Академия бродячих детей

"Привет, парни! Вы далеко?" На маленьком экране телефона высветилась теплыми огоньками комната в доме Хёнджина. Феликс сидел на кровати и скромно улыбался собеседникам по видеозвонку - по обе стороны от Хана шли Чан и Чанбин, пошмыгивая от морозной погоды. На дворе был канун Рождества, и ребята по давней традиции собирались встретиться на вечеринке в доме друга. Правда, этот год был особенным - к их практически семейному застолью присоединился сам Председатель Ли, и даже больше, ведь он взял ответственность за блюда на праздничном столе. Джисон был взвинчен предстоящим праздником; троица занималась музыкой в комнате Чана весь день, но парню стоило многих усилий, чтобы удержаться от звонка Минхо. Хан и без того прожужжал друзьям все уши о том, как они с Председателем Ли сблизились, и что он собирался предложить парню встречаться, стоя под омелой, и, будто это было недостаточно романтично, они поцелуются и будут держаться за руки всё Рождество, и он думает посвятить ему песню - нет, целый альбом! - и т.д. и т.п. Хан натянуто улыбнулся, явно смущённый, что его звонок принял не тот, кого он ожидал увидеть. "Хэй, Ликс-и. Счастливого Рождества! А где Минхо-хён?.." Блондин улыбнулся в ответ, слишком хитро для того, кто собирается сказать правду, и неопределенно махнул рукой в сторону двери, увидеть которую мог только он сам. "Он немного занят, так что я на связи. Так где вы?" Чан вдруг ловким движением перехватил у Хана телефон и, тихо похихикав из-за возмущённого выражения лица друга, с нежностью взглянул на экран, улыбаясь самой доброй улыбкой, щурясь глазами-щёлками. "Хэй, малыш, как ты?" "Всё хорошо, Чан-и... Мы вас ждём." Феликс заворочался, сидя в постели, и пригладил торчащие из причёски пряди, словно появление на экране капитана регбистов заставило его смутиться. "Пожалуйста, не морозьте руки и поторопитесь. Мы уже в полной готовности. Все мы." Здесь Феликс заговорщически усмехнулся, на что трое парней переглянулись; Чанбин неуверенно подал голос. "Вы что там, пранкануть нас решили? Что происходит, Ликс?" Вдалеке послышались громкие возгласы Хёнджина и Минхо, что-то, что нельзя было разобрать, но эмоции взбудораженные. Чирлидер сдавленно захихикал и подмигнул Чану, который только и мог, что растерянно улыбнуться в ответ. "Парни, вы упадёте... Всё, я ушёл, по-моему, им нужна моя помощь с готовкой! До встречи!" "Тви-" Звонок прервался; в нетерпении, все трое ускорили шаг. До пункта назначения было ещё долгих десять минут пути.

***

Дом Хёнджина был самый обычный, не считая творческой студии в одной из небольших комнат, но в эту рождественскую ночь он светился изнутри всеми цветами радуги, полный фонариков и лампочек, с ветками омелы над каждым порогом, сосновыми венками здесь и там, с огромным столом, который торжественно украшала белая скатерть и бесчисленные закуски и блюда. Фирменные мясные явства из-под умелых рук Председателя и корейские вкусности от бабушки семьи Ли, закуски и десерты Феликса и его мамы - парни были готовы пировать всю ночь бок о бок, встречая Рождество все вместе.

***ранее днём***

Как бы ни было удивительно - в эту ночь вечеринка началась с того, что Феликса встретил на пороге дома его лучшего друга не хозяин, но гость - Ли Минхо. С волосами глубокого фиолетового цвета. Прекрасными нежно-фиолетовыми волосами, в тонкой белой рубашке с подвёрнутыми рукавами и пастельно-серых брюках. На парне был подвязан фартук, и он улыбался так солнечно, что Хёнджин, который вышел следом, невольно умилился. - Ликс-и, счастливого Рождества! Ты только посмотри на нашего Председателя, ну разве он не милашка? Минхо тут же принял безразличный вид, пусть глаза и выдавали его смущение с потрохами. Джин в ответ на убийственный взгляд невинно пожал плечами и с улыбкой толкнул нового приятеля в плечо. Феликс похлопал ресницами в полном недоумении. - Вас двоих как будто подменили. Вот это я понимаю, рождественское чудо... - Тц, не понимаю, о чём ты, Феликс. - Председатель Ли вздёрнул кверху свой идеальный прямой нос и, сложив руки на груди, развернулся в сторону кухни. - Я готовил, этим и займусь. Развлекайтесь, сколько хотите. Феликс торопливо положил руку на плечо собиравшегося уйти парня. - Тебе очень идёт, Минхо-хён. Я уверен, ему тоже понравится. Уши Председателя приобрели розоватый оттенок. - Спасибо, Ликс... Но я сделал это для себя, а не для кого-то там, между прочим! - Минхо вдруг развернулся и, игриво показав блондину язык, исчез за дверью кухни. - Он невероятный, - Феликс передал Хёнджину пакет, невольно улыбаясь в ответ на игривые взаимодействия с хёном. - Это точно.

***

Чанбин ввалился в дом, с визгом толкаясь в дверях с Джисоном. - Счастливого Рождества!! Чан зашёл следом, с почти отеческим теплом глядя на друзей; Феликс поприветствовал компанию и с готовностью открыл объятья, когда его парень подошёл к нему и стиснул в крепких руках. Чирлидер с осторожностью, будто боясь нарушить момент, обнял Чана за шею; затем, мягко провёл по его спине руками, словно пытаясь согреть. Феликс тихо, почти шёпотом, произнёс: - Чан-и, от тебя вкусно пахнет. - Чем? - Морозом, парфюмом... - Нравится? - Очень... - Феликс прижал нос к шее, вдыхая полной грудью, на что Чан невольно встрепенулся и бесшумно рассмеялся умилительному жесту. - Иу-у, идите в комнату милуйтесь, голубки!.. Джисон, очевидно, шутил, но парни тут же торопливо расцепили объятья, смущённо улыбаясь позабытым на пороге друзьям. Чанбин отвесил маскоту оплеуху. - Чёртов обломщик, как Минхо-хён тебя терпит? Парни, не слушайте его, обнимайтесь, сколько хотите, вы заслужили время вдвоём. Чан усмехнулся и ободряюще кивнул, когда чирлидер снова уткнулся ему в плечо, цепляясь за холодную от мороза руку. - Фу-у, мы что, в сопливой дораме?.. Привет всем, - послышалось из коридора за спинами только что прибывших, и ребята дружно обернулись, глядя на Минхо, который, театрально скривившись, стоял прямо под веткой омелы в коридоре. Всё ещё в фартуке, с расстегнутым воротом рубашки и небрежно накинутой полоской галстука, с нежно-фиолетовыми прядями, красиво разбросанными по высокому лбу, скрывавшими большие тёмные глаза. - О, ты!.. - Чанбин поражённо вскрикнул, приложив руки к груди, сияя, как новогоднее украшение. - О, ты! Минхо, ты!.. Парень перевёл взгляд на друга-маскота, который замер на месте с курткой в руках, не в силах отвести взгляд. - Пф-ха-ха, посмотрите на Хана!.. Вы меня убиваете, ребята! - Ах, эм, М-Минхо-хён... - Джисон начал бормотать что-то под нос, глядя растерянно и смущённо в пристально наблюдавший за ним спокойный взгляд. - Ох, хён, ты- - Так! - Феликс перехватил руку Чана в свою, второй он вцепился в пытавшегося сопротивляться Чанбина. - Мы пойдём в гостиную, там Хёнджин-и разливает шампанское, присоединяйтесь, когда хотите! На этом, все трое спешно прошли в соседнюю комнату, несмотря на возгласы сокрушавшегося регбиста. - Хан-и, что случилось, язык проглотил от голода? - Минхо прекрасно знал, что могло вызвать такую реакцию, но всё равно спросил. Он подошёл ближе, на что Джисон невольно сделал шаг назад. - Нравится, что видишь? - Чёрт, да... Да! - Парень пришёл в себя и схватил хёна за плечи, переполненный эмоциями. - Ты выглядишь прекрасно, тебе так идёт этот цвет, непривычно, наверное? - М... Ага. Есть немного... Минхо нежно улыбнулся, и Хан почувствовал, как из парня перед ним медленно уходит внутреннее напряжение. Он переживал всё это время, волновался, боялся их - ЕГО - реакции? Это определённо был необычный опыт для всегда прилежного Председателя Ли, и даже так он храбрился, изображая уверенность и безразличие на остро высеченном лице. - Хён, ты же помнишь, что ты идеален? Всегда. Сейчас особенно. Джисон улыбнулся уверенно, для убедительности своих слов протянул руку вперёд, мягко обхватывая чужое запястье. Минхо был готов парировать комплимент едким комментарием, но Хан ловко переключил его внимание, потянув парня за собой в гостиную. - Ты в фартуке, что готовил? - Хм? Говядину "Веллингтон", утку, пару салатов, пирог с грибами для вегетарианцев и ещё один пастуший с бараниной, лимонный пудинг с корицей, так, по мелочи... В этот момент они зашли в комнату, где все ребята восторженно толпились над столом, который Хёнджин только-только закончил украшать умелыми руками художника. Всё было готово для настоящего рождественского пира - Чанбин с восхищением потирал руки, и, стоило Минхо появиться в дверном проёме, на его плечах сомкнулись крепкие объятья. - Я не знаю, почему ты так старался, но человек, который умеет готовить вот так, заслужил как минимум одну порцию искренних обнимашек от милашки Бин-и!.. - Эй-ёу!.. - Джисон очнулся от секундного шока и с некоторой долей упрямства обнял обоих парней, пытаясь не отстать от похвалы друга. - Минхо, ты правда потрясающий!.. Ты что, Гордон Рамзи? - А ты не лезь в мою искреннюю благодарность, Хан Джисон! - Чанбин возмущённо, хотя не без весёлой улыбки, приподнял Председателя Ли над полом и подхватил его над землёй, как принцессу. Минхо, конечно, не стал бы терпеть такие унижения в любой другой день - он нелестно выругался и хотел было начать сопротивление, но, увидев реакцию Джисона, который теперь с круглыми, как монетки, глазами возмущённо бранился с явно подшучивавшим над ним другом, на удивление всех собравшихся усмирил свой гнев и с первых рядов смотрел за разворачивавшимся штормом, сияя умиротворённой улыбкой. Хёнджин тихонько шепнул на ухо Феликсу, наблюдавшему за всем этим не без хитрой искры в глазах. - Этот парень меня всё ещё жесть как пугает. - Не тебя одного... - Чан на секунду остановил нож, которым он разделял запечёную утку, и многозначительно кивнул. - Не замёрзли по дороге, Чан-и? - Хёнджин взял в руки один из заранее разлитых ледяных бокалов шампанского и осторожно попробовал отпить. - О, это вкусно!.. Из другого конца гостиной Чанбин повернул голову от разгорячённо требовавшего "П-Поставить Минхо-хёна на место!" Джисона к столу. - Хэй, а мне? Я тоже хочу, мы что, уже едим?! Чанбин аккуратно вернул Минхо на его две и, всё ещё хихикая в ответ на угасавшие возгласы друга, торопливо вернулся к другим гостям и любимому чирлидеру. - Бин-и, откуда в тебе столько любви к еде? - Хёнджин задумчиво сделал ещё один глоток, отправляя следом кусочек сыра. - Сказал тот, кто бесстыдно начал есть раньше остальных!.. - Ребят, тост!.. Чан авторитетно поднял бокал, призывая остальных к тому же; Джисон и Минхо, тихо перешёптываясь о том, как прошёл их день в разлуке, подошли к общему столу и, вместе с остальными, посмотрели с вниманием на капитана регбистов. - Пусть этот сумасшедший год останется позади, все заботы и печали, а новый... - здесь парень нежно приобнял стоявшего сбоку от него Феликса за плечи и ободряюще улыбнулся. - Новый год пусть будет полон любви и счастья, как вам? Все одобрительно покивали и переглянулись между собой; шесть пар глаз, сияющие, как пузырьки на дне бокалов с шампанским. Чан протянул руку к центру стола и, ещё раз кивнув, словно подтверждая решимость всех собравшихся, торжественно произнёс: - Счастливого Рождества, ребят!..

***

- Хэй, как ты, Чан-а? - Бин-и. Чан сидел на диванчике в гостиной, лениво наблюдая за танцующими поодаль чирлидерами. Хёнджин периодически взрывался диким смехом, глядя на уморительные движения, которыми по очереди хвастались то розовощёкий и слегка опьяневший Феликс, то смущённый, но не менее вовлечённый в своеобразную танцевальную битву Минхо. Парни то и дело толкались и сходили с ума, крича и подпевая каждой играющей песне из динамика, пока Джисон, не будь он одним из главных заводил в своей компании, снимал их на камеру с подбадривавшими криками (хотя взгляд его был устремлён только на одного парня в компании, к ещё одному поводу для шуток его друзей). - Всё круто. - Круто? Вот как... Чанбин замолчал, тишина протянулась тонкой нитью над ребятами, не напряжённая, но намекавшая на то, что регбист хотел добавить что-то ещё к своей расплывчато начатой беседе. Чан выдержал пару минут, прежде чем снова обратиться к другу. - Бин-и, что не так? - …У вас всё хорошо? С Феликсом. - Ха? Да? - Чан кивнул, несколько задумчивый, и взглянул на друга уже более трезвым и сосредоточенным взглядом. - Что-то?.. - Нет. - Чанбин быстро помотал головой, а потом вдруг покивал, словно хотел переключиться со своих мыслей. - Я рад. Круто. - Ты сегодня... странный? Чанбин промолчал, и Чан придвинулся к нему ближе, уже не скрывая фирменного заботливого беспокойства. Столько лет дружбы должны были научить Чана не волноваться из-за всего, что происходило в голове его закрытого друга, и всё же - именно поэтому он всегда переживал. Чанбин был искренним и наивным парнем; это было и спасение, и проклятие, потому что стоило допустить мрачную мысль в его чистый мир, и парень становился сам не свой. Уже несколько недель Чан допускал мысль, что Чанбин не чувствует почву под ногами, что он не уверен в себе на все сто, что он растерян - это было в его движениях на тренировках, его взглядах на Хёнджина, отчаянных и недосказанных. Чан с Джисоном успели обменяться своими мыслями по поводу их общего друга, и Хан-и подтвердил опасения капитана регбистов - Чанбин подходил к Джи, говорил с ним о Минхо, и не раз, словно... "Чанбин, которого волнуют тонкости любви, это не удивительно. Но почему сейчас? Неужели Бин-и влюбился?" - Бин-а, ты хочешь поговорить о чём-то? Чан начал осторожно, как будто боялся спугнуть дикого зверька. - Я... - парень замялся, взгляд его метнулся и проследил за неуклюжим па Хёнджина; лёгкая улыбка едва тронула обычно серьёзные черты, но лишь на долю секунды. - Я не знаю. Это, наверное, глупости... - Бин, твои мысли не глупости. - Чан положил руку на плечо друга; жест не остался незамеченным, так как Джисон через несколько секунд с лёгким волнением переминался перед друзьями с ноги на ногу. - Хэй, всё нормально? Бин, тебе плохо? - Чего? Остыньте. - Чанбин встал и, пробормотав что-то про уборную, вышел из гостиной. Хан и Чан переглянулись, словно принимая решение; Джисон бросил взгляд на танцевавших ребят, Минхо встретился с ним глазами и замер, будто пытаясь спросить, стоит ли им всем сделать перерыв. Джисон ободряюще поднял большой палец вверх - этого было достаточно, чтобы ребята друг друга поняли. Минхо с задором предложил чирлидерам выйти на задний двор и зажечь бенгальские огни. Феликс беззаботно выпорхнул на площадку. Хёнджин, прихватив колонку с музыкой и парочку пледов, вышел следом, пританцовывая; оба парня, похоже, не заметили развернувшейся драмы в пылу веселья. Джисон торопливо подошёл к Минхо и, выхватив из его рук огромный пастельный шарф, усердно укутал друга. Их лбы мягко соприкоснулись. - Займи их ненадолго, мы скоро присоединимся, хорошо? Держите головы в тепле. - Как скажешь, Сон-и. - Минхо улыбнулся, глядя в большие чёрные глаза-пуговки. Они с Чаном обменялись вежливыми кивками, и троица танцоров растворилась в дверях. - Ну что, команда спасения Бин-и от самого Бин-и в действии? - Джисон нетерпеливо повернулся всем корпусом и озадаченно улыбнулся Чану. - Пора привести его в чувство, что бы там ни было!..

***

Чанбин остановился перед комнатой Хёнджина лишь на долю секунды; он не решился войти, не был уверен, что может без разрешения хозяина дома, поэтому его выбор пал на соседствовашую дверь уборной. Голова болела от лёгкости шампанского и тяжёлых мыслей; был ли он "бесчувственным чурбаном", образ которого парень старательно поддерживал уже пару лет, или романтик внутри него был готов вырваться наружу, занимая все мысли первой искренней любовью? Чанбин знал ответ, но боялся. Ему было страшно; открыться, стать нежнее в глазах привыкших к острым подколам друзей. Конечно, они знали пару секретов здесь и там, но последние "глубокие" разговоры о чувствах остались в стенах комнаты Чана на ночевке в средней школе. Что, если парни узнают его, такого "неженку" и "романтика"? Чанбин совсем не изменился с тех пор, как был подростком. Он не стал мужественнее, как считает Чан, только подкачался в спортзале, чтобы его перестали дразнить "слабаком"; он не отбросил в сторону любовь к розовому цвету, цветочным венкам и плаксивым фильмам, как считает Хан, только научился не кричать на фильмах ужасов, сжимая руки в кулаки под одеялом. Что станет с его искренними чувствами к Хёнджину, если ребята начнут его дразнить, если станут смеяться над ним? Не засмеёт ли его Джисон, как было сегодня с Чаном и Феликсом? А Чан - разве не смешно, как искренне встревоженно он посмотрел на Чанбина, стоило тому начать хоть сколько-нибудь серьёзный разговор? Разве может он открыться им по-настоящему? Уже слишком поздно пытаться объяснить им, какой он на самом деле - друзья не поймут "дуболома-качка". В ловушке того, что Чанбин сам породил - все его попытки казаться бесчувственным кремнем привели к глубокому одиночеству. Чанбин почувствовал, как к горлу подступил ком. Никого и ничего не было рядом; даже его любимая плюшевая игрушка Гю осталась дома... Стоило ли ему уйти, пока он не испортил ребятам праздник? Чирлидеры были такими милыми, веселясь с Председателем Ли; похоже, парень очень естественно вписался в их компанию - то, что Чанбин безуспешно старался сделать годами. Парень шумно втянул воздух через нос в попытке не разреветься от жалости к себе и залез в ванную, устраиваясь прямо на дне пластикового таза. Он сам был в этом виноват, разве не так? Цепочку саморазрушительных мыслей прервал тихий стук в дверь. Парень торопливо вытер крупные слёзы в уголках глаз и задёрнул штору. Постаравшись придать голосу безразличие, он тихо протянул, глядя с опаской на незапертую щеколду. - Что такое? Не даёте человеку уединиться, а? За дверью, Хан и Чан переглянулись; Крис первым подал голос, говоря с тем покровительством, которое он часто применял на тренировках, стараясь дотянуться до игроков, которые допускали ошибку за ошибкой. - Чанбин, дай нам поговорить с тобой, как положено. Мне и Хан-и. Позволь нам услышать тебя. - Точно!.. - Не удержавшись, произнёс вслед Джисон. Оба парня прислушались; послышался шорох, и спустя секунду дверь приоткрылась. Хан неуверенно толкнул дверь, чтобы она позволила парням войти. Чанбин стоял, отвернувшись, глядя на полузакрытую шторку ванной, скрестив руки на груди. Джи собирался снова подать голос, но Чан мягко остановил его. Он протянул руки к регбисту и обнял его сзади, всем телом прижимая к себе. Только тогда Хан услышал тихие вслипы, увидел едва трясущиеся плечи и понял, что это не пьяная глупость - всё было серьёзно. - Хэй, ну, Бин-и, иди сюда... - Сон-и торопливо подошёл к другу и сочувственно погладил его по плечу. - Чёрт, прости, я... Мы что-то сделали не так, или- - Джисон. Чан, казалось, слегка рассердился. Хан быстро замолчал, нахмурился, пытаясь прочитать взгляд своего старшего хёна. Непонятно. Зачем так грубо? Джи возмущённо поднял брови, но и продолжать говорить не стал. Он никогда не был хорош в утешении товарищей, может, слишком неопытный или не умеющий хорошо читать других, но ведь Чан всегда был его полной противоположностью - оставалось надеяться на лучшее и не сделать хуже. Чан мягким жестом повернул Бин-и к себе и обнял его, позволяя тому заключить его в ответные объятья. - Я знаю, это не- Не- не гл-лупости... Чанбин плакал по-детски мило, так что у Джисона невольно навернулись свои собственные слёзы. Чан мягко гладил друга по голове, всё ещё крепко прижимая его к себе всем телом. - Я просто... Я просто чу-чувствую себя одиноко, п-понимаете? Я не пытаюсь... Почему... Разве не поздно что-то говорить? Чан? П-пожалуйста... - Бин-и рыдал, глядя на непроницаемый взгляд капитана регбистов, словно он был его последней надеждой. Джисон всхлипнул и обнял их обоих, не в силах смотреть на такую сцену со стороны простого наблюдателя. Чан стиснул теперь уже двух плачущих друзей. Наконец, спустя несколько мучительных секунд, Чан пробормотал, пытаясь собраться с мыслями сквозь пелену игристого шампанского и эйфории Рождества. - Что ж. А теперь мы должны оставить это всё в прошлом, так?.. Бин-и, расскажи нам. Всё, что накопилось. Джисон-и, не плачь, тебе сегодня ещё в любви признаваться. Идите вдвоём сюда. Они опустились на пол; Чан сел первым и положил голову Чанбина на свои колени, так, чтобы у того не возникло и малейшего сомнения, что это должно произойти для их удобства. Хан-и скромно пристроился под боком у хёнов. Они ещё немного помолчали. Чанбин тихо подал голос. - Простите меня. - За что? - Чан мягко погладил друга по лбу, отбрасывая пряди чёрных вьющихся волос. - За то, что я не могу быть... открытым с вами. - Ты не обязан, - авторитетно заявил Джисон, с опаской глядя на реакцию Чана, но тот лишь кивнул в знак подтверждения. - Ты наш друг, но мы все уважаем границы друг друга. Бин-и, у нас у всех есть свои секреты. - ...и темы, на которые нам сложно говорить. - Добавил Чан, глядя на Хана с мягкостью, словно одобряя его выбор слов. Чанбин неловко поерзал, а затем снова подал голос, словно придавая себе сил. - Мы все разные... Но я всегда не такой, каким... Я не такой, каким выгляжу. - Каким же ты выглядишь? - Чан спросил с почти беззаботным любопытством. - Т-Таким, словно мне всегда плевать. - Чанбин всхлипнул, остаток слёз в голосе. - Хотя это не так. Вот... Секундная тишина буквально взорвалась от едва слышного смеха Хан-и. Чан предупредительно бросил на друга взгляд, но парень не собирался останавливаться. Похоже, полный решимости договорить, он с напором проговорил то, чего, казалось, так боялся Чанбин. - Ты издеваешься? - Я- Я... И следом то, чего Чанбин и не надеялся услышать. - Я никогда не думал, что тебе плевать, Бин. Ты самый внимательный друг, который у меня есть. Чёрт, да ты знаешь такое, чего я сам в себе не замечаю!.. Уж прости, что приходится говорить тебе это прямо в лицо, но я спрошу снова, ты издеваешься? Уж кому-кому, но не тебе говорить, что ты чёрствый пень... - парень хмыкнул и улыбнулся, заглядывая в лицо другу, который замер с выражением абсолютного удивления на прояснившемся лице. Чан, наконец, тоже улыбнулся, пусть и без особого энтузиазма, и мягко погладил Бин-и по плечам. - Послушай, Чанбин-и... Прости нас. Мы все всего лишь дети, и даже так, мне очень жаль, что мы своими словами или действиями заставили тебя сомневаться в себе. - Чан-и, я- - Пожалуйста. - Чан мягко остановил друга и продолжил. - Я бы хотел, чтобы ты знал, что мы всегда рядом и мы примем тебя любым, чёрствым или мягким; я хочу, чтобы ты в нас верил. Ты очень хорошо нас знаешь, мы те ещё придурки порой, но ты должен - обязан - знать, что мы ТОЖЕ тебя любим. Скажи, что тебя сейчас беспокоит? Я хочу знать, я хочу быть вовлечён. Ты не обязан проходить через это в одиночку. Джи?.. - Согласен. Выкладывай, что у вас с Джин-и? - Парень кивнул и некрепко сжал ладонь на чужом плече. - Ох, ну... Чанбин, наконец, успокоился. Он выпрямился напротив друзей, глядя на их заинтересованные лица на фоне белоснежного кафеля и двери ванной комнаты. Казалось, его мысли вернулись в нормальное русло, и парень произнёс, смахивая последние слезинки с лица. - Хёнджин. Как думаете, мы с ним... ну, мы могли бы встречаться? В смысле... - Регбист залился краской, пытаясь подобрать слова под пристальными взглядами друзей. - Как думаете, есть шанс, что он правда поймёт меня? Примет мои чувства? Я просто, ну... Влюбился в него? Хан захлопнул ладонью открывшийся в немом шоке рот. Чан улыбнулся, похоже, больше осведомлённый о ситуации. Капитан утвердительно кивнул и задал вопрос, который прозвучал как нечто судьбоносное в стенах маленькой уборной. - Чанбин, а ты бы хотел встречаться с Джин-и? - Сто процентов. - Регбист закрыл горящие щёки руками, пока Джисон переглядывался с друзьями. - Тогда, скажи ему. Как сказал нам. Он услышит тебя, я уверен. Ты давно ему нравишься, ты разве не замечал? Чанбин безутешно взвыл, чуть ли не падая на пол ванной. - Но что, если ему это не нужно? Мы давно, эм, давно, ну... Мы уже столько раз целовались, но так и- - Что-о-о?! - Джисон накрыл рот второй ладонью поверх первой, розовея с головы до пят. - Фу, но круто, но фу!.. - Джисо-о-он, ты не помогаешь!.. - Чанбин в отчаянной спешке снова сел и слабо толкнул друга в плечо. - Хён, скажи ему, чтобы он перестал вести себя, как девчонка!.. - Ха?! А кто тут- - Вы оба, ну-ка, по углам ринга, иначе я сейчас позвоню паре "девчонок" и они вас обоих быстро на место поставят. - Чан положил руки на головы друзей и кивнул Чанбину. - А теперь договаривай, потому что наши уже вернулись и вовсю шумят внизу, сейчас будет не до серьёзных разговоров. - Я боюсь, что он меня отвергнет. Совсем отвергнет, потому что я не такой крутой, как он, возможно, думает... - Бин-и, сначала ты должен понять, чего хочется ТЕБЕ. И сказать. Без секретов, ничего не скрывая. Все свои чувства. Поверь, так будет лучше всего... - Чан усмехнулся горько-сладко, словно умудрённый опытом путешественник на развилке. - Если ваши мысли совпадают, вы будете вместе. Если нет - к чёрту, у тебя всегда есть наши глупости, объятья и утешительное какао Феликса. Уговор? - Чан-и- Внезапно, дверь в ванную распахнулась и на парней обрушилась "снежная лавина" - танцоры буквально засыпали их снегом с заднего двора, весело крича "Сюрприз!", а затем, звонко хохоча, вся троица бросилась врассыпную, спасаясь от заведённых внезапным шумом и ледяным душем товарищей. Чанбин успел только прошептать, глядя глаза в глаза Чану, прежде чем они выскочили вслед за Ханом в коридор. - Уговор.

***

Хану досталось больше всех - ледяные снежинки рассыпались по его волосам, плечам и длинной шее, оставляя за собой острые уколы мороза. Парень тут же взвизгнул, встрепенулся и вскочил на ноги, чтобы вылететь за дверь вслед за дьявольским трио. Он едва успел увидеть светлую копну волос Феликса, который полетел вниз по лестнице на первый этаж дома, видимо, в попытке спрятаться в гостиной; Хёнджин, громко хохоча, захлопнул дверь своей комнаты, укрывшись от надвигавшейся мести. Хан, разразившись возмущённой тирадой о несправедливости мира, торопливо потопал в сторону гостевой комнаты, где, даже не закрыв дверь, скрылся его любимый хён. - Хё-ё-ён, ну серьёзно, почему прямо на голову?! Я даже не видел вас, это как напасть на невиновного- Парень прервал свои нравоучения, потому что комната выглядела абсолютно пустой. Не ошибся ли он дверью? Джисон недоверчиво оглядел идеально убранную к приходу гостей спальню - огромная кровать, тумбы по обе стороны, украшенные модными торшерами, небольшой шкаф для хранения одежды и постельных принадлежностей... Хан хитро усмехнулся, не в силах сдержать победного предчувствия. - Хён? Он не здесь, что ли?.. Для убедительности, парень подошёл к кровати и сосредоточенно осмотрел её, заглянув под бортики с обеих сторон, ещё раз окинул взглядом комнату с другой точки обзора. Недовольно вздохнув (чёрт, он просто прекрасный актёр!), Джисон, наконец, подошёл к двери и нарочито громко скрипнул ей, показывая, что он "ушёл". Несмотря на разыгранный спектакль, ни единого звука не донеслось из шкафа. Хан вдруг на секунду решил, что Минхо и правда может быть в другой комнате и что парень сейчас сам с собой ломает комедию, но его сомнения прервались недовольным мычанием. Приглушённый голос Председателя Ли собственной персоной. - Хан-и, я знаю, что ты здесь!.. Уходи, иначе я останусь здесь жить!.. Джисон прыснул в руку и, продолжая тихо хихикать, подошёл ближе к деревянным лакированным дверцам. - Хён, разве справедливо, что ты останешься сидеть в шкафу, когда ребята будут есть, пить и танцевать внизу? - А ты что собрался делать?.. - из-за препятствия между ними было сложно разобрать тихий голос, и парень уже практически прильнул к дверцам, продолжая разговор. - Как что? Я буду мстить тебе, конечно. В ответ Председатель снова замолчал; похоже, он обдумывал свои перспективы, но следующая его фраза чуть не лишила Хана воздуха в лёгких. - Ты хочешь присоединиться?.. Тут есть ещё местечко... в этом дурацком душном шкафу. Брови Джисона невольно поднялись вверх вместе с уголками губ. Хён слишком милый, разве нет? Он что, выругался только что? - Председатель Ли, следите за языком. Джисон улыбнулся, зная, что поддразнивания только веселят его странного хёна. В следующую секунду соседняя от тела парня дверца открылась и сильная рука утянула его внутрь. Хан даже на секунду возомнил себя персонажем из "Нарнии", так чудно, тесно и кромешно темно было в деревянной коробке. Глаза никак не могли привыкнуть к темноте, а тело, слегка разомлённое алкоголем и едой, едва нашлось на деревянной плотной доске, служившей дном шкафа. Минхо, похоже, тоже был дезориентирован - он удивительно неловко покрутился здесь и там, пока его ноги не оседлали узкие бедра, а руки не легли на чужие плечи. Они снова замолчали. Хану показалось, что время остановилось - было очень тихо, даже их сбившееся дыхание, казалось, перестало быть звуком; ровно до момента, когда Джисон почувствовал чужие мягкие губы, искусанные из-за количества съеденного и выпитого ранее, а теперь - мягко касающиеся его собственных, но не настолько, чтобы это стало полноценным поцелуем. Парень содрогнулся всем телом - он протянул вслепую руки, положил их на крупные подкачанные бедра, пробормотал, собирая последние остатки здравого смысла. Он ведь хотел предложить хёну встречаться под омелой, как всё закончилось этим? - Минхо?.. Что мы делаем?.. - Что захотим, Сон-и. Их губы соприкоснулись.

***

Когда Хёнджин залетел в свою комнату с диким хохотом, последним, что он видел, было возмущённое лицо Джисона, который, как пёс динго, стоял, придирчиво оглядывая пути побега друзей в разные стороны, решая, кто был главным виновником проказы. "Хан такой дурашка, наверняка пойдёт за своим сливовым хёном, хе-хе..." Хёнджин был пьян, голова легкая и пустая от любых хоть сколько-нибудь сложных мыслей; день, наполненный приготовлениями к празднику и неожиданными открытиями со стороны Председателя Ли, плавно перетёк в весёлую ночь с дикими шутками и танцами. Хёнджин вдруг понял, что последний паззл настойчиво не вставал в его голове на правильное место. Почему они нашли ребят на полу ванной? "Может, решили посекретничать?" Хёнджин с Феликсом тоже секретничали в стенах этой самой ванной, будучи застенчивыми подростками. Там же они впервые красили волосы друг другу много лет назад, чтобы сегодня пустые баночки с фиолетовой краской упокоились на дне мусорного ведра среди кафельных стен. Ванная - отличное место в доме для душевных разговоров. "Интересно, о чём вели разговор эти трое?" Хёнджин лёг на плед своей уютной кровати, растянувшись поперёк во весь рост. Тело приятно отяжелело, согреваясь после зимней стужи, и парень, желая скорее попрощаться с остатками холода, засунул руки за спину, придавливая их к кровати, грея раскрасневшиеся от снега ладони. "Что-то снаружи тихо..." В дверь постучали. Она тихонько скрипнула и знакомая мозолистая рука неуверенно застыла у ручки двери. Бархатный голос заставил хозяина комнаты приподнять голову. - Джин-и, это... Можно войти? Хёнджин неопределённо промычал вместо ответа и с трудом поднялся, приняв сидячую позу на мягком матрасе. Его клонило в сон, а мир кружился перед глазами, поэтому он, даже не глядя на вошедшего друга, завалился в сторону прямо на любимую мягкую подушку. - Бин-и, это ты?.. - Ага... - Парень топтался у входа, словно боясь нарушить покой хозяина комнаты. - Хёнджин-и, я могу- - Иди ко мне, не скромничай!.. - Чирлидер пьяно улыбнулся и похлопал по соседнему от себя месту в приглашающем жесте. - Полежим вместе... - Ох, ну... Чанбин, казалось, слегка удивился просьбе - порозовевшие щёки красноречиво говорили за него. В конце концов, регбист неуверенно перешагнул заветный порог. Дверь мягко закрылась следом, погружая комнату в полумрак, освещаемая только гирляндой на рабочем столе художника. Бин подсел к другу; он нервно выпрямился, стоило парню на кровати прикоснуться к его руке, холодная ладонь поверх тёплой. Хёнджин почти неосознанно поиграл с чужими пальцами прежде, чем потянул парня к себе, укладываясь бок о бок с ним, как когда-то они лежали в комнате Феликса - будто это случилось давно, в другой жизни. Чанбин открыл рот, чтобы начать трудный разговор, но Хёнджин вдруг заговорил первым. - Чанбин-а... - Что? - Парень лежал, боясь повернуться и выдать свою нервозность. Он только и мог, что считать бешеные удары сердца из глубины грудной клетки, и смотреть в белоснежный потолок комнаты. - Тебя что-то беспокоит. - Н-Неправ... да... - Чанбин вскрикнул, но его крик утонул в неуверенном бормотании. - Может, немножко... - Почему? - Хёнджин крепче сжал чужую тёплую ладонь в своей. - Тебя кто-то обидел? - Что? Нет. - Чанбин почувствовал, как невольно краснеет от стыда. - Я могу за себя постоять, вообще-то. - Ага... Джин звучал задумчиво. Он, судя по шороху простыни, повернулся к Чанбину всем телом. Регбист, собрав всю свою решимость, взглянул в ответ на парня, в которого влюбился - тот хитро улыбался, опьяненный взгляд блестел, словно в самом Хёнджине плескалось игристое шампанское. - Но кто-то ведь рисует художников, знаешь? - Ага. - Чанбин кивнул, потом нахмурился и продолжил. - А это к чему? Парень тряхнул своими длинными волосами и несдержанно рассмеялся, словно услышал забавнейшую шутку. Чанбин и сам улыбнулся, продолжая пытаться прочитать смысл, спрятанный во фразе. Он ускользал с каждой секундой отскакивавшего от стен эха, когда они вдвоём хохотали, уже сами не понимая, к чему вся напускная серьёзность, витавшая в воздухе. Наконец, Хёнджин выдохнул свой последний смешок и снова упал на подушку, улыбаясь и мотая головой из стороны в сторону. - Бин-и, как же ты не видишь, какой ты милый? Я говорю, что хотел бы защитить тебя, как ты хочешь уберечь меня; будь ты даже самым брутальным и холодным парнем на планете, я люблю тебя за то, что ты Бин-и. За то, что ты спросил разрешения войти в мою комнату, даже если мы целовались, что по пальцам не пересчитать. Ты чистый душой человек, я очень- Хёнджин осёкся, смакуя сказанное, и взглянул на опешившего Чанбина, прямо ему в глаза. - Бин-и, ты мне очень нравишься. Очень. Ты... как чистый холст - на нём точно появится нечто прекрасное. Они оба зарделись, а Хёнджин и вовсе закрыл глаза руками, словно пытаясь прийти в себя от своей неожиданной откровенности. - Прости, я несу какую-то чушь, кошмар... - Парень усмехнулся, не в силах удержать свой привычно уверенный и дикий нрав. - Но это правда, всё до единого слова. Я бы многое отдал, чтобы меня любил такой парень, как ты. - Ч-Что, ч-чего, ты... А?! - Чанбин вскочил, очнувшись от первого шока, и с абсолютно непередаваемым выражением тотального изумления начал тискать в руках первое попавшееся - подушку, на которой он только что лежал. - Хёнджин, ты что, с ума сошёл?! Чирлидер снова начал сдавленно хихикать, любопытный взгляд напротив широко раскрытых глаз. Он игриво толкнул парня рукой в мускулистое плечо и прикрыл глаза, похоже, всё ещё смущённый своими словами. Чанбин уткнулся носом в подушку, голова бешено прокручивала в голове слово за словом, как на заезженной пластинке повторяя "я люблю тебя", "ты мне нравишься" и всё прочее, что не укладывалось в систему парня, который никогда никому не верил до конца. Чанбин выглянул из-за подушки и буквально промычал в неё, глядя с надеждой на Хёнджина, его родного "Джин-и", который беззаботно развлился в постели, словно довольный кот. - Джин-а, я, может быть... Ты мне тоже очень нравишься, понял? И что?! Хёнджин, похоже, еле сдерживал новые приступы пьяного хихиканья, глядя на раскрасневшегося вздорного парня перед собой. Чанбин красноречиво продолжал, чуть ли не перебивая сам себя, так быстро летели из него слова. - Да, ты мне нравишься, понял?! А может, я вообще люблю тебя! Ты яркий, и творческий, и добрый, и иногда очень противный, но я всё равно хочу с тобой на свидания, и познакомить тебя с моей мамой, только если бы ты сам этого хотел, потому что я тебя очень уважаю, ты достоин самого лучшего, и если уж, - здесь парень набрал воздуха буквально на секунду, - если ты решил, что я достаточно крутой и не такой лажовый, каким я себя считаю, то, видимо, я могу стать твоим парнем и делать тебя счастливым каждую секунду, или как?! Тирада закончилась и Чанбин сглотнул, чувствуя, как ему становится легко и одновременно ужасно тяжело оставаться здесь, рядом с Хёнджином. Он выпалил, перебивая открывшего было рот чирлидера. - Так ты будешь моим парнем, Хван Хёнджин, или нет?! Хёнджин закрыл рот. Медленно улыбнулся, сверкая своими прекрасными добрыми глазами с хитринкой. - Ну конечно буду. Дурак.

***

Феликс запрыгнул на диван в гостиной и накрылся пледом, хохоча из-за адреналина от учиненной ими шутки. Он слышал возмущённый визг Джисона и дикий хохот его лучшего друга-чирлидера, хлопок дверей друг за другом, а затем спокойный топот ног по лестнице, словно кто-то решил составить ему, Феликсу, компанию. Блондин всё не мог унять свой голос, выдававший едва хриплые низкие смешки, поэтому не было ничего удивительного, что скоро его накрыла лавина рук, щекочущих тут и там прямо поверх его мягкого укрытия. Громко гогоча и отбиваясь, Ликс выглянул из-за одеяла. Чан улыбался напротив, сидя перед диваном на коленях, тёплый и уютный в свете потрескивавшего камина с развешенными рождественскими чулками. Он был словно определение Рождества - этого согревающего чувства радости, когда ты ждёшь Санту у ёлки, сонный, но взбудораженный рассказами о скорых подарках в разноцветных упаковках. Феликс протянул руки к своему парню и мягко погладил Чана по щекам. - Прости, мы просто хотели немного подшутить... Замёрз? Чан беспечно махнул рукой; искорка в его глазах заплясала по-другому, когда он с притворным недовольством заполз под плед к чирлидеру, продолжая ворчать в духе "конечно, такой дикий холод, придётся тебе меня греть". В конечном итоге, они вместе устроились на узком диванчике, накрытые пледом, в объятьях друг друга, слушая тишину, периодически нарушаемую криками ХённиБинни этажом выше. Феликс подал голос, уткнувшись в твёрдую грудную клетку. - Чан, как думаешь, это нормально, что мы не слышим Джисон-и с Минхо-хёном? - Хм... Думаю, ты не хотел бы услышать, что у них творится. Феликс невольно порозовел на откровенный комментарий и крепче обнял своего парня. - Значит, мы... Остались тут вдвоём? - Выходит, что так. - Чан тоже крепче обнял стройное тело; он наощупь нашёл чужое ухо и ласково пробормотал, вызывая мурашки на лебединой шее. - Что, тоже хочешь пошалить, Твитти? - "Крис... Ты серьёзно? А если ребята захотят спуститься?" - Английский вырвался сам по себе, стоило парню почувствовать пухлые губы на своём теле. - "Будут иметь дело со мной, все по очереди." - "Крис... Мх..."

***

Рождественская ночь сменилась рождественским утром. Председатель Ли заботливо перенёс своего уснувшего друга в постель ещё ночью, поэтому, сонно открыв глаза, парень первым делом укутал замерзавшего под его боком Джисона в одеяло. Тот умилительно надул щёки и сопел, едва хмурясь, видя недосягаемые для Председателя Ли сны. Красные искусанные губы были словно мигавшая лампочка на панели, напоминание о вчерашней ночи, и Минхо невольно улыбнулся, глядя на Хана сквозь пушистые ресницы. В конце концов, полюбовавшись спящим ещё несколько бесконечных тихих мгновений, парень встал с постели, задумчиво подмечая снежный пейзаж за окном. Парень первым делом решил наведаться в ванную и привести себя в порядок. Он бесшумно прошёл по коридору к нужной двери и, едва зайдя внутрь, поймал отражение в зеркале. Минхо мягко коснулся своих губ, потом провёл рукой по зудящей шее. Вчера они, похоже, слегка забылись, но это было не страшно - в конце концов, Джисон уже давно принадлежал только ему. Мысль сладким мёдом растеклась по всему телу, и Минхо с гордостью рассмотрел каждый красный след и припухлость губ. Улыбнувшись себе в отражении в последний раз, парень начал приводить себя в порядок. Голова слегка гудела от шампанского, но Председатель Ли всегда был жаворонком, поэтому в комнату к Сон-и он решил не возвращаться; в его естественно заботливой голове возникла мысль о "не кормленных котах" - ребятам будет приятно позавтракать и похмелиться после бурной ночи, и потом, Хан-и давно хотел поесть домашние вафли. Прежде чем хозяйничать на чужой кухне, Минхо решил заглянуть в комнату к хозяину дома. Там, словно два слипшихся пельмешка, так же мирно, как его Сон-и, дремали Хёнджин и Чанбин. Минхо умилительно улыбнулся - затем, громко хлопнул дверью за собой; он по-своему взбодрился, слыша недовольное лепетание друзей из комнаты, и спустился вниз. Вниз, где его встретили такие же слипшиеся вместе Чан и Феликс, уснувшие на диване в гостиной под пледом. Председатель Ли почувствовал новый прилив доброты, стоило ему увидеть ребят (возможно, он и правда питал некие нежные чувства к Феликсу - словно мать-кошка, привязанная к своему котёнку) - Минхо не стал никого будить и накрыл заботливо пледом. Пора была приводить дом в порядок.