Собери осколки моего сердца

Герцог Эккарт, как и всегда, работал в своём кабинете. Из-за занятости у него не выходило уделять достаточно внимания своим детям. В результате Деррек вырос хоть и отличным наследником, но был излишне строгим и требовательным. Или это не так уж и плохо? Рейнольд стал очень вспыльчивым, даже агрессивным. После того, как Эвелин умерла, Юлиан сильно замкнулся в себе, забыв, что у него есть маленькие дети. Вся работа была скинута на нянек и служанок, из-за чего сыновья и выросли такими. Ивонн, их ангел, и вовсе исчезла... Тогда герцога чуть не хватил удар, когда пришли его сыновья и сообщили, что сестрёнка пропала во время фестиваля. Днями и ночами они искали её, но, увы, безуспешно. Юлиан вновь погрузился в отчаяние, пока, проезжая в очередной раз улицы, не наткнулся на Пенелопу. Пенелопа… Тогда она напомнила ему его пропавшую дочь, и он решил её приютить. Вдруг Ивонн также кто-нибудь забрал и дал кров над головой? Однако он не учёл, что девочку будут ненавидеть все в поместье, а он, даже не интересуясь ей, просто кинул её на произвол судьбы. Возможно, поэтому Пенелопа и была таким проблемным ребёнком? – Отец? – в кабинет зашёл мрачный Рейнольд. – Нам нужно поговорить. – Что-то случилось? – отец немного встревоженно посмотрел на младшего сына. Сейчас по бледности он не уступал Пенелопе, глаза казались влажными, словно он плакал, а взгляд – усталым и серьёзным, что уже говорило, что действительно что-то не так. Не было бы причины – этот вредный подросток не был бы таким мрачным. – …Да. И брату тоже нужно это знать. В эту секунду вошёл Деррек с кипой документов. – Отец, я… Рейнольд, ты по делу? – Да. Хорошо, что пришёл. Тебя это тоже касается. Положив бумаги на стол, наследник кивнул в знак того, что слушает. – Это касается Пенелопы, – уже на этих словах Деррек закатил глаза, а Рейнольду потребовались вся сила воли, чтобы не заехать ему в морду. – Ты узнал, почему она в депрессии? – спросил Юлиан, и младший кивнул. – В этом виноваты мы, отец. Все мы. Пенелопу никто не принимает, ни как герцогиню, ни как человека, – Эккарт-старший приподнял бровь, а наследник скептически хмыкнул, что чертовски разозлило юношу. – Я имею в виду, даже прислуга попросту издевается над ней! Вместо еды даёт такие помои, что есть невозможно! А ещё на руках Пенелопы следы от иглы! – Ч-что?! – герцог мгновенно соскочил с места. – Игла?! – А ты уверен, что это не очередная выдумка, чтобы привлечь к себе внимание? – приковал к себе взгляды Деррек. – Просто лживая история, чтобы её пожалели. – Какой же ты всё-таки… – Рейнольд практически зашипел. – Я не знаю уж, каким мазохистом надо быть, чтобы такой ценой привлечь к себе внимание! А во-вторых, ты не видел, в каком она была состоянии! – Я тоже к ней приходил. Она выглядит нормально. – А, то есть состояние полутрупа для тебя это «нормально»?! – Деррек, Рейнольд, прекратили, – Эккарт ударил по столу, заставив братьев вздрогнуть. – Рейнольд, у тебя есть доказательства? – Да, отец. Синяки я видел своими глазами, вдобавок вчера вечером я случайно подслушал разговор служанок Пенелопы. И они обсуждали, что они дают ей помои вместо еды и колют иглой, и ещё, что нам «всё равно плевать хотелось на эту фальшивку». Что Деррек наказывает её по поводу и без, тебе просто всё равно, ну и про меня тоже… – розоволосый замялся, чувствуя ещё больший стыд. – Даже слуги… Боже… Бедная Пенелопа… – Юлиан опустил голову. Также чувствуя сильнейшую вину перед приёмной дочерью, которую просто привёл и бросил, посчитав свой долг выполненным. – Когда же всё это началось?.. – Шесть лет назад, когда… – Когда она украла ожерелье Ивонн, – фыркнул Деррек. Рейнольд со свистом втянул воздух. – Вообще то… Это я, – признался он, смотря в пол. – Это я украл ожерелье из комнаты сестры и подкинул его Пенелопе, подставив её. С трудом ему хватило смелости поднять взгляд на отца. –Я знаю, что заслужил наказание, и я приму его. Но я хочу, чтобы это сделала Пенелопа. – Пенелопа? – переспросил отец. – Да. Пенелопа сильно пострадала из-за моей подставы, так что какое будет наказание, решать ей. После некоторого молчания Юлиан согласился. Это действительно будет справедливо, к тому же, он видел, что младшему сыну в самом деле очень стыдно за свой поступок. – Хорошо, с этим разберёмся позже, – герцог направился к выходу из кабинета. – Сначала решим вопрос со слугами.

***

– Что, леди опять ничего не ест? – спросила одна из служанок на кухне. – Нет, а жаль. Тогда бы ей можно было подложить что-нибудь интересное… – И что же вы собираетесь подложить?! – раздался крик за спинами слуг. Обернувшись, они заметили разъярённого второго молодого господина. За его спиной стоял не менее злой герцог. Деррек решил не лезть, так как до сих пор не верил, что Пенелопа не притворяется. – Н-ничего такого, молодой господин Рейнольд! – Это просто- – ЧТО «ПРОСТО»!?! – завопил юноша, ударяя кулаком по столу. – Вы кормите госпожу дома Эккарт такими помоями, которые не каждая собака готова съесть! Хватает же наглости! Повыгонять их всех надо к чёртовой матери! Слуги бледнели с каждой секундой. Судя по мрачному молчанию герцога, останавливать разбушевавшегося сына он не собирался. – Вас будет ждать серьёзное наказание, – сказал Эккарт, когда сын уже охрип от криков. – И ещё одна подобная выходка – и вы уволены безо всяких рекомендаций. Закончив, они покинули кухню. Герцог ушёл к себе в кабинет, попутно вызвав дворецкого, а Рейнольд поспешил к сестре, захватив из кухни поднос с лёгким обедом. – Пенелопа, открой, пожалуйста, у меня руки заняты, – через полминуты дверь открылась. – Что, не будешь, как обычно, вламываться без стука? Прогресс, братец, – вяло съехидничала девушка, пропуская старшего брата в комнату. – Да ладно тебе, если я буду просить прощения за каждый свой поступок, мне уже двадцать три стукнет, – пошутил Рейнольд и закашлялся. – Держи, – она протянула стакан с водой, которую он осушил одним глотком. – Спасибо. – Слышала, как ты кричал на слуг на кухне, – неловкое молчание. – Я тронута, что ты заступился за меня. – Кхем… Да ничего особенного… – юноша замялся, чувствуя, как краснеют уши. – Поешь обязательно. И если слуги опять посмеют что-то вытворить с тобой, обязательно говори мне или отцу, мы разберёмся со всем! Только не молчи, я тебя умоляю… – Хорошо, – хоть герцогиня ещё не избавилась от депрессии полностью, но… Её сердце постепенно оттаивало от тепла, которым теперь окружил её Рейнольд.