Стать человеком

Глубоко под водой, помимо развалин, которые остались от кораблей, песка и камней можно было обнаружить пещеры, ходы в которые надежно прятались, выдавая себя за скалы. Как раз одну из таких когда-то давно облюбовал Эд. С рассвета и до заката, он обычно дремал, спрятавшись в тени каменных стен. Однако сейчас, несмотря на то, что был полдень, Кракен с ленивым интересом наблюдал как мурена гоняет где-то под потолком небольшую рыбешку. Таким и застал его Хэндс. — Что ты здесь забыл? — спросил Эд, не поворачивая головы. — Я же приказал тебе не спускать глаз с корабля. — Да-да, — нетерпеливо и с раздражением ответил Иззи.— Только сейчас они стоят на месте, а куча человеческих засранцев решили искупаться. Один из них зарядил мне ногой по лицу и начал вопить, что наступил на морского ежа. Только после этих слов Эд наконец повернулся и увидел лицо Иззи. На его щеке красовался огромный фиолетовый синяк уж слишком напоминающий по форме пятку. — Не прошло и полдня, а я уже ненавижу этих кретинов. Сколько кораблей пошло на дно, сколько раз меня пытались поймать китоловы, а потом шли на корм акулам — никто, вообще никто и никогда не бил меня ногой по лицу и не называл морским ежом! — пожаловался Иззи. Как бы Кракен не пытался, когда сначала почувствовал сильное распирание в грудной клетке, а потом и уголки губ предательски потянулись вверх, он не смог сдержаться. Ещё раз окинув взглядом вид Иззи, он разразился громким хохотом. — Да-а, никакого уважения и даже не боятся, — весело ответил Эд. — Но все ещё впереди. — Постой, уже не хочешь ли ты сказать?.. — начал Иззи. — А что я хочу сказать? — Если это то, о чем я думаю… Нет! Это будет самая тупая идея которую я отказываюсь приводить в действие. — А о чем ты думаешь? — продолжал подтрунивать Кракен снова вернувшись к наблюдению за муреной. — Не испытывай моё терпение, Эдвард! — рявкнул Иззи и сложил руки на груди. — Мне достаточно того, что с тобой творится сейчас. Эд всплестнул от досады руками и снова повернулся к Иззи. — Но послушай, разве тебе не надоело вот это все? — с надеждой в голосе спросил он. — Мы последние несколько сотен лет только тем и занимаемся, что топим эти треклятые посудины! Каждый раз одно и то же: все вопят, потом корабль идёт на дно, а потом вода, рыбы и песок. И единственное что тебе остается — это наблюдать за муренами… По мере того, как Эд произносил свою тираду, вся воодушевленность медленно перетекала в досаду и горечь, а последнюю фразу он произнес совсем тихо. В подтверждение словам Кракена, мурена наконец загнала рыбку в угол и её челюсти сомкнулись на серебристом брюхе. — Я болел за ту бедолагу, — расстроенно прокомментировал Кракен. — Думал она все же найдёт лазейку. Иззи страдальчески простонал и хлопнул себя ладонью по лбу. — Ты серьёзно?.. — все ещё надеясь что ошибся, спросил он. — Ты действительно хочешь вернуться?.. — О да. — Ты рехнулся. — Возможно, — пожал плечами Эд и отплыл в сторону. — Только представь: мы сможем купить корабль, посмотреть столько всего, носить ту одежду, которую только захочется и она наконец-то будет сухая! Все потопленные корабли — пустая трата времени. Золото лежит и покрывается коррозией на дне океана. Эти несколько сотен лет, Иззи, мы с тобой даже толком и не жили. Я уже наконец хочу почувствовать свои ноги. — Но это просто байки! — предпринял последнюю попытку Иззи. — Мы с тобой тоже байка. Именно поэтому ты прямо сейчас возвращаешься обратно следить за кораблём, — усмехнулся Эд и смахнул со лба упавшие локоны. Касательно проеденного дна корабля Кракен все же явно польстил — эта участь постигла и «Возмездие». Палубу уже дочиста надраили и отполировали, завтрак был приготовлен и благополучно съеден, да и курс уже давным-давно рассчитали Так что пиратская команда приняла единогласное решение искупаться в море (конечно же, пока не видит капитан). За бортом слышались плескание и громкий смех. Всё было хорошо, но только до той поры, пока Олуванде не решил нырнуть, чтобы украдкой схватить Джима за ногу и не увидел тот кошмар, в который превратилось днище судна. На мокрой древесине едва виднелись уцелевшие места — так много прицепилось ракушек и морских червей. Ближе к полудню вся команда была в сборе. — Люциус! В прошлый раз тебе было велено почистить корабль, верно? — строго спросил Стид. Люциус поднял руку и весь сжавшись протянул: — Да сэр… — И что же тебе помешало это сделать? Люциус украдкой взглянул на Черного Пита, который тем временем с особым вниманием рассматривал доски у себя под ногами. — Значит так, — сказал Стид. — Высаживаемся на острове. Люциус и Чёрный Пит будут отдирать всю эту гадость с корабля. Все остальные могут отдыхать. А теперь свободны. На том и решили. Огромными усилиями судно вытащили на сушу. Корабль был довольно лёгким и маневренным, но только если смотреть на это с судостроительной точки зрения, если же приходится тащить его на своём горбу, то мнение резко менялось. Так и тут, зарываясь ногами в скользкий ил и произнося ругательства настолько разнообразные, насколько это позволял словарный запас, пираты тянули за тросы судно до тех пор, пока она не заскрежетало об песок своим деревянным брюхом и не встало на месте. Люциусу под аккомпанемент смешков и наигранных сочувствий вручили скребок в пару с щёткой, пожелали удачи и разошлись по острову кто куда. Парень нехотя подошёл к кораблю и на пробу ткнул инструментом в доску. Из дырки показался потревоженный червяк. — Гадость какая…— с отвращением пробормотал Люциус. Но делать было нечего, поэтому он, пусть и без особого энтузиазма, но все же принялся за работу. Наконец, после долгого дня, когда синие сумерки начали окутывать остров, почти вся команда оказалась в сборе. Пираты очень быстро натаскали засохшие пальмовые ветки, сложили их все в кучу и зажгли костер. Пуговка успел поймать какую-то крупную птицу, Люциус же заведомо притащил с корабля сухари, вяленые фрукты и пару бутылок вина, так что ужин выдался на славу. — Вы слышали, что в последнее время снова начали пропадать корабли? — нарушил общее умиротворение Пит. — Мол Кракен снова ищет того, что освободит его от проклятья. — Ой, да ладно тебе, это всего лишь враки. — проворчал Олуванде. — А вот и не враки! — возразил Пуговка. — Я слышал вчера чей-то голос за бортом ночью и сейчас в портах ходят слухи, что не мне одному такое «мерещится». Пираты переглянулись между собой. Безусловно Пуговка был несколько необычным членом экипажа, учитывая его привычки, однако за свое время службы боцманом он немало повидал, так что все мигом уставились на него. — Расскажи что за проклятие. — аккуратно попросил Люциус. Пуговка уселся поудобнее и начал рассказ. — Говорят, когда-то давно Кракен был человеком, славным пиратом которого звали Черной Бородой. Однажды он вместе с командой напал на корабль и в качестве трофея хотел забрать красавицу-жену местного капитана. Тот долго умолял его этого не делать, но Чёрная Борода был безжалостен. И тогда, капитан, умирая, проклял его. Он в отчаянии крикнул ему вслед: «Если ты такое чудовище, так прими же свой истинный облик и прячься в морских пучинах до скончания веков, до тех пор как какой-то безумец найдёт в себе храбрость полюбить тебя такого!». Тогда Чёрная Борода лишь посмеялся, уплывая вдаль. Однако в тот момент, когда один из испанских солдатов проткнул грудь пирата саблей во время последнего ограбления, он не погиб. Его кровь из красной начала на глазах становиться голубой, а ноги превращаться в гигантские чёрные щупальца, как у осьминога. С тех пор Кракен, из зависти к людям и озлобленности на проклявшего его капитана топит суда в морях и океанах. Пуговка закончил свой рассказ и перевёл дух. Команда молчала под большим впечатлением, пока не послышался тихий голос Олуванде: — Но даже если Кракена кто-то сможет по-настоящему полюбить, то они все равно не будут счастливы вместе, ведь душа этого человека останется в море, а Чёрная Борода вернётся и будет снова пиратствовать. Тем временем Стид сидел на берегу, вглядываясь в первую звезду на небе. Мерный плеск волн успокаивал. Сейчас как никогда ему хотелось побыть в тишине и хорошенько обдумать все, что произошло минувшей ночью. Когда его подняли на корабль, то команда поинтересовалась каким же образом их капитан внезапно очутился за бортом. Стид предпочел отшутиться, и сказал будто бы увидел что-то в воде, слишком сильно перегнулся через перила и упал за борт. Пираты охотно поверили рассказу, ведь они уже знали что подобное вполне могло приключиться с их мистером Боннетом. Поверили все, кроме Олуванде и Пуговки. Матрос лишь бросил укоризненный взгляд в сторону Стида и тяжело вздохнул. Пуговка же пробормотал под нос: «Я был прав… Там что-то было в воде…». Ни то, ни другое не ушло из вида Боннета, но он решил пока не брать это во внимание. Сейчас, усевшись под раскидистым деревом у моря, Стид раз за разом прокручивал его встречу с Кракеном, в попытке найти объяснение тому, что было на первый взгляд всего лишь легендой. Да, моряков пугали и из уст в уста передавали истории о том, как утонул очередной корабль, но Боннет не верил в эти байки. Ровным счётом до того момента пока не увидел все своими глазами. Так в раздумьях, он и просидел ровно до того момента, пока лучи солнца не окрасили небосвод в лепестково-розовые и оранжевые тона, как вдруг его тихо позвал знакомый голос: — Джентльмен, пират? Стид вздрогнул и обернувшись увидел Кракена. Тот, лишь наполовину высунулся из воды, подпер голову рукой и внимательно разглядывал Боннета. За то время, пока Стид находился наедине с самим собой он сумел осознать во всем объеме кто именно спас его минувшей ночью. Как бы не было стыдно за собственное малодушие, но отчего-то в этот раз при виде Кракена он, вместо того чтобы ответить на приветствие, неуклюже попятился назад. — Ты боишься меня, — тяжело вздохнул Эд. От прежней радости при встрече не осталось и следа. В воздухе повисла неловкая тишина. — Прости, я сам от себя такого не ожидал… — с трудом выдавил из себя Стид и приложил руку к груди, где ошалело колотилось сердце. Будто бы так он пытался хоть немного усмирить свои чувства. — Люди всегда боятся того, чего не понимают. Это в порядке вещей.— сказал Кракен с сожалением в голосе. — Мне раньше это тоже было свойственно. Услышав эти слова Стид застыл на месте, не веря своим ушам. Кракен тут же опомнился и чуть побледнел, когда понял что ляпнул лишнего. Стид располагал к себе, он выглядел как тот человек, которому можно доверять. В конце концов Боннет был настолько смел, как бы не утверждал обратное, чтобы даже разговаривать с ним, пусть и имел опасения. — Я не ослышался?.. — переспросил Стид, с удивлением и даже сочувствием глядя на Кракена. — Получается ты не всегда был таким? Эд опустил взгляд, обдумывая, стоит ли продолжать беседу в этом же ключе или быть может, пока ещё не совсем поздно, отшутиться, перевести тему, однако не сумел удержаться, ведь Стид мог просто проигнорировать последние слова или же истрактовать их иначе, но отчего-то с осторожным интересом, выцепил именно сам смысл, который вкладывал Кракен. — Да, я раньше был человеком. И поверь, не самым лучшим, так что я заслужил всё это и даже по прошествию сотен лет об сожалею о всём, что я совершил. — ответил он, удивляясь собственной откровенности Кракен не заметил как совсем рядом зашуршал песок под чужими ногами и затем, когда тёплая рука легла на его плечо он вздрогнул и с изумлением посмотрел на Стида. — Что бы ты не совершил в прошлом, ты не заслуживаешь страдать в настоящем. — тихо и вместе с тем уверенно сказал Боннет. В этот момент Эдвард ощутил как уверенность в задуманном пошатнулась. Привычный за долгое время отвечать шутливыми подколками на жесткие высказываниям своего бывшего старпома и справляться с бушующими волнами на море во время шторма, он был растерян и совершенно не понимал ни как отвечать на подобный жест ни тем более как справиться с нахлынувшими на него, давно забытыми чувствами. Кракен застыл на несколько мгновений, а затем, отшатнулся и тихо пробормотав совершенно жалкое «Прости», тут же скрылся под водной гладью, оставляя Стида в ещё большем недоумении чем прежде.