Curse

Осознание невозможности происходящего выбивает ее из колеи, разбавляя мыслями о какой-то злой шутке, сродни тем, которыми промышлял Пивз в Хогвартсе. Но она они не в Хогвартсе. Вторая мысль, которая проносится в ее голове — это ловушка. Должно быть, некто, притворившись Драко, от лица которого было написано письмо, пытается поймать ее или кого-либо с ее помощью. После этого сразу хотелось сжечь письмо, чтобы забыть о нем, чтобы не бредили раны и тревоги. Она ещё раз взглянула на набор символов, что смешивались, делая предложения непонятными, как и непонятным смысл написанного. Тогда она потянулась за палочкой, ведь, должно быть, чары были использованы и на заклинание против любопытных глаз, которые смогли убрать первые чары. После небольшой манипуляции скачущие буквы сложились в единый текст, короткий, но понятный, говорящий о встрече на завтрашний вечер в одном из небольших заброшенных деревень близ, насколько не подводила ее память, Шервудского леса. Пара змей, хвосты которых плавно перетекали в букву М, кажется, обвивают и ее запястья, привязывая напрочь к этому куску бумаги, находя почерк, не смотря на все пересуды, не похожим на Малфоевский — слишком мелкий и с большим уклоном вправо, — но фразы, предложения, которые формировал некто, написавший письмо, уж больно напомнили ей Драко. Последняя мысль, которая заставила собирать необходимое впопыхах и не сомкнуть глаз, — место встречи. Это же маггловская часть страны и какая-то мысль больно кольнула сердце, возвращая ее во времена их тайных посиделок Драко, когда она показывала ему маггловские штуки, отправленные из дома, например, несколько журналов. Хоть и он поначалу отказывался смотреть, в итоге сам невольно просил приносить рукопись на встречи. Это место, название знакомое. Вспоминай. Вспоминай. Вспоминай! Фотография этой локации была на странице одного из журналов, до сих пор хранившегося у нее, как и ряд других, несмотря на наставления матери выкинуть это и ряд ненужных вещей, но рука не поднималась. Ей хотелось посмеяться и сказать, что этот журнал ждал свой звездный час и он наступил. Картинка под глянцем находится быстро и просто. Красивый пейзаж в самой заре лета — много зеленого и ярких красок. Да, это должно быть Драко, ведь никто, абсолютно никто, не знал об этом. Драко умелый окклюмент, он всегда ярко и ревностно защищает свои мысли. Сильнее его, пожалуй Беллатриса. И Воландеморт. Но зачем им Агата? Уилсон тут же убрала эту мысль подальше, начиная сборы. Салем проснулся, пока Уилсон по комнате ходила словно ураган, подбирая необходимые вещи то тут, то там, и смотрел на хозяйку долго, пронзительно. Будто сам понимал все и с опаской затаился, выжидая следующий шаг. Агата поедет. Она готова ухватиться за этот шанс, она готова попробовать. Она будет предельно осторожной, соблюдая правила безопасности, придя в назначенное время раньше нужно для осмотра территории, трансгрессируя чуть дальше, чтобы до назначенного места идти пришлось бы минут десять, как советовал Седрик, этим она может дать себе фору в случае засады. Диггори будет ожидать небольшая записка, но после отправки Уилсон, иначе одну ее не пустит, она понимает его опасения, но не хочет, чтобы там участвовали и другие. Но Агата мысленно обещает себе и ему быть осторожнее, упаковывая зелья для восполнения крови, антисептическое, тонизирующее, зелье для без сновидений и пару против базовых ядов. Теплая одежда, плед и немного еды. Как отлично все помещается в сумку без дна, совет Гермионы оказывается полезным как никогда. Стоит ещё подумать о дубликаты для палочки, чтобы подсунуть ее врагам. В голове предательски всплывают отрывки из сна — она в подземелье, рядом Полумна и сыро, мерзко, от неизвестности мутит. До встречи остается менее двадцати часов.

***

Место напоминало скорее пожухлую хижину, заброшенную, но хорошо обставленную внутри. Уилсон действовала согласно своим предписаниям, явилась на встречу не позднее, чем за полчаса, трансгрессировав в место чуть дальше от конечного места. Далее она стала наблюдать и ожидала подвоха, держа наготове настоящую палочку за пазухой, но не было ничего подозрительного в этой хижине, которая стояла почти на самой окраине. Ни людей, ни лишних звуков, ничего. Ревелио не дал признаки никаких чар, вообще никаких, но в здании был один человек. Агата уже опаздывала от назначенного времени на пять минут, после, выждав ещё две спасительные, она направилась в сторону деревянного здания, аккуратным и размеренным шагом, готовая обернуться в случае подозрительного шума сзади. Наложив пару защитных заклинаний на себя и на дом, нога ее наконец ступила на неизведанную территорию. Внутри было, несмотря на невзрачность, уютно, несколько потертых кресел с небольшим журнальным столиком и пыльный ковер, шкаф, забитый сплошь маггловскими книгами. Далее располагалась кухня, но, пожалуй все что осталось от нее — пустые шкафы, немного накренившиеся под тяжестью лет и отсутствие чего-либо ещё. Агата неторопливо расхаживала по всей территории, кажется, здесь и никого вовсе нет. Но предчувствие, ревелио и ощущение как будто кто-то притаился и наблюдает за ней. Она обернулась, смотря на фигуру перед ней, наставляя на него палочку /ненастоящая находится за пазухой/. Он стоит спокойно, в руках нет и намека на палочку, спокойно подходя ближе, таким образом, что липа с жилой дракона внутри утыкается в его грудную клетку.       — Драко? — имя, произносимое вслух впервые за много дней, режет слух, заставляя сердце биться в страхе, что это не он, что это ловушка, а он — наживка, которую Уилсон проглотила с лихвой. Воздух будто разряжается, и Уилсон не может сдерживать эмоции. Агата, плевав на чувство самосохранения, быстро сокращает расстояние между ними. Обнимает его, привычно становясь на носочки, окутывая себя запахом кедра. Она чувствует как он мешкается по началу, но затем прохладные пальцы ощущаются на талии, холодя кожу даже под тканью свитера. Запах кедра немного успокаивает.       — Уилсон, — его голос немного хриплый, позврослевший или постаревший. Объятия разрываются, и она, наконец, может рассмотреть его спустя такое количество времени, когда он не покидал ее мысли, а переживания о нем — были верным спутником в ночи. Драко вырос, да, определенно он возмужал. Черный смокинг, из пиджака которого привычно проглядывает черная рубашка. Кажется, будто стал ещё выше, Уилсон теперь макушкой только до подбородка достать может и шире в плечах, хоть и прошло всего три месяца. Выражение его лица, плохо распознаваемое ещё в прошлый школьный год, теперь почти нечитаемое вовсе, ни одной эмоции, кроме взгляда. Серый напротив кажется намного сговорчивее и красноречивее любых звуков, жадно уставившись на нее, изучая каждую морщинку, видя ее насквозь. На миг вспыхнувшая мысль промелькнула быстро и ярко в ее голове, вгрызаясь в радость встречи и оставляя там некрасивые подтеки-сомнения. Оборотное зелье? Может, кто-то скрывается под личиной Драко? Но нет, это же… это же Драко.       — Ты мне говорил про амортенцию, напомни, чем она пахла для тебя? Он непонимающе свёл брови к переносице, совсем на секунду, едва заметно, стараясь понять смысл слов, потом, видимо уловил суть и его лицо вновь стало непроницаемым. Вокруг было настолько тихо, что будь они в других обстоятельствах, то Уилсон дала бы определение этой тишине никак иначе, как гробовая. Драко бы тогда кисло ухмыльнулся, она готова поспорить.       — Я тебе никогда о таком не говорил. Стоит сказать, попытка убедиться, что я и есть Драко — хороша. Только впредь делай это в начале. Уилсон согласно кивнула.       — Я боялась, что это будет западнёй, почерк, — она облизнула губы, прежде чем продолжить, — это не твой почерк.       — Я попросил какого-то магла написать его за меня, а после стер из воспоминаний.       — И маме ты стер…?       — Нет, она сама пришла к такому выводу, когда нашла письмо в кармане пальто. Тот парень просто подложил его, пока она расплачивалась с кассиром в магазине.       — Я рад видеть тебя в добром здравии, Агата.       — Я рада, что ты здесь. Как тебе удалось провернуть встречу? В Малфой-Мэноре многолюдно, — она старательно не называла имена своими вещами, выбирая отсутствие конкретики, это кажется безопасным и устраивает их обоих. Он позволил себе ухмыльнуться, ухмылка вышла ломаной, будто маска на лице образовалась. Что с тобой стало? Что успели увидеть твои глаза?       — С момента того как все это началось, — Драко также старательно пропускает словосочетание «смерть Дамблдора», она понимает и принимает правила диалога. — Но добиться большей свободы мне удалось только сейчас и я захотел увидеть тебя. Пусть часть меня надеялась, что ты явишься, но другая часть принимала бы твою не приход как мера осторожности.       — Я была осторожной и сомневалась, но когда локация, ту которую ты указал… — воздуха в лёгких не хватало, что пришлось сделать ещё один глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Она же из тех магловских журналов, я поняла сразу. Но все равно подготовилась, — она кивнула на сумку, перекинутую через плечо. — Ты ранен? Голоден?       — Нет, я просто хотел увидеться с тобой. Мне было необходимо знать, что ты в порядке.       — Да, я в порядке. Я думаю, может, присядем? Драко кивнул и скоро они оказались на диване, который выглядел немного потрёпанным, но сохранившемся хорошо. Он был с богатой отделкой кожи цвета каштана и немного расстроенным, так что несколько пружин неприятно давили.       — Как... как у тебя дела? — она пристально всматривались в его лицо, пытаясь прочесть эмоции, но давалось ей это с трудом. Он чуть поморщился — испытывает раздражение. И было что-то отчаянное в последующей ухмылке.       — Я рад, что уезжаю в Хогвартс через неделю, но тебе, — Драко чуть подумал, прежде чем продолжить, — не стоит туда возвращаться, замок будет кишеть пожирателями. Как только они узнают, что ты маглорожденная — от тебя живого места не оставят. Должно быть, ты уже получила весточку от министерства. Что-то в нем изменилось, потеплело после их небольшой интерлюдии, переходящей в серьезные разговоры, и на миг он напомнил ей сорванца из какой-то прошлой жизни. Ей было больно за него.       — Я не могла пропустить того момента, когда само министерство снизошло до интереса к моей родословной и с сомнительной перспективой в дальнейшем, — глаза невольно окинул взглядом его предплечье, где под темной тканью скрывалась метка. Метка пожирателя, Агата слышала, кажется от Люпина, что благодаря метке они могут вызвать самого Воландеморта. Агате не хочется знать насколько это правда. Малфой ухмыльнулся в ответ, так привычно. И сделал вид, что не понял почему Уилсон задержала взгляд на его предплечье дольше нужного.       — Держись подальше от министерства. Они точат зуб на всех магглорожденных и большинство из министров под империусом, так что хорошего не жди. Орден знает о твоих снах?       — Нет, я и не хочу им рассказывать. Ничего нового они не показывают, я не вижу победы ни одной из сторон. Драко понимающе окинул ее взглядом.       — Они, вернее, это настояние моих родителей, не уведомляют меня обо всем, но я знаю, что он слабеет. Не знаю с какой стати, но отец говорит, что Воландеморт уже не тот. И, Уилсон, не произноси его имя вслух, я слышал, что они планируют ввести табу. И сейчас формируются различные отрядные патрули, как он из называет, на самом деле это беглые волшебники, большинство из Азкабана, которые отлавливают магглорожденных в лесах.       — Твои родители, они до сих пор поддерживают его? Драко отрицательно помотал головой:       — Они в ужасе, в страхе и они не могут его бросить и сбежать, иначе он найдет их или будет использовать меня для того, чтобы манипулировать ими и ему нужны верные соратники. Он боится предательства, особенно сейчас, когда становится слабее.       — Насколько мне стоит быть с тобой откровенной?       — Не рассказывай мне всего, особенно дела Ордена. Я неплохой окклюмент, Снейпа и свою тетку я выдерживаю, но если этим заинтересуется Темный Лорд, то не могу ручаться за себя.       — Он уже пробовал? Он влезал в твое сознание?       — Нет, но иногда был очень близок к этому. Он хочет наказать моих родителей и часто использует меня для этих целей. Его лицо было непроницаемым, как будто высказанное не было чем-то новым, а скорее констатацией факта, к которому он уже привык. Он уже давно смирился, что является лишь пешкой в собственном доме, в руках искуссного манипулятора, садиста и все же, сколько бы он не повторял себе этого — мысль о Малфой-мэноре и зверствах, что творятся там, — заставляет тело пробирать мелкой дрожью.       — Хорошо, я не буду вдаваться в детали относительно Ордена.       — Да, так будет лучше. Ты же не стоишь в Ордене? — в его фразе была надежда, что она держится подальше от этого сборища праведников, которые блюдут только честность и никто не примет подковерных игр для достижения цели.       — Нет, я помогаю иногда зельями и прочей мелочью, но не являюсь участником.       — Хорошо, потому что я видел многое, что происходило с подобными магами и ведьмами, особенно как моя тетка очень любила беседовать с ним тет-а-тет под аккомпанемент из их криков. Агата хотела взять его за руку, почувствовать привычную прохладу и мозоли от тренировок по квиддичу, но кладет руку на предплечье, на котором вытатуировано клеймо убийцы и садиста. Драко едва заметно вздрагивает. Но это не относится к Драко, метка никогда не шла ему. Его столкнули к этому, шантажируя семьёй, которую он ценит и любит больше всего на свете. Он готов через себя переступить, только лишь бы сердцу милые люди были целы. В нем определенно есть гриффиндорское, но лишь капля, потому что в Драко больше всего амбиций. Однако после увиденного, Уилсон кажется, что амбиции сейчас перестали быть для Драко чем-то важным. Хотя, амбиция у него есть определенно — защитить семью. И Уилсон. И при этом выжить самому.       — Агата, — порылся в карманах, доставая стеклянный пузырек с прозрачной, как стеклышко, водой. Она рассмотрела бутылек, встряхнув жидкость и правда как вода, только вот если присмотреться, то видно небольшой осадок, едва заметный. Это яд.       — Ты будешь травить пожирателей в Хогвартсе под носом самого искуссного зельевара?       — Снейпу будет плевать на Кэрроу и прочую мелочь. Главное, чтоб это было медленно и незаметно. К тому же, уверен, что молва об отряде Дамблдора станет явью, считай, я буду им способствовать, только негуманными методами, которые они хотят.       — Уилсон, пообещай мне, если с Диггори, с Орденом, Мерлин его дери, что-либо случится, то используй это место для убежища, я напичкал его оберегам, возле входной двери есть порт ключ — фотография какого-то замка в рамке. Он транспортирует тебя в Австралию. И трансгрессируй в следующий раз прямиком сюда, я планирую наложить ещё защитные чары. Я сделаю все, что а моих силах, чтобы защитить семью. И тебя. Он этим и занимается прямо сейчас, ставя под угрозу себя, Драко пытается увидеться с Уилсон предупредить ее, снабдить необходимой информацией для Ордена. Уилсон ему благодарна как никто другой. Ей думается, что на следующую встречу лучше принести огневиски.

***

Седрик, как и просила его Агата в той последней записке отправленной накануне встречи с Драко, ожидал ее снаружи, держа палочку в остро. После очень долго и недовольно рассказывал о ее безрассудстве. Агата же слушала и молчала, потому что возразить не могла — он был прав и благоразумен. Она поступила безрассудно. Но она увидела Драко. Она убедилась, что с ним все в относительном порядке. Драко на нейтральной стороне. Когда они оказались в ее комнате, она начала рассказывать как проходила встреча.       — Ты прав, было глупо, но я видела его, я разговаривала с ним, мне стало спокойнее. Он рассказал мне о кое-чем.       — О чем?       — Они планируют ввести табу на имя Сам-Знаешь-Кого, надеясь, что на эту удачу клюнут из Ордена, потому что они не боятся его имени. В Хогвартс лучше не соваться там бушуют пожиратели, явно не жалующие маглорожденных. Ты был прав насчёт своих опасений, многие в министерстве под империусом. И Драко держат подальше от дел, но он будет пытаться достать нам возможные слухи. Он думает, что в этом учебном году Отряд Дамблдора активизируется и будет вновь работать. И лес будет кишеть различными охотниками за магглорожденными головами.       — Я добавлю портключ, он приведет к моим родителям, если что-то произойдет со мной, то воспользуйся им. Возможно Дину Томасу не повезет. Уилсон надеется, что ошибалась. А ещё Драко планирует убивать, травя Пожирателей в школе, прямиком под носом самого директора. Он поспособствует тому, чтобы остаться старостой или в дежурном патруле, чтобы защищать остальных. Он поспособствует тому, чтобы студенты из Отряда узнали как пользоваться Выручай-комнатой достаточно правильно для максимальной эффективности и безопасности. Во сне она видит Драко с выдержанной, но искренней улыбкой, где-то на станции Кингс Кросс. Сердце с надеждой замирает при мысли, что это вещий сон.

***

      — До нас дошел слух, – начинает первый голос, немного ехидно, немного весело.       — Что кто-то собирается сделать кому-то сюрприз в честь чьего-то дня рождения, – подхватывает второй с озорными нотками.       — Итак, тебе нужны помощники в лице самых лучших поваров целого поколения? Близнецы Уизли предстали в дверях кухни, облаченными в маггловскую одежду в стиле шеф-поваров – высокие белые колпаки в комплекте и накладными усы, оставляющие больше вопросов о том, когда они успели это все приобрести. Агата ещё несколько секунд осматривала их наряды, после чего снисходительная улыбка пробежалась по ее лицу. Они должны были быть в магазине Волшебных вредилок, снабжать всех волшебников и волшебниц различными диковинными вещицами и заставлять всех радоваться, но на Косом переулке неспокойно и набеги пожирателей-мародеров становятся более рискованными, отпугивая всех покупателей, но близнецы не унывают, они весело проводят время либо на вылазках, либо в Норе, либо на площади, иногда бывая и в поместье семьи Диггори, где их принимают крайне радушно.       — Ну что ж, лучшие повара, рада что вы пришли мне на помощь. Хотя помощь в приготовлении простого маггловского торта от них весьма сомнительно. Близнецы выросли в мире магии, им привычнее взять в руки палочку, чем использовать венчик. А на использовании магии Уилсон отрицательно качала головой, особенно сегодня, потому что в торт, приготовленный без магии, ценится гораздо больше. День рождения Седрика представлялось тем самым живительным глотком, который был так необходим в этом водовороте постоянных мыслей и обсуждений планов Ордена. Хотелось провести с ним время в абсолютном абстрагировании от дел и вылазок, которые разрабатываются и оспариваются в комнатах квартиры на площади Гриммо. Необходимо было притвориться, что вокруг ничего не важно и обесценивать напрочь. Хоть на этот самый вечер, потому что завтра водоворот закрутится вновь. Поэтому мамин классический рецепт праздничного пирога подошёл как никак кстати и вчера направились с ней в маггловский супермаркет для покупки необходимых продуктов. Было весь уморительно смотреть на их попытку договориться с кассовым аппаратом, когда Уилсон попросила обналичить их ещё немного налички, ведь как назло аппарат, принимающий оплату картой, сломался, вдобавок пытаясь объявить охраннику, заинтересовавшимся этими двумя, что они исключительно вменяемы и все с ними хорошо. Неважно, что из-за этого поход в магазин занял больше времени, чем ожидалось, но было весело и легко. Также было и сейчас, когда Фред старательно выслушивал рецепт, пока Джордж тщательно вымерял нужные пропорции.       — И теперь необходимо к яйцам добавить сахар...       — Слушаемся и повинуемся. Джордж, теперь нам нужны яйца и сахар.       — Мне взять из набора «Молодой ведьмы»?       — Хэй, не смейте туда подмешивать что либо, отходящее от рецепта! Смех близнецов заполнил комнату и Фред в капитуляции поднимает руки.       — Вы же знаете, миссис Диггори, какая вы грозная?       — И очаровательна в своей грозности?       — Конечно, иначе бы как нам сошел с рук инцидент с Паркинсон? – Агата снисходительно улыбнулась.       — Да, отличное тогда было время, – Джордж внимательно рассматривает венчик, пытаясь понять механизм устройства данного агрегата. Фред отбирает его и сам начинает смешивать ингредиенты.       — И я рад, что мы смогли подшутить над Пэнси, это того стоило. Все трое начинают смеяться, вспоминая этот инцидент во всех красках. Завязка была проста – у Паркинсон слишком длинный и острый язык, который добрался до Уилсон, а близнецы заступились за нее, в итоге захотелось отучить Паркинсон общаться таким образом и совсем капельку хотелось досадить ей, потому что Агата узнала, что теперь Пэнси поднялась со скамьи френдзоны Малфоя на скамью девушек, с которыми встречаются просто потому что так получилось, по глупости и юности. В итоге, всю следующую неделю Паркинсон не смогла открыть и рта, потому что вместо слов у нее изо рта вылетали слизни. Когда Драко интересовался как они провернули это дело, Уилсон лишь посоветовала его девушке быть более разборчивой и в выражениях, и в еде. После этого случая Пэнси пыталась подловить ее одну и ей это удалось, но Уилсон тоже не промах. В результате – Паркинсон никогда не обращалась к Уилсон и близнецам напрямую.       — Точно, так, а теперь Фред, это нужно залить в форму и поставить в духовку на тридцать минут. После этого займёмся украшением и обмажем торт кремом. Но, – она предупреждающе взглянула на них обоих, выставив указательный палец перед собой, – духовку я буду включать и настраивать самостоятельно.       — Джордж, как по твоему мнению лучше написать «самому лучшему Седрику» или «самому лучшему Диггори»? – Фред заговорщицки смотрел на брата, угрожающе держа кондитерский мешок с шоколадом над абсолютно белым тортом.       — Что чаще встречается Диггори или Седрик? Сколько Седриков или Диггори ты знаешь? Агата? – учено спросил Джордж, наклонившись над тортом.       — Пожалуй, я не знаю больше никакого другого Седрика, но знакома с Диггори, так что лучше будет уточнить Седрик Диггори. Близнецы согласно кивнули и начали старательно отрисовывать буквы, пока Уилсон расставляла ягоды по краям. Дискомфорт в левой руке ощущался слишком явно, чтобы его игнорировать и когда кольцо стало красным – ее сердце ушло в пятки. Это Седрик, он же сейчас на задании.       — Агата, смотри, мы закончили, – Джордж довольно посмотрел на нее, когда понял, что что-то не так. Она вмиг побледнела, и глаза, полные страха, уставились на него.       — Уилсон, с тобой все в порядке?       — Седрик не в порядке, – Агата старалась говорить четко и не терять самообладания, ей нельзя паниковать, не сейчас, – мое кольцо горит красным... если что-то угрожает жизни Седрика. Нам нужно срочно попасть к нему, но сначала надо убедиться, что они не на площади.       — Я трансгрессирую туда, ждите меня в течение пяти минут, – Агата хотела возразить, объявить, что сейчас им лучше двигаться вместе, но Фреда и след простыл. Фреду как хранителю фиделиуса разрешалось трансгрессировать прямиком отсюда и сюда, в отличие от Джорджа. Тогда она побежала доставать свою методичку по колдомедицины и бездонную сумку в которой был необходимый набор зелий. Эти пять минут были самыми долгими в ее жизни, время тянулось неумолимо. Никогда до этого, кольцо не действовало так, оно не горело красным и раньше все миссии были небольшими, оттуда возвращались исключительно с ранениями и в большинстве своем крайне поправимыми, но никто не умирал. А теперь над Седриком нависла смертельная опасность. Хлопок и сбивчивый рассказ Фреда, что Орден только что вернулся на площадь. Взяв Джорджа за руки, они трансгрессировали в нужное место. Зайдя внутрь сразу же ударил металлический запах крови, Уилсон пулей добралась до гостиной.       — Каким заклинанием в него запустили?       — Мы столкнулись с Долоховым, и Диггори закрыл меня собой, – виновато признался Люпин, – мы послали за мадам Помфри. Она пропустила эту фразу мимо ушей, накладывая диагностические заклинания на Седрика. У него внутреннее кровотечение в нескольких местах, помимо открытых ран и небольшой расщеп на предплечье. Эпискея показала неплохой эффект и действительно дыхание Седрика становилось более ровным, экстракт бадьяна на расщеп и кровевосполняющее зелье для компенсации потерянной крови. И настойка растопырника, да, Седрику должно хватить. Ещё пара диагностических, кажется, что сейчас кровотечение останавливается, а тут и вовсе прекратилось. После началось томительное ожидание мадам Помфри, Седрик едва приходил в себя, но его дыхание, к которому Уилсон прислушивалась отчаянно и жадно, говорило, что сейчас ему спокойнее. Мадам Помфри оказалась в апартаментах на площади Гриммо ровно через двадцать минут после того, как к ней отправился говорящий патронус Кингсли, а следом и вовсе он, собственной персоной. Она также первым делом наложила диагностические чары и применила те же самые препараты, что использовала ранее Уилсон. В этот раз дыхание Седрика окончательно успокоилось и он уснул. В гостиной все старались двигаться максимально тихо, бесшумно, не тревожа Диггори, когда Помфри находилась на кухне, объясняя Уилсон схему дальнейшей реабилитации. Теперь ему необходимо пить с десяток различных зелий и абсолютный покой на две, в лучшем случае, три недели.       — И, мисс Уилсон, я рада, что вы не забыли наши уроки и усердно работали над зельеварением. Вы молодец и не мешкали, когда каждая секунда была на счету. В вас, не устану повторять, помимо таланта есть что-то поважнее – упорство и оно спасло жизнь мистеру Диггори.       — Спасибо вам. Стоит отметить тот факт, что торт имениннику был вручен только через два дня, когда Седрик был в здравом уме, хоть и ослаблен, но то, как заливисто он смеялся над надписью «самому лучшему Седрику Диггори», Уилсон чувствовала себя чуть живой.

***

Коридор, в котором происходил следующий диалог, напрочь не походил на опрятное омещени – обшарпанные стены, немного пожелтевшие от времени и видавшие немало заклинаний, в доказательство – проженные дыры с темным и неровным обручем вокруг.       — Агата, запомни вот это заклинание для диагностики. Оно даёт больше деталей определённой области, но не подходит для обширного и выполняется чуть сложнее, — сетовала мадам Помфри, указывая пальцем на раздел в книге, при этом продолжая собираться и накидывая пальто на плечи. Их еженедельное трёхчасовое занятие подошло к концу и теперь оставалось практиковаться и дожидаться следующей недели. Они вновь и вновь проходили материалы из различных источников, включая те, что Уилсон успела прочесть раньше, потому что ей необходимо быть уверенной в своих силах, знать, что техника отточена вплоть до мельчайших деталей и не подведёт в нужный момент. А нужный момент случается чаще нужного. Сначала Седрик привычно пропадал на миссиях Ордена, заключавшихся в вызволении магглорожденных, пойманных лесными егерями из числа Пожирателей, небольших стычек с Пожирателями и думами о миссии Поттера. Затем начались ночевки в комнатах площади Гриммо, под различными предлогами. Уилсон понимала, но было невыносимо оставаться одной там, и она настаивала на своем присутствии там же, чтобы не прислушиваться к каждому скрипу, хлопку или шагу, в надежде, что это Седрик. Орден Феникса посчитал ее вполне неплохим игроком и не возражал насчет ее временного проживания. Но в открытую участником она не была и не называла таковой. Она была – теневым игроком, поддерживающим остальных. За имением тянущегося времени, которое наверняка стоило кому-то жизни, потому что Орден на очередном задании, было понятно, что навязчивые мысли надо абстрагировать, срезать на корню и не дать остаться в мыслях, поэтому она читала. Все, что попадется под руку из разряда обычных заклинаний до непростительных, от простых путеводителей по магическим растениям до основ колдомедицины. Она уже заметила как привычно Салем прохаживается по квартире, как привычно обходит Кикимера стороной, а тот продолжает недовольно отзываться о магглорожденных, пусть и не обращается лично к Агате. Уилсон не знает связано ли это с тем, что домовой проникся к ней толикой уважения или ему абсолютно плевать на ее существование. Но что Уилсон знает наверняка - Кикимер знает намного больше и если бы найти к нему ключ, суметь подобрать подход, он бы наверняка рассказал информацию, в которой явно было много чего полезного, поэтому она старается оставлять и ему различные пироженные, кладя каждый раз новую сорочку перед дверью на чердак, считая, что набедренная повязка лишняя, и относясь к нему уважительно, делая замечания другим участникам Ордена в более бережном обращении к эльфу. Фред и Джордж прозвали ее в шутку мать- терезой. А ещё иногда Уилсон, съедая различными мыслями, слышит тишину без привычного кикимеровского шоркания и не может найти его нигде, указывает на то, что он также трансгрессирует и пропадает на полчаса или даже меньше. Ей иногда бывает страшно думать о том, что его вторым пунктом может быть Малфой-мэноре, съедаемая этими мыслями она просит не разглашать все о предстоящих планах.       — Я изучу этот материал.       — О и мисс Уилсон, — мадам Помфри уже была готова выходить, развернувшись в последний момент, чтобы сказать ей что-то ещё, — мне вчера рассказали о вашем успехе. Вы весьма неплохо применили заклинание на репарацию тканей и смогли справиться с закрытым переломом. Весьма хороший результат.       — Спасибо, мадам, я рада вашей оценке. Вы же видели результат вживую?       — Конечно, иначе бы я решила оставить факт вашей работы без освещения. Уилсон кивнула, и закрыла дверь за уходящей Помфри. Это был Джордж, который умудрился сломать руку и оцарапать все свое предплечье в ходе не совсем удачного эксперимента над новой вредилкой, которая могла бы пригодиться Ордену в дальнейших вылазках. Или даже в попытках построения альянса с другими волшебниками и ведьмами, выступающих против Воландеморта. Но тем не менее она помнит тот грохот произошедший на кухне, переполошивший весь штаб. Первым в команду влетел Фред, позади него не отставали Молли и Артур. Агата до сих пор поражает констатация того, что мадам пребывает у них практически каждую неделю для еженедельной практики и выдаче нового материала для Уилсон, при этом она до сих пор числится медсестрой в лазарете Хогвартса. Уилсон считает это подозрительным, о чем делится с Седриком одним вечером. Но тот отрицательно качает головой, отмечая что Орден был первым, кто пошел на диалог, потому что считал, что это будет рационально — еженедельный осмотр всех участников на серьезные повреждения и прочее и также если Уилсон будет учиться у нее, «набираться опыта» как выражался мистер Уизли и над чем подтрунивали близнецы. Тогда, неужели Снейп, будучи директором, настолько наплевательски относится к тому, где состав школы находится? Что под его руководством Пожиратели травят себя ядом, не подозревая этого? Слишком глупо для него не замечать этого, потому что Снейп всегда был стратегом. Или он специально закрывает глаза на это? В таком случае, на чьей же он стороне? Предав Орден, предав Пожирателей, какие собственные цели и амбиции он преследует? Агата также задаёт этот вопрос уже Люпину, на что получает ответ:       — Снейп это серый человек, он верен только своим идеалам. Только вопрос в другом – что значат его идеалы для нас? Ответ вот-вот должен был назреть, Агата думает, что скоро они узнают. Детективная часть становится все более накалистей и остаётся завсегдатаем их разговор с Седриком. Особенно когда Диггори рассказал про их первый диалог тет-а-тет с Кикимером. Не было ничего нового и удивительно в домашнем эльфе, который бродит по кухне, гремя всеми возможными приборами, выказывая недовольство. Тогда Диггори предлагает свою помощь в приготовлении и сервировке, стоит отметить, что, конечно, ехидство у домовика не занимать и пара неосторожных, немного обидных фраз все же слетело с его языка, но Седрик, испытывая к эльфу только сострадание с толикой жалости, пропускает эти фразы мимо ушей, старательно подготавливая ингредиенты. Тогда, понимая, что реплики не возымели никакого эффекта и не привели к желаемому результату домовой стих. Смирился, успокоился, принял тот факт, что ему помогают и относятся дружелюбно, без лишней фальши и ехидства, с непривычки иногда чуть продолжая Но всегда останавливая себя в дальнейших оскорблениях. Домовой ничего не рассказывал, только односложно отвечал на вопросы Седрика. Уилсон понимающе кивает и выжидает, когда отношения с домовиком будут развиваться дальше.

***

После появления здесь дементоров находится было жутко, чувствовалось как медленно и тягуче существа выпивают все положительные эмоции, порой казалось, что они ещё и следят, выжидая удобный случай для того, чтобы подловить, сдать и отдать тебе свой поцелуй. Мысли о лишних ушах или воспоминаниях не покидают особенно после неоднократных случаев, когда сотрудников министерства обвиняли в дезертирстве и отправляли на слушание, где Долорес Амбридж приговаривала их к верной гибели. Стоит ли упомянуть, что большинство из них были магглорожденными и часть из них погибла даже не добравшись до Азкабана? Поэтому никаких разговор и записки только с невидимыми чернилами, обычными маггловскими, которые видны, только если нагреть или покрасить лист черным грифелем как показывала ему Агата. Ещё очень хорошо помогает дневник, которым они с Агатой иногда пользуются для переписки, так они знают как обстоят дела, точное местонахождение при надобности – это было удобно, но не без изъянов, например, его всегда необходимо таскать с собой, тогда Седрик превратил их в парные кулоны и теперь красуются они там большую часть времени. В министерстве он оставался в основном для поддержания своей репутации, а ещё максимально отвести от себя подозрения и быть лишними ушами для Ордена. Отец, вышедший на заслуженную пенсию, теперь хочет путешествовать вместе со своей супругой, выбираясь из злополучного Лондона задолго до событий, ничего не подозревая о них, – вот какую историю знают все в министерстве. И Диггори рад, что возражений про эту байку за весь период ее существования он не встретил ни одного. Слепота относительно его личной жизни и семейного положения была выгодна. Будучи в штабе министерства он мог с большей лёгкостью добираться до архивов и красть различные данные. И следить, чтобы Уилсон нигде не светилась, да, это то, что нужно. Пусть и отдел трансфигурации был несколько далек от отдела создания заклинаний или клерков из отдела под руководством Амбридж, а она была не последним человеком в иерархии, пусть и выполняла свои собственные прихоти – Седрик не раз был свидетелем того, с какими горящими глазами Амбридж выносила приговор магглорожденным, с каким упоением видела их мольбы и слезы, как ее противный розовый противно мозолил глаза и не соответствовал трагичности момента. Диггори ужасался Амбридж и ею подобными, которых в министерстве развелось, что негде передышать и быть в безопасности. Паранойя, тревожность и постоянный страх – таким можно было описать воздух в министерстве, которым дышали все. Диггори же испытывал ужас и решимость сделать все возможное, чтобы не дать Уилсон оказаться на месте осуждённых магглорожденных, поспособствовать выполнению миссии Поттера и помогать Ордену, так что он активнее практиковался в окклюменции, магической дуэли и рукопашном бое. Седрик также слышал о чете Малфоев, которые с охотой посещали Министерство или Гринготтс. Сбегали ли они таким образом подальше от своего поместья, где отныне появляются самые сомнительные лица, или специальное задание от Воландеморта, – не произноси его полного имени даже в мыслях, напомнил он себе ещё раз, – никто не мог сказать точно. Руки Диггори пусть и были цепкими и умели общаться с нужными людьми, но так далеко заходить он не мог. Поэтому Седрик иногда ловил себя на мысли, что рано или поздно встретится с одним из Малфоев, только вот младший Малфой был наиболее нейтральным вариантом. Их встреча была лишь вопросом времени, неизбежностью, о которой они знали, и им оставалось исключительно ожидание – никто не форсировал события. И поэтому никто из участников не был удивлен случайному столкновению в министерском лифте.       — Малфой, – кивок в знак приветствия.       — Диггори, рад тебя видеть, – немного фальши, но это никого не волнует. Волнует только ценность и конфиденциальность информации. Малфой был дополнительными ушами, редко, но метко рассказывал о деталях, иногда даже получалось выудить информацию о плане боя или намечающейся засады, и глупо было им пренебрегать, тогда Орден решил проявить нейтралитет. Но Малфой действовал хитро или так показалось исключительно ему, но слизеринец никогда не даёт информацию, которая смогла бы подставить его, указать, что он – единственный, кто знает об этом факте, – слил его врагам. Но не Седрику его суть, Малфой просто соответствовал своему факультету – умно, расчётливо и с напускной хладнокровностью.       — Как обстоят дела дома? – они стоят плечом к плечу, не выдавая ничего лишнего. – Рабочий день подходит к концу?       — Да, рабочий день на сегодня завершен, – читать как миссия Ордена завершена успешно, – и дома тоже все хорошо, – тут уже замаскировано утверждение относительно самочувствия Агаты, Малфою всегда было важно знать о ней. И Седрик не ревновал, он полностью доверяет Агате и понимает, что к Драко, если смести все предубеждения, он относится нейтрально, потому что Агата ему верит.       — Хорошо, – раздаётся едва слышимое шуршание, и Диггори поворачивает голову в сторону шума, – думаю, ты доберешься до дома как можно скорее. Диггори скорее забирает папку, не рассматривая деталей, но вес у нее был приличный.       — Мой этаж, до встречи Диггори, – Малфой выходит из кабины лифта, будто ничего и не было. Вечером вопрос о данных предоставленном Малфоем вызывает большой ажиотаж в апартаментах на Гриммо, все жадно впитывают информацию и пытаются запомнить каждую деталь, пока Кингсли декларирует информацию во всеуслышанье. Агата, сидящая рядом с Седриком, чуть наклоняется, чтобы спросить:       — Он в порядке?       — Выглядит уставшим, но в целом он в порядке. Когда ты с ним встретишься?       — Не знаю, он не оставляет никаких записок, подсказок, когда будет следующая встреча. Я была в хижине и не нашла ничего.       — Вполне вероятно, что сейчас он не может этого сделать, будет слишком подозрительно. Агата кивнула и ничего не ответила.