тем сильнее, с каждым толчком, с каждой минутой. Но захотел - сделал, всё просто. Не смог - значит, недостаточно хотел. Вот и сейчас благодаря сильному желанию и грубой силе, слегка поблескивала в глубине ямы крышка новенького гроба. Свежее захоронение сразу было видно: совсем недавно насыпанная сверху земля, ещё пока ровный, не гнилой деревянный крест, земля поддавалась легче, а сам гроб был чист, ещё пока не изъеден насекомыми и червями. Константин незамедлительно открыл крышку, его сердце стучало, как в последний раз. Он также красив, как и пару дней назад, а может выглядит даже лучше, чем в некоторые моменты жизни. На чистом белом одеяле, скрестив руки, лежит бледный холодный юноша, будто спит. Костя касается его лица, волос, шеи. Как раньше, но что-то явно отличается. Что именно - непонятно. Глаза покойника закрыты, а лицо выражает абсолютное спокойствие, умиротворение. Долго всматриваясь в него, Костя всё никак не решается ни сделать что-то, ни уйти. Сидит молча и разглядывает навеки ушедшего. Минуты спустя он всё же решается наклониться ближе к холодному лицу и аккуратно оставить ласковый влажный поцелуй на неподвижных губах.   - Я уверен, ты не держишь на меня зла. - куда-то в пустоту совершенно безэмоционально говорит мужчина,  отстранясь. - Я уверен, ты простил меня.     И ничто ему не мешает сейчас аккуратно снять одежду с бездыханного тела, оголяя изуродованные гематомами впалый живот, тощие руки и ноги, почти невесомо касаясь их, ощущать в ответ только бесконечный холод. В глазах Кости не читается никакого страха, сожаления, печали и будто совсем ничего. Взгляд у него стеклянный, как у куклы, а губы неподвижны, брови статичны, и весь его образ выглядит как такое же бездушное тело, что сейчас лежало перед ним.    Будто не осознавая ничего, он продолжает гладить, ласкать, останавливаться на жидких волосах, касаясь кончиками пальцев плотно закрытых губ. Прикоснулся, погладил, что-то прошептал. И так ещё несколько раз.     Вдруг зазвонил телефон в кармане и наконец-то вывел мужчину из некого транса своей резковатой мелодией. С другой стороны послышалось: - Алло? Кость? - Привет. Женский голос ненадолго замолчал, в трубке послышалось какое-то шуршание. - Я тут ужин готовлю. Ты скоро? - Я же говорил. Остаюсь на работе допоздна. Не ждите меня, скорее всего не успею, Еву спать укладывай пораньше. - Хорошо. Смотри не переработай там. И если магазины ещё открыты будут, то когда поедешь, молока купи. - Куплю, куплю. - Береги себя, любимый. Гудки. Костя положил телефон на землю совсем рядом с гробом. - Слишком мало времени. - опечаленно шепчет он себе под нос, как бы успокаивающе поглаживая чужую холодную руку, скользя пальцами вдоль уже совсем бескровных вен к внутренней стороне ладони, сплетая безответные пальцы со своими. Медленно мужчина поднёс руку тыльной стороной ладони к своему лицу и оставил лёгкий поцелуй.   Ветер всё также страдальчески воет где-то сверху, кладбищенские деревья скрипят и нехотя позволяют ветру трепать их облысевшие кроны. Сумерки всё сгущаются, постепенно всё окружение превращается в лишь еле заметные очертания, освещаемые только блёклым светом взошедшей луны.    Несмотря на неблагоприятную для такого погоду, мужчина всё же скинул с себя тонкую ветровку и рабочий свитер, оставаясь в одной только майке. Прохлада неприятно проскользает по коже, заставляя съежиться, а прильнув к леденяще-холодному телу, Константин вздрогнул, по телу прошлись мурашки и где-то глубоко в груди нечто дрогнуло. Но спустя какое-то время он справился с холодом, температура была плюсовая, а потому всё было не так плохо.   Уткнувшись лицом в бездвижную грудь, в которой не слышно стука сердца, мужчина что-то шептал, пусть даже он и не будет услышан, и не имеет это никакого смысла. Реальность теперь казалась такой далёкой, будто почти позабытый туманный сон.   И вот, он всё же решается на то, что каждый бы назвал аморальным и отвратительным. Но Косте абсолютно всё равно, сейчас всё равно. У них не было последнего раза и никто не успел сказать "прощай" или подарить последний поцелуй.   Мёртвое тело не нуждается ни в подготовке ни в ласке и всё происходит слишком быстро. В голове не успевает пронестись и мысли о том, насколько всё это неправильно и мерзко. Для мужчины в конкретно этот момент времени нет никаких "правильно" и "неправильно", он в состоянии, далёком от здравого ума. Одержимый бессмысленным желанием и почти смертельно скучающий по покинувшему его любовнику. Даже сейчас по ощущениям узнавалось его тело, пусть даже холодное, мягкое и совершенно неживое. Нос прожигал, мягко говоря, не самый приятный запах уже начинающих подгнивать тканей. Медленно сочилась изнутри липкая лимфа, заменяя смазку. Запах стал ещё более мерзотным, но теперь в какой-то степени даже привлекал. И всё это становилось таким странно-желанным. Холодным и завораживающим.   Всё заканчивается, заканчивается и этот любовный вечер. Гроб снова закрыт, могила старательно засыпана землёй, все следы преступления уничтожены. Мужчина стоит у креста и смотрит на свежую землю. Кладбище молчит. Константин, не проронив ни слова, берёт свои вещи и уходит, оставляя могилу во всепоглощающем безмолвии. А дома ждут жена и дочка, и он вернётся к ним такой же улыбающийся, рядовой столяр, отец и муж. Подхватит на руки дочку и поцелует в щеку жену, похвалит приготовленный ужин и на выходных подарит своей принцесске куклу. Но не забудется холодное кладбище в бесконечном потоке жизни, и не забудется бесчувственный холод, тянущий за собой в сырую землю. Снова к нему.