Я все люблю в тебе

      Лиза застыла на пороге. С одной стороны, ей срочно нужно было получить подпись начальницы, с другой, не хотелось рушить такой прекрасный момент. Она давно заметила, что между Арефьевой и Рыковым существует какая-то особенная эмоциональная связь. Тогда они еще скрывали свои отношения, которые скорее были глубоко приятельскими, плавно перетекающими в дружбу, но стоило Пал Дмитричу слечь с пневмонией, как плотину прорвало и теперь запросто можно было наткнуться на подобную картину. Взгляд зацепился за букет колокольчиков, и женщина улыбнулась, совпадение или нет, но на языке цветов это значило полную открытость и любовь. Наконец женщину заметили, и Ольга нехотя отстранилась от мужчины. -Пойду вазу поищу, - как ни в чем не бывало сказал Паша и вышел, оставляя женщин наедине -Поздравляю вас, Ольга Кирилловна, вы очень красивая пара, - Лиза уже заметила кольцо на пальце начальницы и внутренне ликовала -Ничего от тебя не скроешь, верно? – впервые женщина была рада излишней наблюдательности подчиненной, скоро весть разойдется по коллективу и говорить ничего будет не надо. Закончив подписывать документы, брюнетка снова взглянула на часы. Скоро должна будет прийти Аверина и документально подтвердить, что подстанция успешно справилась с проверкой.       Лиза ушла, а Ольга все никак не могла оторвать взгляд от Пашиных колокольчиков. Небольшой букетик, купленный совершенно случайно, от него исходил тонкий приятный аромат. И, казалось, что никакие розы не были в состоянии затмить его. Дверь приоткрылась и внутрь зашел Рыков с небольшой стеклянно вазой, уже наполненной водой. -Я тут в бухгалтерии стянул, сказал, что вопрос жизни и смерти, - мужчина обошел стол и, забрав букет, поставил все на подоконник. Теперь, когда кто-то входил, то видел сначала заведующую, а потом шикарный букет красных роз за ее спиной, но сама она всегда видела перед собой нежные колокольчики, словно символ их с Пашей любви. Будто услышав ее мысли, мужчина присел прямо напротив и задорно улыбнулся. -Смотри, как замечательно, я тут, можно на меня смотреть и любоваться, меня нет, можно на цветочки посмотреть, - Ольга прекрасно помнила дни, когда Пашина улыбка появлялась реже, чем солнце в пасмурный день, а теперь он без конца улыбался ей, шутил, да и она сама больше не хотела грустить или зазря нервничать. Даже эта история с проверкой, не будь рядом этой родной заразительной улыбки, она и сейчас волновалась бы и переживала.       В дверь постучали и не дожидаясь ответа в кабинет вошла Аверина. Паша, увидев мать, дернулся в сторону выхода, но быстро взял себя в руки и спокойно поднялся. -Тогда до вечера, Ольга Кирилловна, - он посмотрел на невесту и увидев ее уверенный кивок повернулся: -Мама, - Паша слегка наклонился в приветственном жесте и быстро вышел, плотно закрыв за собой дверь.       Марина тяжело вздохнула, утреннее решение непременно поговорить с сыном было кажется слишком оптимистичным, он даже не дает ей поздороваться с ним, но и бесконечно бегать от нее он едва ли сможет, поэтому задвинув пока эти мысли подальше женщина обратила внимание на Арефьеву. -Вот, как и обещала, отчет. Все в полном порядке, я написала некоторые рекомендации, которые хотела бы чтобы вы выполнили к моей следующей проверке, но в целом вы большая молодец. Я впервые сталкиваюсь с таким профессионализмом, - Марина дружелюбно улыбнулась, глядя на то, как внимательно Ольга изучает отчет. -Ну что, тогда до следующей проверки? –заведующая подняла глаза и столкнулась со смутно знакомой улыбкой. Хоть на первый взгляд Паша и не был похож на мать, но чем больше Ольга проводила с ней времени, тем больше улавливала схожего. Марина почти сразу заметила кольцо на правой руке, которого еще вчера там было: -Поздравляю, Ольга Кирилловна… Оля, я очень рада за вас, - Аверина хотела бы выразить свои чувства более полно, но, привыкшая их всегда прятать, теперь она не знала, как объяснить насколько рада застать такой счастливый момент. Ольга поняла все без слов и положила свою руку поверх руки Марины в успокоительном жесте: -Он растерян, вы же видите, но дайте ему время, прошло столько лет…       Этим утром Паша коротко рассказал о ситуации с матерью, как та резко ушла из семьи, посвятив себя работе, а потом также резко вернулась и вновь разрушила все, что они с отцом так старательно налаживали, как он после смерти единственного родного человека ушел из ее жизни и что теперь, не смотря на их родство абсолютно не знает, как относится к родной матери. Стоит ли сделать вид будто ничего не было, будто прошлое осталось в прошлом, или же продолжать игнорировать. Ольга видела, как ему тяжело, как боль от потери отца мешает просто попытаться снова стать семьей с этой внезапно появившейся в его жизни женщиной. -Я все понимаю, это моя вина, что у нас теперь такие отношения, но я бы хотела немного поговорить с ним, как ты видишь, Паша пока бегает от меня. Я оставлю свой номер и, если вдруг ты или он сам решите, что он готов, хотя бы попытаться, звоните, - Марина взяла листок и быстро написала свой номер. Больше ей тут делать нечего.       Ветер обдувал волнистые локоны, женщина нервно теребила ремешок сумки, служебный автомобиль задерживался. Она знала, что машина приедет в ближайшие несколько минут, но отчего-то хотела уехать поскорее, сбежать и одновременно этого отчаянно не желала. Позади послышался какой-то шум и вдруг родной голос сына разрезал воздух отчаянным: -Мама, не уходи       Марина, пораженная до глубины души, услышанными словами, на ватных ногах обернулась. Паша, испуганный и какой-то растрепанный, стоял прямо перед ней. -Почему ты снова уходишь? – этот вопрос, она уже слышала его, очень давно, в их прошлой жизни, где еще можно было все исправить. -Я думала…я…-слова никак не хотели складываться в предложения, язык отказал в своей основной функции. -Как я должен снова принять тебя, если ты все время убегаешь? –Паша все спрашивал и спрашивал, а Марина вдруг поняла в чем была их основная проблема, ее не было рядом. Ни для Паши, когда она была нужна, ни для Димы. Отстраненность и требовательность, присущие ей на работе, она принесла и в дом и этим все разрушила, почти до полного основания, но что-то видимо еще осталось в глубине серо-голубых глаз, с надеждой вглядывающихся в такие же глаза, напротив.       Марина и сама не знала, что вдруг на нее нашло, когда, сделав пару шагов она просто обняла, заметно подросшего сына. В руках фантомной болью отдавалось воспоминание, как он еще совсем маленький хватается за нее, умоляя не уходить и теперь она действительно хотела остаться.