В поисках дома

      Тисовая улица выглядела, словно нечто родом из кошмара.       Каждый квадратик лужаек был неестественного зеленого оттенка, трава — подстрижена строго так, чтобы её высота не превышала дюйма. Каждый дом был точной копией соседа. На улице — жутко тихо, хотя день стоял безоблачный, да ещё и в разгар лета. Дети не играли на улице. Не лаяли собаки. Ни одна пара не вышла на прогулку под ручку. Сириус стоял в конце подъездной дорожки у дома под номером четыре, хмуро глядя на него, дотошно точную копию всех остальных. Здесь Гарри и вырос?       Сириус решил, что ему не следует удивляться. Он познакомился с Петунией и её мерзким мужем на свадьбе Джеймса и Лили, и в ту ночь даже имел честь сломать Вернону нос. Сейчас он сомневался, что эта семейка сильно изменилась за прошедшие годы.       Шторы на окнах соседей колыхнулись, и Сириусу пришлось прикусить щеку изнутри, дабы подавить ухмылку. Все вокруг неделями будут шептаться о странном человеке в кожанке и мартинсах, появившемся на пороге дома Петунии этим солнечным июньским днем. Она будет в бешенстве.       Сириус подошел к входной двери и, как бы ему ни хотелось вытащить палочку Ремуса и снести дверь с петель, он всё же решил для начала постучать. Дверь вскоре распахнулась, и Петуния Дурсль уставилась на него. Её лицо помрачнело, стоило ей осознать, кто перед ней.       — Ты, — сказала она.       — Привет, Туни, — сказал Сириус, ослепляя её, как он знал, своей самой бесячей ухмылкой. Он вошел в дом, и Петунии пришлось отступить на несколько шагов, чтобы не столкнуться с ним. — Я здесь, чтобы повидаться с Гарри.       — С чего бы он тебе понадобился?       — Хочу поговорить с ним.       Её челюсть напряглась.       — Что ж, его здесь нет.       Сириус почувствовал, как улыбка сошла с его лица.       — Хреновая из тебя лгунья, Петуния, — сказал он. — Где он?       — И как прикажешь следить за ним? Мальчишка — паршивец, гуляет в любое время дня и ночи, — пренебрежительно сказала Петуния. — Никакого уважения к нам, совершенно. А теперь, если ты не собираешься предложить нам компенсацию трат на него за все эти годы, то предлагаю покинуть мой дом.       — Я здесь, чтобы увидеть Гарри, и я не уйду, пока это не произойдет, — отрезал Сириус.       — Я вызову полицию!       — Правда что ли? — Сириус достал из кармана палочку Ремуса и покрутил ее между пальцами. — Валяй.       Петуния побледнела.       — Вы, уроды, все одинаковые. Просто подождите, пока мой муж…       — Да, кстати, как там Вернон? — спросил Сириус. — Ждет, когда я снова сломаю ему нос?       — Ты, жалкий…       — Где. Гарри.       Петуния открыла было рот, чтобы ответить, но не успела произнести хоть слово, как Сириус услышал тихий кашель. Он резко повернулся на звук, но в холле с ними больше никого не было, и в доме стало совсем тихо, если не считать возмущенного дыхания Петунии. Кашель послышался вновь. Взгляд Сириуса метнулся к закрытой дверце чулана под лестницей.       — Что там? — спросил он требовательно.       — Ничего, — промямлила Петуния, и, Мерлин, она действительно была хреновой лгуньей. — Только резиновые сапоги и…       Сириус протиснулся мимо нее и щелкнул пальцами по замку, тот мгновенно открылся. Из-за адреналина в венах он мог лишь отдаленно порадоваться, что это была его первая магия без палочки со времен Азкабана, а значит, дементоры не отняли у него навык. Прекрасно. Сириус сунул палочку Ремуса обратно в рукав и рывком открыл дверь чулана.       Странный неприятный запах обрушился на него: смесь застоявшегося пота и рвоты. Он увидел койку, еле втиснутую в маленькое пространство под лестницей, и темноволосую фигуру на ней, свернувшуюся под тонким одеялом.       — Гарри? — Сириус выдохнул. Чулан был настолько тесным, что Гарри даже не мог как следует вытянуться. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона, ногами у двери, головой в тени. Сириус протянул руку и с осторожностью положил на лодыжку Гарри, потирая большим пальцем выпирающую косточку. — Гарри, это я…       Гарри застонал, и два затуманенных глаза посмотрели на Сириуса из-под одеяла.       — Чт…       — Это я, — сказал Сириус, ободряюще улыбнувшись, хотя ему очень хотелось как следует проораться. — Это Сириус.       — Сириус? — Гарри с трудом сел, глядя на него, и вдруг его глаза расширились от ужаса. — Что ты здесь… нет, тебе надо идти, тебя поймают…       — Меня больше не преследуют, — Сириус взял одну из рук Гарри и слегка сжал. — Я свободен, Гарри. Всё в порядке.       — Что?       — Мое имя чисто. Мы уже несколько дней отправляем тебе сов по этому поводу, но ты так ни на одну и не ответил.       — Я не получал сов, — сказал Гарри, нахмурившись.       Сириус взглянул на Петунию, она пожала плечами.       — Грязные, отвратительные птицы. Приходилось отбиваться от них метлой.       — Что ты сделала с письмами?       — Сожгла, — язвительно сказала она.       Это стало последней каплей.       — Гарри, ты идешь со мной.       Невинная надежда на лице Гарри могла заставить его плакать в этот момент.       — Правда?       — Я пришел сегодня, чтобы спросить, не хотел бы ты переехать ко мне, если вдруг твое решение не изменилось после нашей последней встречи, — сказал Сириус. Он уставился на Петунию. — Но сейчас я уже не уверен, что готов дать тебе выбор. Мы уходим отсюда. Где твои вещи?       Гарри закашлялся в локоть и прохрипел:       — Вторая спальня Дадли.       — Его вторая что? — Сириус помотал головой. — Неважно. Где это?       — Вверх по лестнице, — Гарри потер тыльной стороной ладони под носом. — Там заперто.       — Как удобно, что я волшебник, не так ли? — Сириус снова вытащил палочку Ремуса из рукава и направил её на Петунию. — Не двигайся.       Он поднялся по лестнице, перемахивая через две ступеньки за раз, и расколдовал несколько замков на двери в конце коридора. Внутри он нашел чемодан Гарри и его сову, сидящую в клетке. Та жалобно ухнула на него.       — Ты была заперта здесь всё это время? — спросил Сириус, ужаснувшись. Он открыл клетку и расколдовал решетки на окне. — Зачем это? — он открыл окно так, чтобы птица смогла вылететь. Она села на подоконник и снова ухнула. — Я увезу Гарри отсюда. Ты найдёшь нас. Лети, девочка…       Сова улетела. Сириус уменьшил сундук и клетку, и сунул их в карман. Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь еще, что могло принадлежать Гарри, но ничего не зацепило его взгляд. Он вернулся вниз, к чулану.       — У меня твой сундук и клетка для совы, — сказал Сириус, снова присев перед дверью. — Я отпустил её, она найдет нас. Как её зовут?       — Хедвиг, — прохрипел Гарри.       — Очень красивая птичка. У тебя осталось что-то еще? Одежда или что-то в этом роде?       — Всё в моём чемодане.       — Где твои очки?       Гарри моргнул, как будто забыл, что на нём их нет.       — Оу. Они сломались.       — Они ещё у тебя?       Гарри протянул руку и взял с маленькой полки что-то, чего Сириус раньше не замечал. Мальчик вложил разбитые очки в протянутую руку.       — Сломались сами, разумеется, — недовольно пробормотал Сириус; такие повреждения не были чем-то случайным. Он мог бы поставить на это деньги. Сириус постучал по обломкам очков палочкой Ремуса, пробормотав заклинание, и они собрались воедино. Сириус вернул целые очки Гарри.       — Дадли с этим помог, — Гарри надел очки, и на него нахлынуло видимое облегчение. — Спасибо, Сириус.       — Поднимайся-ка, детка. Пойдём.       Он взял Гарри под руку и помог ему выбраться из чулана, подняться на ноги. Мальчик покачнулся, Сириус поддержал его, обняв за плечи. Прижавшись к нему боком, Сириус мог чувствовать, как от него разило жаром. Должно быть, разыгралась страшная лихорадка.       Петуния перегородила проход, скрестив руки на груди.       — Вот как, значит? И что мы получим за то, что мирились с его поведением все эти годы? Мы его кормили, мы его одевали, мы позволяли ему спать под нашей крышей…       — Прочь с дороги, — гаркнул Сириус, наводя на нее палочку. — Что ты получишь? Ты и твоя сраная семья можете уйти, сохранив свои шкуры. А теперь подвинься, пока я тебе с этим не помог.       Петуния, стиснув зубы, всё же отступила. Сириус вывел Гарри из дома и направился к машине, которую он одолжил у Ремуса. Та была почти что древней, развалюхой по сравнению с любой другой машиной на улице, и единственная причина, по которой она всё ещё работала, заключалась в том, что магия держала её по швам. Ремусу это чертовски нравилось.       — Ты умеешь водить? — сонно спросил Гарри, когда Сириус открыл дверь на заднее сиденье.       — Лунатик научил меня летом после шестого курса, — сказал он. Он воспользовался палочкой, спрятанной в рукаве, чтобы наколдовать теплое одеяло и подушку. — Залезай. Добираться будем долго, так что поспи, если получится.       Гарри забрался в машину и растянулся на заднем сиденье. Он завернулся в одеяло и положил голову на подушку. На полу валялась дорожная карта, которую Сириус трансфигурировал в ведро.       — На всякий случай, — сказал он, и Гарри поморщился.       — Прости.       — Не нужно, — Сириус похлопал его по ноге. — Скажи, если захочешь, чтобы я остановился; иначе я просто продолжу ехать. Отдыхай, малыш.       К счастью, Гарри заснул еще до того, как они выехали из Литтл Вингинга. Сириус был, — неохотно, — благодарен Ремусу за то, что тот отговорил забрать Гарри на мотоцикле, и вместо этого настоял на машине. В противном случае Сириус не смог бы довезти Гарри до коттеджа в Уэльсе, во всяком случае, в его нынешнем состоянии.       Они доехали без происшествий, Гарри так ни разу и не проснулся. Уже стемнело, когда Сириус подъехал к коттеджу, и Ремус вышел его встречать. Ремус подошел к машине, стоило Блэку заглушил двигатель, и его лицо поникло, когда он увидел, что пассажирское сиденье пустовало.       — Он не поехал с тобой?       Сириус указал большим пальцем на заднее сиденье.       — Он сильно болен. Проспал большую часть пути.       Лицо Ремуса смягчилось, когда он заглянул назад.       — Бедный ребенок. Это объясняет, почему он не отвечал на твоих сов.       — Он даже писем не получил, — сказал Сириус, открывая дверь машины и выходя. — Его родственники сожгли их.       Ремус моргнул, глядя на него.       — Что, прости?       — И это даже не полбеды, Лунатик. Они держали его запертым в чулане.       — Запертым где?       — Не сейчас, — Сириус открыл дверь на заднее сиденье и слегка сжал ногу Гарри. — Хаз? Мы приехали.       Гарри неохотно открыл глаза, и Сириусу с нежностью вспомнилось, каким был Джеймс утром после вечеринки в башне Гриффиндора, когда им пришлось вытаскивать его похмельную задницу из постели, чтобы добраться до класса. За исключением, конечно, того, что Джеймс был виноват сам, а Гарри ничем не заслужил своих нынешних страданий.       — Давай проведем тебя внутрь и, желательно, прямо в постель, — сказал Сириус, накидывая одеяло на плечи Гарри, когда тот вылез из машины. — Лунатик, днем случаем не прилетала большая белая сова?       — Да, прилетала, — сказал Ремус и улыбнулся, когда Гарри удивленно моргнул, увидев его. — Привет, Гарри.       — Профессор?       — Я больше не твой профессор. Лучше называй меня Ремусом. Твоя сова уже чувствует себя как дома, и я уверен, что она будет рада тебя видеть.       — Я немного не понимаю, — пробормотал Гарри. Сириус обнял его для поддержки и повел внутрь.       — Это дом Ремуса. Мы останемся здесь на лето. У тебя уже есть спальня, и нам есть, что тебе рассказать, но сначала тебе нужно поправиться.       — Бродяга, можно мне палочку?       Сириус вытащил её из кармана и отдал Ремусу, тот наложил на Гарри диагностическое заклинание.       — Похоже на грипп, — сказал Ремус. — И давно ты болеешь, Гарри?       — Уже пару дней, — тот облокотился на Сириуса, дрожа, несмотря на исходящий от него жар.       — У меня должны быть зелья, которые могут помочь. Сириус, уложи его, а я пока посмотрю, что смогу откопать.       Сириус провел Гарри вверх по лестнице, в его новую комнату. Гарри остановился на пороге и выдал: «О».       — Нравится? — Сириус надеялся, что вопрос прозвучал непринужденно, несмотря на скрытую тревогу. Он провел почти неделю в ужасе из-за комнаты, беспокоясь обо всем: от мебели до обоев, — пока Ремус мудро не указал, что в комнате должно быть только самое необходимое, а об остальном Гарри позаботится сам, когда приедет. — Здесь пустовато, но мы подумали, что ты захочешь украсить всё на свой вкус. И если тебе что-нибудь не понравится, мы всегда можем купить новую мебель, или переставить, или…       Он остановился, заметив слезинку, бегущую по щеке Гарри.       — Гарри?       — Ой, — мальчик потер лицо. — Прости. У меня… у меня никогда раньше не было спальни.       Мерлин и Годрик. Даже Вальбурга и Орион предоставили Сириусу спальню.       — Садись, — сказал он, подводя Гарри к кровати, а затем подошел к шкафу. Сириус вытащил пижамные штаны и футболку и отдал их мальчику. — У нас есть для тебя какая-то одежда на первое время. Ремус в прошлом году заметил, что твоя одежда была немного изношенной, так что я решил, что тебе может понадобиться новая. Размер брал на глаз. Мы сможем сходить за ещё какой-нибудь, как только тебе станет чуточку лучше.       Гарри взял у него пижамные штаны, — со вкусом украшенные снитчами, большое спасибо, — и простую черную футболку, и теперь выглядел так, будто вот-вот готов был расплакаться.       — Почему? — прошептал он.       — Потому что ты мой крестник, — хрипло сказал Сириус, проводя рукой по волосам Гарри. — Переодевайся и ложись. Я посмотрю, как дела у Ремуса.       Ремус хранил дома множество зелий, достаточно простых в приготовлении и помогавших ему справиться с симптомами, связанными с полнолуниями. Он нашел жаропонижающее и снотворное для Гарри, и вскоре тот уже крепко спал в своей новой постели. Сириус на всякий случай наколдовал рядом с кроватью ведро, но надеялся, что худшее уже позади.       — Чулан? — спросил Ремус, стоило Сириусу зайти на кухню. Он заварил две чашки чая.       — Под лестницей, — мрачно сказал Сириус. — Они впихнули туда койку, и он спал на ней под отвратительным старым одеялом. Без подушки. Должно быть, они запихнули его туда, как только он почувствовал себя плохо. Он был заперт, Луни. Снаружи. Без всякой возможности выйти.       — Господи, — у Ремуса была привычка вставлять в свою речь маггловские восклицания и выражения, особенно когда он был на нервах. В обычных обстоятельствах Сириусу это показалось бы милым.       — Он чуть не заплакал сейчас, когда я показал ему комнату, — Сириус взял протянутую ему кружку чая и призвал бутылку огневиски. Он плеснул щедрую порцию алкоголя в обе кружки. — Сказал, что у него никогда не было спальни раньше.       — Не совсем так, как ты представлял себе это всё, да? — сочувственно спросил Ремус.       — Не-а, — фыркнул Сириус нервно. — Вообще не так. Ты знал обо всём этом?       — Нет, — ответил Ремус. — Все, что Дамблдор рассказал мне, так это то, что Гарри попал в хорошую семью, которая сможет его обеспечить. Я пытался найти его, но сдался, когда Гарри было… о, ему, должно быть, было лет пять или около того. Думаю, Дамблдор сделал что-то, чтобы я не смог найти Дурслей.       — А ты пытался их искать?       Ремус кивнул.       — Я не хотел верить, что Дамблдор поместил бы Гарри с Петунией, но это было отправной точкой. Дурсли стали единственной моей зацепкой. Если бы Гарри не было у них, может быть, они бы знали, с кем он. Но я просто-напросто не мог их найти. А однажды Дамблдор просто появился и ясно дал понять, что если я не перестану искать Гарри, он может сделать мне что-то, что мне не понравится. Поэтому я бросил поиски, — он пожал плечами, его губы неприятно скривились. — Мне нужно было как-то прокормить себя, Бродяга. Вариантов заработка и без того было мало. Я бы не выжил, если бы Дамблдор сделал мне хоть сколько-то хуже.       Мерлин, как же Сириус сейчас презирал старика.       — Что ж, тебе больше не о чем беспокоиться, — твердо сказал Сириус. — Теперь у тебя есть я.       — Действительно, — сказал Ремус, поднимая кружку в молчаливом тосте, и Сириус вопросительно поднял брови.       — Тринадцать лет назад ты не стремился к тому, чтобы я тебя содержал, — сказал он. — Ты прямо драться готов был, лишь бы я за тебя не платил.       — Ну, это было до того, как Министерство выплатило тебе компенсацию за неправомерное заключение, — подметил Ремус. — Я не против потратить деньги министерства. Кроме того, я не могу быть хорошим со-опекуном Гарри, попутно пытаясь наскрести на собственное существование, не правда ли?       Сириус вдруг почувствовал безмерную благодарность вселенной за Ремуса.       — Я бы не смог всё это провернуть без тебя, Лунатик.       — И это то, чего хотели бы Джеймс и Лили, Бродяга, — Ремус потянулся, чтобы взять его за руку. — Чтобы мы присматривали за Гарри. Вместе.       Сириус сжал его руку.       — Вместе.

***

      Дело в том, что у них действительно не было возможности обсудить, ну, их. По крайней мере, пока что нет. Недели с той ночи в Визжащей Хижине пролетели, словно в тумане. Кингсли Шеклболт, бывший парень Ремуса, с которым он был в хороших отношениях, подергал какие-то ниточки в Министерстве, чтобы передать дело Сириуса Амелии Боунс, и это, к счастью, привело к тому, что имя Сириуса было полностью очищено; ему пришлось провести около недели в Мунго прежде, чем он вновь почувствовал себя кем-то похожим на человека. После этого они с Ремусом лихорадочно стали строить планы по переезду Гарри — им нужно было подготовить для него комнату, купить мебель и одежду, а также договориться, чтобы Сириус забрал мальчика из нынешней семьи.       Но теперь, когда Сириус привёз домой заболевшего Гарри, это стало единственным, о чем он мог думать. Все мысли о Ремусе и их расставании четырнадцать лет назад, о попытках возродить отношения — всему этому пришлось отойти на второй план. Гарри стал всем, на чем он мог сосредоточиться.       Впрочем, Сириус и Ремус всё равно спали в одной кровати. Они спали вместе с тех пор, как Сириус впервые приехал в коттедж после Мунго. Это даже не обсуждалось. Возможно, им стоило бы поговорить об этом в какой-то момент, но Сириус не мог собраться с силами, а спать в другом месте было просто-напросто немыслимо.       Сириус посмотрел на Гарри в последний раз прежде, чем направиться к себе. Казалось, мальчик спал, пусть и не очень спокойно. Сириус уже развернулся, чтобы выйти из комнаты, но вдруг остановился. Что он должен был сделать сейчас? Что бы сделал родитель? Что бы сделал Джеймс? Поцеловал бы Гарри в лоб на ночь, возможно, но, хотя Сириус знал Гарри еще до его рождения, сам Гарри впервые полноценно встретил его только пару недель назад. Так что этот вариант отметался — это было бы странно.       В итоге он остановился на том, чтобы провести пальцами по непослушным волосам Гарри и шепотом пожелать ему спокойной ночи. Тот даже не пошевелился.       Сириус не спал долго. Он проснулся вновь посреди ночи от звуков, явно дающих понять, что Гарри тошнило. Со стоном Сириус перекинулся через Ремуса, чтобы схватить его палочку с прикроватной тумбочки, выскользнул из кровати и пошел проверить мальчика. К счастью, того стошнило в ведро, которое Сириус предусмотрительно оставил рядом с кроватью. Сириус убрал весь беспорядок, а затем наложил на Гарри очищающее заклинание.       — Порядок? — тихонько спросил он, положив руку на лоб Гарри. Он горел, и быстрое диагностическое заклинание показало, что температура немного поднялась с момента приезда.       — Извини, — прошептал Гарри едва слышным хрипловатым голосом.       — Тебе не за что извиняться, Хаз.       — Сириус? — Ремус вошел в комнату, натягивая халат поверх пижамы. — Позвонить в Мунго?       — Я думал о Помфри. Так безопаснее. Который час?       — Половина второго.       Рановато, чтобы звонить Помфри, если это не что-то экстренное.       — У нас есть что-нибудь, что мы можем дать ему сейчас? Хотя бы сонное зелье. Или жаропонижающее? Или что-нибудь от боли?       — Наверняка найдется, — сказал Ремус и ушёл вниз, чтобы перебрать свои зелья.       — Думал, это сон, — прохрипел Гарри.       — М? — Сириус сел на край кровати и провел пальцами по влажным от пота волосам Гарри. — Что именно?       — То, что я здесь, — прошептал Гарри. — Это не сон, правда? Ты действительно пришел и забрал меня?       — Я действительно пришел и забрал тебя, — заверил Сириус, мягко улыбаясь. — И ты никогда не вернешься к Дурслям.       Ремус вернулся с тремя пузырьками, которые он передал Сириусу в обмен на свою палочку.       — Бродяга останется с Гарри до утра, — предупредил его Сириус, и Люпин кивнул.       — Позови меня, если понадоблюсь. Спокойной ночи, Гарри.

***

      Сириус пролежал без сна остаток ночи Бродягой, свернувшись калачиком рядом с Гарри. Его обострившаяся в анимагической форме чувствительность улавливала болезнь рядом, будто пульсирующими волнами исходившую от Гарри; к этому примешивалось чувство лихорадки, запах пота и физическая беспомощность. Гарри дрожал под несколькими одеялами, его одолевал озноб, хотя тело горело. Бродяга прижался к нему, используя собственное тело, чтобы обеспечить ему дополнительные тепло и комфорт.       В пять утра Гарри внезапно проснулся и снова сгорбился над ведром, хотя из него вышли только желчь и немного воды, которую он выпил раньше. Сириус обернулся, чтобы держать ведро и успокаивающе гладить мальчика по спине. Ремус, разбуженный шумом, вновь показался в дверях.       — Звони Поппи, — сказал Сириус, и Ремус тут же поспешил вниз, чтобы связаться с Хогвартсом с помощью камина.       Мадам Помфри прибыла через пятнадцать минут, прекрасно собранная, хотя звонок Ремуса, должно быть, разбудил ее.       — Ох, мистер Поттер, в чем проблема? — спросила она, влетая в комнату. Сириус ободряюще сжал плечо Гарри и вышел из комнаты, оставив их наедине.       Ремус заваривал чай внизу, на кухне. Сириус сел за стол, опустив голову на скрещенные руки.       — Черт возьми, Лунатик, ребенок у меня меньше суток, а уже понадобилась помощь Поппи.       — Потому что те магглы довели до такого, — резонно заметил Ремус. Он поставил кружку с чаем рядом с локтем Сириуса и сел напротив него. — Это не твоя вина, Бродяга. Ты всё делаешь правильно. Наверное, ты первый взрослый, который сделал для него хоть что-то.       — Это чертовски угнетает, — Сириус провел рукой по лицу и взял кружку с чаем. — Он заслуживал гораздо большего.       — Я знаю, — сказал Ремус.       Через полчаса на кухню вошла Помфри и ободряюще улыбнулась им обоим. Сириус немного расслабился; она бы не выглядела так, если бы с Гарри что-то было сильно не в порядке.       — Мистер Блэк, теперь вы официально опекун Гарри? — спросила она. — Документы в порядке?       — Да, — сказал Сириус, нахмурившись. — Мне стоит их показать?       — Нет, дорогой, я и так верю, — сказала она, похлопав его по руке. — Но я могу обсудить состояние Гарри только с его законным опекуном. Простите, мистер Люпин.       — Я принесу Гарри еще немного зелий, — сказал он, выскальзывая из кухни.       — Он будет в порядке, не так ли? — сказал Сириус, когда Поппи села за стол. — Ремус сказал, что это всего лишь «грипп».       — Мальчик будет в порядке, — заверила Помфри. — Мне нужно сварить для него зелья покрепче, вот и все. У него весьма неприятные осложнения, и то, что ему нужно, нелегко сварить дома. Однако я хотела обсудить с вами его общее состояние здоровья.       — Хорошо, — сказал Сириус, все еще сбитый с толку. Помфри вытащила из сумки чистый лист пергамента и постучала по нему палочкой. Он раскинулся на несколько листов, каждый из которых был заполнен аккуратными строчками с текстом.       — Мистер Поттер не впервые в больничном крыле, и я уверена, что вы уже хорошо это знаете, — сказала она. — Я хотела довести до вашего сведения некоторые… опасения, которые у меня были. Это результаты диагностического заклинания, которое я только что применила к нему. Вы видите здесь, что он болен, — она указала на первый лист пергамента, на котором были текущие жизненные показатели Гарри. — Но у нас также есть список старых травм, обнаруженных заклинанием, — она пододвинула Сириусу второй и третий листы пергамента. — Его тело усеяно старыми травмами, мистер Блэк. У него были сломаны пальцы, запястья, ребра, нос был сломан, а потом неправильно залечен — но сейчас с ним все в порядке.       В животе Сириуса похолодело. Он знал, к чему все идет.       — Нет никаких шансов, что это из-за хулиганства в детстве?       — Это то, что Гарри пытался мне сказать в первый год, — мягко сказала Помфри. — Нет. Я думаю, что дело не в этом. Особенно, если учесть, что он недоедает. Он слишком мал для своего возраста, мистер Блэк.       — Ага, — Сириус провел рукой по лицу. — Разве вы не обязаны были сообщать об этом кому-нибудь?       — Я сообщала. За последние три года я отправила Дамблдору четыре отчета о своих опасениях. Он каждый раз уверял меня, что будет внимательнее следить за мистером Поттером, и каждый год ребенок все равно возвращался в школу даже в худшем состоянии, чем раньше. Но поскольку теперь вы — его опекун, я могу поделиться с вами своими опасениями.       — Те отчеты, которые вы отправляли Дамблдору. Можете принести их мне?       Она кивнула:       — У меня есть копии в моем кабинете. Я принесу вместе с зельями для Гарри. Взглянем на последнюю страницу — план лечения. Как только Гарри отойдет от этой болезни, я хотела бы начать долгосрочный курс зелий. Ему нужны питательные зелья наряду с особенной диетой, а также усилители иммунитета. Полагаю, это не так сильно отличается от того режима, что вам прописали в Мунго. Я могу сварить партию этих зелий, их хватит до конца лета. Когда он снова пойдет в школу, я продолжу лечить его уже там.       — Хорошо, — Сириус потрясенно провел рукой по волосам. — Хорошо, с этим я справлюсь.       — Да, справишься, — Помфри положила руку ему на плечо, нежно сжав.       — Как бы то ни было, я была так рада, когда услышала, что Гарри перейдёт под твою опеку, Сириус. Я думаю, что ему здесь будет лучше.       — Я ничего не знаю о том, как правильно воспитывать ребенка, — Сириус вздохнул. — Но я, по крайней мере, знаю о том, как это делать не следует.       — И то верно, — Помфри похлопала его по руке и встала со своего места. — Мне нужно сходить за зельями. Я скоро вернусь.       Она вернулась менее чем через полчаса с полным ящиком зелий для Гарри и толстой папкой для Сириуса. Когда она ушла, Ремус вернулся на кухню. Он положил руки на плечи Сириуса, нежно массируя напряженные мышцы.       — Насколько всё плохо?       — Хочешь, я начну с того, что те магглы били его, ломали ему кости, отказывали ему в еде, или лучше рассказать, как Поппи каждый год сообщала об этом Дамблдору, а он ничего не делал? Мерлин, Ремус, я бы его убил.       — Гарри нужно, чтобы ты держался подальше от тюрьмы.       Сириус протянул руку и накрыл одну руку Ремуса своей. Он откинул голову на грудь Ремуса и закрыл глаза.       — Что мне делать, Рем?       — Что бы ни сделали для тебя Монти и Эффи, тем летом, в которое ты сбежал. Наверное, для начала сойдет.       — Мне тогда было шестнадцать.       — А ты думаешь, потребности Гарри в тринадцать лет сильно отличаются от твоих в шестнадцать? — спросил Ремус. — Ему нужна еда, одежда и любовь. Ему нужен кто-то, кто позаботится о нем, когда он болен, и поможет ему подняться, если он вдруг упадёт.       — И объятия, — рассеянно сказал Сириус, потому что Монти всегда обнимал лучше всех. Так же, как Эффи и Джеймс, если уж на то пошло.       — Правильно. Они тоже нужны, — Ремус склонил голову, будто собирался поцеловать Сириуса в лоб, но вовремя спохватился. Вместо этого он сжал плечи Сириуса и отошел. — А вообще, сейчас слишком ранее утро, чтобы мы оба не спали.       Сириус остановился у комнаты Гарри, чтобы в последний раз взглянуть на него. Тот свернулся клубочком под тяжелым одеялом, его дыхание было глубоким и ровным, и он наконец-то мирно спал. Сириус тихо прикрыл дверь в его комнату и последовал за Ремусом в постель.