Wish Tree

«Третье желание, чтобы все остальные желания исполнились»

Сказать, что он был в ужасе, это ничего не сказать. Он буквально дрожал, и холод не имел к этому никакого отношения. Он собирался исчезнуть, умереть, или просто это все вместе одновременно. Тэхен мог с таким же успехом спрятаться под обеденным столом, пока все не закончится.

[1 час назад]

Глядя в зеркало, Тэхён прикусил ноготь большого пальца. Он поправил темно-зеленый однотонный свитер поверх белой рубашки, рассматривая темные штаны и толстые ботинки. В целом он выглядел хорошо, но чувствовал себя… как-то безвкусно. Его отражение напоминало ему образ взрослого Питера Пэна. Обычно он носил один из своих уродливых рождественских свитеров с мультяшным северным оленем или Санта-Клаусом, какой-нибудь венок из шерсти или маленькие пластмассовые украшения с колокольчиками и, возможно, повязку на голову, соответствующую теме, потому что это была традиция. Так же, как обмениваться подарками после полуночи, есть печенье с огромным количеством глазури и посыпки, гулять рядом с домом и ходить в парк со старым добрым Марци, чтобы купить еще немного горячего шоколада или, возможно, просто провести весь день дома за просмотром фильмов в пижаме со своим лучшим другом… Рождество было закончено в прошлом году после того, как его сердце было разбито тем же самым человеком. Он не носил свитера, он не ел печенье с глазурью, не гулял в парке и не смотрел телевизор… он просто лежал в постели, постоянно твердя, что плохо себя чувствует. Его мать принесла ужин в его спальню вместе с его младшей сестрой, которая была единственной, кто получил от Тэхёна желаемый подарок. Всё же, она очень любила картины. Он отправил Чонгуку расплывчатое сообщение о том, что чувствует себя плохо, но он знал, что тот не собирался вновь верить в его оправдания. Поехать в Тэгу было идеей его родителей, потому что они видели подавленное состояние парня во время его любимых праздников и, возможно, возвращение домой было тем, в чем он действительно нуждался. Прежде чем закрыть шкаф, он кинул взгляд на полку, на которой стоял полностью завернутый, нетронутый подарок для Чонгука. Тэхён знал, что он идиот. Он не имел права обижаться на младшего, в конце концов, они были просто друзьями. Всегда ими были. Тэхён никак не мог понять, что он чувствует, потому что его сердце разбилось после одной фразы и не понимало ничего. Одна единственная фраза разорвала его на куски. Тэхён пообещал, что подождёт пару дней, пока бурлящие чувства, которые так и хотели вырваться наружу, утихнут, и всё вернется на круги своя. Однако после кануна Нового года… он все еще не был готов встретиться лицом к лицу с парнем. Дни шли, а он все откладывал их разговор, его оправдания становились все слабее и слабее, и, в конце концов, он даже не пытался себя пересилить. Они просто отдалялись от одной недели к другой, и всегда Чонгук пытался возобновить их отношения, что только заставляло старшего чувствовать себя еще более виноватым за то, что он не отвечал, избегал его или уклонялся от любого желания что-то выяснить. Это был вопрос времени, пока Чонгук тоже не устанет пытаться вывести Тэхёна на разговор. И он не мог винить за это младшего. Он скучал по лучшему другу, и он был идиотом из-за того, что вообще разозлился. Хуже всего было то, что он разрушил не только их традиции, но и его обещание, что они всегда будут друзьями, несмотря ни на что. Но он знал, что все их проблемы можно решить после небольшого разговора. Но вместо этого он предпочел свою гордость всему остальному, и это стоило ему одной из самых ценных вещей в его жизни. Чонгук даже настоял на встрече 23 декабря, дате, которую они придумали для своего личного праздника с детства. Тэхёну еще больше разбило сердце то, что он отказал ему в этой встрече. И поэтому, когда его мать сообщила, что Чоны придут на рождественский ужин, Тэхён запаниковал. — Что ты имеешь в виду под тем, что они придут на ужин?, — спросил он, чувствуя, как его сердце сжимается. Его мать уставилась на него, ее руки были заняты тремя тарелками с пельменями. — Это значит то, что я только что сказала. Они приходят на ужин, как делали и до этого, мы всегда их приглашаем. Тело Тэхёна задрожало; он был весь в холодном поту. — Чонгук тебе не сказал? — А… ну… я с ним точно не общался… — он почесал затылок. Чувство вины снова захлестнуло его. Его мама была в шоке. Они всегда были неразлей вода. — И почему?, — она нахмурилась. — Просто… Потому что я идиот. — Мы оба были заняты, — он выдавил из себя улыбку, пытаясь заверить мать, что все в порядке. — Колледж отнимает много времени, и пока я заканчивал тренировки, он… занимался… своими делами… Вау, он был ужасным лжецом. Она не купилась на это. — Я не могу отменить приглашение, дорогой. — Я… знаю это, — он мог слышать, как его пульс бешено стучал по барабанным перепонкам. — Это займет всего пару часов, и народу много будет, — она погладила сына по спине, пытаясь заставить его почувствовать себя лучше. — А теперь, можешь накрыть стол и потом позвать свою сестру? Двоюродные братья уже приехали. — Хорошо, мам. Он почувствовал облегчение и благодарность за то, что она не стала копать глубже открытые раны. Тэхён сделал то, что она просила, а потом поговорил немного со своими дедушками и бабушками, дядями и тётями, поиграл в ладушки с его сестрой и двоюродными братьями. Его дом был полон народу: его и без того большая семья, друзья его родителей, которые всегда присутствовали на заседании за большими новогодними столами, чья-то новая пара или их дети — всем всегда были рады, потому что всегда находилось место для родных –а ведь еды тоже было полно. Однако каждый раз, когда звонил дверной звонок, его сердце на мгновение замирало. Потому что за дверью мог быть он… Его мать и все члены его семьи несколько часов готовили для всех. Он помогал несколько раз, но в конечном итоге был выгнан из любого поручения в готовке, которое требовало от него использования ножа или потенциально близкого расположения к духовке… или любого другого бытового прибора в целом. И в общем, его негласная работа заключалась в том, чтобы развлекать самых маленьких гостей рождественской сказкой или выдуманной игрой. После часа игры с этими беспокойными малышами Тэхен наконец смог расслабиться. Может быть, Чонгук и его семья передумали в последнюю минуту. В дверь позвонили. — Я открою, — негромко крикнула его мать. Тэхён –во всей своей красе– уселся на пол прямо на ближайшим диваном и спрятался за его спинку. Он не мог смотреть. — Ах, посмотри, кто здесь… Чонгук, я так давно не видела тебя. — Здравствуйте, миссис Ким… — без сомнения, это был его голос. Дерьмо. Он должен был принять это как взрослый, он должен был подойти прямо к нему и поздороваться, ничего особенного, они ведь очень хорошо знали друг друга, чтобы пройти вместе через эту запутанную ситуацию, правда? Правда? Он медленно повернулся и выглянул из-за дивана, за котором сидел, и его еще не заметили. — О, а кто эта прекрасная леди с тобой? Тэхён мельком увидел длинные волнистые волосы, красивый вязаный длинный свитер, красную помаду и ослепительную жемчужно-белую улыбку. Нет. Он мог бы стать взрослым в любой другой день, но он не был готов столкнуться с этим прямо сейчас. Что возвращает нас к началу… Прятание под одним из столов… может быть, это было не самое умное решение, которое он принимал за всю свою жизнь, но… — Тэ, что ты здесь делаешь?, — его младшая сестра Сохи приподняла край красной бархатной скатерти и заползла под нее. На ней было плотное красное шерстяное платье, носки в полоску и блестящая повязка на голове, заплетенная в косу. — А, привет. Я, эм.. играю в прятки? Её взгляд выглядел скептически. — Нет, ты не играешь, это я играю в прятки. А ты просто… спрятался. Черт возьми, десятилетние дети с каждым годом умнее. Он нервно пошевелил пальцами, ища ими несуществующую выпавшую нитку своего свитера. Тэхён едва слышно откашлялся, прежде чем снова заговорить. — Скажем, что я тоже играю, ладно?, — он взял указательный палец и приложил его к губам, показывая, что сейчас нужно помолчать. — Хорошо, я поделюсь с тобой этим местом только потому, что ты мой любимый брат. — Я твой единственный… — И потому, что Хэён украла мое место, а у меня было мало времени. — Но я был здесь первее. — Я всегда могу закричать и сказать всем, что ты здесь. — Знаешь, раньше ты была намного добрее ко мне, что случилось? — Мне исполнилось десять, — она пожала плечами. — Ах, в этом есть смысл. — Теперь… это как-то связано с… Чонгуком? Тэхён сглотнул. — Ч-что? Нет. Почему бы мне это делать из-за него? Чонгук — мой друг. Она закатила глаза. — Я десятилетняя, а не тупая. — Что ты имеешь в виду? — Я о том, что вы всегда приходили сюда вдвоем, а когда ты приходил один, то много говорил о нем... но теперь... ты... прячешься. Тэхён прикусил губу. — Мне нравится Чонгук, ты знаешь это? — Да, конечно. Он мне тоже нравится. Он хороший, но никогда не давал мне получить победу, когда мы играли в Mario Kart. Определенно Чонгук. — Что ж, — прошептал он, и девочка подсела поближе, чтобы послушать внимательнее. — Мне он очень нравится. Очень… — Ты влюблен в него!, — она повысила голос, и Тэхён быстро шикнул на нее. — Может быть… откуда ты знаешь об этом? — Потому что я тоже была влюблена в своих одноклассников. В прошлом месяце Пак Хёрин прислала мне письмо с блестящим сердечком, и я сказала ей, что это мило, но только потому, что она умеет заплетать мне косички. — Сердцеедка. Она вздохнула. — Это не моя вина. — Разве мама не учила тебя быть честной со своими чувствами? Она вопросительно подняла обе брови. Оу… Оу… — Я делаю это для твоего же блага, — заявила она. — Что? Подожди… Сохи нет– — Я нашла его! Я нашла Тэхёна!, — она подняла скатерть и закричала достаточно громко, чтобы все остальные услышали это. Тэхен хотел зарыться где-нибудь в саду. — Твоя очередь считать, — девочка озорно улыбнулась и ушла, оставив своего брата с широко открытым ртом. Ему нужно было убираться отсюда сейчас же, потому что оправданий не было. Тэхён медленно сделал глубокий вдох и выполз из-под стола. Он слабо улыбался членам своей семьи, которые смотрели на него с восхищением, потому что у него был особенный дар общения с детьми… Он продолжал улыбаться, пока их взгляды не пересеклись. На минуту, посреди мгновения. Их глаза нашли друг друга в переполненной комнате, и Тэхён почувствовал, как его ноги превратились в жидкое желе, а его дыхание на мгновение остановилось, это было единственное, что остановилось, в то время как все вокруг него продолжало вращаться, как карусель, и у него закружилась от этого голова. Ты меня узнаешь? Чон Чонгук… Ну, прошел год, меня это не удивляет. Чон Чонгук. Счастливого Рождества. Тэхён замер. Он так давно не видел младшего, и теперь это было единственное, на что хотели смотреть его глаза. Он помнил его лицо, помнил отчетливо, но в то же время заново открывал для себя Чон Чонгука. Он изменил цвет волос на темно-шоколадный оттенок и немного подстриг их, как когда они были в старшей школе, и Тэхён подшучивал над ним, называя его кокосовой головой. Его плечи были немного шире, и теперь он казался того же роста, что и старший. А главное, глаза его горели, обжигая и без того покрасневшее лицо, глаза эти ничуть не изменились, и он мог бы узнать их среди самой большой толпы. Он был одет в светлые джинсы и одну большую темно-синюю водолазку с длинными рукавами свитера. О нет, длинные рукава свитера. Тэхен любил их, они выглядели так… уютно. Как теплая постель посреди холодной зимы. Тэхён отвернулся, не в силах удерживать пристальный взгляд, заставив Чонгука возобновить разговор, который у него был до этого. Обстановка была тяжелой, и сердце Тэхёна тоже. Тэхён продолжал всячески избегать своего лучшего друга. Всякий раз, когда появлялся Чонгук, он автоматически выбегал из комнаты, когда видел, как тот проходит мимо. Ему правда надоело уворачиваться от него через сообщения, но прятаться от человека в реальной жизни было… утомительно. Не говоря уже о том, что это достигло нового уровня вредности и жалости. Во время обеда он ждал до последней минуты, чтобы сесть, ища множество поводов, чтобы оказаться на кухне, даже когда его несколько раз оттуда выгоняли. Что было хуже всего, после того, как он сел на украшенный стол рядом со своими маленькими двоюродными братьями и Сохи, он не только мельком, но полностью увидел ее. И она была ошеломляющей. Длинные волнистые темные волосы, ее круглое лицо и идеальные розовые скулы, ее звонкий смех, и то, как она рассмешила Чонгука, наклонив его голову. Раньше он заставлял его так смеяться. Тэхен был не только идиотом в канун Рождества, но и позеленевшим от зависти… зеленее, чем его свитер, зеленее, чем Гринч, выросший в его сердце. Он едва ощущал вкус еды, которую ел, или слушал, что говорят дети вокруг него, его мысли были сосредоточены только на одном… Чонгук пошутил, сидя с другой стороны стола, и та милая девушка, которая пришла с ним, тоже засмеялась. Ну, еще бы они не были полны радости и блаженства… В этот момент, пристально глядя, Чонгук поймал его взгляд. Дерьмо. Теперь у него в животе образовался узел. Потому что его глаза были такими, какими он их помнил: темными, глубокими, способными наводить хаос своей стойкостью и превращать землю в зону землетрясения. Тэхён сглотнул, как только они обменялись взглядами. Комната, наполненная людьми, была пуста; они были там единственными. Ему казалось, что он отказывался смотреть на него так долго, что теперь его сердце сжалось от тоски по его карим глазам. Чонгук застенчиво поднял руку в невидимом жесте и помахал с места, на котором сидел. Тэхён повторил за ним с легкой улыбкой, самой искренней, которая была нарисована на его лице. В этот раз младший приблизился, заставляя сердце Тэхёна трепетать. В этот момент его компания рядом с ним похлопала его по плечу, возвращая его в разговор, и вот так, это были уже не они двое, это был он, они, и Тэхён был… далеко, в своем маленьком ящике, в котором он заперся. Даже десерт не поднимал ему настроение, а это был его любимый шоколадный торт. — Я знал, что найду тебя здесь. Тэхён поднял взгляд. Он не узнавал свой голос из-за дрожи. — П-привет… — его голос звучал слабо. Чонгук сел рядом с ним на пол. — Откуда ты мог знать? Младший ухмыльнулся. — Ты издеваешься?, — огляделся. — Здесь мы впервые выпили выпивку твоего отца в то Рождество пять лет назад. У меня никогда не было такой ​​головной боли, как после того похмелья. Он на секунду понял, что никогда не забывал Рождество с Чонгуком. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — сказал Чонгук. — Ты мой гость, — Тэхён уменьшался на глазах до такой степени, что мог бы поместиться в чей-нибудь карман. Они оба сидели в самом уединенном месте гостиной, прямо за отцовским баром Тэхёна, где был приглушен свет, а из динамиков играла тихая и спокойная джазовая мелодия. Там было не много места, и им обоим пришлось прижать к себе свои ноги и сжаться, чтобы поместиться там. Их колени соприкасались. Чонгук облизнул губы. — И… что ты купил Сохи в этом году?, — спросил Чонгук нормальным тоном, как будто внутри он не был ранен. — Это наверняка твоё влияние, потому что она так хотела нинтендо… Я должен был взять кредит, — он пожал плечами. Чонгук покачал головой. — Ах, ее сила выше нас, простых смертных… Надеюсь, ей понравятся кинетические пески, которые я для нее купил. — Шутишь? Дети любят эту штуку… потому что она мягкая и… — Податливая, — они закончили одновременно. Это заставило их обоих засмеяться из-за неожиданности момента. Всего на мгновение казалось, что все возвращается к норме. Чонгук хрустнул костяшками пальцев. — Тэхён… Нам нужно поговорить. Это был разговор, который пугал его больше всего. — Есть кое-кто, с кем я бы очень хотел, чтобы ты познакомился, но… — Да… конечно… я понял, я знал, что это должно было случиться в конце концов. Мы говорили об этом в прошлом году, — Тэхён говорил быстро; это была нервозность, из-за которой его слова вырывались из его рта с огромной скоростью. Чонгук глубоко вздохнул, наполняя легкие воздухом, но когда он открыл рот, его вдруг затмил другой голос. — Мам! Мама!, — это был голос Сохи. — Мама, что-то не так с Марци! Тэхён почувствовал, как его душа опустилась ниже плинтуса, на котором он сидел. Нет. Они с Чонгуком встали и бросились туда, откуда доносились крики. Они пересекли гостиную в пару длинных шагов. — Что случилось? Тэхён встал на колени рядом с девочкой с мокрыми щеками, которая продолжала рыдать. Их мать поглаживала ей спину, а отец Тэхёна проверял собаку, которая легла под елку, как в первый раз, когда они принесли ее домой. Собака продолжала издавать хрупкий прерывистый хрип, который было почти незаметно и больно слышать. Слезы текли по его лицу. Нет, не Марци. Не его Марци. — Что случилось, малышка? Болит?, — он встал ближе. — Что случилось, Сохи? Его сестра продолжала рыдать на коленях матери. — О-она просто была очень тихой, и я-я пришла, чтобы поиграть с ней… и она, она не вставала… — Ох, дорогая, — мама крепко обняла ее. — Мы должны что-то сделать.. мы должны… отвезти ее к ветеринару прямо сейчас или… — Тэхён… — голос его отца был спокоен, пока он похлопывал его по спине. — Она уже старая собака. — Нет, должно быть что-то, что мы можем сделать, — его голос дрожал, норовя сорваться в любую секунду. — Я знаю одно место, куда мы можем ее отвезти, — сразу предложил Чонгук. — Ты сможешь нести ее? Я поведу. Тэхён кивнул. — Я постараюсь не причинять ей больше боли… Он просунул руки под белую собаку, осторожно взял ее. Она немного поскулила, когда он поднялся, и спрятала голову в подмышку Тэхёна. Чонгук быстро позвонил по телефону, в то время как остальная часть его семьи, тёти, дяди, кузены и все, кто любил Марци и знал её целую вечность, помогали Тэхёну сесть внутрь машины. — …огромное спасибо, ты не представляешь даже, как я тебе благодарен, — он положил трубку и сел в машину. — Это был мой друг-ветеринар, он может проверить Марци, его дом недалеко отсюда. Он сказал мне, что это может быть печень. Проверь ее глаза, они не желтоватые? Тэхён кивнул, крепко держал собаку и, лаская ее, внимательно посмотрел ей в глаза. — Я думаю, что они нормальные, но кажутся мне красными, — выдохнул он, пытаясь взять себя в руки. — Отлично, это хорошо, — Чонгук пристегнул ремень и завел двигатель. — Я включу отопление, чтобы ей не было слишком холодно. Мы скоро будем на месте, ладно? Все будет хорошо. Он кивнул в ответ. Мать Тэхёна дала ему одеяло, чтобы укрыть собаку. Ей было слишком жарко на мордочке, но лучше всего было не допускать резких перепадов температуры тела животного в таком состоянии. Чонгук быстро проехал всю дорогу до ветеринара, не теряя ни секунды. Мужчина ждал с открытой дверью, хоть снаружи и было очень холодно. Младший поспешил и открыл дверь Тэхёну. — Как она? Какие-нибудь симптомы?, — спросил врач, как только они принесли её в клинику. Доктор кратко представился как Чон Хосок после того, как Тэхён извинился за то, что прервал его празднование, но это была чрезвычайная ситуация, и им некуда было идти. Он трогал живот собаки, пытаясь определить, в чем проблема, и в это мгновение она тихо взвыла. Хосок сказал, что проведет несколько анализов и, возможно, рентген. Он также сказал им обоим подождать снаружи. Несмотря на то, что он был очень мил с ними и сказал им, что все проверит, Тэхён волновался вплоть до своих костей. Он сидел снаружи, прерывисто дыша и чувствуя дрожь в ногах. Его глаза были стеклянными, а узел на горле был в три раза больше размера самого горла. Тэхен никогда не был так напуган за всю свою жизнь. Марци была с ним с тех пор, как он был еще ребенком… он не мог позволить себе потерять ее. — С ней все будет в порядке, Тэ, — Чонгук, сидевший рядом с ним, нежно потер ему спину. Ему хотелось расплакаться. — Она… Мне подарили ее в то Рождество… ты помнишь? — Да, конечно, помню. Как я мог забыть это? Тогда я впервые пошел в парк возле твоего дома, к дереву желаний. Тэхён не мог больше сдерживаться, по его щекам медленно потекли слезы. — Чонгук… Прости… — он всхлипнул. — Эй, эй, не плачь. Ничего страшного, с ней все будет хорошо. Доктор Чон — лучший ветеринар, которого я знаю. Увидев, что старший не может перестать дрожать и плакать, Чонгук предложил ему взяться за свою руку. Это было, как он помнил, утешительно. Чонгук погладил ладонь большим пальцем, нежно потирая в интимном жесте. Тэхен не хотел, чтобы он видел, как он плачет, и младший прижал его ближе к изгибу шеи, где тот тихо всхлипывал, пока его глаза окончательно не высохли. Его руки были теплыми, его объятия были как дома, он был рядом с ним, как возле камина. Тэхен потерял счет времени, как долго они были в таком положении. Чонгук ничего не говорил, просто прижимал его к своему телу и позволял плакать, притупляя его боль единственным доступным ему способом, переключаясь между поглаживанием его волос и спины. Он даже накрыл блондина своим пальто, чтобы согреть и остановить дрожь. Через некоторое время в приемную вышел доктор, он выглядел уставшим. Тэхён подпрыгнул, как только дверь открылась. Наконец его плечи расслабились. — Хорошие новости… Тэхён почувствовал, как кровь снова забурлила в его теле. Он вздохнул с облегчением. — Эта дама съела какую-то игрушку, пока никто не видел, и она застряла внутри. К счастью, вы привезли ее сюда вовремя, и рентген показал, что это не особо сложное место, и нужна была быстрая операция. Я буду здесь для ночного наблюдения, но она обязательно вернется домой на следующий праздник. — О Боже. Боже мой. Я даже не могу… я никогда не смогу отблагодарить вас. — Что угодно для друзей Чонгука, — он сиял, и тепло излучалось от его тела. — А теперь… — он посмотрел на часы на запястье. — Вы лучше поторопитесь, чтобы успеть к полуночи, у вас еще есть время. — Спасибо, доктор Чон. Спасибо, — Тэхён не мог перестать трясти его руки. Сейчас это были слезы счастья. Возможно, еще были причины верить в чудеса. Чонгук отвез их обратно, и Тэхён не мог перестать бормотать об их везении и о том, как он был благодарен. Как только они прибыли, вся его семья начала расспрашивать их, все подвергая обсуждению. Он сказал Сохи, что их собака будет идеальной, и все же, находясь в окружении всех людей, которых он любил, он чувствовал, что чего-то не хватает. — Ты, должно быть, Тэхён, — женский голос донесся до него из толпы. — Я не смогла представиться, я Союль. Это была она. Это была девушка, которая пришла с Чонгуком. И она выглядела милой и идеальной, она была хороша и подходила его лучшему другу. И она не была им. Он сделал все возможное и улыбнулся с раненым сердцем. — Привет, я не думаю, что нас знакомили… — Я много слышала о тебе. — Хорошего… надеюсь. — Чонгук никогда не затыкается с рассказами о своей жизни здесь и о своем самом лучшем друге в мире. Не могу поверить, что мы не встречались раньше. Он снова почувствовал себя виноватым. Младший болтал рядом со старыми друзьями семьи. Он посмотрел на него. Как он мог подумать, что они должны быть порознь? — Что же… Союль, я надеюсь, ты хорошо о нем заботишься. — Он действительно хороший парень. Я рада, что мы встретились. — Да, это именно он… без всяких сомнений. Заботься о нём… хорошо, ладно? Она ухмыльнулась. — Конечно… Когда-нибудь мы должны поесть и погулять все вместе, что думаешь об этом? Тэхён еще раз взглянул на темноволосого. — Я бы с удовольствием, — он прикусил губу. — Прости, я… мне нужно отойти. — О, хорошо… еще поговорим. Это то, что сделал бы хороший друг. А он был хорошим другом. Обещал во что бы то ни стало… Тэхён поднял свой взгляд. Когда они были младше, он был выше. Теперь ему казалось, что он может дотянуться до ветвей дерева кончиками пальцев, если поднимется на цыпочках. Множество уличных фонарей освещала улицу. Ледяной ветерок качал написанные на бирках пожелания тысяч таких же, как они, кто приходил к дереву и что-то просил. Но желания не всегда исполняются, иногда вещи происходят так, как должны, даже если это было не то, чего он ожидал, и Тэхён получил то, что должен был получить. Магию было трудно предсказать или контролировать, она происходила таинственным образом… Если бы он взялся за руки еще раз и прошептал имя, которое каждый раз твердило его сердце… — Тэхён!, — позвал его голос. Тэхён обернулся и увидел бегущую к нему фигуру парня, укутанного в курточку. Белое облако тумана медленно следовало за ним. — Вот ты где… — сказал он, запыхавшись. — У меня такое чувство, будто ты всю ночь играл со мной в прятки… Можем мы поговорить сейчас раз и навсегда? Потому что я устал за тобой гоняться, — он двигался вперед, пока их не разделили всего пару сантиметров. — Почему ты здесь? Ты должен вернуться в дом к остальным… — К черту… — он хмыкнул. — Почему? Почему ты избегал меня все это время? Что я сделал?, — ближе к концу голос Чонгука сорвался. Губы Тэхёна сжались в тонкую линию. — П-почему? Я не могу это объяснить… — Попробуй. Старший глубоко вдохнул холодный воздух. — Ты должен вернуться, уже почти полночь, а твоя мама там вместе с твоей девушкой и остальной семьей… Чонгук выглядел озадаченным. — Подожди… ты имеешь в виду Союль? — Я поговорил с ней, и вы выглядите отличной парой. Честно говоря, я очень рад, что ты нашел ее… Чонгук тихо посмеялся. — Тэхён, перестань болтать… ты можешь меня сейчас выслушать? Он сглотнул и кивнул, готовый услышать правду, которую так долго избегал. — В канун Нового года я встретил эту замечательную девушку, она светлая и радостная… Я был по уши в шоке, потому что мы случайно поцеловались в полночь, и кажется, что в этом что-то есть. Тэхен думал, что справится с этим, но сразу после того, что он услышал, Ким почувствовал, как его сердце разбивается, как тонкий лед в озере. — Мы ходили на свидания, в кино, и мы отлично проводили время. Я так сильно хотел, чтобы она встретила моего лучшего друга, потому что я хотел провести время с ними обоими… но потом мой лучший друг начал игнорировать меня, и я даже не знал, почему? Я не мог представить, что я сделал неправильно, и это сбивало с толку… Так что я продолжал встречаться с этой девушкой, и мы проводили время вместе, но я не мог отстраниться от мысли, что чего-то не хватает… Чонгук говорил искренне, но быстро, как будто слова не могли идти одновременно с его мыслями. — И это так. Моя мама встречает на работе очень хорошего мужчину, и она… сияет. Он замечательный человек, и у него дочь моего возраста, говорит она. Мы встречаемся за ужином и трижды в неделю обедаем вместе… у меня есть девушка, и все счастливые. Мы встречаемся уже три месяца, и лучше уже быть не может. Но… я просыпаюсь посреди мартовской ночи, весь в холодном поту, и я знаю… я знаю, почему я не счастлив. Его покрасневшие опухшие глаза были прикованы к Тэхёну, когда он начал плакать. — …и… — его голос продолжал надламываться, он прилагал много усилий, чтобы его слова звучали четкими и были понятными. — Это потому, что я скучаю по своему лучшему другу… потому что я влюбился в своего лучшего друга еще до того, как успел сказать об этом. Тэхён замер. В его глазах были яркие искорки, когда он говорил об этом всём. — Я люблю тебя, Тэхён, и я пытался сказать тебе это всё время… Я не знаю, что я тебе сделал, но… каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться к тебе… ты отталкиваешь меня, и это причиняет невыносимую боль, но я не могу представить жизнь без тебя… так что, если ты не чувствуешь того же, пожалуйста, просто… — Я такой идиот… — это были первые слова, сорвавшиеся с губ Тэхёна. Младший в замешательстве склонил голову. — О чем ты? — Когда ты сказал мне, что хочешь провести Рождество с девушкой… Я запаниковал, понятно? Потому что я не хотел праздновать ничего, если это было не с тобой, и не было бы смысла сохранять традиции или посещать это дерево, если бы это было не с тобой, потому что… я тоже тебя люблю. — Ты серьезно? Подожди, значит, ты специально отдалился от меня, потому что… — Чонгук закрыл лицо обеими руками. — Я люблю тебя, Чонгук, — было так приятно сказать это вслух, что он не мог остановиться. — Я тебя люблю, — он обхватил лицо младшего ладонями и посмотрел ему в глаза. — И я был самым большим идиотом… в мире, так что если ты когда-нибудь сможешь простить меня за то, что я был таким глупым и… — Я уже сделал это… Я простил тебя в тот момент, когда увидел тебя сегодня, потому что я скучал по тебе чертовски сильно, — Тэхён прислонился лбом к его плечу, как делал это раньше. В этот момент Чонгук крепко обнял его, убедившись, что его курточка может скрыть их обоих от чужих глаз, а затем уткнулся носом в волосы старшего. Тэхён поднял взгляд и подарил младшему нежный поцелуй в нос, который щекотал его кончик, заставляя расплыться улыбку на его лице, которую он так любил. Они смотрели на друг друга, а после Чонгук сократил расстояние между ними и мягко поцеловал его в губы. Поцелуй был коротким и сладким, каким и должны быть первые поцелуи под омелой. Тэхён обвил рукой шею младшего и притянул ближе для их первого полноценного поцелуя, которого они так долго хотели. Холодной ночью губы Чонгука казались вспышкой огня, и у него кружилась голова, как будто он бегал вокруг в течение часа. Он чувствовал себя легким, как снежинка, которую несет ветер. Его ступни больше не касались земли. Он порхал. Огоньки на дереве желаний зажглись одновременно, заставив ветви мерцать, как звезды. Бирки с желаниями качались вместе, как будто огоньки касались их один за другим, заставляя волшебство написанных слов отделяться от бумаги и чернил в вихре, который мог достичь неба. Как молитва для вселенной, как поцелуй для души. Они услышали громкие хлопки вдалеке, это фейерверки освещали всё небо. — Уже полночь, — Чонгук улыбнулся. — Счастливого Рождества, — Тэхён поцеловал его в губы с широчайшей улыбкой. Они увидели сквозь ветви каждый оттенок ярких вспышек фейерверка. — Может, нам стоит загадать еще одно желание, перед тем, как мы уйдем, — предложил Чонгук. — У меня есть все, чего бы я хотел… может быть, только рождественский подарок… материальный. — Я купил тебе набор линз для твоего фотоаппарата еще в прошлом году. Он у меня в машине. — Я купил тебе наушники для геймеров, которые ты хотел… — он тихо хихикнул. — Мне жаль, что я нарушил нашу традицию приходить сюда каждый год… и мне жаль, что я не смог сдержать свое обещание всегда быть рядом с тобой… Чонгук покачал головой. — Давай создадим новые традиции. Я начну. Моя включает в себя поцелуи под этим деревом в полночь каждый год… и ты не можешь запретить мне это, — младший держал его за руку, согревая всю дорогу домой. Не только Чонгук чувствовал себя как дома, не только его объятия были лучшим подарком в мире. Он в целом был его праздником. Традиции — это то, что мы строим вместе, чтобы радоваться, чтобы сделать других счастливыми. В традициях участвует не один человек, и всегда есть место для желающих. Особенно те традиции, которые зарождаются под деревом желаний. Где-то вдалеке, сидя в том же парке, старик, который каждый год вешал желания на это дерево, поправил свой красный плащ и расчесал теперь уже длинную бороду. Он развернул мятную конфету и пожелал двум парням счастливого Рождества, а затем ветры белой зимы заставили его исчезнуть. Может быть, вера в магию не была такой безумной, как мы думали, а? С Рождеством те, кто верят в чудо.