Баллада об осадках

— Ëбаный ты пиздец, ну сто процентов хуй этот поработал! Лунатик, нельзя! — Серый схватил собаку за ошейник и отошëл от чëрных пакетов подальше, брезгливо морщась. Свалка, на которую они приехали, находилась на окраине города: какие-то деятельные подростки искали тут острых ощущений, а нашли расчленëнный труп. Мария Максимовна, практикующий психолог и строгая пожилая женщина с натянутой на лице кожей из-за тугого пучка на затылке, уже развела сессию прямо неподалёку от места обнаружения безголового тела. — Нашëл! — раздался радостный крик, и Ромка, здоровый рыжий парень, помахал Игорю рукой. Подросток, увидевший это, взвыл и впал в истерику. Ну, будь Игорь шестнадцатилетним, то тоже бы заорал, если бы увидел, как машут отрубленной конечностью. Рома спохватился и опустил руку, но было поздно: к нему на всех парах мчался Казбек Шамшев, готовясь как минимум дать оплеуху. Игорь покачал головой, натягивая одноразовый халат. Серый взял его чемоданчик, а Ромка схватил все халаты, что смог найти. Сожаления от того, что Ренат был на выходном, это не умаляло. — Что ты, Игоряш, не весел? Что ж ты голову повесил? — пропел голос за его спиной, и он поспешно обернулся. Полина, миниатюрная блондинка с глазами навыкате, поспешно чмокнула его в щëку и живо застегнула ему пуговицы на халате, — Расстроился, что до меня тоже дозвонились и нужно делиться? — Полин? Я так рад тебя видеть, ты не представляешь! — выдохнул Игорь в удивлении. Полина вот уже год работала судебным медиком; они учились вместе, только она была на курс младше, — Лара же сказала, что никто не может?.. — Лара склонна несколько преувеличивать, — пожала она плечами и надела плотные перчатки, — Как думаешь, что забрали на этот раз? — А ты уверена, что это коллекционер? — Очевидно же. — Действительно, что это я? — задумчиво пробормотал Игорь, поправляя маску на лице, — Хм… Ноги. — Тогда я ставлю на зубы. Идëм искать? — Погнали. После нескольких часов работы Игорь готов был плакать: тело они собирали как детский конструктор, части которого ребëнок потерял. Помимо найденного Ромкой предплечья, им удалось выкопать из груды мусора ступни, а голова валялась в какой-то канаве, завëрнутая в тряпки. Слава всему сущему, Лунатик был с ними: с волкособом было сподручнее, он прекрасно брал след. Сейчас вся группа собралась на перекур, и Игорь выкинул уже четвëртую пару перчаток. — Нашли ещë что-то? — Ну, телек в рабочем состоянии, нормальные шмотки и фарфоровую куклу, — хмыкнул Казбек Шамшев, смуглый мужчина за сорок. Он заправлял следственным отделом третий год и звался за глаза «Бульдогом» за свою хватку в отношении висяков. — Прекрасно, блять, просто охуенно! Так я начальству и отчитаюсь: половину трупа не нашли, зато телек в отдел покупать не надо! — рявкнул Серый, застëгивая потëртую косуху. Потрепав ворчащего Лунатика, он достал из барсетки пачку сигарет, — Чего не достаëт? — Бëдер и левой руки. — Класс, — досадливо поморщился мужчина, — Судаки, вам слово. Полина улыбнулась Игорю и склонила голову, мол, можно? Игорь затянулся поглубже и кивнул. — Мужчина, на вид чуть меньше тридцати. Правша. Алкоголем не злоупотреблял, вëл здоровый образ жизни и занимался спортом. Мëртв часов семнадцать-двадцать. На момент расчленения был мëртв и, — девушка нахмурилась, — И обескровлен: трупные пятна слабо выражены. Убивали его явно не тут. Разделывали неаккуратно, не похоже на прошлые случаи. Может, убийца торопился или был зол — кости рубили несколько раз. На голове гематома, оставленная тупым тяжëлым предметом. Скорее всего, она и является причиной смерти. — Это точно наш жмур? Может, бытовуха? — Неа, — легкомысленно ответил Игорь, выкидывая окурок, — Половые органы были вырезаны, причëм очень аккуратно — это раз. Внешних следов сопротивления не обнаружено — это два. Остальное надо проверять в морге. Это всё, что мы можем сказать сейчас, — Игорь подозвал Лунатика и начал греть руки в тëплой серой шерсти, — А, ну и снова брюнет со светлыми глазами — три. Серый выругался и запалил новую сигарету. — Забирайте тогда труп на экспертизу, заключение нам нужно как можно скорее. Ромыч, ты едешь в отдел и запрашиваешь заявления о пропавших мужиках за последние пару суток. А мы, господа, ищем остатки и допрашиваем водителей мусоровозов. И, кто-нибудь, молю, вызовите родителей этих пиздюков, допрос всë-таки оформить нужно! Игорь проклял себя за длинный язык, — день тянулся как каучук, — и пошëл к газели грузить труп. До дома Игорь добрался поздней ночью: стрелка часов показывала без двадцати два. Они с Полинкой бились семь часов, тщательно исследуя характер повреждений, причину смерти и готовя заключение, а потом вскрывали трупы, ждавшие их с самого утра. Полина была права: мужчина умер из-за кровоизлияния в мозг. Края отрубленных конечностей были неровными и рваными, будто после первого взмаха топорика их пытались оторвать голыми руками. На шее они обнаружили два отверстия: кровь выпустили через них. Их убийца стал более кровожадным, и им оставалось надеяться, что и более неаккуратным тоже. Как бы горько ни было Игорю признавать, но важных зацепок они не нашли: хотя, по крайней мере, найденные частицы они направили в лабораторию Северяна. На диван Игорь рухнул, не раздеваясь. Стащив верхнюю одежду, он завернулся в клетчатый плед и разблокировал телефон: нужно было поставить будильники, и чем больше — тем лучше; ему с утра надо на другой конец города, а вставал он с боем. Свет резал глаза, иконки сверху гласили о новых сообщениях. ритчка: Игорь, куда ты пропал? Обещал же написать. У тебя все в порядке? Рита прислала ему девять сообщений: пару в вк и несколько в мессенджере. С тяжëлым сердцем Игорь заставил себя написать в ответ.

рит, не волнуйся, все оки :)

на работе завал, спроси лучше у ромы

он кста сегодня дома ночует хоть?

я завтра тебе отвечу, устал как собака

споке ;*

Были сообщения и от Ромы, но они оставались непрочитанными с его внезапного побега из квартиры, так что можно было игнорировать их: если бы это было что-то важное, то Рома бы заспамил ему и личку, и журнал вызовов. Было ещё кое-какое сообщение.

пшть-пшть, проверка связи

загадов, ты?

загадоста юрфака: Да, Игорь Денисович, это Тимур Загадов, староста юристов. Игорь Денисович, вы извините ребят, которые ушли: они хоть и взрослые, но ведут себя как дети и присматриваются к вам. Такого больше не повторится.

загадов

все норм, не переживайте там, все понимаю

сейчас пришлю материалы

*вложение*

*вложение*

*вложение*

проверь, все там открывается или в другом формате слать?

Непрочитанное

загадоста юрфака: Все в порядке, файлы открылись. Спасибо. *вложение* Это список тех, кто будет ходить на факультатив. Игорь с удивлением просмотрел все тринадцать имëн. Это всем так сильно автоматы нужны или делать нечего? — Ну, мне же лучше, — нахмурился Игорь и отключил телефон. Предположения вертелись у него на языке, но он решил, что сон сейчас — лучшее, что он может сделать. «Надо бы сделать добровольное согласие на всякий», — подумал Игорь, проваливаясь в чëрную бездну. — …Ну, будет тебе, Дора! Куда ему, совсем молодой парень! — улыбался Ренат в пшеничные усы, хитро сверкая золотом глаз в сторону Игоря. Сам Игорь лишь похмыкивал, пропуская мимо ушей наставления Доры: что она, что Ренат — они бы и не завели семью, если бы не сошлись на работе. Судьба была той ещë шутницей: вечно громкая, яркая и проказливая Дора, красящая волосы по пять раз на неделе, охмурила Рената, хронически уставшего, меланхоличного и диковатого, побаивающегося людей в принципе. Игорь громко хохотал, когда Ренат, клявшийся и божившийся, что между ним и Дорой ничего не может быть, что никогда не будет, сказал, что она беременна. — Какой парень, ему третий десяток! Серый, ну-ка руки убери! — прикрикнула Дора, шлëпнув по волосатым кистям: массивные перстни с волчьими головами жалобно звякнули друг о дружку, — Тебе, Игорь, пора бы хоть с девушкой познакомиться. Или кота завести: не квартира, а пустой склеп, заходить жутко. Сам худой как смерть, белый весь… — покачала головой Дора, а потом вдруг навалила ему целую гору котлет. — Э, а мне?! — Серый комично выпучил глаза и открыл рот, а потом пальцем указал на чëрный провал. Игорь взглянул в этот зев и истерически хихикнул: золотых зубов было много — не дай бог встретить Серому цыган. Хотя иногда Игорь думал, что Серый и сам может быть цыганским бароном: что колоритная внешность, что поведение, что понты — всë указывало на горячую кровь. — Рука в г..! — Ма, а зачем Игоряну девушка? Он выглядит так, будто у него уже есть парень, — протянул хитро Эдик, подмигивая одновременно всем за столом. Со стороны Серого грянул собачий, лающий смех, даже Ренат, предатель, фыркнул. — Цыц, мелочь! Не нам судить Игоря, не нам с ним спать, — рассудила Дора, ухмыльнувшись. Игорь нервно оскалился в ответ и поспешил тайком показать кулак племянничку. Они сидели в обычной трëшке спального района: обои в цветочек, белая керамическая ванна, длинные ковровые дорожки в коридоре. На кухне места было немного: они ютились, то и дело спотыкаясь о Бродягу, и старались не делать резких движений — локоть запросто мог прилететь приветом кому-нибудь в лоб. Однако Игорь чувствовал такой покой, такой уют, которого не смог добиться ни он, ни его крëстный. Что-то подобное было и у семьи Ромки: даже когда наступала ночь, там всегда кипела жизнь — Игорь оставался там пару раз, и часто наведывался в гости, видя жизнь даже в пыли, лежащей на странных уродливых часах. После бутылки вина решили, что просто так сидеть — скука смертная, и нужен досуг. Эдик подсуетился, принëс оранжевые стикеры и фломастер, и они сели играть. — Я Райан Гослинг? — Не-а, — покачал головой Ренат, отворачиваясь от Серого, решившего зайти с козырей, — Так, я человек? — Теоретически — да! Дальше? — Дора, придерживая бумажку «Дора» рукой, поправляла короткое фиолетовое пикси, и улыбалась во весь рот. Рядом сидели Ренат, комично контрастировавший с женой, и Эдик, странная смесь этих двоих: ясные карие глаза и торчком стоящие цветные волосы — чета Волковых поддерживала самовыражение. — Хм… Я известен? — Да! — Легче не стало. Хотя… Серый любит этого персонажа? — Самый ярый фанат, — фыркнул Игорь, косясь на надутого крëстного. — О! Волк из сумерек! Серый ахнул, вышвырнул своего «Куджо» и поднялся из-за стола. — Да как так-то?! Какого хрена ты опять выиграл? Ты жульничаешь?! Признайся, ты мухлюешь, волк в погонах! —Серый, резко подкатившись, схватил Рената за шею и начал трепать волосы, голося в ухо: «Призна-айся!». Ренат пытался делать серьëзное лицо и не отбивался от Серого: знал, что бесполезно, потому что захват даром что не питоний. Залился лаем Бродяга, прыгая на них двоих. Игорь смеялся, глядя на мужиков под пятьдесят, которые дурачились как дети малые, и пытался отмахнуться от тонкого голоса тревоги, шепчущего про экспертизу. — Ты чего? — Да думаю, что папка твой — сам ещë ребëнок. — Странно, что ты только сейчас об этом подумал. Я живу с этим уже одиннадцать лет, — Эдик флегматично откусил кусок пирожного, стащенный со стола под какофонию визга, — У тебя лицо, будто ты сейчас обделаешься. Ты боишься. — Я не боюсь, Эдь, просто переживаю. Не бери в голову. Дай-ка лучше сюда эту булку, — Игорь, прицельно метнувшись, заглотил бисквит вместе с пальцами. Голос у Эдика оказался пронзительнее писка летучих мышей — Бродяга взвыл на пару тонов выше, а Ренат с Серым замолчали. Дора закатила глаза и удобнее устроилась на кресле. Игорь, хоть и казался со стороны бледной немощью, без особо труда подхватил извивающееся тело и начал бодать головой. — Не на-а-адо, я уже большой для этого! — хохотал Эдик, извиваясь и лягаясь. — А мне пофиг! — орал Игорь ему в пузо, шею и макушку, одновременно щекоча. Продлилось нечестное нападение недолго — Игоря оттащили и навалились сверху, крича про кровную месть. Игорь извернулся и нащупал чей-то бок. Серый завизжал испуганной пятилеткой, а Волковы решили быть на стороне сильных: все трое начали трепать уже матëрого мужика. Победила в итоге Дора, надавав им всем профилактических подзатыльников. — Павлик Морозов, — покачал головой Ренат, грустно глядя на сына. Эдик в ответ высунул язык и шмыгнул вслед за матерью. — Ну что, дети и женщины ушли, остались лишь суровые мужики. — Да у Доры-то яйца побольше ренатовых будут, — закатил глаза Игорь, закатывая рукава серой толстовки. — Истину глаголишь, малой, — ухмыльнулась Серый, а потом нахмурился, старея разом на десяток лет. Что Серый, что Ренат — оба выглядели за сорок, но работа оставила свой отпечаток: глубокие морщины у рта и складка на лбу говорили о большом опыте и дерьме, которое они повидали. — Итак, экспертиза результатов не дала. Что дальше? — Ренатка, ну чë ты в самом деле, глухарей не встречал? Дождëмся нового беднягу и будем рыть, — невесело хохотнул Серый. — Типун тебе на язык, болван. — Так и не задавай тупых вопросов! Будем искать свидетелей, опрашивать семью, смотреть по камерам. Дохренища делать, сдохнуть захочешь. Нет ДНК? И нахуй он не нужëн! Без него работы по самые гланды. — Убийца нервничает. Если не поторопимся, новые жертвы гарантированы, — буркнул Игорь, затягиваясь электронкой. Настроение, несмотря на весёлое начало вечера, стремительно поскакало вниз. Вина, бессильная злоба и неизвестность ворочались внутри Игоря, давили клубком ежа в животе и мешали нормально спать. Серый с Ренатом притихли, а затем крëстный выругался. — Уже несколько месяцев ебëмся, а толку никакого. Вот где шамшева чуйка, а? — А что Шамшев? Казбек ночует на работе, вон, с женой ругался вчера. Проблема не в нëм, не в нас, не в жертвах. Урод просто умëн и удачлив, — процедил Волков сквозь усы, а затем встал и вышел на балкон, крикнув, — Принеси сигареты, пожалуйста! Игорь встал, хрустнув суставами, и взял свою пачку, поленившись идти до коридора. Серый поднялся за ним. — Сиги свои кури, а мои не трожь, — предупредил Игорь. — Вырастил жмота, — ужаснулся он, а потом выхватил пачку и протиснулся на балкон, захлопнув дверь, — Пипиську свою электронную дуй, а табак для настоящих мужчин! Игорь закатил глаза, увидел, как улыбается Ренат, и сел обратно. Внезапная тишина показалась напряжëнной; остаточные волнение, страх и раздражение витали в воздухе. Игорь окинул взглядом общие фото на стенах, выключенный телевизор, остатки еды на столе. Потом вздохнул и разблокировал телефон. загадоста юрфака: А как насчёт вторника? Тогда вся группа сможет прийти.

окей, вторник в пять

с собой сменка, тетрадка и ручки, больше ничего не надо

загадоста юрфака: Хорошо.

Игоря подмывало прикола ради ответить «плохо» спустя день. Он бы очень хотел понять Загадова, но знал, что там и думать не надо: впечатлительного в этом плане Игоря поразить что пальцы обоссать. Даже если бы Загадов не проводил его, то Игорь всë равно уже поплыл от мурлыкающего будто голоса, огроменного роста и каменного лица — ни дать ни взять античная статуя. Однако Игорь оставался честен с собой и признавал, что именно это викторианское благородство — и этот сраный зонт вкупе с колоритным пальто, — и было решающим выстрелом в Игоря, чьи последние серьёзные отношения оказались выкинуты в мусор пару лет назад. Так что да, Игорь хотел бы написать просто хоть что-то, будь это даже тупой ответ на последнее сообщение. Он и написал, закрыв диалог в мессенджере и зайдя в соцсеть от греха подальше.

вечерОЧКА ;)

завтра к тебе, ко мне?)

ромка: Фигасе,привет чикса))) Ты пригоняй,тут Рита скучает,то я на работе вечно то ты носишься по лесам то она в ночную

оке

пива?

ромка: Пива

понял принял

че делаешь?

ромка: Будто у меня выбор великий хех( Мемесы листаю,Рита там готовит привет передает *7 вложений* Зацени что близнецы сделали

рите тоже передай)

херасе, прикольно

о, это что, самогонный аппарат?

ПАХАХХПХАХА ЛИЦО ТЕТЬ МАШИ УГАР

ромка: Даааа,орала она конечно жуть ахахах но папа вырулил

дядя артур крутой против тети маши идти :0

ромка: А ты думал почему я такой крутой,весь в него)) Они кстати потеряли тебя так что вторник освобождай,все вместе к ним поедем огород перекапывать

бля

я не могу, у меня студенты вечером

ромка: Студенты вечером ты совсем дурачек?!?!?! Шли их и собирайся,огород без тебя зачахнет ромка: О. Стойка погодика. Тебя Загадин твой пригласил на променад да

да, променад, со всей группой

у меня факультатив, свожу их в трупятню, пусть документы перебирают и на звонки отвечают

и он загадов

ромка: Ааааа,хитрый Игрь заставит их работать умно умно. Но ты же не ночуешь там,так что тебе не отвертеться ромка: Напиши как будешь заканчивать мы тебя подберем и шмотки собери ты с ночевой

признайся, тетя маша скучает не по мне, а по ухоженным грядкам

ромка: ¯\_(ツ)_/¯ ромка: Что поделать бро ты часть нашей семьи так что будь добр наравне со всеми копать картошку ромка: Все я ужинать спишемя еще

приятного

ромка: Спс ромка: И да,то что я тактично промолчал про Загадова не значит что я не заметил) Игорь не ответил. Прищурив глаза, он наблюдал как выходят поддатые Серый с Ренатом. — Заскучал? — Да когда ему, посмотри на его лицо! Точно с девчонкой переписывался, — Серый, хрипло захихикав, прокрутил на пальце ключи, — Собирайся, Дон Жуан, я у тебя остаюсь. — Игорь, ну хоть ты ему скажи, что никто никого не выгоняет. Диван большой, вы поместитесь, — вздохнул устало Волков, надавив на веки. — Чтобы мы посреди ночи разбудили вас? Не, Ренат, мы домой, тут не так недалеко, — начал заверять Игорь, припоминая, куда кинул рюкзак. Серый важно покивал и пошёл в сторону туалета, а Ренат начал заново. — Темно уже, Серый «хорошенький», ты тоже выпивал. Оставайтесь, Эдика порадуете утром. — То-то Эдя полвечера корчился, — беззлобно улыбнулся Игорь, проверяя документы, — В другой раз, может быть, а пока нам всем нужен здоровый сон. — Здоровый сон? В моём доме не говорят на таком языке. — Ага, у вас только диалекты Нудляндии! — громким шëпотом поделился крëстный, бесшумно подкравшись, — Спиногрыз спит, пойдëм, проводишь нас. Ренат только тяжело выдохнул. Дора, уже в ночном халате, крепко обняла их и вручила пакет еды, встрепав Игорю волосы напоследок, а Ренат крепко пожал им руки и просил написать, как они доберутся. Серый на это только поднял брови и обозвался параноиком, а Игорь клятвенно заверил, что отпишется как только пересечëт порог квартиры. Стылый воздух опалял холодом нос и морозил слизистые, каждый выдох вырывался на улицу облачком пара. Ночь была безоблачной и лунной, ветер и дождь прекратились. Они с Серым отошли от дома и теперь пробирались через парк, в котором тускло светили фонари. Туманная дымка плыла по земле, и их ноги выглядели так, как будто они оказались в выступлении Пугачëвой. Тишина звенела, и Игорь даже мог слышать, как хрипит что-то в горле у Серого. «Докурился», — подумал Игорь, переступая подмëрзшую лужу. Берëзы и клëны обступали их с двух сторон; аллея — длинная прямая дорога с недавно положенной плиткой, — без людей казалась заброшенной и потусторонней. — Помню, как-то мы шли с Денисом так же, — разрушил внезапно тишину Серый, доставая сигареты из пачки, — Осень, ночь, оба пьяные. Он тогда с Лилькой поругался из-за херни. У него такое же лицо было, будто вешаться сейчас пойдёт. Игорь не ответил, принимая винстон. Да и что ему было отвечать? Вешаться он хоть и не хотел, но поганое настроение не особо скрывал. Да и разговор о родителях выбор не самый лучший — Серый крайне щепетильно относился к этому, а Игорь попросту не знал, что говорить: вырос он в приюте, хоть и под присмотром своих ненормальных дядь. — Денис с виду хоть и бесчувственный чурбан, но переживаний в нëм было многовато для обычного шутника, — продолжал он, глядя куда-то в тëмное небо. Крохотный огонëк освещал чëрные провалы глаз и отражался в них же адским пламенем, придавая сумашедший вид, — Вы схожи с ним в этом: молчите, что-то утаиваете, а мне гадай, срать хочется или что-то случилось. Так что, малой, давай. Расскажи дяде Серëже по-хорошему о своих проблемах. Игорь моргнул пару раз, с удивлением вспоминая, что крëстного действительно зовут Сергеем. Кто вообще к нему так обращался? — Не называй себя дядей, выглядишь как какой-то педофил. — Вот наглая сопля! Игорь хмыкнул, задумываясь. А что, в принципе, такого ужасного случилось, что даже Эдя ему сказал об этом вечером? Сумашедший серийник? Работа, в которую он закапывается? Одиночество? Экзистенциальный кризис наступил? — Мне просто не по себе, Серый. Всë в порядке. — А так говорила Лилька, когда Ренат пытался еë растормошить, — раздалось досадливо справа, — Честно, вот один в один. — А что мне ответить? — Просто объяснить вслух, что тебя грызëт? Смотри: мне плохо, потому что я работаю на работе, которая связана с больными ублюдками, и когда я не могу их поймать, то чувствую себя бесполезным. Твоя очередь. — Хо-ро-шо-о-о. Я люблю свою работу, она приносит мне радость, но когда я не вижу результатов, то мне хочется бросить всë и уйти на покой, — задумчиво сказал Игорь, засовывая руку в карман Серого, который подошëл и забросил свою лапищу ему на плечи, — Ещë мне не нравится вскрывать детей. Неприятно видеть, как тот, кто только-только начал жить, лежит у тебя на столе. Ещë я до жути не хочу общаться с родственниками погибших. Жар крепкого тела приносил странный покой, а аромат дорогущего одеколона, который Игорь искал как какой-то святой Грааль, перебивался сигаретным дымом, погодной сыростью, псиной и запахами еды. Серый впитывал окружающие запахи как губка и всегда ругался из-за этого. Игорь не торопился; чужой шаг был размеренным и спокойным, плавным даже, и это вызывало странные ассоциации. — Студенты. Мне понравился один из них. Я не говорил, что встретил его на улице. Он довëл меня до корпуса под зонтом. Послышалось понимающее мычание. Серый со слабой улыбкой потрепал его по голове, а потом сказал: — Это кто-то из курилки, да? Стоило догадаться, обычно ты со мной подпеваешь, а тут: «Педаль в пол, дядюшка, быстрее уезжаем», — передразнил высоким голосом он, — А я-то думаю, почему теперь в моей крошке играет лиричная лабуда. Влюбился, маленький дурень. — Не влюбился, — поправил Игорь равнодушно, — Просто мимолëтная симпатия. — Ну-ну, — скептично фыркнул Серый, — Это тот дылда? — Как ты?.. — Считай, что профессиональная чуйка, — серьёзно обронил Серый, а потом вдруг вырвался и пошëл спиной вперëд. Игорь поднял брови, и крëстный, лихо улыбнувшись, хрипло затянул, — Запишу своё сердце на секцию плавания, оно же слабое!.. Сдам в ремонт свою крышу, чтоб больше не ехала, как у Чехова… Игорь покачал головой и огляделся: парк заканчивался, начинались круглосуточные ларьки и магазины, вывески которых отражались в мокром асфальте. Волосы у Серого, забранные в пучок, распались и свободно прыгали, пока тот покачивал головой, а голос разносился по улице. Игорь смотрел на взрослого мужчину и видел совсем подростка, мальчишку с заразительной улыбкой, который пел девушкам серенады под окнами, а потом уносился с громким хохотом от разозлëнных отцов. Не было ещë человека, потерявшего в один день друзей, у которых остался маленький ребёнок; человека, который гонялся за педофилами и убийцами; человека, который чуть не сошëл с ума от горя и тоски, и который нашëл успокоение в работе и крестнике. Игорь ухмыльнулся. — А тут ночью приходит и ноги на стол, и норовит головою об пол! — рявкнули они в один голос, — Веки закроешь, в ухо хрипит; всё, что забыто, напомнит и злит!.. — Заткнитесь нахуй! — раздался крик от высотки, — Час ночи, блять! Игорь споткнулся и истерически захрюкал, пытаясь замолчать, пока Серый завопил в возмущении что-то про «нахер» в ответ. Раздались крики, и прозвучал диалог, напоминающий разговор из учебника по английскому. — Пой-пойдëм! Ща в отделение загремим! — О, ты это мне говоришь?! — отмахнулся Серый и под задыхающийся смех сложил руки рупором и заорал, — Отсоси у своего ëбыря, козëл! — Пиздец вам! — разнëсся злой голос. — Заебали оба, у меня ребёнок спит! В доме загорался свет, начали выходить люди на балконы. — Ну, теперь-то можно сваливать, — пробормотал Серый и, схватив Игоря, утирающего слëзы, помчался к тени, — Такой душевный момент испортили! — Чокнутый!.. — …Знаешь, а я не удивлена даже, — Рита флегматично отхлебнула из кружки, — Было бы странно, если б Серый не сотворил фигни. Рита сидела, поджав под себя ноги, в уголке дивана; еë пушистые кудрявые волосы были забраны обручем, а футболка и шорты напоминали пижамные. Она клевала носом, но не уходила, пока Игорь и Рома резались в приставку. Ромка шикнул и раздражëнно открыл новую банку пива, когда на экране высветилось «Игрь win». — Ну, Рит, не знаю. У него за последние месяцы времени на херню маловато, — Игорь откинулся на диван и повëл плечами: поза креветки в последнее время могла аукнуться защемлением шеи. — У нас всех времени немного, но только не все творят дичь. Игорь, вот, умудряется, — заулыбался Ромка, тыкая локтëм в бок. — М? — А он тебе не рассказал? У него хахаль на примете появился. Игорь сосредоточенно рассматривал стену: бежевые однотонные обои и тëмно-коричневый кусок зашпаклëванной стены. Он не знал, какой ответ мог найти в ней, потому что ремонт делал он сам с Ромкой и Ритой, когда они только-только перебрались сюда. Светлый ворсистый ковëр щекотал голые ноги, а полумрак зала не давил на воспалëнные глаза: играли они несколько часов кряду. Он пришёл к ребятам в ночь воскресенья и остался ещë и в понедельник. В первый вечер они долго ужинали, вспоминая годы учëбы, а на следующий день валялись до обеда; потом, компанией сходив в магазин, сели готовить и разговорились обо всех последних новостях под «Мужское женское», а потом решили сыграть. Игорь выигрывал третий час подряд, и Ромка, кичившийся тем, что потратил на прокачку навыков все прошлые выходные, приуныл. Тонкие пальцы вплелись в волосы, и Игорь подался назад. Лицо Риты, несколько округлившееся за пару недель, нависло над ним, с аккуратным носом и незаметными веснушками. Тëплые карие глаза внимательно смотрели на него. — Ты хоть нормально спишь? Синяки как у нарколепсика, — она мягко очертила нижние веки, сняв очки, будто прикосновение могло стереть неприглядную темень на них. — Я стараюсь, — дëрнул губами он и перебрался с пола к Рите. Она слабо улыбнулась и вытянула ноги, укладывая голову к себе на колени. — Давай, лежи на коленях моей жены, пока твоя цаца бегает неприкаянная, — закатил глаза Рома, а потом развалился, закидывая ноги на спинку и подползая к ним с другой стороны. Игорь сонно моргнул, разглядывая книжный шкаф с методичками, анатомическими атласами, учебниками по философии и внутренним болезням и томикам с романами. Слабо ворочая языком, — последствия малого количества сна, уютной атмосферы и неудачной дозы алкоголя, — он выдавил: — Он не моя цаца и не мой хахаль, спасибо. Он мой студент. — Одно другому не мешает, — легкомысленно ответил Рома, ворочаясь. — Мешает, — упрямо сказал Игорь, прикрывая глаза. — И чем это? — Игорь, хоть и не видел его, но мог на крови поклясться, что рыжая бровь взметнулась вверх. Это была обычная ромкина привычка на слова, которые он считал глупыми. — Это неэтично. — Ага. А ещë? — Меня могут уволить. — Не уволят: там из преподов ты да этот урод… Ай, Рит, больно же! Ты да Северян, вас двое на кафедру, может, ещë лаборант. Всем будет плевать, с кем ты спишь, да и не восемнадцать же ему. Всë, аргументы закончились? — Я не смогу так. — Начинается… Ты даже не пробовал! — Ром, перестань, — перебила Рита, всë так же массируя кожу головы, — Не хочет — не дави. Поспи, Игорь. — Спать дома надо, а не в гостях, — зевнул он, удобнее укладываясь. — Глупости, — хмыкнули мягко у него над головой, а Игорь, дрейфующий в тëплых волнах, и правда задремал. Ему снился странный сон, в котором Саб-Зиро и Лю Кан рассуждали, почему добровольное одиночество — это плохо. Даже если к какому-то общему выводу они и пришли, то Игорь не запомнил: пробуждение вышло смазанным и отрывистым. Рома разбудил его, завëрнутого в толстое одеяло, утром и поднял завтракать, попутно шикнув, чтобы не шумел — Рита всë ещë спала. Прошлëпав босыми ногами до совмещëнного санузла, Игорь схватил запасную зубную щëтку и заглянул в зеркало: мешки под глазами, хоть и стали меньше, вкупе с худобой вид придавали удручающий. Истощëнный. Чтобы не расстраиваться с утра пораньше, Игорь быстро умылся и доковылял до кухни. — И тебе доброго утречка, — кивнул насмешливо Ромка, прихлëбывая шумно кофе из пол-литровой кружки. Редкое в их городе солнце сейчас ярко светило в окна, а верхушки клëнов светились карминным пламенем. Игорь махнул рукой и схватился за стакан с водой: по утрам он не ел. — Желудок посадишь. Сожри хоть хлебец. — Не. — Ну и дурачок, — Рома, отставив кофе, ароматно пахнущий на всю квартиру, сунул в рот кусок сыра, а потом откусил хлеб, — Тя патросить? — спросил он, пытаясь проглотить завтрак. — Было бы сла-а-авно, — потянулся Игорь, а Ромка закатил глаза; рыжие волосы, вчера забавно стоящие торчком, сейчас были расчëсаны. Игорь с сожалением пригладил собственное гнездо. — Тогда у тебя двадцать минут осталось, — пожал плечами парень, а дверь внутри квартиры громко хлопнула, — О! Рита встала. Всë, давай кабанчиком! — и Ромка, налив в кружку воды, ушёл в сторону ванны. Игорь закатил глаза, махом опрокинул остатки в стакане и ушёл собираться, зная, что Ромка хоть и не уедет, но разворчится, если ему придëтся ждать его. — Алло? Добрый день… Да, сейчас, — Полина, тихонько окликнув его, протянула протянула телефон и шепнула: «Это тебя». — Слушаю, — процедил в начинающемся бешенстве Игорь в трубку, зажимая еë между плечом и ухом. — Здравствуйте, Игорь Денисович, извините, я отвлекаю? Игорь застыл, чуть не выронив скальпель, и захлопнул рот, чтобы не выругаться: что за привычка не смотреть кто звонит?! — Нет, Загадов, не отвлекаешь, — пробормотал он, отходя от печени, с которой собирал пробу, — Что такое? — Нас освободили пораньше, можно сейчас приехать? — послышался немного изменëнный голос, а на заднем плане слышалось неясное шипение. Кажется, кто-то пытался вставить свои пять копеек и перехватить инициативу разговора, — Пожалуйста? — На здоровье, — фыркнул тихо Игорь, и звук эхом разнëсся от кафельных стен, — Приезжайте. Адрес есть? — Есть. Минут через двадцать будем. — Ага, — кивнул Игорь, дождался гудков и в ужасе огляделся: он только понял, что тринадцать человек некуда разместить. Живых так точно, но не в секционный же зал их приводить? — Поль! Полина подняла голову от записей, за которые успела сесть; светлые волосы были стянуты в две косы, а в ушах болтались смешные жëлтые серëжки-подсолнухи. — Поль, срочно, как можно рассадить тринадцать студентов? — в тихой панике спросил он, стягивая две пары перчаток. — Тринадцать? У нас для тел столько мест нет, сколько для студентов, — она задумчиво постучала по подбородку, — Нужны все стулья, может, кушетки. А что они будут делать? — Документами заниматься? Не знаю, Полин, я от балды им предложил, а они все припрутся! — Отправь часть в архив, часть пусть заполняет эксель, а остальные на телефоне. Не нервничай, это твои владения, они не знают, что и как тут работает. Игорь, застывший со скамейкой в руках в коридоре, нахмурился и опустил мебель. — Действительно, — пробормотал он, прислоняясь к стене, — Ты гений. Ладненько, спасибо. Я тогда их встречу сейчас, потом если что объяснишь им, что к чему? — Слойка с грибами, — улыбнулась Полина мечтательно, — И, может, кофе. Зависит от того, проблемные ли у тебя детки. Игорь вздохнул и, кивнув, пошëл в приëмную. Морг представлял из себя большое здание, разделëнное на две части: секционные залы находились поодаль от центрального входа, и нужно было пройти через запутанный лабиринт коридоров, чтобы выйти в приëмную часть, соединённую с бюро ритуальных услуг. Он толкнул двери и моргнул пару раз, привыкая к тëплому свету. Большая комната разделялась надвое стойкой с комьютерами и так называемой регистратурой, в которой хранились документы на выдачу. При его появлении Галина Витальевна, древняя женщина с платком на голове и в валенках, метнула острый взгляд из-под седых бровей, но он, пробормотав что-то невнятное, поспешил убраться к архиву, опасаясь связываться с этой бабусей. В архиве, небольшом околобиблиотечном помещении со стелажами до потолка, Игорь вытащил наобум пару коробок со старыми документами и, подумав, поставил на видавший виды шатающийся стол — сюда пойдут прогульщики, пусть будет им небольшим отмщением. Поспешив обратно, Игорь перепрыгнул мокрый пол под подозрительным взглядом и включил компьютер; второй трогать побоялся, мало ли сеть ещë вылетит с таким-то напряжением — такой бурной деятельности морг не видел со времён своего строительства. Насвистывая, он подождал загрузки и открыл эксель, кликая на небольшую сохранëнную ведомость: до неë никак не доходили руки, а дедлайн сгорел ещë на прошлой неделе — Игоря никто не драл только потому, что он тут всем и заправлял. «Пусть доделают, тут просто даты проставить, да фамилии записать, десять минут делов», — он хрустнул пальцами и метнулся к стационарному телефону: быстренько нашкрябав текст, он оставил бумажку и расстегнул халат: в этой части здания было не в пример теплее. Грохнула входная дверь; Игорь поморщился и поднял взгляд. — Приветики, Игорясь! Женщина лет слегка за тридцать смело зашла, помахав уборщице, и, облокотившись о стойку, вытерла потëки чëрных теней из-под глаз. — Марина, — обречëнно выдохнул Игорь. Марина, она же ведьма Мэрилин, она же тëтушка ведунья, ярко улыбнулась, из-за чего чëрная помада, и так плешивая, размазалась. Плотный слой тональника походил на маску, которой она пыталась скрыть следы страшного акне, а чудные очочки сидели на конце острого носа. Покрутив кокетливо массивный серебряный крест на груди, она хлопнула неясными глазами и начала: — Мне бы водички, лапуль, да вещичку чью-нибудь… — Нет, — покачал головой Игорь, — Вещичку не дам. — Ну, — встряхнула она чëрными тонкими хвостиками, — Тогда воду, вот, жду, — она всучила ему пластиковую бутылку из-под бонаквы и принялась ковырять облезший маникюр. — Господи… — пробормотал тихо Игорь, выходя в туалет, набирая воду и возвращаясь, выждав пару минут на всякий, — Держи. На кого порча в этот раз? Новая соседка, грубый ребёнок или просто на борщ? — Какой смешной, а! — захихикала Марина, пряча бутылочку и доставая шоколадку заместо неë, — Чистая какая-то в этот раз… — Сердечника обмывали, — не моргнув и глазом соврал он, запихивая милку в карман халата, а в ответ получил грустный вздох и плаксивое причитание, — Так, Марин, закругляйся, ко мне сейчас придут. — Трупы? — Студенты. — А-а-а, — понятливо кивнула она, поправив изъеденный молью воротник шубки, — Они вроде как не в ту сторону пошли, мы с ними разошлись. Я в первый раз тоже потерялась… Завибрировал телефон. — Заблудились? — со смешком выдал Игорь. — Да. Где вход? — Сейчас выйду, встречу, а то ещë куда-нибудь забредëте, — проговорил он скороговоркой, вытаскивая сигареты из кармана, и отбился, — Пойдëм, Марин, до ворот провожу. — О, это так мило с твоей стороны! — прощебетала Марина, натягивая на голову странного вида шапку, похожую на вывернутого наизнанку кота, и они вышли на улицу. От утреннего солнца остались воспоминания: сейчас тучи затянули небо, а мерзкий дождик холодил кожу. — Смотри, Игорясь, в следующий разок мне нужна будет вода из-под убитого ножом, на ней самые лучшие отвороты и рассорки выходят! — А почему именно на ней? — Ножик, лапушка, оружие интимное, так сам Фрейд говорил! Если моя клиентка захочет себе чужого мужа, то… Игорь промычал в ответ, сомневаясь, что Фрейд говорил что-то про магию и ножи. Лужи хлюпали под ногами, и он поморщился, потому что вышел в тапках — Галина Витальевна за такое кощунство голову ему оторвëт. — Твои? Игорь поднял глаза; за забором взад-вперёд ходили его студенты, явно не понимая, где вход. — Мои. Громко свистнув, Игорь махнул вскинувшемуся Кучерову влево. Тот, кивнув, пропал за кирпичной стеной, за ним потянулась группа. — Драсьте, — услышал Игорь, подойдя к калитке. Вздохнув, он потянул засов на себя и распахнул дверь, с каменным лицом и сигаретой во рту проговаривая: «Та-да-а-ам!», — Да тут вообще не видно крючочка этого! Чë нам теперь, обо!.. Раздался глухой звук: кто-то дал подзатыльник Кучерову, мгновенно заставив заткнуться. — Здрасьте и вам, Борис. — передразнил Игорь Кучерова, — Дамы, господа, вэлкам ту хэл. Марина, до свидания. — Пока-пока, Игорясь, — попрощалась она, а кто-то в толпе пробормотал: «Марина?». Марина, будто акула, которая учуяла кровавый след, грозно — насколько грозным может быть высокий писклявый голос, — рявкнула, — Для вас — ведьма Мэрилин! Марина я только для друзей! — она перевела взгляд на Игоря, шмыгнула с территории и улыбнулась, — Не забудь: вода только с зарезанного! — Боже, дай мне сил, — выдохнул Игорь, когда чëрная меховая накидка пропала из поля зрения, и выкинул бычок, — За мной, молодняк. Ладно. Итак, первое правило морга — никому не говорить о морге. Второе правило морга… — Никому не говорить о морге? — Не шуметь. Третье правило морга — в здании не курить. Если выходите, сменку переобуваете. В противном случае Цербер откусит вам головы. Всë ясно? — Игорь обернулся и чуть не упал: Загадов подошёл неслышно и теперь дышал в затылок, — Чего тебе? Стрельнуть? — Если можно. Игорь в замешательстве протянул пачку; руки Загадова — крупные изящные бледные кисти, перстень с чëрным камнем на пальце, аккуратные ногти, — живо вытянули сигарету и протянули обратно. — Спасибо. — Под зонтом можешь не провожать, — буркнул Игорь и продолжил, открывая тяжëлую металлическую дверь, — Сейчас дам задания, будете делать. Меня от работы не отрывать; если что-то экстренное, то это к Галине Витальевне или Полине Петровне, — он кивнул поочерёдно на сидящих на диване старушку и девушку, — Дамы, если без меня никак, то я в секционке. Студенты, одежду в шкаф, вешалок достаточно. Игорь прошëл вглубь помещения, пропустив мимо ушей злое старческое ворчание про уличную обувь, и обернулся. Тринадцать человек пытались заранее выискать себе место, чтобы не ютиться на ногах. — Эти, Полин, идут в архив, коробка на столе, — он указал на пять человек, которые ушли с пары. Девушка с короткими волосами, на этот раз завитыми, поморщилась и отошла за спину пергидрольного блондина с надменным острым лицом. Мальчишки, что притворялись больными, пожали плечами, а Геворкян, мальчик, которого Игорь запомнил из-за южной внешности, коротко кивнул. — Кто с экселем умеет работать, а кто умеет разговаривать? — Мы умеем, — протянули братья, один в один похожие друг на друга и отличающиеся только одеждой, — Ну, в компе работать. — Мы возьмëмся, — спокойно кивнула единственная девушка в их компании, Белла, маниакально задававшая вопросы на паре, — Каркаров, ты с нами. Парень, пытающийся отрастить бородку, но, по видимости, запустивший это дело и теперь щеголяющий с козлиным хвостиком на подбородке, кивнул и уткнулся обратно в смартфон. — Телефон там, — Игорь указал подбородком за дальний стол, посмотрев на оставшуюся группу, — Так, отметим, кто пришëл, и развлекайтесь. Игорь достал телефон и принялся зачитывать, пытаясь найти взглядом всех: — Геворкян Георгий? — так, южная внешность, из компании блондина, — Долохов Антонин? — ну это шмель, — Забылин Богдан? — смугляш-зачинщик, — Загадов Тимур? — староста, — Каркаров Игорь? — пассивный задрот, — Кучеров Борис? — матершинник с тиком, — Лебедева Белла? — кудрявая девушка, — Лебедев Руслан? — муж кудрявой девушки, — Лебедев Рустам? — брат мужа, — Малышев Данила? — блондин, — Нотов Тëма? — симулянт и друг зачинщика, — Павличенко Пелагея? —девушка с короткими волосами, кажется, встречается с блондином, — Чернигова Валерия? — девушка с длинными волосами, — Раз все тут, то приступайте, — проговорил Игорь, взгрустнув: он забыл половину группы сразу же. Он, взглянув на встающую Полину, унëсся в залы, завязывая коротенький хвостик и запахивая халат. Полина, солнышко, уже закончила с телом женщины, а новый труп дожидался своего часа на гранитном столе. Вскрытие умерших всегда приносило Игорю странное успокоение и одновременно миллион тревожных вопросов: почему умер; мог ли избежать печальной участи; что будет, когда сам он окажется на таком вот столе? Игорь смерти не боялся, издержки профессии не предполагали этого, и давно смирился с неизбежностью: рано или поздно все умирали — и вот в этом люди удивительно были похожи друг на друга, а отличались лишь способы, которыми они добирались до морга. Он живо описал одежду и внешность, подписав заметку об опознанном теле, и аккуратно разрезал кофту по швам. — У-у-у, бедняга, переломали же тебе рëбра, — пробормотал Игорь, доставая старый кэнон, — Больно, наверное, было… Буерак играл из небольшого полинкиного плеера, и Игорь, сепарируя ткани, покачивал в такт головой. Настроение, прыгающее в последнее время от отметки «я люблю жизнь» до «а так ли мне всë это нужно» за доли секунд, осталось где-то вдалеке; ушли все ненужные мысли и переживания, домыслы и предположения испарились. Сейчас существовала только работа, и он отвлечëнно подумал, что прекрасно понимает Серого, который утопал в следственном отделе точно так же, бросая все свои силы на поимку сволочей. Примерившись к голове, Игорь потянулся за листовой пилой, досадливо скривившись: с электронной было бы не в пример проще. «Нужно поговорить о финансировании», — подумал он, напрягая руку. Череп пилить нужно было аккуратно, так, чтобы не повредить мозг очень сильно, и чтобы тело потом можно было отдать на захоронение в пригодном виде. Крик заставил его нажать слишком сильно. — Игорь Денисыч, там менты вас требуют! Фу, гадость какая! — воскликнул Кучеров, начиная дëргаться заметнее, чем обычно; в голосе был несвойственный ехидному парню восторг, — А можно попробовать? Листовая пила, застрявшая зубьями в кости, странно согнулась. — Нельзя! — в сердцах рявкнул Игорь, — Что непонятного в словах «меня не беспокоить»?! Кучеров, ну твою-то душу! Боря Кучеров закатил глаза и поспешил за Игорем, который стремительно пошëл в приëмную, выкидывая перчатки по пути. — Там припëрся какой-то лоб и спрашивает главного, Полина Петровна отошла, а Галина Витальевна отказалась бежать за вами, вот я и пришëл, — пояснил парень, стараясь не отставать, — А мы на практике тоже будем людей вскрывать? — Тебя, Кучеров, я теперь и близко к телам не подпущу, — зашипел Игорь, споласкивая руки в раковине между залами, — Гончаров Игорь Денисович, чем обязан? — спросил он, вылетая в зал. Ромка, карауливший Риту, присевшую в глубокое кресло, ухмыльнулся. — Вечер добрый, Денисыч, — поднял он фуражку с кокардой, — Будьте добры проехать с нами на дачу… — Позвонить нельзя было?! — Ты сначала телефон бы хоть проверил, истеричка, — закатил Рома глаза, а Рита махнула рукой, — Отвлекли его, бедного. Шесть вечера уже, пора домой. Давай, отпускай каторжников и погнали. Игорь посмотрел на часы, а потом и на зал: все студенты смотрели на него, нетерпеливо поглядывая на выход. — Игорь, я убежала, — вынырнула из-за спины Полина, поправляя яркий шëлковый шарфик на шее и чмокая его в щëку, — С тебя только булочка. Всем до свидания! — До свидания! — раздалось неровное в ответ, и Полина выпорхнула на улицу, непривычно нарядная. — Собирайтесь, господа студенты, всë на сегодня, — успокоился он внезапно, лохматя и так кривой хвостик-растрëпыш, как называла эту причëску Полинка. Раздались копошения, и Игорь, игнорируя расплывшегося в хитрой улыбке Рому, подошëл к столу, за которым сидел Загадов, спокойно ожидая, пока очередь около шкафа рассосëтся. — Всë нормально было, староста? — Возникли вопросы, но нам всë объяснили, спасибо, что спросили, — Игорю показалось, или это было сказано с ядом? Моргнув, он посмотрел на Загадова в чëрной водолазке и взъерошенным затылком, будто кто-то трепал его, — В следующие разы мы вас тоже только в начале увидим, или вы всë-таки начнëте нам что-то показывать? — Не вся работа судаков связана со вскрытием, Загадов. Сегодня просто не повезло, — легкомысленно пожал плечами Игорь, чувствуя себя идиотом. И кем надо было быть, чтобы бросить студентов, как щенков посреди озера? — В следующий раз постараюсь найти что-нибудь… Визг раздался с улицы. Игорь почувствовал, как седеет. Всë на миг застыло, а потом Рома чуть не вынес собой дверь, выскакивая на улицу и рявкая: «Стоять, полиция!». За ним вывалился Долохов, с грохотом вписавшись в дверной косяк, а тëзка Игоря с козлиной бородой, достав телефон и включив видео, аккуратно проскользнул наружу. — В темноте не видно! — раздался низкий угрожающий голос, похожий на жужжание трансформаторной будки, — Рыжий, куда бежать-то?! Девичий крик повторился снова, и Игорь с ужасом понял, что голос был Полинки. Игорь моргнул пару раз, глядя на поднявшийся переполох, а потом в голову пришла мысль: а путь-то из этой подворотни один, и явно не через здоровых мужиков! С широкими глазами он перемахнул через стол — Загадов выронил ручку, комично открыл рот и попытался что-то сказать, — и понëсся к задней двери, через которую заносили трупы. — С дороги! — гаркнул Игорь, и чета Лебедевых шмыгнула к стене. Коридоры пронеслись мимо, пока он думал, что не успеет и за свою тугодумность будет вскрывать подругу. Ему повезло, что дверь санитары не закрыли; ветер остудил горящее лицо и придал ясности мутному сознанию. Позади раздался грохот и шипящие странные ругательства, так непривычно звучащие голосом Загадова. Чëрный силуэт выпрыгнул из-за угла, и Игорь, слабо понимая, что делает, побежал навстречу. Он в последний момент понял, что человек шире его в два, а то и в три раза. Пробормотав ругательство, он зажмурился, попытавшись затормозить, и тут же рухнул, прокатившись на спине по мокрому асфальту. Весь воздух выбило из лëгких, и он захрипел, пока человек, упавший вместе с ним, застонал в голос. — Стой, сука, стрелять буду!.. — раздался грозный рык, и Ромка с Долоховым на буксире подбежал ближе, живо хватая за шкирку подозрительного типа, — Некит?! Ты чë, совсем ебанутый! А если бы у меня действительно был пистолет?! Игорь, раскинув руки, глядел в тëмное небо и гадал, в какой же момент жизни он так проебался. Размытое лицо Загадова нависло над ним с блестящими глазами. — Вы живы? Игорь засипел, не в силах вдохнуть. Крепкая рука подхватила его и помогла подняться, похлопывая по спине, пока Игорь пытался не выплюнуть лëгкие. — Меня, — прокаркал он, — как будто поезд сбил, блять! — Так нужно думать, — сварливо отозвался Загадов, — Со стороны выглядело как в той басне про слона и собачку. Будет чудо, если вы ничего не сломали. Игорь попытался ощупать себя, но сложился пополам: и живот, и спина, и руки ныли и болели. Отлетевшие во время удара очки нацепили ему на скривленное лицо. Игорь внезапно разглядел, что глаза у Загадова не чëрные, как он думал изначально, а совсем тëмно-синие. — Проводи меня до дивана, Загадов. Считай это своей благодарностью за сигарету, — пробормотал сдавленно Игорь, чувствуя жар сквозь мокрый и сто процентов испорченный халат. Галина Витальевна точно убьëт его.