Сокрытый в тенях оберег.

Полнолунная зимняя ночь сейчас царила в тайге, а на её земле, как и на деревьях, высоких и не очень, лежал укрывший их кристальный снег, который то и дело подбирал нарастающий ветер, то ли от желания уйти куда подальше, то ли от нежелания чтобы кто-то подслушивал. Луна, отдающая ядовитым серебром, висела под небосводом в полном своём величии, желая лицезреть представление, которое только намечалось. Внимательно глядя, она озаряла тьму, разрезая ту своим светом. Особенно ей были интересны некие шестеро персон, которые и забирали весь любопытный свет луны на себя. Они выглядели как обычные подростки, если не брать в расчёт звериные их маски на лицах. Один выделялся особенно сильно, высотой с дерево, накрытый чёрной мантией, развевающейся на ветру, оголяя чёрные копыта. Существо, так же именуемое "Хозяином леса" с черепом козла вместо маски как у остальных, стоял между двумя в масках медведя и волка. Если медведь стоял как каменный и, глядя из своих пустых глазниц, ждал, не поддаваясь напору ветра, то вот волк еле держался на ногах, то и дело опираясь о колени, тяжело выдыхая тёплый воздух и сотрясаясь, словно готовый упасть в любой момент. Остальные двое встали на колени пред козлом, возвышая его и без того не малые габариты. Они тоже носили звериный облик. Маски совы и лисы скрывали их истинный лик. Смотрели они в снег, выказывая покорность и уважение. Глазницы детских масок выглядели совершенно безжизненно, лишь густая тьма и холод исходили оттуда, чего не сказать о козле, чей череп горящими ярко белыми очами прожигал павших на колени. Мохнатые чёрные лохматые ладони превратились в кулаки, готовые отвесить хорошего тумака подчинённым за малейшую оплошность. Или может, он уже готовится их наказывать за уже допущенную ошибку? Актовым залом для этого представления выступала маленькая поляна с поваленным дубом, который не менее щедро был усыпан белоснежным одеялом, и лишь в одном месте снег был примят до состояния плотного покрывала, явно показывая что для кого-то этот погибший от суровых условий Матушки-Природы великий дуб лишь место чтобы посидеть. Лишь один из всех присутствующих отличался от остальных, не считая Хозяина. Мальчишка в маске зайца с горящими очами сидел за деревом неподалёку и внимательно слушал каждое слово. Ветер тем временем становился всё сильнее и быстрее, от чего голые скрюченные дубы с соснами кланялись друг к другу со скрипом древесины. Они тоже, будто наблюдая переговаривались, перешептывались друг с другом как сплетницы, никого не стесняясь и будто насмехаясь. Казалось, будто тайга наконец-то вышла из долгой зимней спячки. - Лиса... - Оборвал тишину тяжёлый хриплый голос, доносящийся от существа, была в нём какая-то угроза и укор, однако звучал он довольно спокойно. В этот момент ветер стих, а деревья вновь встали ровно, прерывая свою беседу, внимательно слушая своего повелителя, не желая ощутить его гнев. Когтистые чёрные лапы под мантией разжались, и лишь, взгляд полный злобы и разочарования, всё ещё выказывал в нём бывшую неприязнь. Но ответа от девушки в маске лисы, к которой, по всей видимости, обращался Хозяин, не последовало. Однако тишина не продлилась и десяти секунд, после чего, набрав полный морозного, колючего воздуха лёгкие, Хозяин Леса продолжил. - Я разочарован в тебе. Я ожидал подобного от Совы... Но не тебя - На это девушка в маске лисы, чуть нахмурившись, подняла свой взгляд на говорящего и со спокойным голосом ответила с некоторой игривой улыбкой. - Простите Хозяин, но не пошли бы вы нахер? - Тут не выдержал уже волк, который смирно наблюдал за ситуацией, не забывая поскуливать, и со злобой в голосе прикрикнул. - Хозяин, давайте уже просто убьём этих предателей! Сколько можно уже ломать эту чёртову драму?! - Тут же его голова упала на снег, заляпав тот в алый, а после и тело рухнуло за головой. Лапа хозяина тут же появилась в воздухе, а по ней сбегали кровавые струйки, после чего с презрением и не спеша он сказал. - Ты был слаб, слишком слаб чтобы мне теперь пригодится - После этих слов Алиса с Совой тут же стояли на ногах, в рукавицах Алисы уже сияли её стальные волнистые кинжалы. - Вообще это я хотела сказать, но думаю так получилось даже эффектнее - Сказала Сова, покосившись на лису со своими белыми, прямо как у её бывшего хозяина, глазами. Но на это Алиса лишь чуть ухмыльнулась, не сводя глаз с Хозяина Леса, и сказала. - Не переживай, я уверена шанс ещё будет - Тем временем козёл указал на зайца, который, стоя у дерева, смотрел любопытными белыми глазами на сие представление. Медведь, не теряя ни минуты, тут же побежал к своей добыче, а от самого зайца след простыл. - Я был слишком милостив к тебе, лиса. А потому теперь я преподам тебе посмертный урок, что не стоит предавать того, кому ты поклялась служить! - С этими словами он оскалил острые клыки, а лес с луной словно замерли в ожидании.

Некоторое время спустя...

Теперь же, словно почувствовав что-то странное, что-то ненормальное, она, казалось бы, переключила своё внимание, смотря на одиноко идущего парня в маске зайца, осветляя того ярким светом серебра, показывая путь. Светло-серая куртка с мехом, брюки, белые перчатки, ботинки обклеены шелковистым, холодным пухом, а также самая маска, из глазниц которой светились два алых круга, всё было запачкано в крови, алый цвет резал серебряный, подчёркивая то, что ранее произошло, даже белоснежные волосы были затронуты кровью. Из-под маски и в районе рта маски крови было особенно, алого было куда больше, настолько, что его было больше всех прочих цветов, челюсти за маской то и дело двигались, жуя что-то, также капали красные капельки, то и дело вновь пачкая и пропитывая ещё больше куртку со снегом. В левой руке заяц с красными глазами держал книгу, а в правой крепко держал окровавленный охотничий нож, в кармане же виднелись очертания чего-то Г-образного. Парень шёл неспеша, оставляя за собой кровавые следы, которые становились всё менее отчётливыми, всё меньше крови и больше белого покрывала. Глаза же зайца пускай и сияли так же ярко, как и луна, однако, несмотря на кровавый оттенок, были совершенно холодны, уподобившись тайге, он шёл, однако... Через пару мгновений его взгляд медленно повернулся в сторону луны, слушая и внимательно смотря, пытаясь рассмотреть что-то, но продолжая свой неспешный путь. В следующее мгновение заяц приподнял левую ладонь с книгой и раскрыл её правой рукой, не вынимая из неё ножа, теперь ему было понятно, что делать. Взглянув на книгу, он неустанно перелистывал чуть пожелтевшие куски бумаги, иногда останавливаясь на считанные секунды, к слову, почерк был красивый, извилистый и аккуратный, словно морская волна из чернил, он шёл от листа к листу. На одной из таких страниц было изображено три глазных яблока, они были словно вырваны с корнем, и было видно вены и куски мяса, которые их же и крепили, единственное их отличие было в цвете, один был белым, второй ало-красным, а третий был жёлтым оттенком, и по какой-то причине был нарисован не как остальные два рядом, а на отдельной странице, также были нарисованы какие-то руны, то и дело формирующие пяти- и шестиконечную звезду, в остальном было непонятно, так как всё было написано на неизвестном языке. Пройдясь по странице взглядом, он словно всё понял, точно знал, что там говорится, однако это было не то, что ему нужно, заяц перевернул пару страниц, пытаясь что-то найти, изредка пачкая страницы в крови. Вновь он чуть остановился, всматриваясь в руны и рисунки, нанесённые на древней книге, пытаясь понять, что же тут изображено. На левой странице была нарисована луна, точнее, полнолуние, а на второй точно такого же цвета алый глаз, прямо как на предыдущих страницах, вот только здесь он нарисован будто в глазнице, которая внимательно смотрела на кого-то или на что-то. Оба рисунка были подчёркнуты толстым чёрным почерком, он был уже грубый и неаккуратный, таким же были подписаны какие-то слова. Тут же страница сменилась, покрыв прошлую страницу следующей. Так продолжалось не очень долго, а снег тем временем всё летел хлопьями в сторону зайца, но они все облетали его стороной, ни разу не посмев упасть на книгу или попасть в глаза читателя. Ветер же точно так же никак не тревожил зайца, он не перебирал своими призрачными руками страницы, не даровал прохладу, врезаясь в образину зайца, заставляя покрываться мурашками, будто что-то не хотело мешать ему, он хотел, чтобы он всё понял, он хотел, дабы заяц прочёл то, что ему нужно... Наткнувшись на страницу с изображением кинжала, он остановился ненадолго, читая, поглощая то, что было написано, своим ярким, но стеклянным взглядом, внимательно раздумывая, что он с этим будет делать. Сделав закладку, согнув уголок страницы, он вновь принялся искать что-то другое. Наконец-то добравшись до заветной страницы, где был нарисован образ клетки из человеческих и звериных лап и рук, замком же на дверце клетки служил образ самой книги, а внутри сидел какой-то звероподобный человек, не было понятно, что это был за зверь, поскольку это была скорее химера, уши зайца, длинные рога козла, большие глаза совы, хвост лисы, и это было лишь частью увиденного, оно, павши на колени, взялось за своё лицо, будто прикрывая его от стыда или раздирая то от нескончаемых мук. Принявшись читать и запоминать написанное, они не смотрели на свой путь. Пускай тайга и выглядела так же, голые кусты, уродливые голые деревья с соснами, на которых иногда виднелись лица, их ветки пытались тянуться к небу, из-за ветра высокие деревья то и дело скрипели под его напором, снег же летел встречно ветру в танце, кружась и падая, завершая его. Ветер же громко завывал, то успокаивая, то снова набирая обороты, иногда было слышно шуршание, тайга словно пела какую-то извращённую песню, понять которую не суждено никому, кроме неё самой. Несмотря на то, что заяц не смотрел, куда идёт, он не наткнулся ни на одно дерево или куст, будто сама тайга проводила того к месту назначения. Вскоре послышалась какая-то возня, снег то и дело вновь взлетал и падал, а также были слышны чьи-то три голоса, которые были очень знакомы нашему зайцу. Перестав читать на странице с закладкой, он вытер свою ладонь от своей же крови, ладонь, которую он сам и порезал, закрыв её, надевая перчатку. Позади зайчика тут же вспыхнуло большое оранжевое пятно, которое постепенно переходило в чёрный, сливаясь со звёздами. Эхо взрыва раздалось грохотом по всей тайге, деревья, что находились близко, даже скинули свой белый, морозный покров. Зайцу стало чуть теплее. Однако парень в маске зайца даже не посмотрел в сторону происшествия, будто в этом нет ничего удивительного, на что стоило бы обратить хоть чуть-чуть внимания. Наконец-то добравшись до цели, он раздвинул холодные зимние ели, выйдя, вышел на поляну. Всё было укрыто корнями деревьев, из которых произрастали колючие иглы, снега практически не было на земле, он витал в воздухе, вновь кружась в, казалось бы, парных танцах, где сотни таких же снежинок, потревоженных ото сна, танцевали, однако, несмотря на количество, они все были одни, всё так же одиноко до того момента, пока не станут одним целым из таких же одиноких снежинок, пытаясь вырваться из этого круга. Сова еле парила в чёрных небесах, вид у неё был не самый здоровый, на коричневатых крыльях не хватало перьев, её куртка была уже изорвана от многочисленных порезов, на ней виднелись алые очертания, также маска совы уже лопнула, треснув в области лба, откуда текла красная субстанция. Казалось, что она вот-вот рухнет, упадёт и сгинет в куче корней и никогда не встанет, она уже запыхалась, еле пикируя для очередного нападения, её глаза, белые, были единственными звёздами в чёрной тьме неба, ведь свет других ослепил и заменил яркий лунный свет. Сам же хозяин леса выглядел чуть уставшим, однако ран нигде не было, чёрная мантия была чуть разорвана, однако всё так же источала тьму и марку на свет, его краснеющие от ярости кровавые глаза полны ненависти, безжалостности и желания отведать плоти. Величаво стоя, он чуть перекрывал свет луны, что была у него за спиной, в своей хватке он уже держал за шею уставшую от битвы лису, её глаза всё так же блестели золотом, а в них была лишь решительность и надежда, однако этот свет с каждой секундой становился всё тусклее и невзрачнее, готовый исчезнуть, словно искра, которая медленно перестаёт существовать. Рыжая шуба была чуть разодрана со стекающими струйками крови, в одной руке она сжимала кривой кинжал, из последних сил пытаясь не выронить его, сдавшись окончательно, её когда-то огненно рыжее лицо, которое играло красками с игривостью, нежностью и заботой, теперь так же было в крови, и теперь оно выражало аналогичную ненависть к хозяину леса, плотно сжавши клыки от боли, ожидая, когда же вернётся Антон. Зайчик всё стоял и смотрел на немую сцену, не выражая ничего, ничто не промелькнуло, абсолютная пустота царила под маской зайца, однако его рука потянулась в карман. Хозяин леса разинул пасть, усеянную острыми зубами, дабы вкусить плоти лисы и наполниться сил и дав знать, что надежды больше нет. Всё кончено. Выражение лица лисы тут же изменилось, животный страх одержал вверх, а золотые глаза начали гаснуть в пламени, идя на смерть. Зайчик, сам не понимая почему, решил продлить мучения лисы. Достав из кармана частично окровавленный глок, он точными попаданиями выстрелил хозяину леса в когтистую руку и лицо, от чего хозяин лишился правого глаза и двух когтей на правой лапе. Хозяин леса тут же отпустил лису, на что та практически без сил упала на ели оставшийся покров снега, падая на колени без сил встать. Раздался громкий рёв от козла, который сжал раненую руку и ошарашенно смотря на то, как они не отрастают. Сова, остановившись, посмотрела на стрелявшего с вопросом, а после с ужасом в глазах уставилась на того, кто был когда-то известен как Антон Петров. Хозяин тут же повернулся в ту же сторону, посмотреть на наглеца, кто посмел помешать ему. С оскалом и готовностью разорвать гостя он увидел знакомого парня зайца, а также такие же, как у него, глаза. Он застыл, всё смотря в такие же глаза, целая лапа хозяина протянулись навстречу парню, глаз козла широко раскрылся и в нём загорелась радость, и, забыв обо всём, он заговорил во весь голос, смотря куда-то в небо. - Наконец-то! Наконец-то это свершилось! Я знал знал! Это знак! - На это заяц всё так же безразлично смотрел на него, казалось бы, что вся эта ситуация и вовсе его не касается, ему было всё равно. Лиса, чуть придя в чувства, подняла мордочку, дабы увидеть, что так раззадорило её бывшего хозяина. Сразу увидев парня во всём белом, его белые волосы, куртку, маску зайца и её кинжал, её глаза вновь загорелись ярко-жёлтым пламенем, надежда вновь вернулась в её взгляд, думая, что всё наконец-то закончится, что всё будет хорошо, что они победили и будут вместе, как она того и хотела, лисья ухмылка украсила её лицо, но увидев его глаза... Её взгляд изменился, вновь погас, словно свеча на ветру, её улыбка так же испарилась, глаза тлели уже тёмным оттенком жёлтого, а из них уже шли ручейки кристально чистых слез. Она понимала, что всё пошло не по плану. Из последних сил она встала, её ноги тряслись, однако пытались идти по направлению к парню со словами, которые она хрипло приговаривала. - Антон... Всё не должно было пойти так, это не ты... - Голос более не напоминал колокольчики, теперь он был совсем не мелодичным, словно разбивалось стекло раз за разом, а за ним были слышны всхлипы, слезы омывали засохшую кровь, смывая ту и давясь в печали. - Антон... Умоляю тебя... - Однако зайчик убрал пистолет обратно в карман, держа в левой руке книгу, он холодно смотрел на когда-то горячо любимую лису, не было ничего в этом взгляде, словно он никогда и не знал её. - Проснись! - Раздалось эхом по всей тайге, последний крик угасшей надежды и мечтаний вырвался из пасти, а из глаз всё так же шли слезы и горечь, что именно она и стала причиной, по которой он стал таковым. Тут раздался знакомый голос хозяина леса, терпение которого уже лопнуло. - Молчать! - Тут же хозяин одним ударом отправил лису навстречу дереву, и, врезавшись в ближайший дуб спиной, сломав тот, она упала в снег, что так немногочисленно остался и вновь поднялся ввысь, извилистый кинжал, который она держала всё это время, теперь лежит рядом на земле. Сова успела лишь моргнуть, как её припечатали в землю, сломав. Тайга мигом замолчала, казалось, даже ветер стих, снежинки перестали кружить в своём танце. Деревья вновь застыли, а луна всё так же светила на всех. На всё это Антон... Или заяц смотрел с полным безразличием, он, будто кукла, смотрел на всё это, ничего больше не предприняв в полном молчании, однако видел ли он всё так же, как они? Нет... Перед ним сейчас стояли лишь чудища, которые выползли из самых тёмных закоулках этого мира, их лица не передать словами, а сама тайга представляла собой помесь зимнего леса и живого кладбища, всё было соткано из кошмарных снов когда-то живших детей, что стали обедом стаи, сотни живых трупов, разодранных, кому-то не хватало конечностей, кому-то глаза или двух, а кому-то пол лица, все они вторили в крике об их убийстве. Лишь голос, что раздавался казалось, от самих небес, был единственным, что проводило его через это, ему казалось, что оно и было спасением, то, что было, желало ему лишь добра, и неважно, на что придётся пойти ради него, сознание иссякало, а мысли более не мешались, лишь напутствия спасательного голоса он слушался, внимательно внимая каждому слову, он успокаивал и придавал уверенности в его действиях. Помимо этого голоса, кричали и другие, где-то из глубин тайги, но он их не знал, они всё кричали и вопили, они не были теми, кого стал бы слушать зайчик, кругом около крон деревьев и даже около монстров бродили тени, очертания их были искривлены, а намерения не понятны. Хозяин леса вновь заговорил, смотря на Луну, широко раскинув когтистые руки навстречу спутнику земли. - Я знал! Знал и продолжал ждать! Вы не бросили нас, вы не бросили меня! И более того, вы избрали ещё кого-то - Лишь слабое завывание ветра отвечало хозяину на ответ к тому, к кому он обращался, однако он продолжил. - Да... Мы создадим новую стаю, куда послушнее этой мелюзги, которые посмели предать меня... Нет, вас! - Зайчик приподнял голову, смотря на Луну и слушая что-то или кого-то. Хозяин леса опустил свой взгляд на зайчика и улыбался во все свои зубы, а после процедил. - Ты и так знаешь что делать, однако... Добей их и отдай мне книгу, тогда мы сможем начать всё по новой, нельзя оставлять этих крыс в живых - Сам же хозяин всё так же истекал кровью от выстрелов зайчика, сейчас он практически светился от счастья, пускай он сейчас и чуть хромал тяжело дыша, от чего он уже не так уверенно стоял. Вновь направив свой взгляд на хозяина, а после на лису, которая лежала лицом в снег, тот лишь слабо кивнул. Медленно он шёл к своей цели, сжав окровавленный кинжал, хозяин леса внимательно наблюдал и ждал инквизиции предателей, с упоением в глазах, зная, что он победил, и более того, тот, кто дал ему новую жизнь, вновь явился и наполнил её смыслом, его радости не было предела, особенно он вкушал момент, когда заяц передаст ему книгу и его никто не сможет остановить. Тем временем заяц, подойдя к лисе или монстра лисе, взяв её за плечи, усадил о дуб, состояние лисы было плачевное, кровь была повсюду, на ней, на снегу, даже на нём. Сев на колени и не обратив на это внимание, заяц сжал кинжал и, решив чуть отодвинуть шубку, дабы легче проколоть сердце, из разорванного кармашка. Одинокий голубой цветочек, наполовину измазанный в крови, упал на колени зайца. Не зная, из-за чего и почему он это делает, но заяц отпустил книгу, вместо цветка он видел пучок синего цвета, что исходил от него, что-то в нём было знакомо, вместо книги он аккуратно взял цветок в ладонь, словно боясь, что каждое неверное движение может заставить свет исчезнуть, пристально он смотрел на него, он не мог понять, словно забыв, что в нём было столь примечательного для него, но и одновременно больное. Амулет вновь раздался острой болью, да такой, что зайцу пришлось стиснуть зубы, невероятная боль становилась всё сильнее и сильнее, а алые глаза будто начали тускнеть, но вновь загорались, не желая отпускать зайца, иногда на смену алого приходил жёлтый оттенок, но он быстро уходил, сменяясь кровью. Голос из самых небес вместе с сиянием глаз становился тише, практически не отчётливым, однако вновь возвращался. Алые глаза дрожали, смотря то на искалеченную лису, которую он знал, ради которой он готов был пойти против хозяина леса, что сделала и она, то на цветок, что он когда-то подарил ей, той, кого полюбил с первого взгляда, но вот уже готов был прирезать. Сжав цветок в кулак, из глазницы образины зайца выступила слеза, взгляд красных глаз теперь был не холоден, он стал нежнее и теплее, будто пытался им её согреть, но одновременно сожалеющим о том, что ему нужно сделать. Заяц наконец-то заговорил своим искажённым голосом, будто скрежет по металлу, но глухим и грубым. - Алиса... - Разжав цветок, он снял свою перчатку, оголяя руку с бледно-белой кожей. Положив ладонь к щеке с мягкой огненно-рыжей шерстью Алисы, он чуть поглаживал её, смотря в её закрытые глаза... В его голове проносились все те моменты, когда они были вместе: первая встреча под фонарным столбом, то, как они гуляли после школы, когда она его отнесла домой после драки, его подарок ей, мимолетная храбрость, трусость, свою картину и то, как она спасла его от расправы от хозяина лесов. Пускай и не очень долго, но этого хватило, дабы сделать его хоть чуточку счастливым. Он знал, что нужно делать, но рука его дрожала, а голос, что обещал ему спасение, вторил, что не стоит сходить с тропы и что всё будет хорошо. Недолго думая, а потому проложив кинжал, он порезал плоть, из которой тут же хлынула горячая кровь, чуть проведя по шее своей когда-то возлюбленной, которой он так и не успел признаться, даже попытаться. Кровь растеклась по шее лисы, подтверждая хозяину леса верность голосу. Надев обратно перчатку, он прижал цветочек в заячьей лапе, что висел у него на шее, после положив цветок в рукав перчатки. Взяв обратно книгу, в глаза зайца вновь вернулось то хладнокровие и апатия. Нужно сделать всё быстро и не тянуть этот момент. Положив свой охотничий нож около лисы, он взял её кинжал. Лезвие его было всё в зазубринах и трещинах, но это не имело значения. Было в этом кинжале важно другое, нечто большее, чем состояние и острота, а именно то, кому он принадлежал. Медленно идя, заяц шёл в сторону поверженной совы, не обращая внимания и обойдя хозяина леса и труп обезглавленного волка. Однако уловив запах мяса живот зайчика громко заурчал, а боль, которая сжала его желудок, заставила зайца упасть на колени. Зайчик хотел есть, от чего из под его маски капала слюна. Тут же послышался голос козла, властный и недовольный, смотря с прищуром. - Довольно, ты можешь съесть их после этого, не стоит тянуть - На это зайчик вытер слюну и, встав, продолжил идти. Хозяин леса же сложил пальцы и смотрел, наслаждался представлением, вкушая триумф. Снег то и дело хрустел под ногами юного зайца, но более ему этот звук не был столь ласковым и приятным, он теперь не значил ничего. Подойдя к девушке с маской совы, заяц увидел, что та приходит в сознание, глаза её загорались и гасли, моргая, но нельзя было допустить того, чтобы она сбежала, а потому одним рывком заяц схватил её за горло, смотря ей в глаза. Другой рукой он держал кинжал, однако он не спешил... Сова, даже придя в сознание, не брыкалась, не пыталась как-то оттолкнуть его, она понимала, что это конец, а потому спокойно смотрела в ответ на пустой взгляд, только равномерное дыхание вырывалось из маски. Заяц же опустил свою голову чуть в сторону от головы совы и что-то тихо шептал. Чуть приподняв перчатку левой руки он положил её на клюв Сове. Хозяин леса уже с прищуром смотрел на своего нового последователя, с мыслями о том, что он что-то затевает, он готов был уже вмешаться, как тут заяц вонзил клинок в грудную клетку птице-переростку, а её глаза медленно закрылись. После этого его сомнения исчезли, а на устах вновь показалась широкая улыбка, теперь он был точно уверен в преданности, даже не осмелившись думать иначе. Поправив перчатку и повернувшись, зайчик направился в сторону хозяина леса, что-то шепча, но было ли это важно хозяину леса? Нет, он уже ничего не сможет сделать, даже если оружие зайца и могло его ранить и обессилить, то он этого не сделает, ведь они оба понимали, что хозяин даже сейчас сильнее его и сможет дать достаточный отпор, но даже так вероятность ослушания была ничтожно мала, ведь заяц слышит ЕГО и послушно следует его приказам. Лунный свет всё продолжал, словно тёплая прозрачная вода, омывать всю поляну, погружая всё в свет, да так, что даже не было видно звёзд, теперь только луна сияла на небесах. Подойдя к хозяину, заячья голова сначала повернулась к луне, а после он встал на колени и склонил голову, смотря в землю, протягивая книгу тому, от кого они хотели избавиться с помощью неё, заключить и жить своей жизнью, но всё пошло по другому сценарию. С огромным удовольствием хозяин леса смотрел на юношу и протягивал когтистую, мохнатую руку в сторону книги.