Хрупкость жизни

В реабилитационный центр я прибыл довольно разбитым. Мог бы послужить интересной натурой для Дали или Пикассо в расцвете их творчества. Врачи почувствовали, как я жажду, чтобы все шло побыстрее. Освободилось место, и я рванул, чтобы не упустить возможность. Ну, рванул – это для красного словца, лично я к ней покатился в своем замечательном кресле из стали и кожи с продвинутым управлением (спасибо Сосу и родителям), сложность которого усугубляется тем, что у меня действует только одна рука, а другая как раз и является основным объектом реабилитации. Я не ленюсь и все время хочу большего, чем диктует здравый смысл. Иногда меня тормозит сама бригада медиков: слишком быстро продвигаться тоже нехорошо, нельзя требовать от тела больше, чем оно может выдержать. Я не позволяю боли меня останавливать. Высшая сила велит мне преодолевать ее или не замечать. Мне бы так хотелось встать наконец на ноги, по крайней мере возвращаться каждый вечер домой, работать, выступать… Конечная цель- вернуться к той жизни, что была у меня до февраля. В этом заведении приятная атмосфера. Кинезиологи делают все, чтобы нас не покидал энтузиазм, они иногда довольно жесткие, но чувствуется, что хорошо знают и свое дело, и те психологические приемы, которые к нему прилагаются. А психологические пощечины иногда совершенно не лишние, особенно если возникает желание опустить руки, потому что сегодня ты упал три раза, а ведь думал, что прогресс налицо. «Прогресс – он в голове» – говорит мне Никита, кинезиолог, который в основном со мной занимается. Он прав. Если я верю, прогресс есть. Поэтому я верю. И моя вера крепче железа! А ведь была хрупкой, как стекло, причем уже потрескавшееся. Реабилитологи утверждают, что костная мозоль после перелома крепче, чем целая кость. Я и сам помнил это с учебы в мед вузе. Думаю, это верно и для многих других вещей, не только для кости. После обеда, прежде чем приступить к занятиям, я вернулся в комнату за полотенцем. Подхватив полотенце с изножья кровати, я заметил, что на моей тумбочке появился маленький нежно жёлтый конверт. Она мне ответила! Она открыла тюбик с «заживляющим бальзамом»! Я задышал по-новому, еще до того, как прочел. Хуже сопливого мальчишки. Понимая, что это очень старомодно я решил написать письмо Илоне, потому что спрашивать её номер у других медсестер я не решился- номера у них могло не оказаться, а вот длинных языков, плетущих небылицы могло быть сполна. Её домашний адрес я тем более не спрашивал. Мне показалось отправить письмо в больницу ей через курьерскую службу, но не указать адреса на конверте- самое верное решение. Я направил кресло из комнаты-палаты на небольшую террасу, чтобы ощутить ласку лучей солнца. Прежде чем открыть конверт, я вдохнул его запах в надежде почувствовать аромат духов. Каким же идиотом я иногда бываю! Аккуратно вскрыв конверт, вижу аккуратные округлые буковки. «Здравствуйте, Азамат. Ваше письмо меня удивило. Вы правы, мы не часто получаем письма от пациентов. Кажется, со мной такое в первый раз. Хотя бы поэтому вы не такой пациент, как все прочие, – кажется, для вас это важно. И остальное тоже. Как я вам уже говорила, обычно я не обнимаю пациентов, чтобы их утешить. Но ваша история тронула меня: и ваш несчастный случай, и падение, и ваше положение. Не думайте, то, что я к вам испытываю, – жалость иди желание «дотянуться до звезды», абсолютно нет. Но у меня есть сердце, и вы его тронули. Должна признаться, что я не часто переживаю, когда пациент покидает наше отделение, но что до вас – я спрашивала себя, каким станет ваше будущее, и для меня было бы странно позволить жизни просто идти своим чередом, не получая никаких известий. А вы? Как дела у вас? Я не слишком тревожусь: мне редко приходилось видеть, чтобы кто-то так решительно вцепился в жизнь. Но все равно расскажите, иногда внешние признаки обманчивы. А что вы хотите знать обо мне? Обнимаю вас. (Устраивает эта формула вежливости?) Илона. P. S. На обратной стороне конверта вы найдете мой личный адрес, потому что в скором времени я сменю отделение, и ваш возможный ответ рискует затеряться в коридорах больницы или, еще того хуже, попасть в руки другой медсестры, можете себе представить?» Вот… Поразительно, насколько эффективен иногда такой заживляющий бальзам. Я на мгновение прикрываю глаза, подставляя лицо солнцу, которое приятно греет кожу. Все, что глубже, прогрето ее письмом.