Слегка опасненькие связи

      Просыпаться в тесных из-за небольшой кровати объятиях было уютно. Быть может, Санджи, определенно не планировавший оставаться одиночкой на всю жизнь, и купил такую кровать подсознательно, чтобы чаще спать в обнимку со своей будущей половинкой. Что в какой-то момент половинкой окажется раскачанный якудза, от которого жар прет, как из печки, Санджи предугадать не мог.       Санджи понежился в тепле чужого тела пару минут, он определенно не был одиноким волком по жизни и голодал без тактильности. Чужое посапывание баюкало его, успокаивая, заставляя забыть…       Ах да, вчера же Зоро его на хую повертел, а ночью под бок залез. Если он собрался играть с ним в горячо-холодно, то не пошел бы он нахер! Санджи ему не собачонка из подворотни, которую помани лаской — побежит за тобой через дождь. Ну, он надеялся, что он не такой.       Настроение поменялось, и он широко потянулся с прогибом назад, не обращая внимания на приплюснутого при этом к стене Зоро, и выбрался из постели. Зоро разочарованно пробубнил что-то в полусне, неохотно разжимая руки.       Но в комнату уже вовсю лился, напоминая, что скоро на работу, солнечный свет и… утренний холод? В большом витражном стекле на балкон красовалась внушительная дырка со сколами. Рядом валялось орудие преступления — банка увлажняющего крема. Санджи цыкнул, слишком очевидная улика, что стекло попортил он. Потому банка легким пинком отправилась под диван, чтобы было проще виноватить Маримо.       Из-за дыры по полу тянуло прохладой, и Санджи огляделся в поисках пары носков, которые он положил себе еще с вечера. — Какого хрена, Маримо?! — из-под одеяла торчала одна нога в узнаваемом синем носке с желтым утенком. Второй лежал там, где Санджи его оставил.       Зоро неохотно разлепил единственный глаз и пробормотал низким, немного будоражащим голосом: — Специфицируй. — Это! — Санджи яростно ткнул пальцем в ногу в носке. — Ты за черта нацепил мой носок?!       Зоро скептично смерил взглядом Санджи в пижаме: — Потому что у тебя короткое одеяло, и у меня замерзла нога. — Но почему один?!       Зоро посмотрел на Санджи взглядом, словно тот был неизлечимо болен идиотией, и его не усыпляют только потому, что у него шкурка красивая и глазки блестящие. — Потому что у меня замерзла только левая нога, Завитушка. Это же очевидно. — ТАК НАДЕЛ БЫ СВОИ! — Твои чистые, — Зоро отвернулся к стене, но доспать Санджи ему не дал. Он вцепился в свой носок и принялся стягивать его с Зоро. Это его любимые, он их из Тотленда привез!       Зоро так же молча принялся отбиваться и уворачиваться, защищая носок. Болевой захват на ногу, и Санджи, едва ли не урча, утащил подальше отнятый носок. Он принялся надевать его около кухонной стойки, поглядывая изредка на Маримо. Ведет себя, как дома. Что творится с их отношениями?!       Но вольготно разлегшийся на его кровати, от чего та казалась еще меньше, Зоро был слишком приятным зрелищем. Да еще все было так уютно и по-домашнему, что Санджи не нашел в себе сил выставить Зоро и прервать этот жестокий к нему роман прямо сейчас. Вместо этого он стал делать рисовый омлет. Ох, он такой слабак. — Так и что? — буркнул он, промывая рис. — Ты чего вчера среди ночи притащился? — Хотел увидеться, — прямолинейно брякнул Зоро и зевнул, не замечая, как смутил этим Санджи, и тот отвернулся. — Что за тупые игры, Маримо? Сначала делаешь вид, что знать меня не знаешь, а потом лезешь на четвертый этаж, как романтической комедии… — Знать не знаю?! — насторожился Зоро и даже прекратил зевать. — Да вчера. Тридцадку, кстати, верни, если сюда приперся. Или ты намекаешь, что тут это именно то место, куда я тебя послал?! — Тридцадку?! — Зоро резко сел на кровати, мигом проснувшись. — А что я говорил? — Ты наркоман что ли? — с подозрением сузил глаза Санджи. — Ничего ты не говорил, рожу кривил, словно хочешь, чтобы я от тебя уже отъебался! И не говори, что был на тайном задании. На тайном задании у мусорных баков Барати? — Ничего не говорил, да, — задумчиво пробомортал Зоро, почесывая грудь под футболкой. — О, да у тебя дыра в окне! Тебе нельзя здесь жить. — НЕ МЕНЯЙ ТЕМУ, ТВОЮ МАТЬ! — Санджи запустил в него деревянной лопаточкой, чрезмерно собранный для семи утра Зоро легко отбил и поймал ее второй рукой. Постучал ей по ладони, глубоко в своих раздумьях. — Тебе надо переехать. Помнишь, я говорил тебе, что у меня есть квартира в городе? — Не съезжай с темы! И не собираюсь я никуда из своей квартиры переезжать! Это просто дыра в окне, ее можно заклеить картонкой и скотчем, — Санджи так яростно мешал яйца, что грозился сделать не яичницу, а безе.       Зоро встал и протопал босыми ногами по застуженному полу до двери на веранду. Коршуном глянул через стекло на улицу — утренняя улица была пуста и тиха. И только потом внимательно изучил дыру и взялся за ручку стеклянной двери на балкон. Кряк! — приподнял и потянул ее на себя, что бедолага тут же вышла из своей рамы и косо села на угол. — Ох, вот незадача, у тебя и дверь сломана, — сказал Зоро ровным ну совсем не удивленным голосом. — А, я и трубу вчера погнул, пока лез… — ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ ЧТО ЛИ, ЖИВОТНОЕ?! — в конце фразы Санджи перешел на фальцет и принялся хватать воздух ртом, ему даже оскорбления на ум не шли, вот насколько он был возмущен беспардонностью поломки его дома. — Это кто там пищит, словно ему яйца прищемили? — раздалось откуда-то с другого этажа, кажется, это была Куреха. Санджи быстро захлопнул рот и зашипел: — Не смей портить мой дом, Маримо. Иначе клянусь, я подожгу твой…       Зоро аккуратно прислонил дверь, чтобы она прекратила падать, и обернулся к Санджи с серьезным лицом. — Слушай, Завитушка, тут такое дело. Я же говорил, что не хочу тебя вмешивать в это дерьмо, которое тут творится. Из-за всего этого погибла Куина. Да и твой старикан сказал тебе держаться подальше что от мугивар, что от меня. А тут как раз мы все в этом замешаны. По-хорошему ради твоей же безопасности я должен прекратить с тобой встречаться. — Хах? — ошалел Санджи. — Ты… решил порвать со мной?       Это было оглушающе и странно. Он знал, что это не навсегда, но думал, что разрыв случится как всегда, когда Санджи прикипит к Зоро всеми клетками тела и рвать нужно будет по живому. Неужели он не понял, что это уже и правда произошло? Вот черт… — Нет! — торопливо замотал головой Зоро. — Я не хочу, чтобы все это дерьмо касалось тебя. Но я тут подумал, что какого черта я должен от чего-то отказываться?! Этот хер больше ничего у меня не заберет. Поэтому ради наших отношений я сломал тебе дверь.       У Санджи аж бровь нервически дернулась от такого заявления. — Клянусь, я нарежу тебя на фрикасе этим ножом… — Это вряд ли, в рукопашке с оружием я точно опытнее тебя, — расслабленно улыбнулся Зоро. Было неприятно, но Санджи пришлось про себя согласиться, что глава клана якудза может быть, немножко, не значительно, но лучше него управляется с ножом в драке. — И что теперь? Нассышь мне в комод ради наших отношений? — Санджи достал со шкафа заначку сигарет. Нет смысла идти на балкон, если гостиная и балкон теперь по сути одно помещение, «спасибо» Зоро. Зоро хмыкнул, плохо сдерживая улыбку. С Завитушкой было весело, он и забыл, каково это — не думать о мести. Конечно, Зоро прекрасно мог оценить и роскошную задницу, и гибкость, и страстный характер, но больше всего Зоро нравилось в Завитушке то, каким он становился возле него — почти нормальным, позволяющим себе чувствовать что-то кроме ярости. Завитушка осветил собой тьму, и оказалось, что Зоро до конца даже не осознавал, в какой серости одной единственной эмоции он жил все это время, пока не сравнил.       Он не желал упускать это чувство, его душа и правда изголодалась.       Зоро мягким тигриным шагом прошел через гостиную и обогнул кухонный стол, где нервно пытался прикурить Санджи. — Отвали от меня, кабачок в детских рисунках, — цыкнул тот, — попорчу твои тату сигаретами. У тебя тигр никогда еще бычком в глаз не получал?       Зоро полностью игнорировал ядовитые угрозы, он совершенно беспардонно зашел Санджи за спину и обнял его сзади, кладя подбородок на плечо. — Не злись, Завитушка. Прости, что напугал тебя. Знаешь, почему я вчера залез к тебе в окно?       Санджи открыл было рот сказать что-то язвительно, но Зоро поспешно продолжил: — Потому что испугался, что ты под угрозой. Если мои враги узнают, что меня с тобой связывает, они могут нацелиться на тебя. — Какие такие враги? Это кто-то конкретный? — все еще раздраженно спросил Санджи, но лягаться не стал, готовый слушать. Зоро засчитал это, как маленькую победу и попер дальше, прижимаясь губами к полоске кожи над воротником Завитушкиной пижамы. — Не хочу вмешивать тебя во все это дерьмо, — прошептал он низким голосом и с улыбкой ощутил, как по телу Завитушки пробежалась легкая дрожь. Он такой чертовски чувственный, ради него стоило сломать его раму. — Я обещаю, скоро все закончится. А пока прошу тебя пожить в безопасности в моей квартире, куда нельзя залезть через балкон ночью. — Только ты так ко мне вламываешься, — прошептал Санджи, сигарета и зажигалка были позабыты, он упирался обеими руками в кухонную столешню, потому что от губ Зоро, его шепота и горячих рук немного подкашивались ноги. — Совсем недолго, прошу, Завитушка, — Зоро запустил одну руку спереди под пижаму, прошелся вверх от сжавшегося живота до груди и сосков. Вчера Завитушка отрубился прямо в его руках, но сейчас можно наверстать упущенное. — Мне так будет спокойнее, а в качестве компенсации я сделаю тебе новое остекление. — Иди ты со своим остекле… Ах, ха, ха… — Зоро вовремя запустил вторую руку в пижамные штаны, чтобы прекратить уже этот спор. Мягкие и эластичные, они давали Зоро полную свободу движений. — Кто-то тут любит спать без белья, — промурлыкал он на ухо Завитушке. — Я по крайней мере знаю, что такое пижа… Ах, ах!       Зоро уткнулся губами в плечо Завитушки, пряча улыбку, тот так упрямо спорил, что это только дразнило Зоро еще больше. — Пусти, я еще не был в душе, — задыхаясь прошептал Санджи, когда крепкая рука Зоро обхватила его член и принялась ласкать по всей длине. — Ну и правильно, зачем два раза ходить? — прошептал Зоро на ухо низким, соблазняющим голосом. — После сходишь. — После чего… Маримо! — охнул Санджи, когда Зоро легко сдернул вниз его штаны и вжался бедрами в голую кожу ягодиц. И поднял перед их глазами руку, влажную от Санджиного предэякулята. — Ты чертовски возбужден, не отпирайся, — промурчал он.       Вспотевшие ладони скользили по гладкой столешне, как бы Санджи ни старался упираться в нее из своей позы. А ритмичные толчки сбивали все попытки поймать равновесие, но по крайней мере это отвлекало от желания стонать, он только закусывал губу, чувствуя твердые пальцы на своих бедрах.       Горячая рука Зоро наконец прекратила мучить медленными поглаживаниями его член и поймала Санджи под грудь, чтобы он перестал пытаться не скользить по столешне. Санджи благодарно передал на нее свой вес с очередным особо глубоким толчком, и коварный Зоро тут же уложил его грудью на столешню.       Санджи зашипел от прохлады, которая обожгла живот в местах, где задралась пижама. Но было поздно сопротивляться, Зоро уже давил рукой его поясницу, не давая подняться. — Ублюдок, холодно же! — цыкнул Санджи, за что тут же получил пальцы в рот. Зоро склонился к нему, и даже на расстоянии спина Санджи ощущала жар, исходящий от его тела. — Сейчас согреется, потерпи, Завитушка. Сейчас будет очень хорошо, — шептал тот, обдавая горячим дыханием. — И когда переедешь ко мне, тоже…       Взгляд его единственного глаза был замутнен желанием, Санджи готов был биться об заклад, что Зоро его не слушает, втрахивая его в кухонный стол.       Делать это на собственной кухне неожиданно будоражило и возбуждало. Спроси Санджи до секса, он бы точно отказался и назвал это кощунством! Это его личная кухня, святая святых. Но сейчас, уже в процессе, Санджи поймал ту же жадную безуминку, которая сквозила в касаниях и бессвязных уговорах Зоро. Все вокруг будоражило его, возбуждало даже без касаний — ситуация, место, даже то, как Зоро уговаривал о чем-то между фрикциями, словно Санджи сейчас мог сосредоточиться и слушать, о чем он там шепчет.       Хотя нет, расслышал, когда Зоро прекратил двигать бедрами и запустил руку под стол, чтобы коснуться жестким пальцем головки изнывающего от напряжения члена Санджи. — Хочешь кончить, Завитушка? — бормотал Зоро ему прямо между лопатками, от чего у Санджи вставали волосы на затылке. И, дождавшись утвердительного просящего стона, потому что говорить с пальцами во рту Санджи не мог, Зоро коварно прошептал: — Тогда как насчет попросить папочку?       Санджи тяпнул его за пальцы. Зоро это ожидал, потому со смехом выдернул их, едва спасшись от реального прокуса. И тут же задвигал бедрами еще яростнее и жестче, глядя на покрасневшего Санджи на столе. — Придурок! — выплюнул тот, дико злясь, но не желая прерывать божественный секс даже ради того, чтобы проучить гаденыша. Маримо теперь до смерти ему это припоминать будет! — Ну, ну, Завитушка, если ты будешь так сжиматься, я кончу раньше тебя, — Зоро как ни в чем ни бывало склонился к нему и оттянул покусанными пальцами ворот пижамы, чтобы касаться губами чувствительного участка внизу шеи — тягуче и томно. Паршивец идеально чередовал нежность и подначивания, от чего все тело Санджи было постоянно на взводе и буквально изнывало в руках Зоро.       Рука Зоро опять скользнула между ног, погладила уже ноющий член. — Переедешь? — палец двигался слишком медленно, совсем не в ритм его бедрам. Как Зоро этого не чувствует! — Быстрее! — выдохнул требовательно Санджи. - Зоро! — Я не это спросил, — ласково пророкотал Зоро и сжал член ладонью сильнее, мучая головку большим пальцем. — Маримо, — задыхался Санджи. — Так переедешь? — строго повторил Зоро, но в его голосе чувствовалась усмешка. Что за самодовольный паршивец, но Санджи надо, иначе он сойдет с ума прямо сейчас. — Да! Да, я перееду! — выдохнул он, сдаваясь, теряя всякую опору на полу, его ноги ослабли и он повис на столешне, на которой разложил его Зоро. — Умница. Вот твоя награда за это, — и наконец рука Зоро начал двигаться в таком верном, идеальном ритме — точно в одном темпе с движением его бедер. Санджи ощущал, как рука достигает головки всякий раз, когда сам Зоро входит в него до упора. Какое странное, безумное ощущение, когда делаешь это с мужчиной, ты так открыт и уязвим, как Санджи никогда не ощущал себя с женщиной. И, признаться, находил в этом особое, чувственное наслаждение. Это был момент, когда быть уязвимым не казалось неправильным, и Санджи тонул в этом ощущении. — Завитушка, Завитушка, — прохрипел ему совсем на ухо Зоро перед тем, как они одновременно кончили, и его разгоряченное тяжеленное тело не свалилось поверх лежащего на животе Санджи, сдавливая его дыхание.       Но Санджи не спешил спасаться из-под чужого веса, он сам растворился в оргазме и прерывисто содрогался от остаточных волн наслаждения. Никогда он не ощущал настолько яркого оргазма и подозревал, что это потому что Зоро касался каких-то точек наслаждения своим членом внутри него.       А еще они уже закончили, но навалившийся на него Зоро продолжал тягуче-медленно целовать оголенную шею. Рука скользнула к его лицу без страха быть снова укушенной, и Зоро повернул чуть лицо Санджи вбок, чтобы удобнее было касаться губами уха и покрытой разгоряченным румянцем щеки. Страсть и даже подначки во время секса вкупе с нежностью после него заставляли Санджи растворяться от наслаждения. Не нужно было быть настороже, все эти слова были просто шутками, если тебя так целуют даже после того, как выебали.       Санджи не сдержался и сдавленно простонал от удовольствия, хотя умудрялся сдерживаться во время секса. — Кхям-кхям! — моментально прокашлялся кто-то этажами ниже.       Санджи тут же подобрался, а Зоро не сдержал смешка прямо в целуемое ухо. — Я вот что хотел спросить, Завитушка. Может, мне в моей квартире на стенку бабку какую все же поселить? Или ты пока еще можешь трахаться и без этой аудитории? — Пошел к черту! И вообще, слезь с меня, мне надо в душ и на работу! — забрыкался Санджи. Они еще немного поборолись прямо на столешне, потому что Зоро не хотел его отпускать и покусывал за ухо, но в итоге гибкий Санджи победил и вывернулся. Правда, пришлось скинуть пижамные штаны, которые сковывали движение при побеге.       Он ткнул пальцем в позабытые у плиты взбитые в миске яйца: — Жарь! И не суйся ко мне в душ, а то я точно опоздаю, а мне еще собирать вещи. — Да не волнуйся ты, я тебя вечером перехвачу, а ребята твои вещи притаранят, — Зоро вальяжно опирался голой задницей об их столешню. Ему было тоже лень натягивать приспущенные штаны. Было хорошо, но чертовски хотелось еще, и чтобы без пяти этажей греющих уши тетушек.       И только ленный Зоро взял миску с яйцами, но из душа раздался громкий вопль, и рука дрогнула, проливая часть завтрака на пол и босые ноги. Он кинулся было в ванную, скользя на полу, ведь убийца, как с Куиной, может проникнуть куда угодно… Но ему навстречу уже летел голый и мокрый Завитушка. — Уже убивать друг друга начали, — прокомментировал кто-то скрипучим голосом сверху. — Звонить в полицию? — прокричали снизу. — Да погоди ты, интересно же. — Что это за херня, Маримо?! — Санджи игнорировал переговоры, он тыкал пальцем себе на шею.       Хотя трахались они только что сзади, спереди шея и ключицы Санджи были покрыты ожерельем из уже потемневших засосов. Ночью Зоро немного увлекся, а было темно, чтобы сразу оценить весь масштаб последствий. — Намек твоим коллегам, что ты уже занят, — нагло развел руками Зоро. — Зачищаю поле от конкурентов. — Нормальные люди просто говорят, что не свободны, ЕСЛИ кто-то начинает проявлять к ним внимание! А не ходят, как на парад с… с этим!       Стоящий в яичной луже Зоро важно сложил руки на груди. — Ну и кого слова вообще остановят, наивный ты мишенебровый? Я бы вообще не прекратил подкаты, скажи ты мне такое! А тут сразу видно, что все серьезно. — Я тебя прикончу!       Они все же подрались немного, причем Санджи был обнаженный. В рейтинге утр Ророноа Зоро это было, пожалуй, самое лучшее утро в его жизни.