Москва или она

Ты выбери, глупая девочка, выбери.

Когда-то придётся ступить на дорогу,

Где нет варианта без гибели.

Ты выбери, просто…

— Если выбирать между городом и человеком, который мне дорог, я бы выбрал человека. А сейчас ты выбираешь именно между этим.       И по сути тот, кто это сказал, прав. Что мне может дать пустой и чужой город, когда есть ты?       Что можешь дать мне ты?       Чувства. Amore, sole, la mia luna. Что угодно, на каком языке не назови, сколько не пиши и не вписывай, ты везде и одним. Ты не солнышко, хоть я так и называю, не зная, откуда оно пошло. И насколько это пошло. Забавная аллегория, игра слов, ударений, ведь вся жизнь перед нами — игра, где один шаг в сторону отдаляет от цели.       И все то, через что мы прошли, пусть оно и не настолько велико, но даже капля боли, упавшая на землю, взрастит алую розу с рваными колючками. И я не хочу это обесценивать. Я не хочу это терять.       И если я останусь, то что останется с нами? Поцелуи, которые может, будут и не украдкой, хотя вряд ли и скорее за шторами серых окон. Быстрые взгляды, мимолетные прикосновения, входящие в привычку и невозможность без. Знаешь, но ради этого, кажется, и стоит остаться. Потому что твои — они все другие. Потому что ты другая. Ты смеешься от нервов, тебе неловко, тебе, может, даже страшно, и я понимаю. Но я повторю тебе здесь, я скажу тебе при встрече: возвышенная, светлая, задумчивая. Так, что иногда и страшно прикасаться, разрушить момент, разорвать оплот и осквернить. Хотя что тут думать — ведь я уже. Маленькая, глупая девочка. Стоило ли тебе подпускать меня? Все мы не без греха, только я взяла на душу еще один. Сладкий, манящий, мне совсем не жаль. И тебе, тебе ведь тоже не жаль, да? Только я вижу это, даже если и не говоришь. Что мне один этот маленький грех, связавший красным канатом по рукам, когда ты мне его и развязываешь длинными теплыми пальцами, проводишь по запястьям, и веревки падают между нами, когда остается один полувдох.       Чувства. Amore, passione, affetto. На итальянском звучит красиво, но как бы мы не старались, как бы не слышали сейчас, даже чувства гаснут. Медленнее гаснет надежда. Она живет три дня, ты же знаешь. Три дня — короткий срок, но эти три дня могут пройти в бесконечности и томности ожидания. Три дня даже больше, чем полгода. Я боюсь этих трех дней до и трех дней после. Мне больно, мне уже больно. И я уже отвечаю на тот вопрос, на который боюсь ответить. Мне чертовски больно: как бы я ни писала нашу разлуку, как бы не искала и не проживала вновь и вновь. Мне не легче. Катарсис. Переоцененное чувство, неспособное спасти от того, от чего должно. Или он недостаточно силен, или я.       Я останусь, ты только останови меня. Но ты отпустишь мою руку, ты уже говоришь, что я выберу. Ты веришь, что как бы я не писала, что боюсь потерять тебя, как бы и не боялась писать продолжение этих чертовых «Ферзей», я все равно пойду туда, где мне будет лучше. А почему ты думаешь, что мне будет лучше без тебя? Мне больно, ведь ты говоришь мне это в лицо с таким спокойствием, что я думаю, что тебе все равно. А потом твой голос надламывается — как бы ни было не плевать, ты ничего не изменишь. Ты не поступишь в Москву, я не останусь здесь, а на расстоянии невозможно. И я понимаю тебя.       Но я люблю. И разве этого мало? Мало ли, чтобы переплыть море, переступить горы, пересечь пустыню? Кажется, да. Всегда есть что-то, обо что человек запнется и упадет, каким бы сильным он ни был. Я люблю твои глаза, я люблю твои волосы, твой голос, запах, мысли, смешки и водолазки. Пальцы, гитара, губы, карандаши и чертовы ручки с чернилами. Принято думать, что плохо любить в человеке что-то физическое, что это пошло и чувства ненастоящие. Но именно этим они и измеряются. Кто-то проклянет меня, и я себя тоже, но я люблю твои поцелуи. Я люблю, как неловко ты подаешься ко мне. И как опускаешь глаза. Первое, что в мыслях — запах. Первое, что на бумаге — нежность. Первое, что в памяти — ты вся и ты по отдельности. И на расстоянии невозможно. На расстоянии сохранится образ, но чувства завянут белой розой на инее у окна. Я не хочу смотреть, как она угасает день за днем. Но мне нет выбора. У нас нет выбора, нам его не оставили ни Всевышние, ни Низменные, ни кто там еще есть и кто Властвует. Потому что власть не в наших руках. Если бы была в наших, тогда у нас были бы окна, но совсем не серые. Но, может, они и будут.       Я выбираю между человеком и городом. Но что, если человек уже выбрал за меня? Или он просто чувствует, что выберу я?