Scars

Звонок телефона раздаётся по всей комнате, пока Такемичи незаинтересованно читал книгу, которую взял в домашней библиотеке. Её набрали из разных произведений, когда мать и отец читали, а не были по уши заняты работой. Он раньше никогда и не заглядывал в этот шкаф. Сейчас просто нужно было занять себя чем-то. Первая попавшаяся книга была какой-то философской притчей, в которую и вникать-то не хотелось. Высветленный блондин просто не понимал ни чувств, ни целей главного героя, из-за чего общее впечатление портилось. Читая, Ханагаки заметил, что после возвращения своей личности стал хуже понимать психологию людей. Это была ещё догадка. Подтвердить её не было возможности, так как Такемичи не покидал дом уже несколько дней. – Слушаю. – Голубоглазый взял трубку почти сразу же, мельком взглянув на надпись "партнёр". Вчера он тоже звонил, но парень просто игнорировал всё, решив, что денёк отдохнёт от живности. К счастью, Харучиё, вроде, больше не появлялся. – Слава Ками, ты ответил! Ты куда пропал? Почему не отвечал? – С той стороны слышится беспокойство. Чифую явно переволновался из-за отсутствия признаков жизни от своего друга. Такемичи предполагает, что, судя по опыту из воспоминаний, ему прилетит парочка тумаков. – Хэй, успокойся. – Он пытается изобразить смешок, и что-то отдалённо похожее выходит. – Просто решил немного отдохнуть после выписки, так что спал, вот и не услышал твоего звонка. Прости. – Среди уличного шума Ханагаки может разобрать расслабленный выдох. Прокатило. – Надеюсь, ты хорошо отдохнул и не забыл о том, что сегодня собрание. – Чифую выжидающе молчит. Благодаря отсутствию ответа, он понимает, что произошло именно это. – Я так и знал! Сегодня, в 6 вечера, у храма. Если опоздаешь – ноги оторву. – Такемичи слегка кривится от крика и отодвигает телефон от уха. – Хорошо. – Он отключает звонок и убирает гаджет на стол. Ну, с этим парень справился. Блондин переводит взгляд на книгу, дочитывая до конца страницу, и закрывает её. Солнце за окном уже высоко, из-за чего комната кажется до жути светлой, аж глаза слепит. На улице жара и Такемичи совершенно не горит желанием выходить. Дома лучше. За окном видно несколько прохожих. В выходной день это естественно. И Ханагаки понимает, что ему теперь нравятся больше будни. Тогда люди в основном заняты работой, учёбой и любыми другими делами, а ему намного спокойнее находиться в обществе. Такемичи надо снова привыкать к жизни, что сложно делать среди шума и беготни. Чем меньше людей, тем меньше шанс того, что кто-то заметит его неудачные попытки изображать эмоции. И нервов больше сохранится. Парень достаёт из шкафа чистую одежду, совершенно не волнуясь о том, как она выглядит. Он выходит из комнаты и идёт в ванную, по пути случайно задевая ногой табуретку, которая с грохотом падает. Теперь будет синяк. Блондин оставляет предмет мебели в опрокинутом состоянии – потом поднимет. Уже стоя на кафельном полу, он снимает с себя лишнюю одежду и смотрит в зеркало. На левой ладони бинты, которые он, почти не глядя стягивает, позволяя белой ткани упасть на пол. Открывается вид на свежую корочку засохшей крови, которая совершенно не хочет заживать. Такемичи хмурится и прячет руку за спину. На левой ступне шрам от пулевого ранения. По всему телу можно заметить небольшие рубцы и уже пожелтевшие синяки от многочисленных побоев. Рука от перелома всё ещё отдавала тупой болью. Жизнь его действительно потрепала. Видеть такое тело было неприятно по одной единственной причине: он, даже будучи героем, не смог защитить самого себя. Смешно, что в итоге он – один из тех самых глупых альтруистов, с которых брал пример. И эта роль оказалось совершенно не такой приятной, какой её характеризовали другие. В тот день он просидел в ванной достаточно долго, ожидая ухода незваного гостя. Вышел, лишь услышав открывающуюся дверь и громкое копошение. Мать вернулась с работы, а возле ванной никого не было. Такемичи и забыл о том, какой Харучиё бесшумный. Он вышел к брюнетке и долго молча наблюдал за её действиями. Женщина тоже не спешила подавать голос, тихо разбираясь с повседневными вещами, теми, которые всегда делала после работы, и не обращала внимание на пристальный взгляд, будто привыкла. Лишь во время ужина они поговорили.

•*•*•

– Я буду "тем" Такемичи, которым был до возвращения воспоминаний. – Блондин отправляет в рот немного риса и слабо тыкает палочками в кусок рыбы, ожидая ответа. Он не поднимает глаз, думая, какая же реакция будет у женщины. Парень совершенно не обидится её радости, всё-таки, с самого начала она не скрывала счастья, когда узнала о его изменениях и "нормальности". Такемичи готов изучить своё прошлое и полностью следовать тому характеру, если это позволит ему видеть маму без тех боли и страха в глазах. Он спокойно выдерживает долгую паузу и съедает кусочек какой-то рыбы, приготовленной руками брюнетки недавно. Ему всегда нравилась её готовка. – Нет. Просто будь собой. – Голос почти не слышно, но в тишине он отчётливо бьёт по перепонкам. Она давно поняла, что любит сына слишком сильно, чтобы доставлять проблемы своими паранойей и желаниями. Как мать, брюнетка не могла позволить ему быть другим человеком только из-за неё. Возможно, лучше было бы отправить его к психиатру, но, зная по опыту, она не позволяла этой мысли даже проскальзывать. Там его только запичкают таблетками и гнетущими мыслями. Труп мужа в петле, всё ещё стоящий перед глазами, всегда напоминал о том, как сложно бывает подобным людям. Всё это время она только ковырялась палочками в еде, выдавая своё неудобство. Такемичи заметил это краем глаза, но не придавал особого значения. Они должны поговорить. – В прошлом, когда у нас был кот, ты сказала, что они носят своих жертв хозяину, показывая любовь и благодарность. Те животные... – Были проявлением твоей любви. Я знаю. Мне стоило быть осторожнее со словами. – Голос звучал громче, а Такемичи не веря поднимает глаза на маму. Она в волнении кусает губу. Сейчас на ней футболка, в которой парень давно её не видел. Шрам на руке теперь был виден. Женщина будто показывает, что не стыдится его, не считает дефектом и не боится. Брюнетка перестаёт перебирать рис и смотрит прямо в голубые глаза своими карими. – Ты совершенно не виноват в своей странности и не хотел для меня ничего плохого. Я всё это знаю. И ты знай, что не смотря ни на что, ты – мой сын. Я буду любить тебя, каким бы ты ни был и что бы ни совершил. Только, пожалуйста, не переступай грань. – Значит, ты готова принять меня? Не будешь бояться? – Брюнетка вздрагивает и с удивлением смотрит в голубые глаза, где виднеются небольшие искры надежды, но уже через пару секунд отводит взгляд и виновато поджимает губы. – Прости. – Я наелся. Было вкусно, спасибо. – Парень аккуратно откладывает палочки и покидает кухню. Женщина чувствует себя так, будто сломала что-то, как в себе, так и в сыне. Тогда Такемичи понял, что, несмотря на принятие, женщина не сможет спокойно жить с ним. Она уже достаточно натерпелась, чтобы лишний раз шарахаться от неожиданного шума или странных действий сына. И этого уже не изменить. Чёрт бы побрал его "больного" папашу, который стал выбором матери и причиной ненормальности собственного сына.

•*•*•

Стоя перед зеркалом уже в чистой одежде, он осторожно зачёсывает волосы уже знакомыми движениями – тело слишком хорошо помнит все действия, нужные для укладки, ведь они повторялись часто. Мусс для неё всегда стоит на видной полке. Такемичи делает себе причёску не задумываясь, уже на автомате, мысленно ругая "прошлого" себя за то, что приходится тратить лишнее время на столь бесполезное занятие. Смотря в собственные глаза, парень начинает задумываться о том, что апатия не подходит этим ярким глазам, но не может заставить их снова сиять. Может, стоит вернуть его прошлого? Уже в чистых вещах парень перевязывает ладонь новым бинтом, сжимая и разжимая её, чтобы случайно не завязать слишком туго. После небольшого отдыха стоило уже приходить в норму. Откладывая аптечку, он откидывается на спинку стула и смотрит в потолок. – Итак... Сегодня, получается, встреча с моими друзьями, которые присутствуют в новой банде. – Такемичи медленно осматривает все неровности над собой, устало вздыхая. Он не знает, как себя вести с ними. За столько времени, привычка притворяться стёрлась, ведь все чувства были внушены настолько, что он действительно верил в их существование. – Завтра нужно сходить в школу. Пропусков уже много. Но с этим потом разберусь. Сейчас друзья. – Блондин берёт телефон и отправляет Чифую просьбу о том, чтобы встретиться в 5 часов, в парке, недалеко от храма. Тот является его лучшим другом, так что лучше поговорить сначала с ним. В ответ приходит согласие. Ханагаки поднимается с места и выходит из кухни, совершенно забывая об аптечке, которую не убрал на место. Сейчас около 4. Если выйдет пол 5, должен успеть. Такемичи снова останавливается возле зеркала, хмуро смотря в отражение. После пытается сделать спокойное лицо, злое, обиженное. Пытается повторить свою прошлую улыбку. Выходит не так идеально, как было в детстве, но что-то получается. Он напрягает мышцы лица, имитируя радость, и решает, что глаза при ярких эмоциях стоит держать закрытыми, ведь они выдают его с потрохами. Блондин пальцами надавливает на уголки губ и тянет их, делая улыбку шире, ведь понимает, что понятия не имеет, какой она была. Когда кожа отдаёт небольшой жгучей болью, он останавливается и медленно убирает руки. Улыбка сползает с лица. Должно быть, со стороны это выглядит странно. Пусть он и разобрался в воспоминаниях, но теперь понятия не имел, как себя вести и что делать с теми, кто считает его другом. Да, возможно, они были близки, но Такемичи теперь не тот герой, роль которого вышла уже за рамки. В душе он всё ещё чувствовал небольшое тепло от упоминания тех, кого хотел спасти, но это точно не сравнить с тем, что было при забытом прошлом. Такемичи криво усмехается. Он помнит, что раньше много всего ощущал, хоть это и было навязано собственным подсознанием, но он не может вспомнить, как то было. Всё, что у него есть – только память о жизни, которую он так хотел, и которая в итоге его не удовлетворила. Блондин отворачивается от зеркала и уходит.

•*•*•

Мотоцикл приходится оставить у храма, ведь разбираться с поиском парковки и всякими мелочами не хотелось. До парка Такемичи идёт пешком, а когда добирается, часы показывают 16:58. Он обходит парк, в поисках друга, не понимая, где тот находится. Тут на него сзади налетают, из-за чего он теряет равновесие, но удачно его восстанавливает и не падает. Чифую сразу же поворачивает его лицом к себе и внимательно осматривает. – Вроде, в порядке. – Блондин с бритым затылком облегчённо выдыхает. Ханагаки смотрит на него недоумённо, из-за чего тот усмехается. – Ты резко пропал на 2 дня, естественно, я волновался. – В ответ Мацуно получает немного кривой, но виноватый вид. – Прости. Надо было предупредить. – Когда Чифую всё-таки отпускает плечи Такемичи, они садятся на ближайшую лавочку. Ханагаки устремляет свой взгляд в глубь парка в то время, как другой всё ещё не отрывается от изучения внешнего вида друга. Мацуно хмуро следит за апатичным выражением лица голубоглазого, когда он смотрит на природу. Не то, чтобы это было необычно, ведь каждый может уходить в свои мысли, но парню просто кажется это странным. Будто что-то не так, а что – не ясно. И он предполагает, что это из-за происходящего. Всё-таки, Такемичи много пережил, и Чифую часто боялся, что тот сломается. Это был бы плохой вариант развития события, ведь он единственный, кто мог их спасти. Такемичи Ханагаки – их герой. Мацуно опускает взгляд и замечает бинты на чужой ладони. Это неожиданно, ведь, если верить другу, он не выходил из дома всё время пропажи. – У тебя рука ранена. Что-то случилось? – Голос у Чифую тихий. Он почему-то боится быть громким, сказать лишнего и спугнуть Ханагаки. – Неужели, снова ввязался в драку? – Просто обрезался пока готовил. Ничего особенного. – Такемичи отмахивается, поворачивается к зеленоглазому и, щурясь, улыбается. Мацуно не знает, стоит ли верить ему или нет, ведь, по какой-то причине, всё кажется наигранным. Он кивает и вглядывается в чужие глаза, которые уже открылись. Ханагаки сейчас смотрит на него, благодаря чему они вступают в зрительный контакт. – Всё точно в порядке, партнёр? – Вопрос вырвался сам по себе, а Такемичи заметно опешил от него. Они некоторое время так и сидят, в тишине, потом Чифую начинает смеяться и тыкает друга в лоб. – Забудь. У тебя сейчас такое смешное выражение лица. Так зачем ты меня позвал? – Он громко вдыхает, пытаясь успокоиться и вытирает пальцем выступившие от смеха слезинки. Ханагаки же не реагирует на эти действия, лишь снова отводит взгляд. Парень с бирюзовыми глазами перестаёт смеяться и прикусывает губу. Его партнёр до этого ни разу не скрывал что-либо от него. Снова наступает тишина. – Давай прекратим это. – Что? – Чифую выглядит ошеломлённым, но Такемичи даже не оглядывается на него. – Своим желанием спасти Майки, – Голубоглазый смотрит на пролетающую птицу, думая, как лучше сформулировать ответ. – Я только порчу вам жизнь. Если бы я не вернулся, все были бы счастливы. Но теперь нет Дракена. – Стой. – Парень с бирюзовыми глазами хмурится, вовсе не желая дослушивать фразу. Он не хочет видеть, как его друг ломается. – В битве с Канто Манджи могут быть ещё жертвы. Такими темпами некого спасать-то будет. Так что... – Ханагаки вяло ухмыляется. – Прекрати! – Мацуно срывается на крик и хватает блондина за плечо, поворачивая к себе. – Мы все присоединились, зная, на что идём. Ты сам этого хотел! Неужели так быстро сдался? – Он аккуратно обнимает друга. Такемичи с недоумением пялится на чужой затылок, не понимая, что сделал не так. Голубоглазый думал, что будет достаточно просто отказаться от затеи и спокойно разойтись, так почему его подбадривают? – Партнёр, я всегда помогу тебе. Все эти жизни не на твоих плечах, поэтому не вини себя во всём. Они сидят так ещё где-то 10 минут. Ханагаки не знал, что можно ответить на это, а Мацуно просто не размыкал объятья, думая о том, как же сложно сейчас первому. Тут блондин с бритым затылком резко вскакивает, смотря на время. – Если сейчас не пойдём к храму, можем опоздать. Пошли, глава. – Он широко улыбается поднимая голубоглазого за руку с лавочки и тянет за собой. – Хэй, подожди! Чифую! Мы правда уже не сможем спасти Манджиро. – Тогда, это будет наша последняя попытка. Верь в чудо. Такемичи хмуро смотрит на Чифую и вздыхает. У него не удастся переубедить этого человека. Парень слишком сильно верит в своего "партнёра". Это за гранью понимания Ханагаки. И сейчас, идя за Мацуно, голубоглазый невольно задумывается. Он точно помнит, "тот" Такемичи что-то ощущал по отношению к этому человеку, считал его близким. Но у него этого чувства нет. Только какие-то отголоски, заставляющие не игнорировать "партнёра". Почему он не может вернуть те ощущения и заставить мозг снова поверить в нормальность? – Прости. – Они уже доходят до храма. Чифую озадаченно оборачивается и отпускает чужую руку. – За что? – За то, что я больше не тот герой, который вам нужен. – Такемичи вскользь смотрит на Мацуно и уходит к Мицуе, чтобы получить свою форму. Пока он был дома, тот не мог её вручить. Бирюзовые глаза широко раскрыты и продолжают следить за другом, в то время, как их обладатель хочет расплакаться, но сдерживается, с силой сжимая кулаки и ничего не понимая.

•*•*•

Все, кто хотел продолжить эту борьбу, явились словно по часам и даже заранее. Уверенность в их глазах выбивала Такемичи из колеи. Они столько натерпелись из-за его желания влезть в историю и изменить исход, но всё равно согласились вступить в эту пародию «Токийской свастики». Может, они мазохисты и слишком мало потрепали собственные нервы? – Дураки. – Слово вырывается само по себе, почти не слышно. – Ты что-то сказал? – Чифую недоумённо оглядывается на своего главу. Ханагаки слабо мотает головой. – Нет. Всё в порядке, давай начинать. – Парень с бритым затылком пожимает плечами и громким криком объявляет о начале собрания. Все сразу затихают и поднимают взгляд на место, где ранее всегда видели Майки. Сейчас его фигуру заменял тот, кто появился в жизни большинства совершенно неожиданно и перевернул всё с ног на голову. Смотря на его фигуру, Мицуя даже с иронией задумывается о том, что этот малец слишком быстро продвинулся по карьерной лестнице, если это можно так назвать. Был обычной грушей для бритья в боях на ставки, а стал главой банды. Такаши соврёт, если скажет, что не восхищается человеком, что с этого момента будет вести его. – Простите, что из-за моего эгоизма вы втянуты в это. – Такемичи совершает поклон. Он несколько дней анализировал воспоминания, чтобы понять, каким был раньше. Осветлённый блондин не может сказать, что уверен в подходящем подборе слов и действий, но надеется, что делает всё верно. – Я проиграл Манджиро и знаю, что не могу сравниться с ним. Всё-таки ваш глава именно Непобедимый Майки. Но сейчас он не тот, кого вы знали. – Ханагаки стискивает зубы и пытается тоже выглядеть уверенным. Похоже, что увильнуть от этого не получится, так что остаётся только разбираться с тем, что натворил он же сам. – Он собственными руками разрушил то, что создал. Не знаю, можно ли вернуть вашего прошлого главу, но вам лучше воспринимать это как месть. Мы уничтожим «Канто Манджи», которые извращают мир банд, дабы почтить наши воспоминания. Это наша последняя попытка. Это наша месть! Я только прошу вашей помощи. Вернём то, от чего отказались. – Такемичи перестаёт говорить и осматривает присутствующих. Они выглядят... Растроганными? У него получилось? – Прекрасная речь, партнёр! – Чифую хлопает блондина по спине, широко улыбаясь. Второй вздрагивает, тихо ойкая. Остальные начинают толпиться возле них, обсуждая, как надерут задницы этим "выскочкам из «Канто Манджи»", и радостно подбадривают друг друга. Ханагаки не понимает их веселья, но посмеивается за компанию. Во время разговора он ловит на себе напряжённый взгляд Такуи, но старается не обращать внимания.

•*•*•

– Отлично справляешься с ролью. – Такемичи скептически приподнимает бровь, смотря на Такую. Он издаёт смешок вплотную подходя к нему. Все уже разошлись, собираясь набраться сил перед предстоящей битвой. – Ты тоже, мой давний милый друг. Весело было создавать мне новую личность? – Он улыбается губами, когда во взгляде сквозит холод. – Мне казалось, что тебя всё устраивало. Сам подумай, ты и правда стал героем, которым хотел быть. Что же я сделал не так? – Ямомото хмурится и смотрит упрямо. Словно он свято верит в правильность своих действий. Словно хочет вернуть того Такемичи. – Придумали бы тогда мне ещё имя другое. Зачем мелочиться? Хотели кардинальных изменений, но при этом думали, что я останусь тем же человеком? Был бы ты рад таким вмешательствам в твою голову? – Но ведь это лучше, чем извращённые наклонности! Ты ведь стал нормальным благодаря нам. Мы просто хотели помочь тебе. – Такуя смотрит с болью в то время, как Такемичи снова усмехается. Парню с длинными волосами только сейчас начинает казаться, что зря он влез во всё это. – Так вот чем ты это считаешь... Вы буквально заставили меня забыть себя и сейчас не понимаете, почему мне это не нравится. Смешно. Я ведь изначально тебя пугал, да? Ты согласился быть моим другом и принять меня любым, но начал сторониться, как только узнал о том, какой я на самом деле. – Это была просьба твоей матери. Я правда хотел быть твоим другом! Но... Как только вспомню ту собаку, сразу в дрожь бросает... Но я же не бросил тебя! – Ты не бросил того Такемичи, которого создал. Меня же ты предал. – Ямомото замирает, видя в глазах Ханагаки презрение. Он не знает, что сказать в качестве опровержения, ведь его собеседник прав. Такуя боится этого Такемичи. Парнишка остался с ним после разговора с Ханагаки старшей, что заверила в удаче терапии. Он же, будучи дурачком, принял новую личность друга и даже привязался к ней, ведь тот стал таким же, каким был при первой встрече. И тут его будто осенило. – Но ты же сам создал эту личность. Мы просто поддержали твоё желание измениться. – Я желал принятия, а не становления иным. – Одной фразой Такемичи прервал Такую, заставляя того осечься и понять, что он изначально ошибался в своих домыслах. – Что это значит?... – Тишину прервал голос Чифую. Двоица резко обернулась в его сторону, с удивлением смотря на появившегося. Ханагаки настолько ушёл в разговор, что даже не заметил третье лицо. – Чёрт. Почему ты ещё не ушёл? – Такемичи огрызнулся, на что оба его собеседника вздрогнули. – Я хотел пойти с тобой домой, а потом увидел, что ты разговариваешь с Такуей, и случайно подслушал... – Мацуно не может вспомнить, чтобы когда-то видел такой холод в глазах его партнёра. Будто он является кем-то чужим для него. Парень совершенно не узнаёт своего друга, что пугает до мурашек и сбитого дыхания. Будто это другой человек. – Прекрасно. В любом случае, я бы не смог долго это скрывать, так что даже хорошо, что ты это услышал. Раз уж у нас Такуя-кун так хорошо разбирается в моей истории, то пусть он и рассказывает. А я пойду. Мне нужно ещё с мамой поужинать. – Ханагаки разворачивается и уходит к своему мотоциклу, даже не беспокоясь о прощании или о том, что может узнать Чифую.

•*•*•

– Второе поколение «Свастонов» объявило нам войну. – Коконой озвучивает это спокойно. Все присутствующие ожидали этого и не были удивлены подобным развитием событий. – Их глава – Такемичи Ханагаки. – Значит, вернулся. – Манджиро не может точно сказать, какие чувства испытает к этому факту. То ли радость от того, что его всё ещё пытаются спасти, то ли разочарование из-за глупости бывшего друга, то ли отчаяния из-за осознания, что это бесполезная затея. – 9 сентября на бывшей сортировочной станции Ванган будет решающая битва. – Всю серьёзную атмосферу портит смех Харучиё. Он смеётся так, словно сказанное – лучший анекдот в его жизни. Шрамированный даже хватается за живот и гнётся в три погибели, не беспокоясь о том, что может задеть лбом стол напротив. – У тебя окончательно крыша поехала? – Ханма присвистывает и косится на Санзу. Никто не понимает такой реакции, но они понимают, что это вряд ли можно списать на ненормальность коллеги. – Нет-нет-нет. – Он пытается отдышаться и хихикает, откидывает на спинку дивана. – Просто не думал, что Ханагаки решится на это. Это обещает быть интересным. – Средний из семьи Акаши в предвкушении улыбается и поднимается с места, покидая комнату совещания. – Но собрание ещё не... – Хлопок двери. – ...закончилось. Идиот. – Коконой сдерживается, чтобы не стукнуться головой о стену. На этих чокнутых нервов не наберёшься. – Пусть идёт. Все свободны. – Манджиро выглядит спокойным. Хайтани лишь пожимают плечами и мигом убегают, чтобы безуспешно пытаться найти Санзу, дабы узнать побольше. Остальные же разбредаются спокойно, решив всё-таки списать случившееся на ненормальность.