dall'amore all'odio

На прогулку с Костиными друзьями Виталина отправляется в самом хмуром расположении духа. Впрочем, как и её муж. С утра Константин наградил жену десятком крепких шлепков за излишнюю медлительность и дерзость во время сборов. Из-за чего Вита до сих пор дуется на Костика, а Костя до сих пор злится на жену. «Семейная идиллия», незаметная за общим столом, грозится перерасти во что-то серьёзное. Виталина закатывает глаза, едва Костик отправляет её за «женскую» половину стола в русском ресторане, полагая, что с девушками его друзей Вите будет интереснее, чем рядом с мужем, который планирует обсуждать с друзьями «мужские» темы. От подобного сексизма Виталине хочется сказать Костику какую-нибудь гадость, но она вовремя прикусывает язык. Она уже выучила негласное правило мужа — «одно непослушание на людях, и ты пожалеешь об этом», а попа и без того до сих пор горит. В молчании Вита слушает разговор Даши и Кати о новом маникюре, каком-то парне их общей подруги, а так же об испорченном отдыхе за городом. Виталине отчаянно скучно. Маше она хотя бы могла часами рассказывать про свою Италию и бывших, если, конечно, успевала вставить слово в её монолог. Здесь же Виталине приходится сходить с ума от лишённых любого интеллекта «девчачьих» разговоров и во всю делать вид, что ей это интересно. Даша и Катя и сами, в общем-то, не горят желанием общаться с иностранной девушкой Костика, поэтому нейтралитет действует в две стороны. Виталина так и сидит, забравшись коленями на стул, и залипает в телефоне, листая сторис своих итальянских друзей в Инстаграме. Константин так часто бросает на жену неоднозначные взгляды, словно опасаясь какой-то выходки с её стороны, что даже Ваня и Коля это замечают. — С ней всё будет хорошо, — говорит Ваня, на самом деле, считая Виталину слишком «хорошей» для этого места. Костя только бормочет в ответ «угу», в целом понимая отсутствие интереса к девчонкам со стороны своей жены. Однако проблемы всё-таки возникают, стоит только Константину самому оформить заказ, выбрав для Виталины куриный суп. Ей явно некомфортно в этом стрёмном русском ресторане, где из привычной ей еды есть только суп. — Ну, спасибо, что не борщ, — ворчит Вита, пересаживаясь на стул рядом с мужем. Иван ловит её взгляд и улыбается. Девушка Коли насмешливо воззводит глаза к потолку. И Виталине вдруг кажется абсолютно несправедливым, что провоцирует ссору Катя, а пороть за колкость будут её. Поэтому она требует у Константина, — тогда раз мы в русском ресторане, закажи мне ещё и горілку! Костя кидает на неё внимательный взгляд, больно сжимая руку на бедре жены, словно хочет сказать, что раз они в русском ресторане, то было бы уместнее сказать «водку», однако: — За горілку я тебя..! — Что, милый? — Елейно уточняет Виталина, ногтями впиваясь Косте в ладонь на своём бедре. У Виты сдают нервы, и ей даже не стыдно за шоу на глазах у друзей мужа. Впервые за встречу Даша кажется заинтересованной в ней. Естественно, Константин не продолжает, позволяя официантке принять заказ у остальных. На жену он даже не смотрит. В конце, когда девушка уже собирается уходить, прибегаясь глазами по блокноту, Костя вдруг просит добавить к супу «горілку» — рюмку домашней настойки хреновухи. Виталина победно улыбается, не планируя больше мешать присутствующим общаться между собой. Она снова утыкается в телефон, попивая хреновуху, которую приносят намного раньше еды, и даже игнорирует реплику Кати, что единственное русское, что хотя бы на каплю не отвращает от себя Виту — это водка, которую девушке вообще непристало пить. Благо Коля сам делает замечание своей благоверной, освобождая от этого неблагодарного занятия и Константина, и Виталину. — Костик, как ты вообще на ней женился? — Не унимается Катя, кидая на него странные взгляды. В Катином бокале плещется кола, однако звучит она так, словно туда налили ещё и виски. — Неужели не нашёл себе нормальную? Вита крепче сжимает в руке рюмку с хреновухой и молчит, играя в равнодушие. Пытается успокоить себя украинскими народными песнями, которые беззвучно напевает. — Коль, женщине нужна твёрдая мужская рука, тогда она и упрямиться не будет, — Костя внезапно с ледяной усмешкой просит друга угомонить жену, не собираясь слушать что-либо в адрес своей. Под злым взглядом Кати, он ласково целует Виталину в щёку, убирая выбившуюся прядь её волос за ухо. Вита сама находит его руку под столом и крепко сжимает своей. Ей интересно, о чём думает муж, рассматривая Катю своим не самым обычным ледяным взглядом. Почему-то Виталине её даже жаль. Слова Костика успевают задеть Виту, поэтому она решает показать мужу, что никакая его твёрдая рука не убережёт его от её упрямства. Коля не успевает ничего сказать, как Катя сама успокаивается, продолжая пить свою колу. — Кстати, эта хреновуха на вид симпатичнее, чем ты, — со сладком улыбкой объявляет Вита, забивая на обещание самой себе молчать и не умничать. Даша искренне удивляется способности Виталины разговаривать и даже беззлобно усмехается, находя шутку весьма забавной. Катя почему-то молчит, решая быть выше очередной «дамской» ссоры, поэтому Вита спокойно жмёт плечами, считая, что на том и порешили. Не поднимая глаз на мужа, она утыкается взглядом в рюмку. — Кажется, Кость, мне стоит посоветовать тебе твой же совет. — Коля явно издевается. Абсолютно по-дружески и по-доброму. Но Виталина понимает, что для Константина это не просто дружеская перестрелка подколками, а проверка его авторитета. И Вита её не прошла. — Куда уж твёрже… — Не понимая, что говорит, выдаёт Вита и через секунду понимает, что сказала. — Прости, милый! Ей становится стыдно, но от объяснений и её, и Костю вновь спасает официантка, первой подавая Виталине суп, а позже разнося вокруг стола остальные блюда. Вита смотрит на жёлтый бульон, почти не моргая, и понимает, что не хочет это есть. Её пальцы крепко сжимают ложку, но она не может заставить себя опустить её в суп. Краем глаза Виталина замечает, как оценивающе на неё смотрит до этого молчавший Ваня, и ей становится не по себе. Муж слишком резко вставляет нож в стэйк, и она вздрагивает от этого его движения, ненавидя себя в этот момент. Ваня всё ещё изучает и её, и Константина задумчивым взглядом. — Кость… — начинает вдруг он, заставляя Виту напрячься ещё больше. — Ты, случайно, не опытом делишься? Виталина мысленно приказывает себе успокоиться и есть суп. Ей противно, что всё внимание друзей мужа приковано к ней, и даже Катя теперь смотрит на неё слишком мягко. — Я не хочу суп. — Отбрасывая ложку, говорит мужу Вита, и это выходит у неё слишком жалостливо. Константин не успевает придумать остроумный ответ Ване, как его выбивает из колеи жена. Он притворно-спокойно обратно вкладывает ей в руку ложку и говорит: — Ешь! Виталина отрицательно мотает головой, чувствуя, что слёзы уже наворачиваются на глаза. — Хочешь мой салат? — Предлагает вдруг Катя, собираясь встать и подойти к Вите то ли чтобы дать ей салат, то ли чтобы обнять. — Ешь этот чёртов суп! Опасный шёпот Кости останавливает все движения Кати, а Виталина вдруг взрывается. Она уже и так знает, что первым, что сделает Костя, когда они вернутся домой, — выпорет её. Вита медленно хватает тарелку за края, а после переворачивает её, выливая куриный суп на пол. Слишком театрально для того, чтобы муж списал это на эмоции. Она громко ставит тарелку обратно на стол, под смешок Даши, и удивлённые взгляды всех остальных. — Я ненавижу твой чёртов ремень! — В сердцах выдаёт Константину Вита, выбираясь из-за стола. — Когда-нибудь я на нём повешусь, муж! Не утруждая себя прощаниями, она быстро хватает с вешалки у стола куртку, и выходит из ресторана. Виталина предостовляет Косте возможность оправдаться перед друзьями самостоятельно. Как он будет это делать — ей не интересно. Она остаётся стоять у его машины и пытается отдышаться, упираясь рукой в капот. — Я убью тебя! — Костик появляется на улице слишком быстро. Естественно, муж ужасно зол, когда угрожает жене тем, чего никогда с ней не сделает. — Ой, Виталина, молись, чтобы я тебя не убил. — Убей. — Не сопротивляется Вита, обречённо усаживаясь в машину. Однако уже через секунду она находит в себе силы насмешливо поинтересоваться, — за что изобьёшь меня на этот раз? За суп? За неповиновение? Или за то, что тебе стыдно кому-либо рассказать, как ты со мной обращаешься? — Вита, если ты думаешь, что самое страшное, что тебя ждёт дома — ремень, то ты ошибаешься. — Виталине вдруг кажется, что Косте больно, когда он говорит эти слова. Муж сжимает руль по побелевших костяшек пальцев, пытаясь успокоиться. — Я зарёкся пороть тебя проводом, но сейчас я в шаге от того, чтобы сделать это. Прошу, замолчи! — Какой в моём молчании смысл, милый? — Горько спрашивает мужа Виталина. — Ты всё равно меня не пощадишь… Константин её игнорирует, пристёгиваясь. Он явно не собирается продолжать разговор про то, чего его жена не избежит никакими манипуляциями и просьбами. Для себя Костя всё давно решил. — Было бы за что тебя «щадить», Вита. — Равнодушно отвечает Костя жене, когда собирается с мыслями. — Вот научишься уважать своего мужчину, тогда и я начну тебя жалеть. Виталина громко хмыкает в ответ, явно не считая мужа мужчиной. — А с чего ты решил, что ты вообще мужчина? — Выдаёт Костику она, сжимая руки в кулаки на коленях, пытаясь унять приступ паники. — Наверное, даже твои друзья тебя после сегодняшнего мужчиной не считают. И это уже лишнее. Вита быстро понимает, что перегибает. — Сомневаешься в моей силе? — Внешне Костя абсолютно спокоен. Другой вопрос, что он чувствует внутри? Виталина не уточняет в моральной или физической, потому что ей кажется, что это и так понятно. Сомневаться в физической силе мужа — глупо для любой девушки, а для неё особенно. Впервые она отвечает себе на вопрос, способен ли Костя убить её, честно. Вита теперь уверена, что да.

***

Заходя в подъезд, Виталина даже мечтает малодушно сбежать к Виталию Николаевичу в квартиру и пересидеть бурю там, запивая своё горе чаем под истории пожилого соседа. Но что-то останавливает её от подобного. Она не хочет заставлять деда Виталия переживать за неё. Поэтому просто покорно поднимается по лестнице наверх, оставаясь стоять чуть в стороне, пока Костик открывает дверь квартиры. Едва они переступают порог, как Виталина начинает дрожать. Чтобы не тянуть время, она даже не моет руки, а сразу отправляется в спальню, на ходу растёгивая штаны. Однако на то, чтобы улечься поперёк кровати, у Виты уходит приличное количество времени. Она абсолютно не хочет этого делать, поэтому нерешительно замирает у постели. Константин удивлён такой разумностью жены и провожает её долгим взглядом. Он почти уверен, что как обычно возьмёт из шкафа ремень и безобидно побеседует с Виталиной, однако его обида на неё не даёт ему этого сделать. Костя тут же замечает и весь бардак дома, который Вита не может убрать уже неделю и разбросанные по полу зарядки от его ноутбука. И отчего-то этот толстый, тяжёлый провод цепляет его взгляд, словно предлагает Костику себя. Он поднимает его с пола, ловко складывая вдвое, и убеждает себя, что всё делает правильно. Видя, что Виталина не торопится укладываться на кровать, он не сильно похлопывает себя проводом по раскрытой лодони и с интересом разглядывает Виту. — Не дай бог, ты издашь хоть какой-то звук! — Предупреждает жену Костя. — Ты сегодня уже достаточно наговорилась. Теперь терпи. Виталина вздрагивает, быстро понимая, что её ждёт. Решая не упрямиться, она всё-таки ложится на кровать на живот и сжимает в руках плавник своей икеевской акулы, готовясь к худшему. — Миленький, — шепчет Вита, замечая, как на глаза уже наворачиваются слёзы. — Я всё поняла. Не надо. Виталина не говорит мужу, что не выдержит провод, разумно понимая, что выбора у неё нет, и ради любимого она останется лежать на этой кровати и молчать. Константин ожидаемо остаётся глух к её словам, а всё его деланное спокойноствие исчезает под напором злости. — Знала бы ты, как мне надоело тебя пороть! — Кричит он на жену, впрочем пока не замахиваясь. — Да ведь ты по-другому не понимаешь! Хотя стоит мне тебя ударить, орёшь так, словно всё поняла! Если ты думаешь, что я не щадил тебя до сегодняшнего дня, то ошибаешься! Сейчас я даже не попытаюсь сдержать силу! И мне всё равно, что с тобой будет… Последнюю фразу он произносит уже спокойно, переводя дыхание. Вита вздрагивает от крика Костика, сжимаясь на кровати. Ей хочется свернуться в маленький комок и плакать от страха, утирая глазки плавниками акулы. Злости Константина хватает всего на два удара. Он выполняет обещание и совсем не сдерживает силу, вкладывая в первый удар всю свою ярость. По-садистки делает недолгую паузу, позволяя Виталине прочувствовать все ощущения от провода до конца. Но Вите, кажется, не сладко и без паузы. Сначала она даже не может закричать, потому что от боли у неё перехватывает дыхание. Виталина только дёргается, как от ожога и изо всех сил пытается молчать. На её попе мгновенно взбухает ярко-красная полоса, которая абсолютно точно позже посинеет. Константин быстро понимает, что пороть проводом не умеет — второй удар криво пересекается с первым, чудом не рассекая Вите кожу в кровь. И сейчас жена кричит. Слишком громко и жалостливо, чтобы оставить Костю равнодушным. Такого крика Костик от неё ещё не слышал никогда. — Костя, милый, прошу… возьми ремень. Если хочешь — советский… деда. — Виталина забывается и в слезах подставляет руки, впрочем благоразумно раскрытыми ладонями. Ей кажется, что этим проводом Костя сейчас выбьет всю её любовь, поэтому она беспомощно умоляет мужа остановиться, не надеясь до него достучаться. — Миленький, прошу, если ты меня любишь, спаси наш брак. Я не смогу простить тебе провод. Я подам на развод. Это слишком… даже для меня. То, что провод — это слишком, Костя видит и сам. В приступе ненависти к себе он швыряет его куда-то в угол спальни, считая, что лучше перестанет заряжать компьютер совсем, чем взглянёт на этот провод ещё раз. Константина поражает, что Виталина зовёт его «милый» даже в тот момент, когда он жестоко бьёт её. — Милая, одевайся. — Не своим голосом просит он жену, догадываясь, что натягивать даже нежную ткань трусов на свежие следы будет очень больно. Однако он эгоистично не хочет их видеть, испытывая не самые приятные чувства. В душе он рад, что ему хватило двух бордовых полос на теле любимой жены, чтобы прийти в себя. Вита отрицательно качает головой на эту то ли просьбу, то ли приказ и вздрагивает, когда Костя нежно гладит её по спине, усаживаясь рядышком на край кровати, словно ожидает от него нового удара, а не ласки. — Всё закончилось. — С тоской комментирует свои действия муж. — Не бойся. Виталина только всхлипывает в ответ, зарываясь лицом в подушку. Она даже пытается натянуть на попу бельё, но морщится, едва резинка трусов задевает больное место, и оставляет свои попытки. Костя понимает, что жена отчаянно хочет прикрыться, поэтому бережно накидывает на неё одеяло до самых плеч. — Почему ты настолько жесток? Её вопрос заставляет Константина задуматься. Теперь он и сам не понимает, почему. — Я не знаю. — Честно отвечает жене Костя, поднимаясь с постели. Вита больше не спрашивает ничего, сворачиваясь в комок в одеяле, словно прячется от мужа в этом маленьком домике; и Константин решает оставить её одну. Когда он выходит из спальни в коридор, то замечает, как его самого трясёт. Не видя другого выхода, Костя снова гремит в коридоре, разыскивая вишнёвые сигареты Виты. Ему отчаянно хочется закурить, и он даёт себе обещание, что больше никогда не тронет свою жену за это, даже если Виталина начнёт курить по пачке сигарет в день. У него больше нет на это никакого права. Не одевая куртку, он выходит в подъезд, где тут же замечает любимого соседа. — Долбоёб ты, Костя, — с явным презрением говорит Виталий Николаевич, даже не здороваясь. — Тебе всего двадцать два, а ты уже ведёшь себя как ублюдок. Как только у тебя рука поднимается? — И вам добрый день, Виталий Николаевич. — Отвечает Костик, торопливо сбегая по ступенькам вниз. — Костя, в следующий раз я вызову полицию! — Дед Виталий использует последний метод, удивляясь внезапной наглости молодого соседа, который всегда был предельно вежлив. — Вызывайте, — улыбается в ответ Константин, замирая на лестничной клетке. Он даже поворачивается к соседу лицом. — Вита скажет, что претензий не имеет. На этом всё кончится. Вы просили не мешать вам спать, я не мешаю. Константин не знает стыдно ли ему за грубость хорошему соседу, однако нравоучения Виталия Николаевича его утомляют. Закуривая противные сладкие сигареты у подъезда, Костя думает, что не отрицает. Он — долбоёб. Но зато у него послушная жена. А им, между прочим, всего по двадцать два.