Телохранитель для отца

Игорь с шоком смотрел на вспыхнувшее огнём тело Смирнова, но не успел тот и пискнуть, как всё потухло и палата погрузилась во тьму. Не было видно даже окна, лишь слабое свечение исходило от ангела будто висевшего в воздухе, не было видно ни тела, ни кровати… «И что мне делать?» — в голове у Грома была такая путаница, такой страх, что его сердце вновь загнанно забилось в груди, он за эти два дня, такого ужасу навидался, что юное здоровое сердце немного закололо и что-то потянуло в груди, будто его тело нанизывают на палочку. «Дядя Федя говорил, что чтобы успокоиться, надо делать глубокие вдохи и выдохи» — немного сосредоточившись на этой мысли, Игорь глубоко задышал. Вроде папа в такие моменты ещё считал от девяти к нулю. Расправив плечи, он закрыл глаза, вновь глубоко задышал и начал считать. — Девять…

***

Комната погрузилась в тишину, Игорь хотел произнести ещё одну цифру, но вдруг у Ангела, как он и говорил, ярко замерцали крылья, перья резко начали переливаться странным светом, будто жидкий перламутр. Схватившись за самые яркие, Гром дёрнул их и с шипением тут же убрал окровавленные руки, покрывшиеся жуткими, уродливыми ожогами. Крылья всё ещё полыхали, на глазах Игоря появились слёзы от жгучей боли на руках, обернув руку в плотную ткань куртки, он вновь дёрнул острые мерцающие перья, их было всего три, но наверное они были самыми острыми и горячими? По крайней мере Гром очень на это надеялся. Ткань куртки была в мгновение ока просжена, но чуть кривовато перья удалось оторвать, нет не до основания, но получилось, сияние прервалось! Радость медленно сменялась болью и усталостью, руки безумно болели, ими даже двигать было почти нереально, а из-за дырки стало в разы холоднее… Стерев льющиеся слёзы с мокрых ресниц тыльной стороной ладони, Игорь поднял голову, уже не так крепко стоя, закрыл глаза и выдохнул: — Восемь…

***

Перед ним стоял папа, в белой майке с красным пятном от помидора на груди, так мило улыбался и звал завтракать. На столе стояла тарелка с яичницей и будто улыбка у рожицы, сосиска. Игорь наслаждался этим моментом, Папа его звал сесть за стол, что-то рассказывал и радостно размахивал руками, вот только… Игорь почувствовал как горят и страшно болят руки, какой он грязный и залитый кровью, с дыркой в куртке… В душе у маленького Грома стало гадко, он с болью и даже страхом в душе поднял взгляд на папу и… И раз он в таком и папа ничего не замечает, то это даже не сон… Но что это и где он? Немного прищурившись, глаза уловили детали, которые разительно отличались от внешности его отца, идеально гладкая кожа, ни одной морщины, слишком белые треугольные зубы и глаза… Если раньше казалось, будто папа щуриться и поэтому особо не видно белков, то сейчас… Глаза были абсолютно чёрные… Безжизненные… Сглотнув и ещё немного шагнув назад он прислушался к голосу и там не было смысла, лишь похожий голос, не больше… В животе всё будто сжалось, а на глазах начали появляться слёзы от жгучей обиды, он даже не знал на кого злиться, на это что-то перед ним, на ангела, который куда-то исчез и он теперь не понимает где находится, на себя что сразу не понял, что это не отец… В горле стоял ком, сейчас он уже видел, что перед ним не человек и это что-то уже тоже поняло, что попытка позвать к себе не произвела желаемое впечатления. Лицо поплыло, сама фигура начала покрываться чёрной плохо пахнущей слизью. А издалека будто был слышен тихий шепот: — Подойд-и-и к нам, ма-а-льчиш-ш-шка, мы не принес-с-сём тебе вреда-а-а… — Скулы свело от того насколько мерзко ему тут было находится. В руке что-то закололо, он увидел те самые три вырванных пера, выглядели они острее кинжала, и при приближении этого оно всё сильнее светилось… Неуверенно взяв другой более здоровой рукой за темнеющий кончик и наставив перо на эту человекоподобную слизь, Гром увидел как то что у него в руке, начинает резко зажигаться яркими огнями. Закрыв глаза, чтобы не ослепнуть от вспышки, он прошептал: — Семь…

***

В этот раз было всё намного темнее. Глаза не слепило солнце, его тут вообще не было, да и всего остального тоже… Ни луны, ни звёзд. Одна лишь тишина… Немного нервно и более широко приоткрывая глаза, Малыш увидел что стоит на воде… Огромное светящееся озеро было под ним… Помотав головой в стороны, он не заметил каких-либо изменений, везде темнота и лишь вода извивается около его ног, будто не над глубоким озером стоит, а лишь в ручийке находится… Обувь промокла насквозь, но Игорь уверенно это игнорировал, если снимет её, ноги замёрзнут мгновенно.

***

Игорь помотал головой, он пытался продолжить отсчёт, но будто что-то ему это не давало сказать. Сколько он уже тут? Час? Три? А вдруг уже прошло несколько дней и всё это на самом деле его личный ад? Вдруг те бесы всё же оказались опасными и он умер? Чуть ли насильно не выкидывая безумно пугающие мысли из головы, маленький Гром продолжал идти по ледяному озеру. Он пытался уже сесть, кого-то позвать, найти конец этой бесконечной воды, но ей не было предела, лишь ледяная вода из-за которой он уже не чувствовал пальцы. Было тревожно, стук сердца он уже чувствовал в ушах, если в комнате с бесами, он ещё хоть что-то мог сделать, да хоть накинуться, то сейчас… Сейчас всё слишком тихо, слишком пусто и холодно… «Ну же Игорь! Думай, думай, думай! Гром ты или кто?!» — нет тут никого, ни демонов, ни ангелов, да даже верха по ощущению не было. Вместо бескрайней тьмы в воде, тёмное небо, а вода… Тут у Грома сердце бешено забилось, догадка, как выбраться из этого места, медленно и явно с неохотой заползала в его мысли. Если он правильно понимает, то всё что ему нужно, это на той стороне озера, но есть он ошибся?.. Игорь сглотнул, долго он тут не протянет, он уже промыл руки от запёкшейся крови и ожоги уже не так сильно горели, но всё его тело безумно устало, ноги чуть ли не до косточки онемели, как и пальцы на руках, спина, колени, в принципе устали быть в вертикальном положении. Нужно было хотя бы ненадолго сесть. Но уже было несколько попыток, да даже лечь пытался, но вода была будто горной, ледяная сковывала своим холодом, от чего лишь сильнее хотелось спать… Он… Нервничал… С каждым шагом в бесконечную темноту внутри нарастала истерика и… Сглотнув искренне отрицая существование этих слов, всё же услышал в собственных мыслях. Истерика и жалость к себе, к ситуации, что он устал, он уже почти ничего не хочет и лишь желание вернуться в тёплую палату к ангелу под крыло, увидеть да даже просто ещё живого, хоть и покрытого чёрными венами папу, он просто хотел отдохнуть, давало ему ещё силы двигать телом, продолжать думать, думать, думать! Он всё ещё не видел конца этой воде, даже движения и спорт тело уже не разогревали, хотелось просто уже не шевелится… Преодолевая безумно тяжёлую усталость он поднял руку, сияние освещало ледяные корочки от ожогов, волдыри больше были похожи на белые ранки, да и кожа уже приобрела синеватый оттенок. Подобные «раны» выглядели даже. красиво? Стерев подушечкой пальца с глаз, которые покрылись маленькими замёрзшими капельками, Игорь глубоко вздохнул и резко опустил руку под ледяную воду… почувствовал как пробил что-то тонкое, как под слоем воды начало это что-то трескаться, хотелось срочно и как можно дальше бежать! Бежать! Гром уже не мог от страха нормально дышать, тело за всё это время так устало, что даже двигаться было больно, очень больно. Он проваливался под воду, то что было подо льдом на котором он ходил, как только прикасалось к его телу, будто сжигало, каждая клетка вспыхивала и вызывала адскую боль. Ноги уже не ощущались, Игорь лишь прерывисто дышал и карабкался обратно на ещё целую поверхность, что-то непонятное погрузило его уже по грудь, ногти стёрлись в кровь, остались лишь мысли и прерывистые попытки выкарабкаться подбородком подальше от того, что причиняет ему боль. Последний крик и он погружается в это с головой… Лишь странная мысль отпечаталась у него перед глазами: «Шесть» — и мир его погас…