С чистого листа

Все сегодня было против нее. Волосы, не желавшие ложиться в аккуратную прическу, сломавшийся перед самым выходом ноготь, порвавший чулок, когда она обувалась, даже бумаги, которые изучала, так и норовили выскользнуть из рук и рассыпаться по полу. Но она даже не злилась — настолько была растеряна и сбита с толку собственными чувствами. Гермиона не собиралась заводить новые отношения, только избавившись от сильной влюбленности в Малфоя. Ей хотелось отдохнуть от прыгающих как на американских горках эмоций, насладиться долгожданной тишиной, спокойствием и равнодушием в сердце. И неуместные и неожиданные чувства к Блейзу беспокоили ее, заставляя ощущать себя потерянной. Совсем не это она планировала, когда обращалась к нему за разработкой рецепта зелья. Но пока они общались, Гермиона успела заметить его острый ум, тонкое чувство юмора, обаяние, ощутить заботу и оценить красоту. О ней давно так не заботились. Даже тогда, когда она была в отношениях с Малфоем. Забини кормил ее обедами, водил гулять и… от его прикосновений она покрывалась чувственными мурашками. Такое открытие в день его рождения ошеломило ее. Откровенно говоря, Гермиона думала, что это побочный эффект от зелья: нейронные связи, которые у нее были от влюбленности в Малфоя, разрушились, а новые не образовались. И на этот чистый лист обрушилось присутствие Забини. Возможно, ей нужно было сообщить об этом Блейзу, но она не могла представить, как все это будет говорить. Он притворялся перед своими друзьями парнем, который в нее влюблен, чтобы ей было комфортно и безопасно увидеть бывшего возлюбленного, но хотел ли он большего? Он говорил комплименты, смотрел восхищенным взглядом, от которого она покрывалась румянцем и часто касался ее, но можно ли было назвать это настоящим влечением? Вдруг ее реакция на его прикосновения — это побочный эффект зелья? Тогда она просто обязана сообщить Блейзу, чтобы все остановить, пока еще не поздно. Она вздохнула. Сегодня он обещал зайти за ней в обед, и Гермиона решила поговорить с ним. Очередная стопка документов соскользнула с заваленного пергаментами стола и рассыпалась по полу. Может, ее кто-то проклял? Пока она палочкой наводила в который раз порядок, послышался уверенный короткий стук в дверь. Так стучал только один посетитель ее кабинета. Гермиона подняла глаза на Забини и свежеподнятые пергаменты разлетелись по кабинету от того, что она потеряла концентрацию. Он был ослепительно хорош в шоколадного цвета кашемировом пальто, расстегнутые борта которого открывали белоснежную рубашку, заправленную в черные брюки. Это придавало ему официальный строгий вид, который смягчался искренней улыбкой. Словно он был рад видеть ее. — Вижу у тебя здесь битва с документами, — усмехнулся Блейз, устраняя последствия ее оплошности. — Если бы кто-то ждал ответа, прежде чем войти, я бы их не уронила, — менторским тоном попыталась пристыдить его Гермиона. Но видимо, на менторский тон у него был иммунитет, потому что полные губы растянулись в ухмылке: — Я все исправил. Собирайся. Гермиона скрестила руки на груди. Она не могла никуда с ним идти. Не тогда, когда он так магнетически привлекателен в этом своем классическом наряде. — Куда? — Это сюрприз. Ну же, дорогая, — он снова улыбнулся, подавая ей пальто, чтобы помочь надеть. Она же не хочет испортить сюрприз человеку, который избавил ее от затяжной депрессии и бессонных ночей? Но Гермиона пообещала себе, что обязательно расскажет ему о побочном эффекте и с чистой совестью всунула руки в услужливо подставленные рукава. Они аппарировали на крышу ресторана в магической части Лондона, откуда открывался захватывающий вид на Темзу и каналы, отходящие от нее. Открытая терраса была под куполом согревающих чар. «Skylark roof garden». Гермиона восхищенно ахнула. Она почему-то никогда не была здесь, хотя слышала, что это самый романтичный ресторан для свиданий. Именно здесь Гарри сделал предложение Джинни. Но Блейз же не собирается?.. Он покосилась на Забини. Он разглядывал ее лицо с неприкрытой радостью: — Нравится? — Конечно! Здесь чудесно! Гермиона подошла к низкому ограждению, рассматривая открывшуюся панораму. Пусть деревья еще были голыми, а кое-где под весенним солнцем таял снег, превращая берега реки в слякотную грязь, но вид все равно завораживал. Внизу спешили по тротуарам люди, избегая мутной жижи под названием лужи, кое-где начала пробиваться хилая зелень, по поверхности воды бежала легкая рябь и свежий весенний воздух кружил голову. Блейз ее не торопил, позволяя насладиться всеми ощущениями, которые могло подарить это место. Внимательный, заботливый, красивый и чистокровный аристократ… Малфой в свое время не выдержал их различий. Сможет ли Забини примириться с ее жизненным опытом по другую сторону баррикад в когда-то отгремевшей войне? Или с ее низким происхождением и незнанием чистокровных традиций? Она нахмурилась, прикусывая от волнения нижнюю губу. Смуглая рука легко коснулась рукава ее пальто. — Проголодалась? Гермиона стремительно повернулась к нему, вглядываясь в карие глаза цвета темного шоколада, что смотрели на нее открыто и уверенно. А еще там ей почудилась нежность. Она вздохнула, кивая: — Да, было бы чудесно перекусить. Он проводил ее за столик рядом с ограждением. Легкий ветерок, теплый от согревающих чар, трепал ее прическу. Их верхнюю одежду забрал появившийся швейцар. Пока они ждали заказ, Блейз поделился радостью: зелье от кровного проклятья готово — на энергетическом и магическом слепке оно показало превосходные результаты. — Только его придется принимать еженедельно, дольше оно не работает, — уточнил он. — Но это такие мелочи в сравнении с возможностью родить здорового ребенка и увидеть потом еще и внуков! — Блейз, ты невероятно талантлив, я тебе уже об этом говорила? — ее восхищение было безграничным. Он облизнул пухлые губы, встречаясь с ее широко распахнутыми глазами. Его собственные потемнели. — Я не устану это слышать от тебя, Гермиона, — низким голосом проговорил он. Она смутилась и с преувеличенным вниманием принялась разглаживать салфетку, прикрывая острые коленки в прозрачном капроне. Черное платье-футляр слегка задралось до середины бедра, когда она села. Ее спас официант, принесший им еду. Наконец! Она нервно отпила вина, собираясь с мыслями, чтобы обсудить тот побочный эффект, который обнаружила. Когда они в молчании прикончили грибной суп-пюре, она решилась. — Блейз, мне кажется, что у зелья есть побочный эффект. Он подобрался. — Ты плохо себя чувствуешь? Она нервно засмеялась. — О, нет! Нет! Я… — она перевела дух. — Мне кажется, оно спровоцировало у меня влечение к мужчине… Его лицо потеряло эмоции. — Почему ты решила, что это из-за зелья? — Потому что… я с ним много общалась после того, как выпила… И я никогда до этого не смотрела на него как на мужчину. И, — она снова вздохнула, собираясь с мыслями, которые так и норовили ускользнуть, оставляя в голове звенящую пустоту, — он был первым, кого я увидела на утро после того, как старые нейронные связи разрушились. Может, это как у детенышей животных — эффект инбридинга? Догадка озарила его каменное лицо, отчего изнутри вырвался свет радостной улыбки и облегченный выдох. — Так этот мужчина — я? — Это все, что тебя волнует? — возмутилась Гермиона. — Возможно, это просто послетерапевтический эффект! — Ты так уверена в этом? — Нет, но нужно проверить, я думаю. Если не видеться месяц, то такие непрочные связи могут разрушиться, — предположила она. Он сухо согласился: — Возможно. Ты предлагаешь нам перестать общаться? — Да, — она кивнула, не смея поднять на него глаз. — Совсем? — Нет, — горячо воскликнула она. — Думаю, месяца будет достаточно, чтобы я разобралась…в природе этих чувств. — Хорошо, — кивнул Блейз. Его лицо снова приняло выражение каменной маски. У Гермионы появилось ощущение, что она совершает ошибку. Он поднялся, извлек из кошелька галеоны, кинул несколько на стол. — Мне нужно проводить тебя в Министерство. Надеюсь, ты не хочешь прямо сейчас перестать разговаривать? Потому что моя мама воспитала меня джентльменом, и я не могу бросить девушку после… — повисла пауза, словно он подбирал слова, но потом решительно кивнул и продолжил, — свидания. — Блейз… Горло Гермионы перехватил спазм. Свидание? Он назвал это свиданием? Он отвернулся от нее, принимая из рук появившегося официанта их одежду. Затем оделся и встал позади стула, приглашающе расправив ее пальто. — Гермиона. Его голос был спокоен и в целом он вел себя отстраненно, без обычной эмоциональной живости, свойственной их общению. Она поняла, что уже начинает скучать по его насмешливым репликам, остроумным комментариям и доброму подтруниванию над ней. Все еще в прострации она просунула руки в рукава, по уже устоявшейся их привычке позволяя ему запахнуть полы пальто и заботливо застегнуть пуговицы. Свидание. Она думала, что он относится к ней по-дружески. Да, они горячо и умопомрачительно целовались на его дне рождения, но прошло уже три совместных обеда, а он не позволял себе такого. Только мимолетные прикосновения, не означавшие ничего. Невзначай он касался кончиками пальцев ее шеи, поправляя воротник пальто или мантии, от чего по всему телу рассыпались мурашки. Или, аппарируя, брал за руку, касаясь нежной кожи на запястье, откуда вверх пробегал слабый импульс электричества, оседавший на напрягшихся сосках. Касался горячей ладонью затянутой в платье талии, провожая к столику, и в этом месте она ощущала притягательное тепло. В этот раз она наблюдала, как он бесстрастно натягивает на руку кожаные перчатки, и осознавала, что сейчас не будет прикосновения к ее коже больше необходимого между посторонними людьми. И это почему-то причиняло боль. Словно в душе натирал камешек, царапая нежные стенки острыми краями. К гриндилоу месяц. Она поняла, что не готова расставаться с ним даже до конца этого дня. Ее тонкие пальчики легли на сильную ладонь, на которую он еще не успел натянуть вторую перчатку. Блейз замер и затаил дыхание, но глаз не поднял. Только изучал ее руку, казавшуюся белой на фоне его смуглой кожи. Интересно, его грудь такая же смуглая? Гладкая? Или ее пальцы запутаются в жесткой поросли, если она проникнет под рубашку? — Гермиона… — его голос был хриплым. — Не отстраняйся, Блейз… — выдохнула она. Он поднял на нее уязвимый вопросительный взгляд шоколадных глаз. Гермиона судорожно вздохнула, вцепилась ногтями в его ладонь, поднялась на цыпочки и сделала то, о чем грезила все дни с тех пор, как они поцеловались: лизнула его полные, теплые, упругие губы. Его радужки затопила тьма, куда ее затянуло, отрезая от остального мира. Блейз судорожно вдохнул, издал невнятный полувозглас-полустон, сгреб ее в болезненно-крепкие объятья и поцеловал. Это был жадный, неистовый, влажный поцелуй. Они посасывали губы друг друга, облизывали языки, сталкивались зубами, словно стремясь поглотить, впечатать в себя, вырезать в памяти на всю оставшуюся жизнь. Если эти нейронные связи приносят такое счастье, то она не хочет от них избавляться. Он оторвался от нее, тяжело дыша, и поднял голову, вглядываясь в ее лицо. Она с трудом разлепила отяжелевшие веки, встречаясь взглядом с непроглядной тьмой. — Гермиона, — низкий голос вибрировал, посылая по ее телу волны тепла, — я не хочу, чтобы ты думала, что твои чувства искусственные… Ее осенило: — Знаешь, я подумала: не будь ты так хорош, то никаких связей бы и не возникло, — ее щеки опалило жаром. — Не знаю, могу ли я надеяться на взаимность, но… Ее шепот был громким, словно ей не хотелось нарушать волшебство момента, но ему требовался ответ. Его глаза вспыхнули улыбкой, которая разбежалась лучиками от основания длинных ресниц в уголках, поцеловала щеки ямочками и расцвела на полных припухших губах. Она сходила с ума от его улыбки. — Гермиона, я восторгаюсь твоим умом, но… Все мои друзья заметили, что я неравнодушен к тебе. Мне казалось это довольно очевидным. — Ты утверждал, что играешь роль, — ей было, что сказать в свое оправдание. — Уверял, что заботишься обо мне только как об испытуемом! Он прикрыл глаза и простонал, не переставая улыбаться. — Раз ты не очень хороша в невербальных признаках чувств, я выражу это словами, — горький шоколад расплавился, встречаясь с лесным орехом, — Гермиона, я влюблен в тебя. Еще с того момента, как ты появилась из камина в «Дырявом котле» вся такая элегантная, уверенная и неприступная. Сделать это зелье было для меня личным проектом, чтобы ты смогла заметить рядом с собой такого великолепного, талантливого, умного, успешного парня, одного из завидных женихов Европы… — Мерлин, Блейз, — расхохоталась она, — тебе уже не нужно рекламировать себя, я и так заметила, как ты умен, красив и обаятелен. — Да, я забыл упомянуть о своей красоте, но рад, что ты сама обратила на это внимание, — ухмыльнулся он. Она закатила глаза. — Только ты красивее, Гермиона, — и без того низкий голос стал ниже, и в его глазах снова вспыхнули искры. — И как ты могла не заметить, что я уделяю тебе больше времени, чем своей матери! — Гермиона изумленно округлила рот. — Она даже возжелала с тобой познакомиться. — Блейз… — она задохнулась, — я… я пока не готова к знакомству с ней… Только недавно она осознала свои чувства к нему, а тут оказалось, что его намерения серьезнее, чем можно было предположить. — Да, прости, понимаю, — он нервно хмыкнул. — Наверное, я слишком тороплю события. Но моя мать. — он замялся, — постоянно пытается меня познакомить с дочками подруг, профессоров, знакомых, и вообще посторонних. В последнее время наши с ней встречи проходят в присутствии нечаянно нагрянувших гостей или случайно встреченных девушек. Что уж говорить про приемы, где собирается весь цвет магического сообщества. Поэтому, когда в очередной раз она попыталась устроить мою личную жизнь, я сообщил, что уже все устроено. — И-и-и давно? — Гермиона наклонила голову набок, заинтересованно разглядывая потемневшие смуглые щеки. — Месяц назад, — признался Блейз. — А так как я еще никогда ее ни с кем не знакомил, конечно, она заинтересовалась. Мама собрала все заметки о тебе в прессе, — по пухлым губам скользнула ироничная усмешка. — Но я познакомлю вас только тогда, когда ты будешь готова. Это признание было неожиданным, но, откровенно говоря, приятным. На контрасте с Малфоем, который не знакомил ее даже с друзьями (хотя она их знала еще по школе, но все же), было понятно, что Забини, планирующий знакомство с единственным родным ему человеком, показал глубину своих чувств. Она не хотела торопиться, однако сейчас поняла, насколько было необходимо знание, что ее воспринимают всерьез. Гермиона почувствовала себя уверенно и расслабилась. — Спасибо, — она улыбнулась и обняла его, прижимаясь щекой к широкой груди. Его сердце стучало часто и мощно. Неповторимый аромат сандала и цитрусов теперь всегда у нее будет ассоциироваться с домом и уютом. — Очень не хочется возвращаться в Министерство, — пробормотала она, ласково потираясь носом о белую ткань рубашки, вдыхая его запах. Он коротко сжал ее в объятиях и аппарировал в безлюдную улочку недалеко от Министерства. Приподнял ее подбородок, запечатлел на губах крепкий поцелуй и прошептал: — Я зайду за тобой вечером, если у тебя нет планов. Сегодня состоится премьера нового спектакля в Королевском театре… Она счастливо улыбнулась и кивнула. — Я открою для тебя камин.