From dusk to dawn.

Молодая девушка стояла в подворотне, прислонившись к стене и тяжело дыша. Её легкие ужасно жгло, кожу саднило, а на щеках ещё не высохли следы от слёз. Ей нужно было решить, она вернётся к отцу, или её соберут заново, позволив быть свободной. Она выбрала свободу. Она не собиралась туда возвращаться, слишком много она потеряла и перенесла, чтобы простить и вернутся. Сейчас Тойя больше походила на труп: здоровые участки кожи бледные, худощавая и долговязая, сухие ломкие волосы и ужаснейшие шрамы от ожогов. Её кожа была покрыта сожжённой кожей, скреплённой со здоровой хирургическими скобами, что никак не придавали девушке очарования. Тойя вздохнула, отрываясь от стены и сразу убирая руки в карманы, направляясь в глубь переулка. Тойя Тодороки больше не будет, она станет другой. Тойя Тодороки погибла, она — жива. *** Даби. Теперь её звали Даби. Коротко и ясно, да и звучит круто, в общем, ей нравилось. И она решила претворится мужчиной. Конечно, даже с таким лицом её вряд ли бы узнали, но она хотела жить абсолютно с чистого листа, да и её папочка всегда хотел сильного героя-сынишку, а не слабую дочку которая горит от собственной причуды. Да и честно, если она собиралась выживать в трущобах, переодически ночуя на улице, было бы лучше если бы окружающие принимали её за мужчину. Согласитесь, гораздо больше шансов что изнасилуют женщину в переулке, чем мужчину. Правда ей нужны были деньги. Нужно было на что жить. И знаете, торговать своим телом она не хотела. Только в таком виде разгуливать не стоило, да и немного сменить её имидж бы не помешало. Девушка долго стояла, прислонившись к стене. На ней были длинные чёрные поношенные шорты, и майка с принтом какой-то группы. В конце концов она подошла к большому мусорному баку, продолжая в нём копаться. Довольно скоро она смогла вытащить крупную толстовку, слава богу которому она нихрена не молилась, она была чёрной. В начале она сменила причёску. Девушка купила в ближайшем магазине дешёвую краску, и придя домой, достала ножницы. Она отстригла свои волосы, точнее их остатки. Её волосы были почти на уровне плеч, с обгоревшими концами. Она их отстригла, взъерошивая остатки белых волос, и видя белоснежный ёжик в зеркале. Дальше она взяла краску. С инструкцией девушка мучалась довольно долго, пытаясь понять как всё правильно сделать. Хотя бы волосы осветлять не надо, она и так седая. Она нанесла краску на волосы, замотав голову в полиэтилен и уйдя заниматься своими делами. Вернулась она спустя час, стащив плёнку в чёрной краске и наклоняясь над ванной, намереваясь смыть краску. Вся ванна стала угольного цвета, а после сушки вместо белоснежного ёжика колючих волос, её встретил смолено чёрный. Следующий вопрос стал с одеждой и прикрытием. Лицом она пошла в мать, острые, но изящные скулы и нос, тонкие губы и впалые щёки. Спасибо худобе, фигура сильно не выделялась, да и пышными формами её не одарили, так что девушка отделалась эластичными бинтами на грудь. Из одежды она выбрала свободные тёмные штаны с кожаным ремнём имеющим крупную пряжку. Сверху она надевала крупную белую футболку поверх перетянутой груди, и накидывала сверху тёмный плащ, подранный на конце. Если не присматриваться, то её вполне можно было спутать с парнем. Хриплый голос и немного тренировок - и вот, она говорит негромким басом, у неё хорошо получается. Она собой гордится. Она уверенна что её новая жизнь - будет гораздо лучше прежней. *** Просто, забудьте. Проблема с деньгами поднимается довольно остро. И она он быстро находит решение. Воровство. Тойя бы была против, настояла на правильном заработке, но она он Даби, и Даби не берут на нормальную работу, у Даби нету документов, а мораль потерялось где-то на пол пути. Ему плевать как получать деньги, главное чтобы они были. После несколько ограблений мелких магазинчиков в захудалых районах-гетто, и парочки краж у прохожих, ей ему хватает денег снять маленькую грязную квартирку у какого-то сомнительного типа. Не так важно что этот человек может быть работарговцем или последним ублюдком, главное - есть крыша над головой и душ. Ей этого хватает. *** Даби проходит по тёмному коридору клуба, когда она он чувствую чью-то крупную ладонь на своей заднице. Когда он оборачивается, ублюдок похабно улыбается, сжимая руку на его заднице. Он ошибся, есть не только мудаки с недотрахом, но и геи-мудаки с недотрахом. А он так надеялся. В руках уже пляшут синие огоньки, медленно поднимаясь, обвивая её запястье, руку выше и локоть. Мужчина при этом виде визжит как свинья, отскакивая от Даби к стене. Это только начало её пути, и она клянётся, что надерёт всем задницы.