За закрытой дверью

Гермиона проснулась из-за того, что кто-то гремел посудой на кухне. И девушка была готова проклясть этого человека, потому что глаза слипались, тело не хотело двигаться, но шум не давал заново уснуть. Гермиона тяжело вздохнула и потянулась за телефоном на тумбочке: было почти одиннадцать утра. За последние месяцы это оказалось самым поздним часом, когда она просыпалась. В основном уже часов так в девять она была на ногах. Даже в выходные ещё до полудня садилась за домашнее задание. Однако сейчас хотелось лишь перевернуться на другой бок и выйти из спальни лишь ближе к вечеру. С этими мыслями Гермиона перевернулась на левую сторону и внезапно обнаружила спящего Сириуса. Она была уверена, что Блэк улизнёт ещё ранним утром. Несмотря на ту лёгкость, с какой закончился их вечер, на то, что он оказался джентльменом, Грейнджер всё ещё видела в нём игрока с чужими сердцами. Который никогда не запоминает имён красоток на одну ночь. Но он почему-то был здесь, в её комнате, в её кровати, а его рука лежала на её бедре. Гермиона затаила дыхание и попыталась отвести взгляд от его лица. Казалось, если лишний раз двинуться, то Сириус растворится в воздухе, а ей этого не хотелось. «Возможно, мне просто не хватает кого-то рядом», — подумала девушка, игнорируя желание прикоснуться к его телу. «Мне нельзя думать о нём, я просто очень давно не была рядом с мужчиной. В нём нет ничего особенного. Возможно, он притворился таким милым, чтобы я растаяла и дала ему то, чего он хочет. Так что соберись, Гермиона, не растекайся». Грейнджер прокручивала эти мысли в голове в надежде поверить в то, что желание узнать Сириуса ближе было обусловлено лишь долгим одиночеством. Были моменты, когда она даже приставала на локтях, готовая покинуть постель, когда вспоминала сегодняшний сон и убеждалась в своей теории. Но когда рука Блэка из-за её ёрзания начинала спадать, Гермиона опять откидывалась на подушку. Она просто не могла заставить себя уйти от него. Так продолжалось ровно до тех пор, пока Сириус внезапно не сжал её бедро и мгновением позже открыл глаза. Тёплая ладонь пропала с её ноги, порождая неприятное холодное ощущение в том месте, где лежала, когда мужчина потянулся и потёр глаза. Гермиона тихо лежала, не зная, что сказать. Но хриплый грудной голос Блэка внезапно нарушил тишину и прервал все её мучения. — Герми, не смотри на меня так пристально. Я могу чувствовать твой взгляд с закрытыми глазами. — Я просто думаю, как представлять тебя друзьям, — не задумываясь, соврала Гермиона. — Уже знаю, сколько шума от упавших кастрюль будет, когда ты окажешься на кухне. — Тебе неловко будет рассказывать, как я тут оказался, — не спрашивал, а утверждал Блэк. — Я могу вылезти через окно, если хочешь. — Решил вспомнить школьные годы? Ты взрослый мужчина и собираешься выпрыгивать из окна? — Я сделаю это, если это спасёт тебя от ненужных вопросов, — ответил Сириус и посмотрел на Гермиону. — Ты бы поверила своей подруге в нашу с тобой историю знакомства и ночёвки? — Они знают, что я не такая безрассудная… — шепнула Грейнджер, не понимая, зачем она пытается переубедить его. Ей не хотелось становиться главным обсуждением дня, но и дать Сириусу уйти таким глупым способом было бы некрасиво. — Раз в год и палка стреляет, — усмехнулся Блэк и привстал на локтях. — Никогда раньше не видел такого гнезда на голове. — Да… Мои волосы — то ещё стихийное бедствие. — Эй, это был комплимент. Плохой, но комплимент. Ты очень мило выглядишь. — Это такой ход, чтобы я похвалила твою причёску? Даже если я сделаю укладку на ночь и запрыскую всё лаком, таких локонов у меня не будет. — Нет, я просто хотел, чтобы ты в конечном счёте потрогала мои волосы, — будто бы усмехнулся Сириус, но по его интонации всё ещё не было понятно, шутит ли он. Однако Гермиона, порядком удивлённая из-за этой фразы, подалась вперёд с намерением удивить и Блэка. Её пальцы скользнули в шевелюру Сириуса и нагло испортили его утреннюю причёску. Грейнджер старалась с самым сосредоточенным видом исследовать что бы то ни было, однако не могла не видеть лёгкую улыбку Сириуса. Он внимательно смотрел на её лицо, стараясь смутить её ещё больше. — У тебя щёки такие красные, будто в комнате мороз. — Я говорила тебе, что дома холодно. — Прям настолько? — Возможно, у тебя слишком горячая кровь, и ты этого не ощущаешь. Мне, например, холодно. — Предлагаешь согреть себя? Гермиона положительно ответила раньше, чем поняла, на что вообще согласилась. Но менять что-либо было уже поздно: Блэк бесцеремонно притянул её к себе — если бы он коснулся её чуть ниже, то было бы почти как во сне — и обнял. И он был действительно горяч. Настолько, что Гермиона быстро почувствовала, как у неё пересохло в горле. Воспоминание о том, чем закончилось наслаждение теплотой тела Сириуса в её собственной голове, не давало толком расслабиться, из-за чего Блэк отстранился и вопрошающе посмотрел на девушку. — Ты вся на иголках. Я могу уйти прямо сейчас, тут всё равно прыгать невысоко. — Ты дурачок прыгать со второго этажа? Я просто… я просто не привыкла к такому тесному контакту. — Ночью мне так не показалось, — ответил Сириус и по-мальчишески улыбнулся, когда увидел ошарашенный взгляд Гермионы. — Когда ты уснула, то очень скоро перевернулась и закинула на меня ноги. — Как у тебя получается смущать меня так сильно? — со страдальческим лицом спросила Гермиона. — Такое чувство, что ребята вместе взятые не могут заставить меня чувствовать себя так, как ты. — Разрушаю твою скованность. Ты мне ещё спасибо скажешь. Грейнджер глубоко вдохнула, закатив глаза, чем вызвала усмешку Блэка. — Определённо нет. Выбирай, что будем делать: знакомиться со всеми и есть на кухне или я принесу завтрак сюда. — Если ты готова не смущаться, то я бы вышел за дверь. — Ты явно плохо на меня влияешь, Блэк, — сказала Гермиона, слезая с кровати. Сириус согласно кивнул и, быстро пробежавшись по телу Грейнджер, тактично отвёл глаза. — У тебя очень красивые ноги, но ты, кажется, во сне сняла штаны.