Долг целителя / A Duty of Care

Ответные атаки были опасны. В оборонительном сценарии главным приоритетом являлась фортификация — или, на худой конец, эвакуация. Когда дело доходило до наступления, всегда существовал план. Конечная точка. Цель. Но в моменты ответных ударов? Единственной целью являлась месть. И месть, как оказалось, не была ни аккуратной, ни ограниченной. Она выходила за пределы «око за око», превращаясь во что-то уродливое, всепоглощающее и бессовестное. Ведь так или иначе, вы можете проиграть битву и всё равно отомстить. Вы можете потерять друга и всё равно отомстить. Вы можете потерять жизнь и всё равно отомстить. Поэтому возмездие было опасным. И для Гермионы оно было недопустимым. По этой причине, в то время как другие члены Ордена смотрели в землю и вовлекали личные связи в эту битву, Гермиона оставалась в стороне, и её взгляд был устремлён на горизонт. С каждым ровным выдохом она заступала за свои окклюменционные щиты. Она позволила своему телу стать эффективным, опустошённым от вендетты или оправданий. Она не стала бы — не смогла бы — присваивать имена или деяния Пожирателям смерти, с которыми ей предстояло столкнуться. Её реестр был столь же сырой, сколь и исчерпывающий. Если бы она начала собирать долги… Последнее, в чём нуждался этот век — это ещё один злодей. Кем бы ни была Гермиона, она не была дурой. Она остро ощущала тьму, гудящую под её магией. Безжалостная, жестокая, та требовала выхода, воспевая удовлетворение и гордость, и силу. И поскольку Гермиона не была дурой, она верила её песням. Так что вместо того, чтобы подпитываться историями о гневе или возмездии, Гермиона дистанцировалась тщательно, искусно, оттачивая свою магию, превращая свой гнев в острое лезвие. Она была защитницей, а не мстительницей. Она трижды проверила шнурки на ботинках и кивнула Анджелине. Она была готова.

***

Орден получил разведданные о том, что Волдеморт перепрофилировал склад за пределами Лондона для хранения припасов. Этот склад являлся их целью. Обереги были основательными, но повторяющимися, и Гермиона тщательно проанализировала их. Чтобы избежать срабатывания какой-либо сигнализации, она не стала их снимать. Вместо этого она как бы отдёрнула их, будто приоткрывая завесу, позволяя группе проскользнуть незамеченной. Джинни и Ли были первыми, за ними последовали Билл и Флёр, затем Невилл и Симус, Джордж и Кэти, Захария и Майкл и несколько новобранцев, которых Гермиона не узнала. Гермиона и Анджелина, как всегда, замыкали шествие. Проходя мимо, Невилл встретился с ней глазами. Гримаса, которой они обменялись, говорила о многом. Их миссия, предположительно, состояла в том, чтобы застать Пожирателей врасплох и уничтожить их припасы в качестве предупреждения после неспровоцированного нападения в Портсмуте. Цели были столь же расплывчатыми, сколь и решающими. Если бы Гермиона заранее не отстранилась от себя, она бы почувствовала внутреннее беспокойство. Как бы то ни было, сейчас она просто чувствовала осознанность. Воздух раннего утра был густым, холодным и серым, и выдохи Гермионы вырывались из неё клубами белого тумана. Команда выстроилась вдоль стены склада — уродливого бетонного здания с почерневшими окнами и ржавыми дверями. Гермиона уставилась на коллекцию камешков у своей туфли. — Будьте начеку и не теряйте голову, — прошептал кто-то. Ли поднял свою палочку и снёс дверь с петель.

***

Темно. Комната была тёмной и холодной. Тёмной, холодной, с бетонными полами, стенами и колоннами. Опасной травмами головы, она знала, поэтому амортизирующие чары были бы… Ящики. Ряды и ряды из них. Припасы или… Вспышка жёлтого. Вспышка оранжевого. Темно, но приемлемо. Волосы Джинни исчезли за углом. Припасы. Открыть, затем уничтожить. Невилл и ещё одна женщина вытащили коробку, летучий порох высыпался на землю серо-зелёным песком. — Нехватка, — крикнул кто-то. — Здесь недостаёт. Но лицо Невилла исказилось гневом, и внезапно по коридору забегали зелёные языки пламени. Бездымного. Бездымного, но разрушительного. Флёр ненавидела огонь. Она была впереди, её волосы светились, как рыбье брюхо. Ограничить его — да, Гермионе нужно ограничить огонь. Аэробиндо удерживает воздух на месте, чтобы огонь не мог распространиться — словесное заклинание, движение палочки менее важно, чем само слово. Вспышка синего, вспышка фиолетового, крик слева от неё. Анджелина с прищуренными глазами и зелёными тенями на щеках, полки грохочут друг о друга. Внезапное воспоминание о пророчествах, летящих, как снежные комы, в Отделе тайн — щёлкнуло, скрылось. Щит, разбитое стекло и дым. Вспышка тёмно-красного, запах серы — темно, темно, темно. Пронзительный крик несколькими рядами дальше, стекло, сверкающее на земле, как пепел. — Смотрите под ноги, — проревел кто-то. Это могла быть она. Повернуть за угол. Вспышка фиолетового, запах уксуса, вибрирующий в сантиметрах от её лба. Отступить назад. Дышать. Дышать. Теперь повернуть. Четыре фигуры, теперь три, одна на земле. Две серебряные маски поворачиваются к ней. Щит, щит, уклониться. Конфриндо, Инкарцеро, Инкарцеро. Быстрее, быстрее. Тишина. Две серебряные маски на земле. Обезоружить, оглушить и связать … Тело. Рядом с ними — тело. Теперь она узнала его — у них были совместные занятия по чарам — и он не двигался, и его глаза были открытыми и остекленевшими, и… Новый рекрут. Блондинка из Когтеврана кричала. Вспышка фиолетового, и плечо женщины отлетело назад. Развернуться, уклониться, уклониться. Ярко-красный — непростительное, она поняла это по тому, как зашипел воздух. Вкус желчи на её языке. Сектумсемпра, Сектумсемпра, Коагула. Серебряная маска была выведена из строя, но ещё жива. Это была жестокая, жестокая стратегия, но блондинка из Когтеврана склонилась над мальчиком с урока чар, и кровь с её плеча попала ему в глаза и… Дым. Коагула. Дым. Но это был бездымный огонь. Кто устроил пожар в здании… Рычание её имени из-за серебряной маски. Её имя никогда не должно было так звучать. Как ругательство, как проклятие. Щит, щит, напа… Разрез. Горячая режущая боль поднялась по её руке, держащей палочку. Пальцы двигаются, но они влажные и тёплые. Излечимо? Да, но глубоко. Больно, больно, больно. Серебряная маска приближается. Втянуть дым, закрутить потоки, серые и тёмные, как утренняя галька. Время исцелиться, время исцелиться. Её кожа стянулась как раз вовремя. Маска появилась, а щит был слишком тонким, она знала. Вспышка зелёного света, воздух шипит, ругается и… Серебряная маска была мертва — Анджелина убила её. А затем появился патронус терьера, и голос Ли завибрировал в воздухе. Здание в безопасности. Но у мальчика с чар в открытых пустых глазах была кровь, Флёр всё ещё боялась огня, а пальцы Гермионы стали того же цвета, что и ржавая дверь. Здание в безопасности.