За закрытой дверью

Гермиона послушно закрыла глаза, и Сириус убрал от неё руки. Она затаила дыхание, чтобы лучше слышать, чем занят Блэк. Сначала он ушёл из комнаты, долго копошился в вещах, звякая ключами, а когда вернулся, попросил куда-нибудь сесть и задрать рукав. — Будешь у меня кровь брать? — пошутила Гермиона, представляя мужчину с шприцом в рождественском стиле в руках. — Это надо нам было познакомиться в Хэллоуин. Грейнджер хмыкнула и почувствовала тёплые прикосновения Сириуса. Он провёл пальцами по её предплечью так медленно, что Гермиону замурашило. Потом кожи коснулось что-то ещё, мягкое, но слегка влажное. Блэк начал водить этим по руке уверенными движениями, будто бы вырисовывая какой-то единый узор. Спустя какое-то время девушка поняла, что он и правда рисовал на ней фломастером, и соблазн открыть глаза и узнать, что именно неудавшийся художник решил изобразить, был велик. Но нарушать негласные правила не хотелось, поэтому ей оставалось лишь гадать. — Как думаешь, что это? — прозвучал тихий голос Сириуса. — М-м-м… твой портрет? — Грейнджер казалось, что у него хватило бы смелости изобразить себя. — Как ты угадала с первой попытки? — он спросил это с таким неподдельным удивлением, что Гермиона приоткрыла глаза. — А ну закрой и не подглядывай. Мимо. — Не знаю… Львица? — Львица? С чего бы? — Когда я была маленькой, я часто представляла, что дружу с львами. — Интересно, но нет, не она. Третья попытка — последняя. Подумай. Гермиона представила свою комнату: наверняка он рисовал не первое попавшееся в голову, а что-то связанное с ней. Конечно, по ней можно было понять только хозяина дома, поэтому она быстро откинула эту мысль. Что-то, с чем можно её ассоциировать. Что-нибудь про математику? Может, учебники и книги? Хотя это было бы не в духе такого свободолюбивого Блэка, да и линии в учебники не складывались. Звёзды? Почему звёзды? Это явно про Сириуса, а не про неё. Сноуборд он тоже не нарисует, тогда… — Горы. — Почему они? — Ты знаешь, я очень люблю их. И ветер, и скорость, высоту… — Можешь посмотреть. Почти правильно. Гермиона открыла глаза и увидела у себя на предплечье птицу. Острый маленький клюв, длинный хвост и большие крылья. Это было красиво, но будто бы не связано с ней. Возможно, её непонимание отражалось на лице, поэтому Сириус с виноватым взглядом начал объяснять задумку. — Ты любишь ветер, скорость, высоту… Гермионе внезапно пришло в голову слово «свобода» и осознание, что они с ним действительно не такие уж и разные. — И ты очень маленькая, — продолжал говорить он. — У меня средний рост, так что это просто ты такой гигант. — Это не отменяет того, что ты для меня маленькая, но храбрая птичка. Так тебе нравится? — Да, — Гермиона скромно улыбнулась, всё ещё рассматривая рисунок. Он был действительно красивым, так что даже становилось жалко, что Блэк решил избежать карьеры художника. — Нарисуй что-нибудь мне. — Я не такой хороший художник… — Я полностью доверяю тебе. Может быть, я что-нибудь подрисую, и выйдет вообще бомба. — Он протянул ей левую руку с такой улыбкой, что Гермиона со вздохом взяла фломастер. — Закрывай глаза, — сказала она, перебирая в голове варианты будущего рисунка. На что похож Сириус Блэк? Перед глазами возникло что-то сильное, словно океан, неудержимое, но в то же время… свободное. Он жил так, чтобы не пришлось грузить голову тревожными мыслями. По Блэку было видно, что он действительно старается брать от жизни всё. Однако избавиться от ощущения, что он может — и наверняка делал это в прошлом — взбунтоваться, вспыхнуть, как пожар, и смести всё на своём пути, было невозможно. Как и найти то, что отобразит этого человека сполна. Гермиона глубоко вздохнула и опустила кончик фломастера на руку Блэка. Возможно, ответ придёт сам, стоит провести одну линию. И тут она поняла. Штрих за штрихом рисунок медленно стал походить на отдалённо похожую задумку. Благо в интернете подобных вещей было полно, и девушке не надо было долго думать над перспективой и всем остальным. Но процесс всё равно тянулся медленно. — Может, я тебе просто скажу? — в один момент спросила Гермиона, когда она просидела над его рукой минут двадцать. Возможно, любовь к математике и черчению и помогала ей, но всё равно рисунок выходил кривым и трудным. — Неа. Помучайся ещё немного. — Я на сто процентов уверена, что ты часто бываешь просто невыносимым. — Я обладаю той степенью невыносимости, которую многие находят привлекательной. — Ну да, как же, — хмыкнула девушка и продолжила пыхтеть над рисунком. Телефон успел разрядиться на двадцать процентов, когда Гермиона оценивающе посмотрела на результат и решила, что ещё дольше в таком положении она не высидит. И пусть рисунок был далеко не так красив, как это получилось у Сириуса. — Можешь посмотреть и угадать, кто это. Тёмные глаза Блэка сверкнули в свете комнаты и внимательно скользнули по лицу Гермионы, будто бы в попытке запомнить её. Потом он медленно опустил взгляд на руку и удивлённо спросил: — Лев? На этих словах сердце Грейнджер внезапно слишком сильно ударилось в груди. Она ведь правда хотела дружить с львами.