Москва или она

В глазах без азарта,

В глазах без огня тихий отзвук гитары.

Мне не легче быть бардом,

И глухие фанфары…

…отобрали тебя и меня.

— Зачем вы думаете об этом? Наслаждайтесь юностью, не грызите себя за то, чего еще не произошло.       И тот, кто это сказал, прав. Он самый мудрый из всех, кто мне что-либо говорил. Мудрецы говорят, что только дураки спешат куда-то.       В какой-то момент я понимаю, что незачем заглядывать туда. Незачем думать так далеко. Зачем я рву себе душу, когда не знаю ни результата экзамена, ни шанса поступить? Зачем мы думаем? Зачем мы решаем взрослые проблемы?       Зачем мы ступили на эту тропу? Не легче ли было просто не встречаться?       И не легче ли сейчас просто целовать тебя и не думать ни о чем? Говорить, что ты красива, писать, что ты нужна и повторять «bene, ragazza mia, tutto bene». Ведь сколько отведено, а на что тратим?       Горечью на губах, сладким отзвуком и летним ветром. Я тебя искала, я тебя нашла и теперь думаю, как потерять. Не это ли безумие?       Кажется, что всё так просто. В мире есть чёрное, есть белое, а есть что-то, что не поддаётся осознанию. Я открою тебе тайну — это человек. Над ним проплывают и пропадают секунды, которые он не хочет удержать, хотя и в силах. Поверь, девочка, в силах. Они будут рвать кожу, стаскивать нервы в клубок и до невозможности кровью сквозь пальцы, но это в силах.       Просто я боюсь, что потеряла тебя, так и не обретя. Мы не нашли себя. А я так рискую, так рискую потерять и себя, и потянуть тебя за собой. Перевязаны красным канатом: тонет одна и неизбежно тянет за собой другую.       Но я думаю слишком о многом, а потому и ни о чем. А ты поддаешься и тоже, хотя, может, и не так.       И ведь через дни я забуду. Я просто растворюсь, но ведь ты так не умеешь. Ты ведь умная, умная девочка. Ты будешь заглушать чувство вины, и я знаю это. И я боюсь потерять тебя. Я боюсь потерять себя.       Но мы думаем слишком о взрослом. Не легче ли посмотреть на это иначе? Не на сколько осталось, а на сколько мы имеем.       Нам осталась награда на двоих — испить чашу белого вина с кислым привкусом мармелада. Потому что я не люблю шоколад. Оказывается, что я его больше не люблю.       Зато я люблю тебя. Просто так. Оказывается, так можно, и даже непослушное зимнее небо поднимается вверх, чтобы нам было чем дышать.       А зачем нам дышать, когда можно остановить мгновение на полувдохе «так и будешь ждать?». Ты ведь смеёшься, потому что знаешь, что я не выдержу. Что я упаду, что я привстану, что я просто возьму по праву свое, на которое прав и не имею. На твой поцелуй, который терпкий, но осядет горечью.       Потому что мы любим решать взрослые проблемы и загоны, будто нет этой волшебной юности. А она не повторится. Так давай мы не совершим этой ошибки?       Но ведь в какой-то момент нам придётся столкнуться с этим лицом к лицу. Пойти разными дорогами, разбежаться, бросив и разрезав канат красными помотанными верёвками. Потому что я не верю, потому что я неверяща. Потому что ты фаталистка. Потому что мы привыкли сходить с ума.       И если я попрошу удержать меня, то ты отпустишь, собрав по кусочкам и разбивая себя. Потому что такова жизнь, которую ты не захочешь ломать. А она сломает и сломается. Просто выбор. — Сказать человеку, что через полгода вы с большой вероятностью расстанетесь? — качает головой друг. — Ты очень жестока.       Но что мне делать, если это между нами в воздухе? Я не верила, что любовь это война. Великая война, где на поле боя никогда не будет победы. Запомни, девочка, запомни и прокляни меня, вдруг это просто фатализм, но я говорю тебе — никогда и нигде. И тот, кто будет утверждать обратное — просто лжец. Может и слепой. А слепой дважды споткнётся об один и тот же камень и не поймет, обо что содрал ладони.       Ты знаешь, я посчитала сколько слёз умещается в чайной ложке. И не сто двадцать семь, нет. Ровно сто одна. Запиши где-нибудь, запомни, что лгут те, кто скажут, что больше сто одной.       Но что думаешь ты? Пойдёшь ли ты за мной? Или засомневаешься в себе?       Перед чем и что я выбираю? Город или ты? Видишь, что это неравноценно? Или оно стоит того? И насколько это бездушно?       Не забывай, не утони в своих слезах, которые никогда не прольются на мои раны.       Ты прости, что тебе будет больно. Ты прости, что будет больно мне, и это не исправить выплеснутым в лицо шампанским на выпускном. Нам будет больно, на какое бы ребро ни упала монета. Давай не будем думать? Давай просто запоминать всё то, что можно. Давай мы будем вдохновлять и вдо-хно-вля-ться? Давай ты меня просто поцелуешь. И мы забудем? У нас есть полгода, а там три дня надежды до и после. Пожалуйста, la mia luna, забудем.