Кровавое Рождество

В гостиной собралось шесть человек, включая меня и Бенджамина. Рука нещадно болела и кровоточила. Перевязать было нечем. Харрис восседал на кресле у камина, напротив него стояло еще одно, пустующее. Я расположилась на нем. Кроме нас двоих, в комнате было еще три человека: Артем и Мартин, которых я видела в супермаркете (их лица и одежда все еще были перепачканы едой), и Линда. Последняя, довольно ревностно прижимала себе сумку, а на шее и в ушах, красовались украшения, которые я заприметила себе. «Дрянь!» — пронеслось в голове. Как же хотелось содрать с нее колье. Топором зарубить и забрать все себе. Она была не достойна его. Осквернила произведение ювелирного искусства: посмела на себя его надеть. Оно ей даже не подходит! Только в крови своих подельничков испачкала. А сережки? Они ведь идеально под мой цвет глаз подходят! Под моими пальцами захрустела кожаная обивка кресла. Мне хотелось рвать на себе волосы от досады. Кричать, что это мое, но все что я делала — насиловала несчастные подлокотники. Все это время Бенджамин не отрывал от меня изучающего взгляда. Как только наши глаза встретились, он еле заметно, покачал головой из стороны в сторону. Я никогда прежде не привязывалась к людям. Ноша чувств — слишком тяжела. Но с ним все иначе. Хочется прижаться к груди. Остаться с ним навеки. Пусть даже мучиться здесь буду, то хотя бы последние минуты жизни с ним проведу. Интересно, чувствует ли он тоже, что и я? Строит ли планы на будущее? Представляет ли меня в своей дальнейшей жизни? Хочет ли он этого вообще или я просто увлечение? — Здравствуйте! Здравствуйте, победители! — в помещение зашел неизвестный человек. — Рад, что вы смогли выжить за эти несколько часов. — Кто вы? — подал голос Мартин. — Тот, кто выпустит одного из вас отсюда, — он вещал, смакуя каждое слово, как хорошее вино, явно наслаждаясь своим превосходством. — Что значит одного? — возразила Линда. — Выйдет тот, кого выберите вы. Мы переглянулись между собой. Минуты молчания длились непозволительно долго. Тишина убивала. Никто не решался начать первым. Мы вдвоем точно не спасемся. Я никогда не боялась смерти и тогда не собиралась. Так что, когда придет время, я… — Что ж, начнем, — произнес неизвестный и начался какой-то хаос. Мартин, Артем и Линда яро отстаивали свое право на свободу. Только мы с Беном сидели неподвижно. Я мало знала Харриса, но он очень быстро занял место в моем сердце. Даже чересчур. Рой сомнений поселился в голове. Девичье сердце билось ради любви. Решение было принято, но мозг упорно протестовал, говорил: «Не ведись, сейчас собственная жизнь важна, а не абсолютно чужого человека. Ты можешь вернуться. Можешь жить, как раньше: ежедневный адреналин, воздух свободы — все это ждет тебя там, на воле. Сделай правильный выбор и не дури». — Госпожа Морозова, — обратился ко мне не человек, — теперь ваш выбор. — Я первая? — мужчина хрипло рассмеялся. О. Мой. Бог. Внезапная мысль, закравшаяся мне в голову, была абсолютно невероятной и бредовой. — Наша гостья, судя по всему, немного отвлеклась. Возьму на себя обязанность восполнить небольшие пробелы: каждый предложил кандидатуру того, кто, по их мнению, достоин выйти отсюда. Так что… остались только вы, Злата. — Я отдаю свой голос за Бенджамина Харриса, — прозвучало, как гром среди ясного неба. Бен вглядывался в пустоту перед собой. Никак не среагировав на мои слова. Словно, ему было жаль за мой выбор. Ну, или свой. Я не имела привычки сожалеть о сделанном, даже в тот момент. — Я поражен вашим самопожертвованием. Признаться честно, такое на моей практике впервые. — Уверенна нет. — С чего бы? — Просто я верю в людей. Вот и все. — А вы настырная. — Я бы назвала это упрямством или верностью. — Верностью кому? — Чему, — исправила его. — Своим убеждениям и ценностям. — Как это мило, — издевательски, растягивая каждое слово, произнес мужчина. — Жаль, что это не спасет вас. Ваш фаворит, проголосовал за себя. — Ахах, поверьте, я не удивлена. Этого стоило ожидать, — в тот момент я говорила правду. — Мне казалось, у вас роман. — Все верно, но на господина Харриса никогда не возлагались большие надежды, мечты — да, но не ничего более, выходящее за рамки фантазии. — Дайте угадаю, это один из ваших принципов, которым вы не изменяете, — на его выпад я лишь кивнула. — В таком случае, — он вынул из чехла револьвер и протянул Бену, — дело за малым. В лицах, что все это время находились с нами в одном помещении, отразился животный ужас. Никто не хотел сдаваться вот так просто. Артем бросился к двери, но та захлопнулась сама по себе. Миг и в его спине появилось кровавое отверстие, а нас оглушил звук выстрела. Линда бросилась на Бена, однако пуля в лоб заставила ее отступить от первоначального плана и упасть прямо к его ногам. Недолго думая, Харрис убил и Мартина. Осталась только я. — Мне кажется это несколько не справедливо. — Господь помилуй, где же вы нашли несправедливость? — натянув наигранное удивление, поинтересовался мужчина. — Ни вам о нем упоминать, — парировала я, указывая пальцем вверх. — А несправедливость — это дать мне умереть с многочисленными вопросами в голове, — ему нравилась эта наглость, нравилось, что я пробуждала в нем азарт. Иначе, стал бы он вообще со мной говорить? Получив кивок головы, я продолжила: — Это вы человек без лица? Ваша статуя стоит на площади, с которой я стартовала? — Все верно. — Зачем? — мне не нужно было пояснять, для того чтобы он понял. — Потому что могу. Располагаю силами и ресурсами, — он в сотый раз за вечер ухмыльнулся и развел в стороны руки, показывая, мол, это все его. Он здесь царь и Бог. — Мои приступы агрессии — все из-за жидкости в кубке? — Я бы не назвал это агрессией, скорее кратковременное оголение дьявольских инстинктов. — Испытания связаны с… — не успела договорить, как получила сдержанный кивок и добродушную улыбку. Хотя, может ли быть душа у дьявола? Кажется, мы с Беном обсуждали подобную тему. — Не оставите нас? — Вы через чур нахальны, но мне нравится и, за ваш невероятный контроль над самой собой и бесподобную проницательность, я дарую вам минуты прощания. — Он вежливо поклонился и растворился в воздухе. — Теперь меня вопросами допытывать будешь? — все так же смотря в пол перед собой, произнес Харрис. — Пристрели меня, как только надоем. — Прекрати, — глаза в глаза, — я не хотел этого и не хочу сейчас. Зачем? Зачем ты все усложнила? — Усложнила? Мне кажется иначе, я упростила всем задачу, выбрав тебя. Ни капли сожаления, уж поверь. — С минуту мы вновь окунулись в молчание. — Ты хотя бы раз думал о нас? Там или здесь? Мне, как девочке нужно знать об этом. — Да. — Спасибо, — прошептала я и запечатала на его губах свой последний поцелуй. Не выдержал, впечатал мое изнеможенное тело в свое. Зарылся носом в изгиб шеи. Я вдыхала его аромат, в надежде пронести его в иной мир (если он конечно существует). Хотелось запомнить этот миг. — Если там, все же что-нибудь есть или, мы попадем на одну сторону, — из меня вырвался нервной смешок, слова были абсурдны, — мне дождаться тебя? — Был бы рад, вновь встретиться с тобой. Коротко кивнула и отступила на два шага. Он пытался это скрыть, но я видела, как блестели его глаза, еще чуть-чуть, и по щекам скатились бы соленые кристаллики. Взяв его за предплечье, провела своей ладонью вниз, к его, в которой он сжимал ненавистное оружие. Направила дуло в себе сердце и… Все кончилось. В одно мгновенье. Все случилось, как я и хотела, да? Последние минуты моей жизни с ним.