Слегка опасненькие связи

      В особняк Санджи тоже волокли как котенка за шкирку — за шиворот пиджака, он еле успевал ноги переставлять по дорожке от машины до входа. — Свободен! — рявкнул Зоро водителю-рыбочеловеку. Где-то на втором этаже пискнула и скрылась Перона, узнавшая Зоро в ярости.       Дальше — белая полоса, ведущая на сторону Зоро в особняке Михоука. Там он уже бросил пытаться подстроить шаг и его тупо волочили вдоль белой линии направления.       Санджи не протестовал. Ярость, исходящая из Зоро еще в машине, была осязаемой, удушающей. Возмущенный грубостью Санджи молчал, понимая, что сам же и нарушил все обещания Зоро никуда не лезть. Мало того, что нарушил, — наврал своему любовнику, а сам пошел развлекаться в клуб. Пожалуй, такое подлое вранье партнеру в отношениях тяготило совесть Санджи еще сильнее, чем даже ложь якудзе, который держит большую часть города под собой. У них же с Зоро лобовь и все такое, а Санджи его обманывает. Ну что он за скотина.       Потому Санджи покорно позволял себя волочить до личных комнат якудза. Его швырнули на кровать. — И как ты это объяснишь?! — было первое, что выпалил Зоро после злобного молчания всю дорогу. — Я хотел выяснить, правда ли они убили… — МОИХ СЛОВ ТЕБЕ НЕДОСТАТОЧНО?! — рявкнул Зоро так, что стекла задрожали. Санджи стыдливо отвел взгляд. И правда, Зоро был искренен с ним, а Санджи все давил свое, не верил, что мугивары могли сотворить такое с Куиной. Не до конца верил Зоро, но жаждал отношений с ним, вот какую подлость он делал. — Прости, я… — Он мог убить тебя! ТЕБЯ тоже! Он был там. Эта его дикая усмешка, блять! — Зоро с размаху ударил кулаком в дверной косяк, тот накренился и треснул, обнажая на изломах неокрашенное дерево. — Блядь, блядь!       Зоро ударил еще раз. И еще, и еще, из косяка летели щепки, окрашенные кровью, но Зоро не останавливался. И тогда Санджи понял, что имел в виду Зоро, когда говорил про вспышки ярости, помощь Робин и почему он весь в поту после каждого приступа. Когда дело касается убийцы Куины, он изнашивает себя яростью до бессилия, а Робин старается минимизировать травмы, если это случится во время сеанса терапии. И вот почему Зоро не говорит о нем толком даже с Санджи, его моментально срывает в неконтролируемую ярость. — Зоро, Зоро, стой! — Санджи торопливо вскочил с кровати и попытался схватить Зоро за бицепс, чтобы тот перестал себя калечить ударами.       Сильный Зоро шмякнул кулаком о стену, а Санджи просто повис на руке и шмякнулся о стену следом. Невероятно сильный, ничего не слышащий. Быть может, именно такие приступы постоянно мешали Зоро довести расследование и свершить план мести — в самый ответственный момент ярость застилала ему глаза и все срывалось. — Уроды! — рычал Зоро, а когда не рычал, сжимал челюсть так, что желваки ходили. На стене осталось красное пятно от его разбитых костяшек. — Маримо, послушай меня, я здесь! Ты слышишь меня?! — Санджи схватил его за лицо, испуганный приступом Зоро и тем, что он покалечится из-за него. Ему не стоило так пугать Зоро.       Тот вырвался, развернулся, с силой пнул кровать, та скрипнула и накренилась на одну ножку. — Зоро, все живы! Ничего не случилось! Я жив! — цеплялся Санджи, но Зоро не слышал его, словно оглох. Из него изливался гнев, а перед глазами явно был не Санджи, а Кавендиш. Вот кого тот винил во всем. Зоро давно не видел его вот так: вблизи, здоровым и живым. Счастливым своей жизнью. А Куина мертва, и все, кто любил ее, в печали. Несправедливо! — Ублюдок, чертов ублюдок! — Зоро занес кровоточащий кулак, чтобы ударить по спинке кровати, что явно влекло переломы. — Стой! — Санджи опять повис на руке, но уже понимал, что всего его веса недостаточно, чтобы успокоить эту безумную силищу. И собственное бессилие его взбесило: — Стой, психопат одноглазый! Получай! Если хочет калечиться, так Санджи ему поможет. Потому его колено встретилось с солнечным сплетением Зоро до того, как тот успел переломать себе пальцы.       Зоро сдавленно охнул и пошатнулся. — Ага, не на того напал! Я тоже могу быть психотерапевтом! — проорал Санджи с безумным блеском в глазах. И сделал Зоро довольно грубую подножку. Благо, на полу был мягкий белый ковер, на который и грохнулся спиной самый опасный человек Логтауна. — Завершить терапию?!       Санджи занес ногу под тяжело дышащим Зоро, который смотрел в потолок стеклянными глазами.       Зоро попытался встать, за что тут же получил тычок пяткой в грудь. Его снова уложили на лопатки. — Харе бить меня! — посаженным голосом проскрипел Зоро. — Ты все равно решил искалечиться. Я просто тебе помогаю, — холодно пожал плечами Санджи, не убирая вновь занесенной над Зоро ноги. — Прямо в живот, — прохрипел Зоро. — Как будто только и ждал момента. — Не буду скрывать, бывали в моей жизни такие минуты, когда откровенно хотелось тебе переебать, — зубасто осклабился Санджи. — Что? Правда? — испуганный Зоро приподнялся на одном локте, позабыв про план разгромить все в комнате голыми руками. Раньше он ответил бы подколом, что рад дарить Санджи прекрасные моменты. Но сейчас после срыва он был слишком беззащитен, его сердце было обнажено. И он искренне переживал за их отношения с Завитушкой. — Да шучу я, Маримо. Ты как, в порядке? — Санджи наконец убрал ногу и с тревогой склонился над Зоро. — Да, порядок, — тот обтер кровавой рукой лицо, с удивлением осмотрел перепачканный кулак. — Черт, я опять… Я ведь никого не ранил?! — Не благодари. Психологическая помощь Санджи Черной ноги всегда к твоим услугам. И еще кейтеринг. Визитки потом напечатаю, — Санджи протянул Зоро руку, помогая подняться с ковра. Тот неловко встал, все еще переживая сильный удар по солнечному сплетению. — Кха! Ты мало того, что поперся на встречу к мугиварам, так еще и избил меня. Именно так, блядь, я и мечтал провести вечер! — Зоро привычно достал вату и перекись из тумбочки, поливая руку прямо из банки над белым ковром. Розовая перекись капала на белоснежный ворс, от чего у Санджи бровь дернулась и захотелось навалять Зоро повторно. — Слушай, Маримо, извини, — Санджи опустил голову. — Как ни крути, я нарушил свое же обещание. Я думал, что смогу… — Я же тебя не задел? — пахнущие перекисью руки схватили Санджи за щеки, заставили посмотреть в обеспокоенное лицо Зоро. Тот больше не излучал ярость, только тревогу и внимание. От чего Санджи стало еще поганее. Он убедил себя, что глаза режет от перекиси, а не от стыда и вины. — Конечно, нет. Я бы тебя в пол втоптал, если бы ты на меня кинулся, — смущенно пробормотал Санджи. Зоро наконец облегченно усмехнулся. — А не много мнишь, Завитушка? — Прости, что ударил. Я… — Санджи больше не боялся, что бьет самого главу якудза, способного уничтожить и его, и Барати. Он боялся, что бьет своего любовника, и тому больно. — Ты привел меня в чувства, — перебил его Зоро. — Спасибо, Завитушка, — и нежно-нежно коснулся губами дернувшейся от внезапной ласки брови. — Маримо, — Санджи отвел смущенный взгляд, пока Зоро нежно целовал его в лоб, в нос, а потом опустился губами до губ и ласково прошептал: — Ты под домашним арестом до момента, пока я не разберусь с Кавендишем. — Стоп, что?! — Санджи отпрянул, но крепкие руки Зоро уже сжимали его талию и прижимали к его груди. Санджи лишь беспомощно трепыхался в объятиях якудза. — Я не могу опять в заложники! У меня завтра смена! Устрицы с рыбного рынка! Барати! Старикан меня убьет! — Не волнует, — ласково прошептал Зоро, умильно глядя, как корчится в крепких руках его любовник. — Если я отпущу тебя на свободу, ты опять вляпаешься. — Я серьезно, Зоро. Я сбегу снова! — Ты наврал мне, Завитушка. Ты якшался с мугиварами! Ты обещал! — руки Зоро держали крепче стальных оков, давали понять, что Санджи отсюда не вырваться. Он обреченно затих. — Прости, Маримо… Я не задумывался, насколько это тебя затронет. Насколько… ты будешь огорчен. Я думал, что смогу собрать информацию. — Мне не нужна информация, мне нужно, чтобы ты был жив! Полно идиотов, которые притащат мне информацию за деньги! За то, чтобы выслужиться. Но ты-то один! — Зоро смотрел ему в глаза, так пристально и открыто, что Санджи не выдерживал такой искренности. Такого честного признания, что в нем нуждаются. Обычно Зефф выражал это завтраком, оставленным для Санджи, даже если он проспал после первой в жизни попойки. Переводами якобы «от ребят», когда Санджи учился в Тотленде и еле сводил концы с концами. Санджи умел угадывать скрытую заботу в поступках и был ей рад. Но эта прямота Зоро была почти что нечестной. — Я не должен был так поступать, — наконец тихо признал Санджи. — Это было эгоистично. Прости, Маримо.       Он охнул, когда его прижали к груди, твердый подбородок Зоро со всей силы вжался в его плечо. Зоро дышал ему в шею — часто и влажно, почти что… Нет, Санджи прогнал мысль, что Зоро плачет. — Ты жив, это главное, Завитушка. Скоро все кончится. Обещаю. И никто больше не пострадает. Главное, не дать ему тебя достать. Я об этом позабочусь.       Трахаться на сломанной кровати довольно смешно. Санджи то и дело хихикал и наставительно говорил: — Ее надо ломать во время, а не до секса, тупица-Маримо, все перепутал.       Зоро закатывал глаза и подтягивал то и дело съезжающего Санджи за бедра выше.       А вот спать было совершенно невозможно. В итоге к середине ночи они оба сползли вместе с подушками и одеялами на мягкий ковер на полу. Было в этом что-то походно-студенческое, когда любые мелочи быта не мешают испытывать упоенность друг другом. И Санджи улыбался в широкую спину, прямо в тигра, когда думал об этом. — Хватит планировать коварные вещи и спи, Завитушка, — пробормотал Зоро. Санджи тихонько укусил его в тигра.       Утром, конечно, Санджи было так совестно, что он был черств к страхам Зоро и подставил себя под опасность, что он решил не сбегать сразу. Ну что старикан сделает ему за три дня прогула? Ну, заставит месяц в зале работать официантом. Чтобы Зоро не тревожился, Санджи готов год отпахать с подносом в руках.       Утром Санджи проснулся от того, что длинный ворс ковра лез ему в нос. Он пару раз поморщился, чихнул, от чего окончательно проснулся. Комната была наполовину разрушена яростным Зоро, наполовину их вчерашним отчаянным сексом. Кровать во всяком случае они именно так доломали, Санджи с удивлением отметил, что теперь у нее не хватало двух ножек.       Санджи пьяно зевнул, глядя на слабое солнце в окне. Он явно проспал дольше обычного, пропустив начало рабочего дня. Близился полдень, Зоро куда-то ушел и не стал его будить, решив, что пока Санджи спит, в его голове не рождаются планы побега. Наивный, Санджи даже во сне может их разрабатывать. У него есть наметки, включающие выманивание банана-вани из озера кусками дорогих стейков, чтобы вся охрана сбежалась справляться с крокодильим нашествием.       Но не сейчас, он виноват перед Зоро и подарит ему несколько дней спокойствия, он вовсе не хотел доводить его до срыва и травм. Наоборот, стоит побаловать Маримо чем-то особенным. Он лениво натянул на себя рубашку, не спеша позевывая надел брюки. И…       Носков не было. Долбучий Маримо у себя дома, а опять спер его носки. Его любимые клубные носки, в которых Санджи чувствовал себя на двести процентов увереннее. Носки для раскрепощенных танцев — с огненными всполохами! Санджи готов был поклясться, что где-то в недрах особняка есть комната, сверху донизу набитая носками, и если резко отворить дверь, тебя похоронит под носковой лавиной. Однако этот ублюдок решил заняться мелким криминалом и снова обчистить Санджи. — Мар-р-р-римо! — зарычал Санджи и бросился из спальни. Все его раскаяния и вина были позабыты, вот еще — виниться перед воришкой. Носочный вор должен быть наказан.       На полном газу Санджи пролетел пустую гостиную, совмещенную с кухней, вылетел в коридор через тяжелую, наверняка бронированную дверь личных покоев главы мафии. Набрал полную скорость босыми пятками по коридору с белой полосой. Она четко заворачивала в кабинет Зоро, куда он сам в первый свой визит попал на прием. Если Маримо не в городе, то точно работает там.       Санджи распахнул дверь и с мощной пробуксовкой свернул на бегу в кабинет.       Носкокрад был там! Успел только повернуться слегка на своем резном пафосном кресле, лицо его с угрюмой сосредоточенности успело смениться на легкое удивление перед тем, как Санджи напал на него. — Верни мои носки, животное! — Санджи влетел в него и опрокинул тяжелое кресло босса якудзы на спинку, чтобы его ноги удобнее торчали вверх. — Что ты! Ах блять! — булькал там что-то Маримо, пока Санджи яростно избавлял его от тяжелых ботинок. С победным улюлюканием обнажилось очевидное преступление — под ботинками были черные с огненными всполохами носки, Санджи «носки уверенности». — Ах ты моль зеленая, свои носки носи! — завопил Санджи и принялся стягивать первый носок. Поймавший хоть какое-то равновесие на лежащем стуле Зоро дрыгал ногой, мешая Санджи всего лишь забрать себе свое по закону. — Пусти, Завитушка! Ты не видишь! — Лежать! — босая нога ловко пригвоздила грудь Зоро обратно в лежачее положение. — Я не говорю на носкокрадческом! Серьезно, заведи себе уже свои! У меня тут нет шкафа с одеждой, чтобы легко найти замену, знаешь ли…       Санджи вытянул-таки первый носок с победным криком, потряс им над головой, как трофеем на охоте, и ловко поймал вторую ногу, чтобы раздеть ее тоже. Зоро не оставлял попыток выкарабкаться из неудобного стула на полу, но Санджи ловко фиксировал его голой ногой, пока не мотнул головой, случайно охватывая взглядом комнату.       На дорогом ковре, в окружении деревянной мебели и коллекционного оружия, стояла, вся сжавшись в комок, Нами. У нее были растрепанные волосы и напуганная поза. Она смотрела на Санджи шокированными, почти безумными глазами.       А он стоял голыми ногами на самом Ророноа Зоро и торжественно воздевал над головой цветной носок.