Из песка и крови

Джон проснулся от того, что замерз. Он заснул в неудобной позе, хотел завернуться в одеяло плотнее, чтобы согреться, но понял, что кровать так и осталось застеленной. Он открыл глаза, посмотрев вокруг. Коринфянина рядом не было. Джон знал наверняка, что больше никогда и не будет. В квартире было зябко, словно он спал на улице, этой ночью одеялом ему служило пальто, оно пахло нагретым на солнце речным песком. Джон зажал между пальцев воротник, заглянул под него и взгляд опустился на себя. С рубашки были срезаны все пуговицы, Коринфянин ни одной не пожалел, но на память оставил свои следы. Грудь и живот, наверняка еще и шею покрывали укусы, мучительные и свежие, красные и некоторые все еще кровоточащие. Маг ласково провел по ним ладонью, чтобы почувствовать все еще раз, растянуть удовольствие от касаний, которые уже исчезли. Константин лег на бок, накрылся пальто чуть ли не по уши и на глаза попался перстень. Золото сияло даже в тени. Джон присмотрелся к камню, и ему показалось, что он посмотрел на него в ответ, наконец признал его за хозяина и показал в гранях небесное нутро. Там, как в синем небе, плавно плыли облака, сияли звезды, и даже была бледная луна, которую не прятало солнце. Он так и не спросил у Коринфянина ничего о его родном мире, не попытался узнать чуть больше и теперь безумно об этом жалел, но этот камень точно был создан там же, где и его кошмар. Стоило больше с ним говорить, а не только трахаться и играть в загадки о его происхождении. Может тогда бы он скорее всё понял и сейчас не оказался бы в одиночестве. Джон зарылся лицом в подушку, вдруг почувствовал, что у него совсем не было сил, даже после глубокого, напряженного сна. Он спрятал руку под пальто, прижал к груди, словно перстень был самым дорогим, что у него когда-то было. И что ему теперь делать? За окном все еще звенели последние рождественские колокольчики, за дверью в коридоре пахло хвоей , однако Джон не мог заставить себя вылезти из постели. На глаза ему попалась трубка для чанду, лежавшая на тумбочке. *** Горячая вода касалась кожи, почти обжигала, так приятно, что чуть больно, но Хоб мог потерпеть. На его бедрах сидел голый Морфей, который после обеда захотел погреться в ванне, а Хоб как-то совершенно случайно оказался здесь вместе с ним. Морфей не смог пролежать спокойно и минуты. Гэдлинг ответил на требовательный поцелуй. - Как ты можешь быть таким ненасытным? – Спросил мужчина, поглаживая пальцами острые углы его тела. Морфей, кажется, не набрал и нескольких килограмм за те недели, что он провел в его доме, и так и остался костлявым и тонким. Хоб столько раз касался его во снах, что сейчас знал все выпирая кости на память. - Я давно ни с кем не был. - Мы занимались любовью ночью, помнишь? Морфей фыркнул. Снова нащупал его грудь, на которой и без того проступали следы тонких пальцев, сжал обманчиво мягко. - Почему ты думаешь, что этого будет достаточно? Хоб не придумал хорошего ответа, особенно когда Морфей повернулся в воде и под ладонями у мужчины оказались маленькие ягодицы. Гэдлинг сжал, раздвинул и наконец решился легко хлопнуть. Морфей вздрогнул, из его горла вырвался тихий стон. Он опустил голову и поцеловал Хоба в шею. - Это было слишком? – Гэдлинг нежно погладил по месту удара. Он не мог видеть, но был убежден, что бледная кожа покраснела. Белокожий Морфей в горячей воде вообще весь пошел розовыми пятнами, точно не от стыда. - Нет, все хорошо. Я не против, если тебе хочется. Гэдлинг жалел, что в ванной он не хранил никакого масла, оно бы сейчас так пригодилось. Морфей в его руках был расслабленным и желающим, почти полностью возбужденным и все еще невероятно голодным. Хоб чувствовал, как член Морфея постепенно твердел и наливался кровью, а его собственный – становился тяжелее. Хоб подумал, не испортит ли он настроение, если прямо сейчас встанет и пойдет в спальню, но вдруг ему послышался шум в коридоре. - Ты слышал? - Спросил он, уворачиваясь поцелуя. Сон посмотрел на него секунду, моргнул и покачал головой. Они молчали несколько секунд. Звук повторился. Стук в дверь. - Ты кого-то ждешь? - Морфей недовольно слез, следя за Хобом, как тот надевал халат на голое, горячее тело. - В том-то и дело, что не жду. Тот ушел в коридор, назойливый стук не прекращался. Детектив, глянул в глазок, удивленно поднял брови и открыл. В дверях стоял Константин, с портфелем в одной руке и с горшком фиолетовых цветов в другой. С улицы сразу пахнуло морозным воздухом, но маг только набросил на плечи пальто и даже не застегнул рубашку выше груди, и теперь его кожа покраснела, а голые руки побелели. Хоб отшатнулся, скорее пропуская его в дом, чтобы не замерз до смерти, и сразу почувствовал горьковатый запах алкоголя и сладковатый – чанду. - Джон, что случилось? – он забрал у него пальто и обратил внимание на укусы на шее и груди. Константин на мгновение зажал в пальцах рукав так, словно не хотел его отпускать, но тут же собрался с мыслями. - Господи, кто тебя так..? - Уже никто, - отмахнулся Константин, но Хобу показалось, что он пытался как можно быстрее сменить тему. – Сегодня с утра я проснулся, и у меня родилась гениальная идея. Точнее, сначала я немножко бухнул, а потом догнался чанду и уже тогда все придумал. Но знаешь, иногда гениальным мыслям нужно немножко ... ну знаете, допинга. Константин говорил медленно, заторможено, ну точно пьяный. Маг уже хотел пройти по-хозяйски и найти Морфея, однако Хоб положил руку ему на плечо и заставил остаться в коридоре. - Что с тобой, Джон? Маг фыркнул, пьяно дернул головой, но ответил неожиданно откровенно: - Меня ... меня, кажется, бросили, - он укусил себя за внутреннюю часть щеки и Гэдлинг наконец разглядел, каким потерянным и раздавленным он сегодня был. - - Можешь себе представить, детектив, это я убегал без объяснений и предупреждений, а тут… Он замолчал, без разрешения вошел в гостиную, рука соскользнула с его плеча. Джон бросил на журнальный столик грязный портфель, сел и закинул на него ноги. Хобу ничего не оставалось, кроме как пойти позвать Морфея из горячей ванны. Когда они оба зашли в гостиную, Джон сжимал в губах незажженную сигарету. Хоб посмотрел на него достаточно выразительно, чтобы он ее убрал. - Я пришел по делу. Будем возвращать тебе силы. Сделаем это побыстрее, и разойдемся, - он приподнялся, качнулся, но удержался на ногах. - Нам здесь нужно начертить круг, убрать все и… - Я думал, у нас все еще нет предмета из мира снов, - перебил его Хоб. Константин опустил взгляд, вздохнул и достал руку из кармана. - Думаю, - обратился он к Морфею, - это принадлежит тебе, - и протянул ему правую руку, где на среднем пальце было кольцо. Оно показалось Хобу довольно красивым, в ажурном золоте блестел бледно-голубой камень, но ничего особенного Гэдинг в нем не увидел. Морфея же кольцо удивило. Он поднял брови и кончиками пальцев коснулся блестящего камня. - Откуда оно у тебя? - Он мне его, м…, подарил? Думаю, что подарил. - Он? Коринфянин? - Мой любовник. Ну, уже бывший. - Коринфянин? Подожди, что?! - Удивленно воскликнул Хоб, однако ему никто не собирался отвечать. - Но почему? - Морфей поднял голову, не отводя взгляда от него, Константин, кажется, был готов смотреть на что угодно, кроме Морфея, но он тут же взял себя в руки. - И он не забрал мои глаза. - Такого раньше никогда не было, - Морфей внимательно следил, как Джон начал доставать вещи для ритуала. - Ни с одним из них. - Приятно чувствовать себя особенным. - Как долго вы были вместе? - Давай закончим с этим побыстрее и не будем обсуждать, - Джон помолчал несколько секунд, а потом улыбнулся, как-то горько, как-то совсем не весело. - Два года, хах! А я сейчас сижу здесь и помогаю тому, кто точно его убьет. А потом я еще не могу понять, почему все мои любовники умирают? - Константин, посмотри на меня. Я не буду убивать его. Кошмары не могут умереть. Его подвергнут наказанию, это так, скорее всего просто переделаю. Но не убью. - Хватит мне врать. - Похоже, чтобы я врал? - Не знаю. Но на твоем месте я бы лгал. Кажется, Морфея это разозлило. - Так нечего судить меня по себе, смертный. Константин не стал с ним спорить, только продолжил готовить все для ритуала, да еще и Хоба заставил. Они вместе раздвинули всю мебель, скрутили тяжелый персидский ковер и поставили к стене, чтобы было достаточно места. Джон достал мел и не спрашивая принялся чертить нужные символы на деревянном полу. Морфей наблюдал за ними слишком внимательно, стоял поодаль бестелесной тенью. Его плечи покрывал темный плащ – парадная мантия короля, а не затаскана тряпка. Хоб молча подошел к нему, когда они почти закончили. Сон взял его за руку. - Ну как, ты готов? - Джон повернулся, но тут же остановился взглядом на их руках: пальцы Морфея сжимали Хоба. Гэдлинг должен был бы его отпустить, не задерживать лишний раз в мире, которому Сон не принадлежал, однако Джон понял иначе. – Хорошо, хорошо, разберитесь здесь между собой, я дам вам минутку. Но только минутку! - Выкрикнул он из коридора. Хоб дождался, пока его шаги стихнут в коридоре. - Ты, наконец вернешься домой, - Гатлинг взял бледную холодную ладонь в руки, словно снова пытался согреть, словно не понял еще, что это было бесполезно. Морфей посмотрел на него с тоской во взгляде. - Неужели ты не рад? - Рад, конечно. Но мне здесь понравилось. - В реальном мире? - Быть с тобой, - Морфей положил руку ему на грудь, где билось сердце. - Хоб, если бы я мог… - Не надо, - Гэдлинг поцеловал белые костяшки, проступавшие под кожей. - Я все понимаю. У нас у всех свои обязанности и у тебя есть более важные дела. Возвращайся домой, Морфей. Ты там нужен. - Я не прощаюсь с тобой. - Рад это слышать, - Хоб закрыл глаза и позволил мягко поцеловать себя. Чтобы там Морфей не говорил, но все это все равно напоминало прощание, такое ожидаемое и такое внезапное. - Приснишься мне, дорогой? Сон мягко улыбнулся, как будто вопрос был риторическим. Хоб позвал Константина. Джон поставил Сна в центр круга. Морфею оно, очевидно, не понравилось, но он не сопротивлялся. Маг развернул свиток, который он забрал из библиотеки и начал читать вслух. Гэдлинг не мог разобрать слова, все сливалось в непонятное бормотание, от которого по коже шел мороз. В гостиной вдруг поднялся ветер. Он касался кожи, забирался под одежду и трепал волосы. Круг, начерченный на полу, начал светиться. Вокруг Морфея в круге начал подниматься песок. Джон продолжал читать заклинание. Ветер усилился и теперь попадал в глаза и забивал нос. Гэдлинг закрыл лицо, однако все еще мог разглядеть темную фигуру Сна, постепенно исчезающего, растворяющегося в воздухе. Когда все закончилось, ветер перестал свирепствовать, словно и не было. Хоб оглянулся вокруг, ища следы песка, призрачное сияние, Морфея, но ничего не было. Только его квартира, разнесенная вдребезги, нацарапанные на полу круги из рун и иероглифы, а еще конечно, Константин. - Вот блядь! – Крикнул он, от злости бросая на пол гриммуар. Толстенный том гулко упал на пол и поднял пыль. - Свалил, сука, взял и свалил! А я еще его обещаниям поверил, ой… Константин махнул рукой, понимая, что его снова одурачили и пошел курить. Хоб не нашел слов, чтобы его успокоить. *** Ночью Хобу спалось неожиданно сладко. В сон провалился еще до того, как голова коснулся подушки, и видел сны, хорошие, приятные сны о своем прошлом. Ему приснилась Элеонора, такая же прекрасная и молодая, какой он едва мог ее вспомнить, ему приснился Робин, взрослый и живой – его единственная семья за шесть веков жизни. Проснувшись, он понял, что улыбался сквозь сон. До утра еще было немного времени, ни один луч рассвета еще не пробрался за плотные шторы и Хоб не собирался открывать окна. Ему казалось, что они сотрут последние воспоминания об этой ночи, о диком беспорядке у него в гостиной, о Морфея. Интересно, когда они смогут встретиться теперь? Отпустить Джона одного ночью он не решился и позволил ему переночевать у себя. Не то, чтобы ему хотелось оставаться рядом с таким человеком лишний раз. Не то, чтобы он был сильно против и собирался его выгнать. Джон растянулся у него на диване. Хоб прислушался, присмотрелся: маг дышал ровно и неглубоко, пара морщин на его лбу разгладились и спал он так крепко, что Хоб почти завидовал. Не похоже на человека страдающего бессонницей из-за кошмаров. - Хоб. Тихий, словно шорох крыльев, голос послышался из кухни. Гэдлинг последовал туда без колебаний. Морфей стоял у плиты, облокотившись на стол – не человек, а темный силуэт на фоне серого света рассвета. Его глаза светились звездным сиянием. - Морфей, - Хоб подошел к нему, думая, что целовать его сейчас не стоит, не тогда, когда он, монарх, наконец вернулся на престол. Но Сон нежно коснулся его подбородка пальцами и поцеловал в губы – коротко и чувственно. Кожа у него теперь была совсем холодной. - Ты как? Все хорошо? - Я - да, но мое царство... Наверное, могло быть и хуже. Я хотел бы тебе его показать, - прошептал Морфей. Хоб позволил себе накрыть его прохладные пальцы, прильнув щекой в ладонь, - но сейчас оно... Почти разрушено. - Что? Кто это сделал? - Никто, Хоб. Мир Снов – это часть меня, а во время моего отсутствия оно начало разрушаться. Когда-то я его построил его из песка и тьмы, поэтому я смогу его восстановить. Только найду свои орудия. - Тебе не нужна помощь? - Думаю, с песком может и понадобится, - Морфей взглянул на дверь в гостиную, где все еще мирно и спокойно спал Константин. - С остальным я разберусь сам. Скорее всего, шлем сейчас в царстве Светоносного, а рубин после этого найти будет не сложно. Гэдлинг не имел ни малейшего представления, кто такой или такая, и где его царство, но кивнул с лицом, полного понимания. - Благодарю тебя, Хоб, - произнес Морфей, словно самое откровенное признание. - Не знаю, что случилось бы с Сновидениями и человечеством без тебя. - Я сделал это не ради Мира Снов или человечества. - Я знаю, - Морфей поймал его руку, приложил ладонь к груди. Хоб коснулся черной ткани и прохладной кожи, но больше ничего не почувствовал. - Больше не дерется? - Нет. Наконец-то. Но, если честно, думаю, я буду, поэтому скучать. - Я тоже буду скучать, - Хоб вздохнул. - И я буду скучать по тебе, - он поцеловал его снова, но на этот раз совсем невинно, в щеку. - Ты действительно думаешь, что я буду ждать еще столетие? - Морфей посмотрел ему в глаза и улыбнулся. - Я буду приходить к тебе чаще, гораздо чаще. Не только во снах. - А если я захочу к тебе прийти? - Тогда назови мое имя. - Морфей, - прошептал Хоб. Рассветные лучи солнца пробились сквозь плотные шторы. Морфей исчез, словно его и не было, Гэдлинг даже огляделся по сторонам, но любовник превратился в дымку. Гатлинг решил, что вечером, его будет ждать приятный сюрприз.