Химия, оказывается, не только в пробирках.

Снова утро, снова холодно и согревает только кружка крепкого кофе. В Снежной тяжело не выглядеть как пуфик, особенно в общепринятую зиму, которая становится только морознее в вечно холодном регионе. За десять минут до начала рабочего дня вы вспоминаете что вам надо в мастерскую, но проблема в том, что вы понятия не имеете, где она. Прекрасно, лучше и быть не может. Встречаете первого попавшегося в коридоре парня и он, к огромной удаче подсказывает вам, куда идти. Это подвал здания, поэтому приходится как-то криво пробежаться на первый, а потом и на нулевой этаж. Открываете тяжёлую, высокую дверь и видите огромное помещение с высокими потолками и самым различным наполнением. Посреди зала стоит Дотторе, перед ним руинный молотильщик. Вас быстро заметили. — Доброе утро! — настроение у него явно хорошее. — Посмотри, какое чудо у меня есть, — разворачивается лицом к вам и, шатнувшись, садится на ногу неработающего автоматона. Впечатляет. — О-ого, — чуть запнувшись от увиденного, девушка, не отрывая взгляда от диковинки, неуверенно прошла внутрь. — Впечатляюще, я не думала, что они такие… огромные, — не найдя слова более подходящего, резюмирует свои впечатления, завороженно подходя ближе в желании прикоснуться — машина выглядела чарующе, а история, что стояла за ними, только подливала масла в разгорающийся интерес, но вспомнившийся внезапно разговор заставляет замереть в легком испуге, остановившись с вытянутой над ногой робота рукой прямо в последний момент. — Так, он исправен? — вопрос невероятно своевременный, она ведь совсем не стоит перед этим орудием уничтожения прямо сейчас — Был рабочий, — расхлябано улыбаясь, следит за вашими действиями. — Я уже отключил его, не волнуйся. Хотя, если эта штука внезапно встанет, будет даже интереснее, — задирает голову, очередной раз осматривая машину. С нетерпеливым вдохом переводит взгляд с предвестника обратно на руинный механизм, смелее касаясь шершавой поверхности. В глаза бросается удивительно хорошо сохранившийся корпус робота, и эти ветви… — Эти ветви… имеют отношения к артериям земли? — чуть склонив голову задаёт неуверенный вопрос. — Что мы будем с ним делать? — Да, ветви связаны с артериями. Мы соберём некоторые анализы с внутренних частей механизма и достанем ядро этого малыша, — накручивает прядь волос на палец. — У меня их целая коллекция, — смотрит в вашу сторону, ожидая зависть. — Красота… — тихо прошептала, слишком увлекшись рассматриваем автоматона, поистине великолепное творение, а ведь Дотторе говорил и о совсем гигантских единицах, вот бы посмотреть… Интересно, какого они размера, как они использовались, как создавались и как управлялись? А за счет чего питались, это какой мощности должен быть генератор энергии чтоб… Ох, кажется, она сильно отвлеклась.— М? Что, простите? А… Оу, кхм, и-и-и сколько таких вы разобрали уже? И что делаете с остальными частями? — не без труда вернув себя в реальность, с искренним интересом задала вопрос девушка — Не считал, но сотен будет мало для примерного числа, — все-таки встаёт, — Остальные части мне не особо нужны, я знаю их строение, они просто уходят в утиль или перепродаются с ядром-пустышкой. А ядра мне нужны, — в рассуждении чуть отходит от вас и наведя пульт куда-то вверх кликает на одну из кнопок. — Чтобы подключить к осциллографу и измерить колебания напряжения. Я уже говорил, что создавал подобных культиваторов? Так вот, они не работают сами по себе и не имеют чего-то схожего с интеллектом, если не использовать одно алхимическое знание, которое я упоминал вчера и которым владеют единицы, скажем так, «избранных», — с потолка медленно спускается платформа на металлических тросах. — Поэтому я и ищу рабочих культиваторов, ядро для них как сердце для нас, вот только остаток артериальной энергии не уходит также быстро, как останавливается нутро. — Предвестник снова заговорился, погружаюсь в какие-то свои конспирологические теории. — Думаю, рано или поздно я дойду до правды. Ох, у каждого из видов этих ребят своя система колебаний, представляешь? Мне немного грустно, что убиваю их, — прикладывает ладонь к молотильщику. — Но всё ради науки, мой милый, — он говорит с роботом. — Ох, — поникла девушка, проникшись рассуждениями ученого. Она даже как-то посочувствовала механизму перед ней, на мгновение забыв, чем он является на самом деле. — Это звучит как-то слишком печально, если начистоту… — в какой-то момент показалось, что к этим механизмам доктор относится с куда большим сочувствием, чем к людям, но девушка быстро напомнила себе, что девочку с первого рабочего дня, как оказалось, не разобрали на органы, так что вопрос все ещё оставался открытым. — Кстати о кхемии, — выныривая из размышлений, вновь интересуется, — вы занимаетесь вопросом изучения этого искусства или предпочитаете, помимо использования уже имеющихся ядер, искать иной способ наделения своих детищ подобием разума? — наклоняет голову на бок, следя за действиями начальника. — И эти «избранные», вы знаете конкретных представителей? — Искусством кхемии в совершенстве владеет только одно существо — Райндоттир, происходящий из Каэнри’аха, его насколько помню ещё называют «золотым». Никаких чёткий описаний этой части алхимии нет, поэтому взять информацию неоткуда, но это знание означает способность алхимически создать синтетическую форму жизни, искусственно живое существо. Вселенная — это темная сущность истинного звездного неба, а земля — это накопленные воспоминания о времени и жизнях. Алхимия получила свое название на земле и является основой всей жизни. И это… Это новое рождение. Новое воплощение понимания зарождения чего-то органически правильного, сознательного, способного мыслить, — платформа уже опустилась к вам, Доктор встаёт на неё и снова нажимает на кнопку. — И самому создавать. В пустой сосуд может быть залита формула жизни, заведомо пришедшей в стадию зрелости. Это удивительно и пугающе, это новый способ рождения и вечного существования, отмена жизненного цикла «живого» как понятия, — очередной звук нажатия на уровне груди автоматона. — Невероятно прекрасно осознавать, что ты можешь быть настолько преисполнен в своём познании, чтобы воссоздать нечто подобное. Даже если из-за этого сгинет цивилизация… Я бы сделал то же, что и Райндоттир, ради изменения всего нашего мира. — Стереть с лица земли несовершенных людей ради населения планеты совершенными созданиями? — энтузиазм частично пугал, но уже почти не удивлял. — Какой, в таком случае, вы видите свою роль в таком новом мире… Гипотетически, разумеется. — Я знаю огромное количество различных техник, механизмов, реакций и опытен в большинстве. Я единственный кто до конца и правильно сможет создать глаз порчи, я предан своим идеям и принципам, счастлив работать сутками, не теряя энтузиазма. Во мне нет навязчивого чувства вины за содеянное, я готов рыться в гнилом трупе наполненном червями и прочей дрянью, чтобы найти тот самый ключик к разгадке мира. Думаю, я был бы полезен во многом, — трогает маску и слегка залипает в механизм, все ещё размышляя, но не вслух. — Прямо выговорился тебе, хах. Благодарю, — поворачивает голову на вас, а вы буквально чувствуете как тот смотрит с определённым теплом. — Хах, пожалуйста? — самую малость смутившись, легко улыбнулась девушка. — Всегда к вашим услугам, вас и ваши рассуждения очень интересно слушать, — сцепив руки за спиной и склонив голову на бок, обошла робота вокруг, осматривая. Хорошее, однако, самомнение у предвестника, не то что бы оно было ошибочным, просто факт. Вы сидите, наблюдаете за усиленной работой Дотторе над тяжело поддающимися механизмами. Зачем он вообще позвал вас, вы тут и даром не сдались… Вы подскакиваете с пола и вскрикиваете, когда от машины отваливается рука, со страшным грохотом оказываясь на полу. Сам Доктор безразлично наблюдает за этим, чуть дернувшись от звука. Засовывает руку в появившееся свету отверстие и с недовольным выражением лица достаёт оттуда нужную ему деталь, сразу отряхивая халат. Забавно чихает раза три подряд в сгиб локтя, после чего пультом запускает механизм, опускающий его на землю. Да уж, с ним не соскучишься. *** Дотторе ещё часа два назад прогнал вас читать, потому что сам понял, что вы не особо полезны вне лаборатории. Сейчас же к вам очередной раз пристают с какими-то глупостями. Мужчина обнимает вас за плечи и шатнув головой бьёт ваши с ним виски друг о друга. — Ты хоть курить-то пробовала? — его навязчивая тактильность и, как вам начало казаться, излишнее желание внимания начинают сильно раздражать, особенно когда такими детскими дурняками балуется взрослый и уважаемый человек. — На самом деле, я классический представитель девочек отличниц, которые табаком и алкоголем не увлекаются. Периодически я матерюсь, это правда, но не более, — явно иронизируя над собой, с улыбкой в голосе отвечает девушка. — Не пьём, не курим, не сосём значит, да? — шутит и выпрямляется, опираясь руками о спинку стула, на котором вы сидите. — Долго волосы отращивала? — подхватывает вашу косичку и перекладывает с одного плеча на другое. — С последним… Ай, ладно! — прерывает фразу девушка, не решаясь вгонять саму себя в краску. А вот за действиями тонких пальцев девушка следит очень внимательно. — Да, достаточно долго. Результатом я довольна, отрезать не планирую. Длинные волосы можно по разному заплести. — Что ты там не договорила? — на секунду наклоняется к вам, но после смеётся. — Какая похабщина, мерзость, — обходит стул и встаёт оперевшись о стол перед вами. Видимо, рабочий день закончится не прочитанной книгой, а как обычно. — А волосы у тебя хорошие, идут, в отличии от брюк, — складывает руки на груди. — Ничего личного. — И что ж мне делать с этими брюками? Снять? Лично мне они нравятся. — Почему же сразу снять, под другую одежду подойдёт, но точно не под приталенную рубашку. Ох, мы заговорились, рабочий день окончен, можешь идти. —Каждый день ценные советы, хах? — вышла из-за рабочего места, потянувшись. — Какая разница, в чем глядеть в микроскоп. — Никакой, просто подметил. До завтра, — достаточно дружелюбно улыбается вам, провожая взглядом. — Спок… Продуктивной вам ночи, господин Дотторе, — мысленно показывая ему язык, отвечает девушка и выходит из кабинета.

***

Утро снова мрачное. График работы тяжеловатый, хоть вы и ничем не заняты около тридцати процентов времени, да и подъем не слишком ранний. На пути к лаборатории вы пересекаетесь с Аней из архива, как вы запомнили её с первого дня. Милый разговор о том как ваши дела, а после расставание, у каждой из вас свои дела. Вы на пару минут опоздав заходите в помещение, своим светом вызывающее неприятное ощущение в глазах. Пусто? Доктора нет на рабочем месте, вы догадываетесь что он или продолжает возиться с автоматоном, или у него появились другие дела, все-таки он Предвестник. Информации о встрече в ином месте, как это обычно бывает, не поступало, поэтому вы обходите комнату меж столами в поисках чего нибудь интересного. Проходит пол часа и дверь отворяется, Второй все же изволил явиться. — Доброе утро! — фирменная улыбка. — Не заскучала тут без меня? — чуть наклоняет голову, видя, что вы рассматриваете содержимое полок с капсулами, в которых в формалине плавают органы. Жутко, но красиво. — Утра. Прошло не так много времени, чтобы я успела по вам соскучиться. Вы были в мастерской? — не отрывая взгляда от капсул отвечает девушка и продолжает говорить. — Они привезенные? Или это ваши последствие… Точнее результат вашей работы? — Нет, проспал немного, — опять садится на стол около вас. — Это? Выкупил в одном из медицинских центров, просто здоровые и чистые органы, скорее декор для души, чем что-то важное. — Да вы дизайнер, господин. — Ага, спасибо, — потягивается. — Так, мне нужно заняться ядром, — говорит сам себе и оглядывается в поисках предмета. Быстро находит его взглядом и идёт в его сторону. Взяв в руки по прямой добирается до операционной. — А ты займись документами, ладно? Если понадоблюсь — знаешь где искать, — сегодня начальник мрачнее, чем обычно. — Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо кланяется девушка. Сев за стол, она принимается за работу. Проходит несколько часов. Второй выходит из помещения, в котором провел почти весь день. Вы естественно обращаете на это внимание, чего не получаете в ответ. Он спокойно подходит к полке и кладёт на неё какую-то банку с непонятным содержимым. После также размеренно возвращается в операционную. Некоторое время Василиса, уже давно разобравшаяся с документами и теперь по-сути не занимавшаяся ничем серьезным, боролась с любопытством посмотреть, что же такое находится в этой баночке, что принес Дотторе. Долгая и нудная беседа девушки с совестью не закончилась победой для второй, но и поражением это назвать было нельзя, потому что вместо самовольного заглядывания в банки, Вася решила направится к самому начальнику и выведать о его занятиях лично у него. Уже стоя перед входом в операционную, девушка, прекрасно помня наказ не входить в нее без разрешения, тихо постучалась в металлическую дверь, которая в тишине, казалось, прозвучала громче, чем это есть на самом деле. — Господин Дотторе, простите, можно войти? — ещё за дверью спросила она, ожидая ответа с другой стороны. — Да, — короткий ответ, после которого вы входите. В нос бьёт запах спирта и духота, Доктор стоит у противоположной стены. Вы видите как из крупного аппарата струится бумага, тихое звуковое сопровождение нарушает тишину. На столе лежит, кажется уже готовый глаз порчи, удивительно. В остальном все также, как и в первое ваше появление здесь — слегка неубрано, хирургические инструменты небрежно разложены на передвижном столике около такой же металлической как все перечисленное ранее кушетки. — Ты что-то хотела? — Ммм, утолить свое любопытство, — проходя глубже в помещение честно отвечает девушка, задерживая взгляд на аппарате. — Я закончила со всеми бумагами, сейчас мне нечем заняться, — переключая внимание с обстановки на Дотторе, улыбается, заведя руки за спину. — Потому решила, что, вероятно, не сильно плохо было бы побыть около вас, вы же не против? — склонив голову набок, закончила она. — Нет, не против, — с некоторым подозрением смотрит на вас, а после возвращается к осциллографу, выключает его и тяжело выдыхает. — Всё по старому, вообще ничего нового. В чем я ошибаюсь… — говорит сам себе и обрывает бумагу у отверстия, из которого выходила печать колебаний. — Что не так? — интересуется, наблюдая за действиями мужчины, наполненными то ли усталостью, то ли раздражением, то ли разочарованием… то ли всем вместе, а может вообще ничем из этого, предвестник пока тяжело поддается понимаю девушки. — Ожидания не оправдываются, ничего интересного, — достаёт из корпуса машины ядро хаоса и открепляет от него датчики. — Сколько не исследую культиваторов, ничего нового не вижу после первых двух десятков. Это продолжается не один год, а я уверен, что среди них есть «те самые», — опирается спиной о стену. — Понимаешь? Артерии земли даже не влияют на эти штуки, так глупо и бессмысленно, чувствую себя идиотом, хах, — пинает устройство, ещё какое-то время пялясь в стену. Далее все же сдвигается с места. — Надо хотя бы цветы полить, — направляется к очередной двери, которую вы только что заметили. При её открытии слышится щелчок, свет внутри коридора освящает ступеньки. — Пойдёшь со мной? — Да, разумеется, — без раздумий направляется вслед, — Кстати, не совсем поняла, вы имеете в виду, что даже при длительном контакте культиваторы не подвержены воздействиям артерий земли? Или я что-то не так уловила? — Да, потому что, как я понимаю, в них и так заложена эта энергия и они, скажем так, имеют иммунитет к ней, — спускается по лестнице, вы за ним. — Странно говорить это про механизмы. В целом возиться с ними весело, но результаты последнее время все чаще огорчают, — вы пришли. Видите большое помещение с розовым и местами ярко белым освящением, вдоль стен расположены стеллажи с различными растениями, некоторые из них подвешены к потолку в горшках. Очень красиво и опять же впечатляет, вы медленно погружаетесь в мысль о том, что у Дотторе в рабочем пространстве можно найти что угодно при желании. Мужчина нажимает на кнопку у дверного косяка. Сразу слышится шум, заработал механизм, подающий воду к раздатчикам и поливайкам. Обращаете внимание на пол — огромное количество проводов разной толщины и длины. А ещё здесь тоже душновато и очень влажно. — Короче говоря, — поворачивается к вам, — кажется, пора завязывать с культиваторами, затея не даст плодов. — Ох, печально слышать, — невольно подумалось о том, что ей повезло самой увидеть, как кажется, последний прибывший механизм. Усмехнувшись своим мыслям, девушка обращает внимание к новой для нее комнате. — Тут так много разного вида растений, — огляделась по сторонам, после, повернувшись к предвестнику, хитро улыбается. — Держу пари, больше половины из них — ядовиты, и треть — смертельно. — Даже не представляю, как ты могла догадаться, — усмешка, после которой следует прикосновение к маске. — Большинство ядов имеют растительное или животное происхождение, поэтому грех не иметь при себе что нибудь красивое, но смертельное. А вообще здесь спокойно и в некотором смысле свежо, можно посидеть и очистить голову от тяжести. Хах, после жизни в Сумеру начал интересоваться ботаникой и вот они — последствия, — Предвестник как и всегда разговорчив, вам постоянно кажется что он не умеет распоряжаться информацией или своим чувством доверия… Или грамотно создаёт такое впечатление. — Ооо, это многолетний опыт дедуктивного мышления, который я развивала целых две минуты, господин Дотторе, рада что вы оценили — со скрываемым смешком отшутилась от замечания о слишком очевидном предположении. — Находясь в Снежной после Сумеру, наверняка сложно отпустить то изобилие растительности, что буквально на каждом шагу… Я люблю цветы, особенно комнатные, они придают жизни обстановке, — чуть задумавшись добавила, — и свежести, да, хотя тут душновато слегка. — В многолетней стуже не так интересно, как в тропиках, но и тут присутствует множество удивительных явлений, поэтому я доволен. Температура — меньшее, что меня волнует. Здесь я в комфорте занимаюсь своими делами, да и к тому же, предпочту накидку вечным попыткам не подохнуть от жары. А комнатные цветы чудесные, но лично мне больше подходит что-то мёртвое, — чуть улыбается и нажимает на кнопку повторно, шум стихает. Вы с Дотторе поднимаетесь обратно в операционную, а после и совсем выходите из лаборатории, заговорившись. Он интересный собеседник, этого не отнять, имеет при себе харизму и опыт знаний. Вы останавливаетесь у своей комнаты. — Что ж, я на месте, — поворачиваетесь на предвестника. — Прекрасно, мне нужно будет пройтись до того, — кивает головой в сторону, — крыла, — протягивает вам руку, вы ожидаете рукопожатие, но руку поносят к лицу, сам мужчина чуть наклоняется. — Доброй ночи, Валентина. Вы в замешательстве смотрите на Доктора. Для начала его действия смущают, уже потом — он назвал вас чужим именем. — Э… Простите, я Василиса, — забираете у него свою ладонь. — Ох, прости, мне жаль, — он явно сильно занервничал, но скрывает это улыбкой, оттеночно больной и фальшивой. — Думаю о девушке, с которой… Кхм, предстоит встретиться. В любом случае, увидимся завтра, — кивает вам и уходит вглубь коридоров, а вы заходите в комнату. Это было странно и неловко, стоит признать. Но Второй явно встречается с кучей людей на своём пути, а потому подобное простительно, даже его галантный жест можно совершенно спокойно списать на излишки тактильности, которую он показывал и раньше. Очередной день закончен тёплой кроватью и тишиной раздумий, заставившей окунуться в мир таких же интересных сновидений.