i'll paint you a clear blue sky

- Как давно ты знаешь? Парни заняли маленький круглый столик в глубине кофейни. «Бордеро» находилось всего в паре минут пешком, но Хёнджину показалось, что будет нечестно устраивать первое свидание на своей территории. Они сделали заказ, Хёнджин – десертный латте с ореховым сиропом, Ликс – двойной капучино. Вскоре девушка в сером фартуке и очках с толстой оправой принесла два блюдца с чашками причудливой формы, до краёв наполненных напитками с кружевными узорами из взбитого молока. Русоволосый беззастенчиво оглядывал Ликса. Тот был одет в чёрный свитер с высоким воротником и длинными рукавами, доходящими до середины ладоней, и голубые джинсы. Чёлка свободно спадала на лоб густыми тёмными прядями, его волосы были значительно длиннее, чем у брата, Хёнджин заметил это только теперь. На нижней губе алела свежая ранка. В этот раз он был без макияжа, и Хёнджин смог рассмотреть хаотичные коричневые пятнышки на носу, щеках и даже на веках – парень, так часто упоминавший о своей любви к звёздам, был словно написан солнцем. Различие между близнецами стало настолько очевидным, что Хёнджин сам поразился тому, как не понял сразу. Он точно так же впервые сидел напротив Ёнбока недавно, но даже тишина в присутствии братьев ощущалась по-разному. Молчание Ёнбока было динамичным, как секунда перед сигналом старта для атлетов, которые уже в следующий момент со всех сил помчатся вперёд. Итогом его молчания всегда была цель, оно – лишь необходимым подготовительным этапом для её достижения. Феликс же в молчание погружался с головой, оно было неподвижным и вязким и не таило в себе никаких скрытых смыслов, не побуждало к действиям. В нём было удобно законсервироваться, спрятаться от посторонних глаз за непроницаемыми поверхностями стен. Но в тот момент, в мягко освещённом пространстве кофейни, где из-за закрытой двери слышался грохот посуды и приглушённые голоса работников, готовившихся к закрытию смены, Хёнджину удалось уловить в молчании брюнета что-то ещё. Что-то в парне напротив всколыхнулось и сопротивлялось этой застывшей жизни, жизни, к которой он привык и которую знал раньше. Было смешно надеяться, что человек, для которого просьба рассказать о себе хоть что-нибудь оборачивалась в чудовищный кошмар, быстро исцелится от своих травм. Хёнджин не обманывался иллюзиями на этот счёт. Выглянуть из-за ширмы верно оберегаемой тайны и увидеться с тем, кто был частью его жизни на протяжении двух месяцев – уже подвиг для брюнета, и он наверняка чувствовал себя таким же потерянным, каким выглядел. Феликс крутил в руках маленькую ложечку, сосредоточенный на витиеватых соединениях розетты на поверхности остывающего кофе. Ладони вспотели от блуждающего по нему взгляда. Из-за бури эмоций, пережитой за последние несколько часов, он потерялся в ощущениях и не мог точно определить, сон это или реальность, потому что Ли Феликс ещё пару недель назад ни за какие богатства не решился бы перешагнуть возведённые стены, защищавшие его душу от опасной близости и ненавистных взглядов. Когда он успел так измениться, чтобы это случилось? - Думаю, я обо всём догадался ещё в тот день, когда ты плакал после фильма. Догадался, но не осознавал этого до конца. - Это слишком непохоже на брата, - усмехнулся Ликс. - Да, но не только поэтому. Ты просто, не знаю, такой… другой? Феликс наконец поднял глаза. Волосы Хёнджина от снега стали влажными и облепили лоб, щёки всё ещё имели розоватый оттенок, а с губ постепенно сходила синева. Он не выглядел разочарованным или неприятно удивлённым, как опасался брюнет, и смотрел искренне и приветливо, с едва заметной улыбкой, открывающей узкую полоску белых зубов. - Извини, что так долго. Почему ты ждал снаружи всё это время? - Чтобы ты нашёл меня. Я так не хотел, чтобы мы разминулись, что боялся сдвинуться с места, ты ведь даже не знал, как я выгляжу. Феликс снова отвёл взгляд, уколотый чувством вины. - Спасибо, что дождался. - Это я должен тебя благодарить, - парень приподнял чашку в ободряющем жесте. - Не верится, что мы наконец увиделись. Сидеть рядом с Хёнджином было странно. Красивый, словно принц из сказки, в белом кардигане и классических брюках, элегантность и манерность читались в каждом его жесте. С такими людьми Ликс обычно чувствовал себя меньше, как будто те по определению стояли на несколько ступеней выше в человеческой пирамиде, и он съёживался, чувствуя их превосходство. Но он знал и о другой стороне, где Хёнджин – тот самый друг по переписке. Забавный и мечтательный, он обладал таким редким качеством, как живость души, то есть, рядом с ним можно было почти физически почувствовать, как его энергия передаётся всем вокруг, и, если бы Феликсу нужно было сравнить его с цветом, он выбрал бы золотисто-жёлтый. Пока Ликс не мог соединить две эти личности в одного человека, мысленно подмечая проявления то одной, то другой. - Кстати, можно задать вопрос? - Спрашивай. - Почему в тот день ты пришёл вместо Ёнбока? Брюнет выдохнул с облегчением, опасаясь услышать вопрос в продолжение их переписки, к чему он пока не был готов. - На самом деле, это была случайность, - начал он, улыбнувшись уголками губ. Если бы не незапланированный сдвиг в расписании брата, они бы, скорее всего, не сидели сейчас вместе. Хёнджин, видимо, тоже об этом подумал и подался немного вперёд, будто боялся, что Феликс может в любой момент встать и уйти, ведь теперь все ответы были получены. Но Ликс и не думал никуда убегать. Он чувствовал приятное беспокойство, нарастающее в груди как снежный ком, похожее на эмоции во время качания на качели или в момент, когда в день рождения имениннику закрывают глаза, прежде чем сделать сюрприз. Он находился настолько близко к объекту своего скрытого влечения, что, если бы немного изменил положение, в котором сидел, их колени бы соприкоснулись. Всё это время Феликс был очарован тем, как просто Джинни взял и принял его условия, как тот каждый день желал доброго утра и писал «сладких снов» по вечерам. Он был влюблён в его душу, и сейчас, когда исполнилось его самое потаённое, запрятанное в кладовой души желание, он понял, что также быстро и бесповоротно влюбится в его тело. Оба парня поразились тому, насколько в действительности был ничтожен шанс оказаться в одном городе и встретиться вот так, благодаря глупому стечению обстоятельств, и сошлись во мнении, что ни один человек не поверит их истории. Хёнджин восполнял пробелы, оставленные анонимным общением, рассказывая об учёбе и работе. Феликс, морщась от неприятных ассоциаций, поделился, что переезд из Австралии был спонтанным и он даже не смог толком выбрать факультет. Слова лились легко и гладко – они уже знали друг друга и сейчас просто вставляли в слова пропущенные буквы, чтобы текст стал полноценным. Декорации сменились, границы постепенно стирались и оба чувствовали, что не было во всём мире подходящего языка, который смог бы правильно и в достаточной степени передать их отношение друг к другу. Когда стрелка часов подошла к одиннадцати, официантка извиняющимся тоном сообщила, что кафе скоро закроется. Они вышли на улицу. После тёплого помещения воздух снаружи казался жгуче-холодным. Ветер усилился и трепал голые деревья, а снег, совершая очередную быструю петлю в воздухе, приземлялся на землю и тут же таял, растворяясь в тонкие ручейки воды под ногами. Парни задержались у входа, оглядывая живущую даже в столь поздний час своей суетливой жизнью улицу. Только успевшие высохнуть волосы снова пропитались влагой. Хёнджин искоса наблюдал за Феликсом, который вжал голову в плечи и трепетал, как листик, время от времени жмурясь от снежинок, ложащихся на чёрные ресницы, и мог думать лишь о том, чтобы привезти его в свою квартиру, отогреть и напоить травяным чаем. И Хёнджин обязательно сделает это в другой раз, а тем вечером он просто сказал: - Идём, я подвезу тебя. Когда они подошли к машине, русоволосый открыл перед Ликсом дверь, подождал, пока тот отряхнёт ноги, и обошёл серебристый автомобиль спереди. Внутри он попросил забить в навигатор адрес, пока сам искал что-то на заднем сидении. Выудив оттуда синий клетчатый плед, он развернул его и протянул брюнету. - Так дрожишь, холодно на тебя смотреть, - бросил он, не отрывая взгляд от руля. Феликс ответил тихим «спасибо», заворачиваясь в мягкую ткань и съезжая ниже по сидению. Он улыбнулся едва заметно – Ёнбок точно так же маскировал заботу небрежными фразами вроде «не могу больше смотреть, как тебя трясёт, надень что-нибудь» или «я не собираюсь покупать тебе дорогущие лекарства, если ты заболеешь, вот, укройся». Брюнет украдкой посмотрел на Хёнджина. Отброшенные назад светлые волосы мягко блестели при свете уличных фонарей, и Ликс мог поклясться, что, если бы он прикоснулся к ним, на ощупь они оказались бы мягкими. Хёнджин предложил послушать плейлист, который он составил недавно, и Ликс согласился, переводя внимание на дорогу и растворяясь в спокойных нотах мелодии. Пустынные улицы мелькали одна за другой и скрывались за пределами видимости. Когда машина остановилась на углу дома близнецов, Хёнджин огляделся. Обычный спальный район, в котором только и было, что несколько круглосуточных магазинов, ларьки, где продавали булочки с красной фасолью в форме рыбок, и обшарпанные одёжные лавки. Феликсу нужно было попрощаться и выйти, но он намеренно долго складывал плед, подравнивая уголки с каждой стороны. Парни молчали, пока Хёнджин наконец не рассеял тишину приглушённым голосом, озвучивая то, о чём с тревогой думали они оба: - Это ведь не последний раз, когда мы видимся? - Нет, - Феликс положил плед на колени. - Будет не слишком нагло, если я попрошу тебя написать завтра утром? Как обычно. - Хорошо, - выдохнул Хёнджин. - Как обычно. Серебристая машина всё ещё стояла на безлюдной улице, одним колесом забравшись на бордюр. Свет от фонарного столба растекался по ней и переливался, как бензиновая лужа. Двое людей сидели на передних сидениях, глядя друг на друга в упор и не располагая достаточным запасом решительности для того, чтобы расстаться. - Так хочется тебя поцеловать, - Хёнджин, конечно, не сказал этого вслух. - Можно тебя обнять? Ликс раскинул руки, приглашая, и русоволосый прижал его к себе, вдыхая сладкий аромат ванили вперемешку с жасмином. Их первое соприкосновение не как Джинни и Мун Боя, не как Феликса в роли Ёнбока и Хёнджина, а как Феликса и Хёнджина. Когда брюнет тихо хлопнул дверцей и ещё раз помахал с улицы, Хёнджин улыбнулся ему из окна и сделал знак рукой, чтобы тот быстрее шёл внутрь. Наблюдая за тем, как фигура парня скрывается за углом панельного дома, Хёнджин дал себе клятву больше никогда не терять его.

***

Через пару дней после встречи с Феликсом Хёнджин пришёл на репетицию в приподнятом настроении. Они обменялись номерами телефонов и продолжали переписываться каждый день, уже по смс. Ликс писал о том, что наконец завершает перевод статьи про недавно прошедшую в Лас-Вегасе выставку современных технологий длиной в тридцать страниц и у него наконец появится чуть больше свободного времени. - Нет времени торчать в телефоне, мы сейчас будем всё переделывать, - раздражённо проворчал Ёнбок, подкручивая колёсико на колонке, чтобы уменьшить звук. Хёнджин быстро напечатал ответ и отложил мобильный. - В смысле – переделывать? - Я ещё раз посмотрел запись с тренировки, третья часть совершенно не вписывается в общий концепт. Русоволосый нахмурился и подошёл ближе, проверяя видео. Возможно, Ёнбок был прав и часть, где они падали на пол, оставаясь неподвижными пару секунд, а затем плавно поднимались, по нарастающей снова увеличивая резкость движений, была не самым лучшим решением, но в целом не сильно выбивалась из всего номера. Он хотел возразить, но не стал – брюнет был мрачным, как грозовая туча, и Хёнджину не очень-то хотелось попасть под раздачу. В результате обсуждений было принято решение заменить этот кусок хореографии на что-то менее театральное. Они танцевали все полтора часа без остановок, повторяющийся отрезок музыкальной композиции въелся в кору мозга и обещал остаться там как минимум до следующего дня. Пришло время освобождать зал и русоволосый вышел в коридор за водой. Ёнбок плюхнулся на узкую скамейку, вытирая пот со лба краем футболки, как вдруг его внимание привлёк загоревшийся экран телефона, оставленного Хёнджином. Он не имел привычки подсматривать чужие диалоги, но номер, обозначенный под именем контакта, выглядел смутно знакомым. [ me, 11:33 ] поздравляю!! хочешь прийти ко мне посмотреть фильм на этой неделе? [ sunny boy, 11:33 ] можно а в какой день? - Забрал две последние, - раздался голос сзади. Брюнет повернулся, ощущая себя как в замедленной съёмке, и посмотрел на Хёнджина, как ни в чём ни бывало отворачивающего крышку пластиковой бутылки. - Что? – тот непонимающе изогнул бровь, - почему мой телефон у тебя? - И давно ты трахаешь моего брата? - О чём ты..? Ёнбок на негнущихся ногах подошёл к парню и резким движением руки сунул телефон прямо ему в лицо, практически задевая кончик носа. Тот зажмурился от света экрана, вблизи переливающегося маленькими разноцветными квадратиками, и спокойно перехватил мобильный. Брюнет был сам не свой – взъерошенный, с выступившей жилкой на виске, а в глазах фейерверками мерцали искры. Он казался таким чужим, разбушевавшимся, будто ураган, который вот-вот снесёт всё на своём пути. - Тупого из себя строишь? Посмотреть фильм! Знаю я таких, как ты, сначала "фильм", а потом член в заднице. - Блядь, что ты несёшь? - Хёнджин тоже начал заводиться. - Такого, значит, ты обо мне мнения? - А что? Я не прав? - брюнет криво ухмыльнулся, складывая руки на груди. - Один раз увидел его и сразу любовь до гроба? Не смеши. - Мы уже давно общаемся, только он тебе, видимо, про это даже не сказал, потому что ты конченая истеричка. - Не суй нос в наши отношения, - зашипел Ёнбок, в глубине души уязвлённый тем, что действительно ничего не знал, - и больше не приближайся к нему, понятно? - Не знаю, что ты себе напридумывал, но он мне нравится и я собираюсь предложить ему встречаться. Хёнджин был настроен серьёзно и решительно, сжимая в ладони телефон, защищая те немногие воспоминания, которые там хранились. Ёнбок несколько мгновений смотрел на него с изумлением, а потом заливисто расхохотался. - Нравится один, а другого с удовольствием трахаешь в рот? Хорошо устроился, Хван Хёнджин! - Ты сам ко мне полез! Не желая больше выслушивать оскорбления в свой адрес, Хёнджин рывком поднял с пола сумку и зашагал к двери. Он ненавидел разговоры на повышенных тонах, ненавидел, когда его беспочвенно обвиняли и то, что ко всей этой грязи оказался приплетён Феликс. Одна мысль, что Ёнбок считал, что его брата используют ради секса, выводила из себя. Они больше не пара, выступающая в конкурсе? Как жаль, что Хёнджину плевать! Пусть все цели и надежды брюнета разрушатся, он заслужил это своим мерзким поведением от начала и до конца их совместной работы. Какое облегчение, что его вечно недовольное лицо теперь не придётся видеть! Когда русоволосый уже пересек коридор, направляясь в сторону лестницы, кто-то схватил его за руку. - Подожди, - он резко обернулся и обнаружил за спиной тяжело дышащего Ёнбока, - прости, я переборщил. Мы можем поговорить? - Мне казалось, мы уже все обговорили, - Хёнджин вырвал руку из крепкой хватки, отряхивая рукав, словно от грязи. - У меня есть причины для всего этого, ты можешь выслушать последний раз? У русоволосого возникло ощущение дежавю. - Это касается Феликса. - Ладно, - Хёнджин всё ещё колебался, сбитый с толку перепадами настроения парня, - только ради него. Ёнбок поджал губы и кивнул, предлагая пойти в более уединённое место. Они зашли в свободную аудиторию, и брюнет присел на край передней парты, устремляя глаза в пол. Хёнджин прикрыл за собой дверь и остался стоять на выходе, всем видом демонстрируя, что, если Ёнбок снова начнёт свои выкрутасы, он просто уйдёт. - Я правда ничего не знал о вас, - начал Ли, - ты и есть тот самый друг? Хёнджин кивнул. - Понятно. Ёнбок сидел неподвижно, только его ладони шевелились, сминая ткань спортивных штанов на коленях. - То, что я сказал… У Ликси было непростое прошлое. - Что ты имеешь в виду? - Его бывший был мудаком, - Ёнбок наконец поднял голову, глядя печально и будто сожалея о чём-то, - я не могу рассказать больше, он сам это сделает, если посчитает нужным. Я просто боюсь, что он снова свяжется с плохим человеком, понимаешь? И ещё… я не считаю, что ты способен на то, о чём я сказал раньше. Прости. Хёнджин не особо понимал, как всё это связано. Бывший, тяжёлое прошлое, все эти обвинения? - Хочешь сказать, ты больше не будешь набрасываться на меня? Даже если я хочу стать его парнем? - Не буду, - Ёнбок тяжело вздохнул, разглядывая линии на своих ладонях, - если пообещаешь, что однажды он не прибежит ко мне в слезах. - Этого не случится. Ёнбок поднялся и привычным жестом похлопал парня по плечу, первым покидая аудиторию. Хёнджин не успел рассмотреть выражения его лица. - Рассчитываю на тебя.

***

Вечером, выбранным для просмотра фильма, Феликс долго крутился перед зеркалом, тщательно замазывая веснушки и подкрашивая глаза. Несмотря на то, что Хёнджин уже видел его без макияжа, хотелось чувствовать себя более уверенно. Ёнбок застал его как раз в этот момент, рано вернувшись с работы. - Куда идёшь? Выглядишь потрясающе. - Чан позвал… гулять. Мы давно не виделись, захотелось чего-то особенного. Феликс скрестил за спиной пальцы, мысленно извиняясь за ложь. Он пока не представлял, как рассказать о всей этой запутанной истории с Хёнджином, в которой брат, по сути, тоже оказался замешан. Ёнбок посмотрел на него с нечитаемым выражением. Он хотел было что-то сказать, но передумал, затихнув, и когда снова открыл рот, это была уже совсем другая мысль. - Хорошо проведите время. Ликс немного смутился, ведь хорошо проводить время он собирался не с кем-то там, а с Хёнджином. Он и вправду пойдёт к нему домой, и они будут вместе, один на один. Феликс чувствовал себя взволнованным, но это было приятное волнение, когда точно знаешь, что всё будет хорошо, и просто не можешь этого дождаться. Приехав по нужному адресу и стоя перед большой чёрной дверью, он достал телефон, чтобы поправить волосы, а затем нажал на звонок. Раздался звук открывающегося замка и в узком пространстве открывающейся двери Феликс увидел Хёнджина, домашнего и расслабленного в приглушённом свете комнаты. Тот обнял его в качестве приветствия и указал на бежевые пушистые тапочки, те самые, которые он когда-то купил специально для Мун Боя. Пройдя внутрь, Ликс с интересом осмотрелся по сторонам. - У тебя очень красивая квартира, - восторженно проговорил он, разглядывая со вкусом обставленные комнаты. Когда в ней ты, она выглядит ещё лучше. - Спасибо. Я заказал пиццу, не знаю, какую ты любишь, поэтому тут несколько разных. Феликс ответил, что ему нравится всё, на что Хёнджин предположил, что в таком случае он, должно быть, не возражает выпить по бокалу шампанского. - Шампанское и пицца? - Так ты всё-таки против? - Боже, нет, давай попробуем, - Ликс улыбнулся, принимая из рук парня высокий узкий бокал. Они перетащили еду в гостиную, на квадратный белый столик перед диваном, и погасили основной свет. Комнату освещал только ярко мелькающий экран телевизора и торшер. Феликс предложил включить что-то, чего Хёнджин ещё не смотрел, но это оказалось непросто, и они потратили час только на пролистывание кучи разных киносайтов. Пузырьки в бокалах с шампанским давно растворились, а пиццу пришлось заново подогревать, зато за это время они успели обсудить всё на свете и посмеяться с некоторых описаний фильмов и фотографий актёров в молодости, располагавшихся в блоке информации. Брюнет уже забыл, что можно ощущать себя настолько живым, делая простые вещи, и остро отзываться на всё, что предлагает мир. В общении с Хёнджином они быстро перескочили фазу неловких первых встреч, чему Ликс был очень благодарен. Когда Хёнджин был рядом, он чувствовал себя легко и хорошо, будто знал его целую вечность. - Всё, давай остановимся на этом, я больше не могу, - засмеялся русоволосый, откладывая пульт. Парни принялись за пиццу, попутно комментируя действия героев и делясь предположениями, кто из них в итоге окажется убийцей. Через полтора часа Феликс начал клевать носом и сонно привалился головой на плечо Хёнджина. Время от времени, на сценах с резкими звуками, он тихонечко тёрся щекой о шею парня, как маленький котёнок, который жмётся ко всему тёплому и просит о ласке. Русоволосый убавил громкость и теперь биение его сердца было слышно гораздо более отчётливо, чем голоса актёров. Сможет ли Хёнджин когда-нибудь привыкнуть, что этот чудесный парень существует не только в окошке мессенджера, но и в реальной жизни? Фильм закончился предсказуемо и скучно, к тому же, смотреть одному было не так интересно. Хёнджин осторожно переложил голову брюнета себе на бедро и уткнулся в телефон. Время уже перевалило за полночь, и он недолго думая открыл диалог с Ёнбоком. [ me, 01:07 ] пишу чтобы предупредить, что твой брат остаётся у меня [ lee_yongbok, 01:10 ] понял [ lee_yongbok, 01:12 ] тронешь его – убью Хёнджин закатил глаза. Он бесшумно сполз с дивана, бережно придерживая голову Феликса, пока другой рукой пытался дотянуться до подушки. Прежде, чем уйти в свою комнату, он накрыл его одеялом и принёс сменную одежду, на случай, если парень вдруг проснётся и захочет переодеть уличные вещи. Хёнджин не знал, сколько было времени, когда в дверь спальни постучали. Он вынырнул головой из тёплого кокона одеяла и попытался сфокусировать взгляд. Феликс стоял дверном проеме, не решаясь войти. Босой, на нём была только широкая длинная футболка, которую Хёнджин оставил на диване ранее, она доходила ему аж до середины бедра, и силуэт худых ног подсвечивался слабым светом в гостиной. Штаны, видимо, оказались для него слишком большими. - Что такое? Ты не спишь? - Комната такая большая, не получается заснуть. Можно побыть с тобой немного? - Конечно. Ликс подошёл, уселся на корточки перед кроватью, сложил на краю руки и лёг на них головой, прикрывая глаза. - Ложись, если хочешь, здесь много места. Хёнджин сдвинулся ближе к другому краю, освобождая пространство рядом. - Не переживай, я не буду приставать, - добавил он. Феликс, кажется, хотел как-то это прокомментировать, но был слишком сонным. Он забрался на кровать и Хёнджин накинул на него часть одеяла. - Так лучше? По шуршанию простыней рядом русоволосый понял, что тот кивнул. В хёнджиновой кровати Феликс молниеносно заснул, а тот перекатился на спину и, полностью очнувшись ото сна, размышлял о том, чем заслужил такое счастье. Ему вдруг вспомнилась статья, однажды прочитанная на просторах интернета, где говорилось, что люди могут спать только рядом с теми, с кем чувствуют себя в безопасности. Хёнджин одновременно ощутил на себе невероятно тяжелый груз ответственности и легкость благодарности. Он ни за что не предаст доверия этого парня, клубочком свернувшегося рядом. Слушая размеренное дыхание Феликса, Хёнджин устыдился того, в каких непристойных ситуациях представлял их двоих ещё до встречи в кафе. Он лежал на этой же самой кровати и ласкал себя с мыслями о друге по переписке, потому что за последний месяц ничто не возбуждало его настолько сильно, как фантазии о нём. Хёнджин воображал, как входит в него по самое основание, растягивая узкую дырочку, как тот сминает в руках простыни и кричит от удовольствия, расцарапывая русоволосому спину. Идеальный расклад – заняться сексом на кухонном столе сразу после пробуждения, а потом отсосать ему на заднем сидении машины где-нибудь на парковке. Под конец Хёнджин оставил бы брюнету яркие отметины на шее, чтобы весь мир узнал, кому он принадлежат. В новой реальности все эти извращённые фантазии выглядели пугающими. Но это не значило, что Хёнджин больше не хотел Феликса. Скорее, он не мог вообразить себя делающим грубые и унизительные вещи с нежным и застенчивым Ликсом, который к двадцати двум годам каким-то чудом сохранил в себе практически детскую невинность. Его хотелось приласкать и заключить в долгие объятия, изучить красивые черты лица и сосчитать каждую веснушку, прикасаясь мягкими подушечками пальцев, поцеловать в носик и умиляться с того, как он морщится. С Феликсом хотелось заниматься любовью, медленно, нежно и очень сладко, запоминать каждую реакцию и стон, а не бездумно трахаться по углам. Хёнджин зажмурился, прогоняя навязчивые мысли. Он проиграет в войне с самим собой, если сейчас возбудится и побежит дрочить в ванную. Лениво перебирая в голове сценарии о том, каким будет их первое совместное утро, он не заметил, как заснул. Кривые тени от мебели спадали на лица парней, защищая их сон от ярких лучей наступающего утра.

***

Хёнджин проснулся по будильнику. Феликса рядом не оказалось и на секунду он испугался, что тот передумал и ушёл, оставив на столе извинительную записку, прямо как в клишированных фильмах. Парень бросил кровать не заправленной, расчесал волосы и, встревоженный, прошлёпал на кухню. Брюнет нашёлся у плиты, нависая над конфоркой и чуть заметно пританцовывая какой-то песне, звучавшей в его голове. Футболка помялась после сна, она и правда была для Ликса очень большой, отчего бледные ноги казались длиннее и тоньше. - О, ты проснулся, - Феликс оглянулся, немного тушуясь, - доброе утро. Хёнджин сел за стол лицом к нему. Невозможно симпатичный парень на его кухне с утра пораньше? Русоволосый однозначно пожертвовал бы всем, чтобы наблюдать эту картину каждый день. - Что делаешь? - Я рано встал и не смог больше заснуть, поэтому решил приготовить завтрак. Ничего, что я залез в твой холодильник без разрешения? Ликс только в тот момент в полной мере осознал, что было некрасиво с его стороны хозяйничать в чужом доме. У Хёнджина оказалось полно продуктов, но было непохоже, что он часто что-то готовил. - Конечно, нет, можешь пользоваться всем, что видишь. Что за блюдо? - Моя мама часто делала его, что-то вроде традиционного завтрака. - В Австралии? - Да. - Ты скучаешь? - Мне её не хватает. Знаешь, когда я не знаю, как быть, я всегда думаю, что у неё точно нашлось бы правильное решение. - Тебя что-то беспокоит? - Ты, - подумал Феликс. Но пока он не чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы сказать об этом вслух. - Вообще-то, много всего. Хёнджин ничего не ответил и ненадолго на кухне остались только звон посуды и шелестение кипящего масла. Русоволосый разблокировал телефон, проверяя социальные сети, он читал и не мог вникнуть в слова, предложения и картинки разъезжались, сливаясь в одно белое пятно. Возможно, он просто хотел набраться смелости для того, что собирался сказать, и надеялся получить какой-то знак. - Феликс? - М? - Ты будешь моим парнем? Брюнет оторвал взгляд от плиты и посмотрел на Хёнджина. По глазам было непонятно, обрадовало его это предложение, ошарашило или расстроило. Как бы то ни было, отступать было некуда. Хёнджин решительно поднялся, подошёл к плите и встал за спиной Феликса, мысленно надеясь, что тот не повернётся, потому что он точно не был готов увидеть в глазах напротив сожаление в сопровождении виноватого «извини, но нет». - Ты мне нравишься, Ликси. Очень, - выдохнул он, пробуя на вкус ласковое прозвище и наблюдая за тем, как руки брюнета замерли над сковородкой, - знаю, это может быть слишком поспешно, но я не хочу терять ещё больше времени. Феликс отложил кухонную лопатку, которую держал всё это время, и развернулся лицом к Хёнджину. Он давно не испытывал на себе подобного взгляда, нежного и осторожного, омывающего, как мягкая морская пена. Этот взгляд был способен остановить разрушительные защитные механизмы души, на изобретение которых он потратил столько лет, скрупулёзно подбирая деталь к детали. Он исцелял и расчищал душу от хлама, накопившегося, казалось, за бесконечные годы, освобождая место для прекрасного сада, который, Феликс чувствовал, разбивался в его груди. - Ты мне тоже. Очень-очень нравишься. Он обвил руками широкую спину, пряча лицо, и мог чувствовать изменения в дыхании Хёнджина – как тот облегчено выдохнул, а потом сердце застучало быстрее, эхом отдаваясь в ликсовых ушах. Хёнджин заботливо погладил его по макушке, расправляя спутавшиеся ото сна волосы. - Значит, мы теперь пара? - Мы теперь пара, - подтвердил Феликс. Брюнет немного отстранился, возобновляя зрительный контакт, и осторожно взял большую ладонь в свою. Казалось, даже промежутки между их пальцами идеально совпадали. В глазах Хёнджина плясали искорки; они были ярче летнего неба, глубже самого глубокого моря. И Феликс в них тонул, как тонул в этом парне уже давно, и, если бы ему предложили руку помощи, он бы без раздумий отказался. Они любили издалека – до того, как встретились, и теперь их любовь быстро преумножалась, с тех пор, как они имели счастье быть вместе. Хёнджин одёрнул вниз широкую футболку, которая задралась, пока Ликс обнимал его, открывая бо́льшую часть ног. И в тот момент для Феликса не существовало жеста более интимного, чем это проявление внимательности и уважения, он почувствовал, как розовеют его щёки. Парни все ещё стояли лицом друг к другу, Феликс - прислонившись к столешнице, Хёнджин – не в силах увеличить дистанцию между ними. - Еда сейчас сгорит, - Ликс улыбнулся, поглаживая его по костяшкам пальцев. - Уже ухожу. Хёнджин разъединил их ладони, почти с обиженным видом отправляясь обратно к столу. Бывает такое, что между двумя людьми сразу всё понятно. Город, время, место – всё сходится в единой точке, соединяя две вселенные. Не нужно встречаться сотню раз, продумывать разнообразный досуг, чтобы узнать все стороны человека и после всё ещё сомневаться, подходите ли вы друг другу. Иногда всё просто, и медлить, испытывая удачу и ставя под вопрос простоту, с которой судьба позволила двум душам сойтись, было просто недопустимо. Разве два месяца назад Феликс мог предположить, что будет готовить завтрак для своего парня, утопая в его же футболке, на которой даже после стирки остался едва уловимый аромат парфюма? Да он бы только расхохотался в лицо человеку, который бы об этом сказал. Но порой происходят неожиданные совпадения, которые заставляют нас отклониться от изначальной траектории, и на то, чтобы узнать, хорошо это или нет, может понадобиться немало времени и храбрости. Наконец, Ликс выключил плиту и поставил на стол две большие тарелки с парой жареных яиц с жидким желтком, тонкими ломтиками помидоров и бекона и кусочками золотистого хлеба. Австралийский завтрак был почти один в один похож на английский, и Феликс никогда не понимал их различия. Он сказал об этом Хёнджину, когда тот вызвался заварить кофе, и он ответил, что не разбирается, но во Франции едят совершенно другое. - Ты так много знаешь о Франции, - отреагировал брюнет, вспоминая, что ещё по переписке Хёнджин часто упоминал её. - Мой отец буквально живёт ей, - пожал плечами тот. - А твоя мать? - До этого она часто ездила по командировкам с ним, но сейчас остаётся здесь ухаживать за бабушкой. Они ещё немного поговорили о родителях, Хёнджину было интересно узнать, какой была семья Ликса и как они с братом справлялись в те годы после аварии, до переезда в Сеул. От него не укрылась тень, скользнувшая по лицу брюнета, когда он ответил: может, расскажу как-нибудь потом. Хёнджин сделал мысленную пометку узнать об этом больше – не для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство, а для того, чтобы случайно не разбередить старые раны. После завтрака парни привели себя в порядок и Хёнджин завёз Феликса домой. По пути он поделился историей, как в двадцать стал управляющим «Бордеро» и пообещал в следующий раз угостить шоколадными круассанами. Это «в следующий раз» приятно отозвалось в душе Хёнджина. Их история только начиналась и русоволосый успел позабыть, что, когда любишь кого-то, жизнь кажется бесконечным праздником. На прощание он перегнулся через коробку передач и невесомо прикоснулся к потрескавшимся губам Феликса, оставляя быстрый поцелуй. Ему показалось, что так будет правильно. Ликсу, видимо, тоже так показалось, поэтому он на него ответил.