Parfum à la vanille

      Шин падает на кровать, измученно выдыхая. Ханыль мечется по квартире, ища лекарства. Но Рюджин плевать. Она опять облажалась. Из-за дурацкой температуры, она просто не сориентировалась вовремя. Вновь вспылила, вновь разозлила Йеджи и заставила сомневаться в себе.       — Открой рот, нужно выпить лекарства, — Ханыль садится на край кровати, но это выглядит неправильно. Ощущается неправильно. Все это — не так. Шин осторожно касается метки на шее. Здесь должна быть Йеджи. — Рюджин.       — Что? Ханыль, скажи мне, зачем ты все это делаешь? — Синеволосая поднимается, садясь на кровати. Девушка перед ней хмурится, убирая ложку с сиропом.       — Шин Рюджин, что между тобой и Хван? — Серьезно спрашивает бета. Она пристально смотрит в темные глаза.       — Это не твоего ума дело. Какая тебе разница?! — Шин повышает голос, рыча. — Ты, как репейник, почему ты просто не можешь отстать?!       — Да потому что я тебя люблю! — Ханыль вскакивает. На ее глазах выступают слезы. — Что мне надо сделать, чтобы ты выбрала меня? Чем она лучше?! — Она продолжает кричать, не обращая внимания на шокированное лицо альфы. — У нее тупые крашенные волосы, идиотские глаза, похожие на щель в двери, что в ней такого?! То, что она омега? Чем она так цепляет тебя? Скажи мне, я сделаю для тебя все. Я буду ухаживать, готовить тебе завтраки, окружу заботой и любовью. У меня не будет глупых обид или предъяв к тебе, мы будем жить счастливо! — Она выдыхает, сильно сжимая руки. — Ты правда выбираешь ее? Ту самую Хван?       — Еще одно слово…       — И что, Шин, что ты мне сделаешь? Снова ударишь меня?       — Да, черт возьми! — Шин тоже поднимается с кровати. — Какого черта ты оскорбляешь Йеджи?! Любишь меня? Готова на все? А меня ты спросить не забыла?! — Рюджин берет лампу, резко кидая ее в стену напротив. Раздается громкий удар, стекла рассыпаются по полу. — Ты думала, чего хочу я? Ханыль, отношения это не чистый эгоизм! Конечно, существуют разные пары, но я не позволю тебе говорить при мне плохое о Йеджи, ты уяснила?!       — То есть ты выбираешь ее? Рюджин, я помогала тебе, каждый божий раз терпела, как ты спала с другими, видела тебя пьяной, помогала с работой!       — Да, а еще ты постоянно пилила мой мозг, каждый раз подстрекала пойти поиздеваться над Йеджи и ее компанией, хотя мне было на это глубоко насрать. Тебе всегда не нравилась Хван, ты просто завидовала, да? Ханыль, ты не пытаешься учиться, не пытаешься жить! Ты получаешь удовольствие лишь издеваясь, ничего больше. — Шин опирается на тумбочку, ощущая, как слабость в теле начинает расползаться, а адреналин все меньше играет в ее крови. — Я благодарна, что ты помогла мне, но я не просила тебя быть рядом. Ясно? Это был твой чистый энтузиазм.       — То есть, ты хочешь сказать, что я плохая? — Ханыль корчит злобную гримасу.       — Плохая? Ханыль, ты ужасна. Ты спаивала малолеток, продавала альфам возбудители для омег, ты… Стоп. — Шин внезапно замирает. — Так вот почему в кафетерии ты в последнее время крутилась у Хён Ука…       — Рюджин, я… Постой, — теперь в глазах напротив лишь страх. Девушка начинает медленно шагать назад.       — Так за всем этим стоишь ты! — Шин срывается с места. Несмотря на ужасную усталость, она все равно умудряется сбить девушку с ног, садясь сверху. — Мать твою, ты хоть понимаешь, что он мог сделать с ней?!       — Он сам попросил дать ему таблетки! — Девушка пытается оправдаться. — Я же не знала, что он высыпет ей все! — Этой фразы хватает, чтобы Шин окончательно потеряла голову, ударяя бету. Раз, два, три. Рюджин не помнит сколько раз ударяет по девушке, которая в ответ пинает ее ногами.       — Рюджин! — Младшая ощущает, как сзади кто-то яростно старается оттащить ее. Она пытается отмахнуться, но метка начинает чесаться. — Рюджин, прекрати! Боже, ты вся горишь, — Хван наконец удается стащить младшую с беты, прижимаясь к ее спине. — Тише, просто успокойся. Я рядом, ладно?       — Йеджи?       — О, твоя омежка на месте, — фыркает бета, поднимаясь и сплевывая кровь. Рюджин рычит, стремясь вновь нанести удар, но ее лишь сильнее стискивают в объятиях.       — Рюджин, слушай мой голос. Дыши. Вдох, выдох. — Руки старшей осторожно водят по ее телу. — Забудь о ней.       — Она дала таблетки этому животному! Она, блять, причастна ко всему! — Шин прожигает взглядом бету. — Проваливай! Скажи спасибо ей, что я не убила тебя!       — Да пошли вы! — Бета встает, горделиво вскидывая голову и, стерев рукавом кровь с лица, уходит, громко хлопая дверью. Шин наконец расслабленно выдыхает, позволяя себе облокотиться на Хван и прикрыть глаза.       — Я сейчас умру. — Серьезно заявляет синеволосая.       — Боже, Рюджин, и как мне с тобой быть? Вот что мне делать, обрабатывать твои руки, читать нотацию, продолжать обижаться или дать лекарства? — Йеджи усмехается, качая головой и кладя руку на лоб альфы. Та тоже фыркает.       — Может, поцелуешь?       — Оу, ну вот уж нет, я не хочу лежать рядом и полыхать, как трубы зимой. Давай поднимайся, переодевайся и под одеяло. — Йеджи придерживает девушку, помогая ей встать. Стягивает с нее футболку, складывая. Шин было тянется к ней с объятиями, но в ответ слышит лишь укор и послушно ложится. Когда младшая наконец выпивает лекарства, Йеджи позволяет себе немного перевести дух.       Она закрывает входную дверь на ключ, чтобы никто не вломился в квартиру посреди ночи. Обрабатывает руки Рюджин, пока та ластится, словно маленький котёнок. Она что-то бубнит, то и дело перехватывая ладони старшей и осторожно касаясь их губами.       — Все, не лезь, бацила, — Йеджи шутливо отмахивается. — Надо убрать стекла. Кто это тут лампу разбил?       — Я куплю новую. Так говоришь, будто она тебя была дорога. Не нуди, как мои предки, — бурчит младшая. — Они такая заноза в заднице. Славно, что про меня все забыли.       — Славно? Не знаю, мне было трудно, когда родители отвернулись от меня. — Йеджи сгребает куски стекла на совок, вываливая все в урну. После чего, отставив щетку в сторону, отряхивает руки. Видя заинтересованный взгляд, Йеджи усмехается, садясь на край кровати. — Что?       — Я помню один из наших первых разговоров. Расскажешь о себе? — Шин устраивается удобнее, подпирая голову рукой и обаятельно улыбаясь, отчего на щеках выступают ямочки. Йеджи кивает, ласково убирая цветные пряди за ухо девушки.       — Ты хочешь узнать обо мне, после того, как мы с тобой переспали несколько раз, я поставила на тебе метку, и сейчас ты снова кого-то избила? — Йеджи приподнимает бровь.       — Ты против открыться мне? — Шин поднимается, приближаясь. Она кладет свои руки на бедра старшей. — Да и избила громко сказано, к тому же, за дело. Боишься меня? — Рюджин сокращает расстояние, ощущая теплое дыхание Йеджи на своих губах.       — Если бы я боялась тебя, меня бы здесь не было. — Йеджи усмехается и увиливает от поцелуя. Рюджин ворчливо тычется в ее шею, проводя по ней носом. Чуть касается клыками кожи. — Так, все, если уймешь свою липучесть, я расскажу.       — Я не могу ее унять, пока рядом ты. Мне нравится тереться о тебя головой, покусывать твою нежную кожу, видеть, как ты морщишь нос с этой милой родинкой. — Шин чуть отстраняется, заглядывая в глаза старшей. И Йеджи замирает. Хоть они и сидят в полумраке, во взгляде младшей такое восхищение и тепло, что хочется раствориться в этом. Хван улыбается, сама обнимая Шин и сваливая на кровать. — Йеджи?       — Ты знала, что я была влюблена в тебя с первого курса? — Шепотом спрашивает старшая, словно боясь, что это все разрушится в один миг. Но теплые объятия возвращали ее к реальности.       — Сумасшедшая? А что ты молчала-то? — Рюджин целует ее в висок, прижимая крепче к себе. — Я тоже тебя тогда заметила. Прозвала «кошечкой», за твои глаза. Так, стой, а почему ты тогда игнорировала меня? — Внезапно осекается младшая.       — А потому, что твои подкаты выглядели фальшивыми, а потом кто-то начал вечно подшучивать надо мной. — Напоминает блондинка. — Кто обсыпал меня мелом?       — Ой, это лучше, чем водой. Знаешь, очень трудно было не показывать, что ты мне тогда симпатизировала. Приходилось импровизировать. Знаешь, никогда не думала, что дурацкое задание по психологии так сближает.       — Черт! — Йеджи подскакивает. — Задание! Его надо сдать послезавтра, а у нас нет ничего! — Хван безвольно вертит головой по сторонам, пытаясь найти выход.       — Эй, тише, моя девочка, — Шин тянется к ней, притягивая ближе. — Сегодня никакой домашки. И вообще, — Рюджин громко наигранно кашляет. — Я больна! О нет, придется поваляться. Мне так нужны объятия, чтобы излечиться. М-м, а еще не откажусь от историй.       Йеджи устраивается поудобней, обнимая младшую, что удобно привалилась к спинке кровати. Блондинка ерзает, пытаясь укрыть их обеих одеялом, а после укладывает голову на ключицы. Шин усмехается, поглаживая девушку по спине, а сама кладет подбородок на ее макушку.       Хван начала издалека. Как оказалось, семья у нее была не такая уж и большая. Отец, который работал в фирме, мама владеет небольшим магазинчиком. Старшая сестра была бетой, и давно уехала учиться в другую страну. Нашла себе парня, с которым у них родился ребенок.       Не сказать, чтобы отношения у Йеджи с семьей были натянутые, нет. Просто она была единственной омегой в семье. И поэтому было много проблем, да и лишние траты на блокаторы. Много ссор, еще и гормоны шалили, отчего Йеджи часто бунтовала.       — Да и вообще, родители стали ко мне холоднее, когда я начала встречаться с девушкой. — Йеджи уже прикрыла глаза, расслабленно лежа на младшей. Та в свою очередь перебирала ее светлые волосы.       — Так у тебя были отношения? — Рюджин замирает. Слышит смешок, из-за чего закатывает глаза.       — Не ревнуй, тигренок, это было давно. К тому же, единственное, до чего мы дошли, это поцелуи. Не стоит вспоминать те отношения. Она хоть и была альфой, но мой запах ей не нравился. Да и вообще, как оказалось, встречалась со мной чисто по приколу. — Йеджи чуть поднимает голову. — Ну ты чего?       — Ничего, та девушка слепая, раз потеряла тебя, — старшая улыбается, потираясь головой о шею младшей.       — Большой рычащий тигренок, — тихо смеется Йеджи, слыша в ответ бурчание.

***

      Йеджи просыпается с утра. Она берет телефон, открывая беседу. Будить Рюджин не хочется, так что фантазировать причину их пропуска придется самой.       — Малыш? — Хрипло слышится голос Рюджин.       — М? Спи, тигренок, надо просто придумать причину, почему нас нет. — Йеджи целует ее в щеку, отчего Рюджин довольно щурится, расплываясь в улыбке.       — Дай мне, — Шин забирает телефон, быстро печатая, а после откладывая его подальше. — Все, спать.       — Что ты там написала? — Йеджи тянется было за мобильником, но попадает в теплые объятья. — М-м, Рюджин-а, — Хван ластится, ложась удобнее. — Мне же интересно.       — Там то, что мы с тобой заболели, и сегодня дома. — Зевая, произносит Шин. — И перед тем, как ты начнешь паниковать, что я написала «мы», я напугаю тебя больше, ведь подписала внизу смс свои инициалы.       — Я бы сейчас ударила тебя, но я слишком хочу спать, — Хван прикрывает глаза, разваливаясь на младшей. — Не тяжело?       — Не-а, меня все устраивает, особенно запах ванили, что бьет в нос. — Фыркает синеволосая.       — Наслаждайся, — Йеджи приподнимается, коротко чмокая в губы и вновь ложась на грудь младшей. Продолжение следует…