Я хотела любить кого-то другого

…

Уже следующим утром брюнетка сидела на заднем сиденье Mercedes benz S-класса, разъезжая по уже заряженной энергетикой людей столице. Как бы она не противилась уехать на такси комфортного сегмента, блондин настоятельно был против, и в этот раз оспорить его решение было чем-то невозможным. День Х наступил. Сегодня Лера забирает свои документы из универа, в который её так сильно старались впихнуть родители. Какая жалость. Рада ли этому событию сама брюнетка — сказать сложно. Девушка появлялась там редко и лишь ради того, чтобы увидеться с девочками. В связи с её вчерашним часовым депрессняком, вываливать на неё новость о Разумовской Егор не стал. Она до сих пор верит в то, что «подруга» никогда так не поступит. Слишком доверчивая и ранимая девочка. Выходя из такси, нельзя сказать, что Лера буквально запорхнула в здание универа. Теперь эти стены давят ещё сильнее. Каждый уголок пропитан желчью людей, узнавших про её отношения с Егором. Конечно, ведь здесь каждая вторая охотилась на этого голубоглазого блондинчика. Кругом косые взгляды. Казалось бы, даже тех, с кем она была в абсолютно нормальных отношениях. К сожалению, подобные ситуации срывают маски. Лишь её любимый Олежа отреагировал на эту новость адекватно. Даже слишком. Поднимаясь к дверям, на которых красовалась табличка декана, ноги предательски тряслись. Так и хотелось сказать самой себе: «Соберись, тряпка!». И видимо так и сделав, Соколовская входит без стука. Бессмертная. — Доброе утро. Мой куратор должен был сообщить вам о том, что я зайду, — Лера делает пару уверенных шагов, проходя к его столу. На неё даже не обратили внимания. — Фамилия? — Соколовская, — глаза декана тут же поднимаются на брюнетку, разочарованно разглядывая её, — Вы уже подписали приказ? — Егор сообщил, верно, — поправив галстук, он начал рыться в своих папках с документами. В кабинете повисла напряженная тишина. Лишь через пару минут мужчина наконец вновь заговорил, — Не ожидал, Валерия. — Что? — кареглазая смотрит на него, не понимая, к чему он завел разговор. Взрослый дяденька решил отчитать маленькую девочку. — Не ожидал, что ваши романы окажутся выше учебных принципов. Мне не особо и выгодно увольнять Егора Николаевича, отчислять вас, — активно жестикулируя руками, декан продолжал наводить смуту, — Но судя по тому, сколько о вас говорят в этих стенах… Ваше нахождение здесь просто недопустимо, — пожимая плечами, на документе наконец вырисовывается долгожданная подпись.

Отчислена.

— Спасибо, — она самовольно и нагло забирает с его стола заветную бумажку, — Вы, конечно, сколько угодно можете рассказывать мне о том, что вы в курсе всего, но я — взрослая девушка, Егор — уже не мальчик. Мы разберемся, — буквально выплюнув эти слова декану, Соколовская увидела на его лице скорченную гримасу, улыбнувшись самой себе. — Всего доброго, Валерия, — опустив взгляд в стол, мужчина больше не стал возражать. За всё учебное время универ выжал из девушки все соки. Казалось, вот она — студенческая жизнь, та самая, о которой все говорят: «Это лучшее время». Но что на деле? Соколовская вновь обожглась, еще раз почувствовала на себе предательство человека, которому верила, она не спала сутками из-за горящих дедлайнов с температурой под сорок, её глаза не видели сухого покоя. Вечные драмы, сплетни, расследования. Всё это очень… Не по-доброму. И вовсе, студенческая жизнь совсем её не обрадовала. Брюнетка чувствует себя полностью опустошенной, хотя, казалось бы, сделала то, чего так давно хотела. Внутренней пустоты не бывает. Обычно за такой пустотой стоит обида, боль, горечь, разочарование, досада, страх, одиночество, тоска, что-то очень-очень болезненное. Чувство внутренней пустоты является неким наркотиком, естественным внутренним каким-то препаратом, который спасает человека от разрушения и безумия. Это потрясающе, что наш организм, наша психика помогает человеку выжить. Иначе Соколовская бы просто исчезла с лица земли. Иногда пустота бывает тяжелей, чем боль.

…

— Я думала, что почувствую что-то еще, кроме этой… этой пустоты…

— Че случилось? Ты где? В универе ещё?

— Да, я забрала документы. Ожидала от себя других эмоций. Радости там, не знаю…

— Малыш. Отъебись от себя, ладно? Я уже уехал от тебя, твои запасные ключи забрал с собой

— Да я пытаюсь… Ладно. Ты насовсем уехал? Не заедешь?

— Вечером жду у себя. А пока разбираюсь с работой. Не вешай нос, мы всё решим, я люблю тебя

— Я тебя тоже… Напишешь

…

Натягивая его худак, брюнетка устало вздыхает. Весь день её голову мучают различные мысли, буквально пожирая изнутри. Что теперь, когда она отчислилась? Об этом точно узнают родители. Больше расстроится папа, который полностью оплачивал учебу и съемную квартиру, на которой девушка сейчас проживает. Она не видела его более года. Но всё ещё очень сильно любит, несмотря на все их невзгоды с матерью. Завязывая волосы в пучок, Лера смотрит на экран телефона, где красуется новое сообщение от любимого. Это зеленый свет, пора вызывать такси.

— Машина подъедет через 7 минут. Не торопись, подождет.

Конечно. Соколовская вздыхает и усмехается. Как можно было подумать, что сам Булаткин позволит ей приехать на такси комфорт плюс, когда рядом красуется значок совсем другого класса, порядком выше. Лера еще раз проверяет, всё ли она взяла: телефон, расческа, гигиеничка, миниатюрка любимого парфюма, ключи. Стандартный набор женской сумочки. Закрывая дверь квартиры, брюнетка торопится вниз, чтобы лишний раз не платить за ожидание. Бережет и чужой кошелек, в том числе. Замашки самой простой и когда-то бедной жизни, увы, из неё уже не вытрясти. Она знает цену каждой копейке. Прыгает в салон машины и устало откидывается на спинку кресла. Чаще всего в таком состоянии она предпочитала оставаться дома. Наедине с собой. Но теперь, в отношениях с Егором, все подобные случаи — исключение. Рассматривая вечернюю столицу и свой, уже такой родной город, брюнетка погрязла в размышлениях. Иногда всё-таки кажется, что это совсем не тот верный путь, по которому стоит двигаться. Многие из нас боятся неизвестности в дальнейших отношениях. Это обычная и понятная реакция на неизвестность, которая связана с нашей потребностью в предсказуемости и контроле. Но страх неизвестности может оказать негативное влияние на наши отношения, если мы даем ему власть над нашим поведением. Если мы боимся неизвестности в дальнейших отношениях, то мы, вероятно, будем искать гарантии и подтверждения от нашего партнера. Мы можем становиться слишком прилипчивыми и требовательными, что может вызвать дистанцирование со стороны партнера. Кроме того, мы можем начать проецировать свои страхи на партнера, видеть угрозы, где их нет и вырабатывать механизмы защиты. Но вместо этого, мы всегда можем научиться принимать риски и давать себе разрешение на ошибки. В конце концов, отношения — это процесс, который требует терпения, самоанализа и открытости. Через полчаса ноги девушки уже ступили на порог квартиры блондина. С кухни доносились какие-то невероятные ароматы, каких нюх брюнетки ещё не видал. Разуваясь и оставляя свою косуху в прихожей, Лера проходит на кухню, видя, как парень ловко управляется с различными блюдами на плите. — У нас сегодня праздник? — облокотившись на дверной проем, Соколовская смотрела на парня и дико умилялась тому, как он старается для них. — Не слышал, как ты открывала дверь, — слегка вздрогнув, он улыбнулся, не сильно отвлекаясь от процесса, — Типо того, малыш. Мы оба свалили из этой дыры. Чем не праздник? — Оба? Погоди, — скрещивая руки на груди, Лера вальяжно подходит к столешнице и вглядывается парню в глаза, — Ты уволился? — Уволился, уволили, да без разницы. Меня там ничего и не держит теперь. Плевать я хотел на все их угрозы, а-ля, ты больше никуда не сможешь устроиться, — усмехается, целуя брюнетку в нос, — Нормально доехала? — А… Да. На удивление, без пробок. Москва будто ушла на вечерний сон. Это правда удивительно, — пожимая плечами, Лера плюхается за стол, сладко потягиваясь, — Я не против поступить точно также. — После ужина, малыш, всё, что захочешь, — девушка приятно удивляется его поведению и вольно невольно улыбается, подпирая голову рукой, — Фильм, не фильм, душ, спать. Как захочешь. Но сначала ты попробуешь эту невъебическую пасту! — натягивая довольную улыбку чеширского кота, голубоглазый с огромной гордостью, словно презентовал свое авторское меню, поставил перед девушкой порцию еды. — Так… Это что? Рассказывайте, шеф, мне интересно, — подбирая под себя одну ногу, садясь в самую удобную позу, она облизнула губы от одного только вида этого блюда. — Kreed Pasta, мисс. К услугам ваших вкусовых рецепторов, — положив вторую порцию, блондин сел напротив, но оставлял блюдо нетронутым, разглядывая девушку, которая почему-то была в ступоре, — Лер. — Да, я слышу, слышу… Разглядываю. Мне интересно, что ты туда положил, почему она зеленая, а твоя вообще другая. Так много вопросов и мало ответов, — смеется, глядя на парня и наконец пробует сие творение, ради которого он провел на кухне половину дня. — А ты не спрашивай, просто наслаждайся, — щелкнув девушку по носу, он первый приступил к дегустации. Если бы можно было проследить за ними со стороны, то совершенно точно эти двое выглядели как закореневшая парочка, которая притерлась друг к другу беспрекословно, но все еще покрывались черной вуалью недосказанности. Все шло хорошо, хорошо и спокойно как никогда, если бы не внутренняя тревога Егора, ставящая барьер, который абсолютно точно мешал им полностью расслабиться и быть честными на 100%. Казалось, спешить некуда, дай себе время и успокойся. Но ему столько всего нужно ей сказать, непозволительно много донести до нее, что с каждой секундой становилось лишь тяжелее. Его взгляд тяжелел, в какой-то момент окончательно застыв в одной точке. Взгляд совсем стеклянный, словно покойника, пробивал стол, проламывая следом и пол. Еще немного и мысли полностью поглотят его. Кажется, что рассказать о своих тайнах вовсе не страшно, страшно решиться. Как ее истерзанная душа это примет? Как скажется на ней возможное потрясение? Это заставляло его молчать. — Егор, по-моему, я с тобой разговариваю, — помахав рукой перед его лицом, Лера обхватила ладонями скулы, тревожно вглядываясь в глаза блондина. Леру не удивляли его подобные выпады из реальности, а эмоции уже совсем не пугали хрупкую девушку, но от чего-то, именно сейчас, ее сердце затрепетало. Словно на нее свалился огромный шар тревоги, — Егор… О чем ты задумался? — Я не могу, кис… Не могу вывалить все на тебя, и не могу молчать об этом так долго, — с заметными запинками в речи, промямлил Егор, сокрушая свой взгляд на Леру. Отойдя к окну, он полностью раскрыл его, облокотившись на подоконник. Казалось, что до этого его легкие никогда ранее не вдыхали воздуха свежее, чем сейчас. Он с жадностью поглощал его, вдыхая все глубже и продолжал заметно нервничать. — Я слушаю. Расскажи, что тебя тревожит? Ты сам не свой, — смотря на напряженные плечи Егора, брюнетка прикрыла глаза, ожидая уже чего угодно, лишь бы он не молчал, держа все вокруг в напряжении. — Ты в курсе, что я тот еще ходок… — Лера моментально его перебила. — Только не говори, что ты… — девушка привстала, подходя к парню. — Да нет же. Волчонок, мне никто кроме тебя не нужен, — голубоглазый поворачивается, аккуратно убирая прядь волос девушки за ухо, — Все было до тебя. Совсем давно. Когда-то я сотрудничал с человеком, он считался моим полноправным партнером. Ну, мы общались исключительно по работе, стараясь не лезть в личную жизнь друг друга, — издав смешок, он всматривался в пустой коридор через плечо девушки, будто тот продолжит разговор за него, — По исходу некоторых событий получилось так, что он устроил к нам новую сотрудницу. Знаешь, она выглядела так, словно приехала на поиски папика куда-нибудь в Дубай. Только она была замужем. Мой партнер и был ее мужем. Но об этом я узнал не сразу. Собственно, к чему я… Со мной она вела себя именно так, словно я тот самый шейх, которого она искала. Ну, если дают, я и беру. Мы встречались с ней в одном и том же месте, часто, достаточно часто. Идиотами были. Пизды огреб, она там тоже полетала, — Лера хмурилась все больше, пытаясь уловить хоть что-то в его словах, — Естественно он подал на развод со своей верной женой. Я особо не парился, ибо там речи ни шло даже о мимолетной влюбленности, но. После этого началась моя веселая жизнь. — Я постараюсь потом собрать это воедино, потому что сейчас… Просто перевариваю информацию, — Лера села на подоконник, продолжая слушать молодого человека. — Ну в общем. То газ в здание компании запустят, то на деньги попадал, да блять, чего только не было… И всё это проделки этого урода, — по кухне раздался нервный смешок, — Но это все было как-то так, терпимо. Позже, после всего, наступило затишье, у меня появилась ты. Именно в тот момент моей жизни. Я был психованным уродом, не готовым к здоровым отношениям. И пока у нас с тобой были вечные ссоры, он, обиженный на весь мир, продумывал план. Человек, который знает всю внутрянку бизнеса, уж точно найдет ключи ко всем источникам. Об этом потом. Лер… Больше всего, мне было страшно за тебя.

Он говорит правду? Информация воспринимается все сложнее, но ему нужно продолжить. У Леры в голове начался ураган. Мысль за мыслью никак не укладывались на своих полках.

— Эта авария… И есть его план. Человеку было абсолютно плевать, он готов убивать. Пока лежал в больнице, думал лишь о том, что зря меня пытаются откапать этими капельницами. Тебя ещё и не пускали, дак я вообще сходил с ума. А после мы совсем разошлись, — блондин перевел взгляд на девушку, — Я не думал, что мне будет так пусто и сложно возвращаться в одинокую квартиру, где нет тебя, — на мужских глазах наворачивались слезы, — Спустя какой-то промежуток нашел тебе «замену», как казалось. А оказалось… Что Разумовская целенаправленно прыгнула ко мне в постель, являясь разведчиком или добытчиком информации, — Лера, слезая с подоконника, молча подошла к парню поближе, располагая свои ладони на его щеках, — Я думал, что совсем с ума сошел, мне казалось, что она постоянно что-то то снимает, то на диктофон записывает. А по итогу… Нет, не ебнулся. Там целый фильм на меня собран. С этими её махинациями, у меня раз в неделю деньги со счетов сносили. Но и это похуй, кис, — он тревожно наложив свои ладони поверх ее, — Они собирались добраться и до тебя, Лер блять, до тебя. Когда она увидела тебя в универе, узнала про нас… Узнав я о сливе фотографий чуть позже, сотворился бы полный пиздец. — Спасибо, что поделился… Я очень ценю это, — прошептав, она склонила голову, упираясь ему в грудь. У нее не было слов или излишних комментариев. Хотелось лишь дать ему почувствовать всю свою любовь, а благодаря своей тактильности в отношениях с ним, она могла это сделать. — Из-за меня твоя жизнь могла оборваться, — тихие слезы скатывались по лицу, вводя Леру в ступор, — Сколько раз я подвергал тебя опасности? Пальцев не хватит… — Малыш, прекращай, прошу тебя, — подняв взгляд, она молила его прекратить так мучать себя, — Я очень тебя люблю. У нас много бед было… Но это все в прошлом (такого не бывает). Ты уже другой, а я так… тем более. Давай жить настоящим? — аккуратно вытирая его слезы и целуя в нос, брюнетка чуть улыбнулась, — Я безумно ценю твою сегодняшнюю откровенность… — Как у тебя с мамой дела? — прервав минутную тишину, Егор решает сменить тему и делает это весьма неудачно. Он знает, что тема матери для Леры — табу. Их отношения всегда находились на грани взрыва, и уже много лет ничего не меняется, — Давно разговаривали? — он взглянул на брюнетку, — для Егора, семья превыше всего. У него хорошая семья, а потому он вовсе не признавал: как возможно обижаться на мать или вовсе не принимать родителей. Девушка никогда это не принимала и всячески отказывалась от этой позиции, уж слишком много боли ей это принесло. — Никак. Кажется, мы договорились, что больше не обсуждаем эту тему, — смотря на Егора глазами, яростно разгоревшимися за пару секунд после заданного вопроса, — Я по-человечески просила тебя не упоминать её.

…

Три месяца назад

Внезапный звонок на телефон Леры, отвлек ее от просмотра очередного сопливого сериала. На экране высвечивались совсем неприятные для девушки 4 буквы. Мама. Последний раз она звонила год назад, а разговаривали они перед поступлением Соколовской в университет. Нехотя дотянувшись до телефона, она все-таки решилась взять трубку. — Я слушаю, — ее голос дрожал. Как бы она не репетировала смелые речи в сторону матери, все равно предательски растекалась как лед под давлением солнца, забывая все отрепетированное ранее. — Ты с ходу решила грубить матери? — Это не грубость. Я ответила тебе на звонок. Что ты хотела? Никогда не звонишь просто так, — сердце чуяло, что ни к чему хорошему это не приведет, — Что случилось? — Узнать хотела, всё ещё ли ты страдаешь по тому парню. Мужчине. Он старше тебя намного. Тебе ведь всегда заняться нечем, мозгов не было никогда. Всё ещё бегаешь за ним? — Лера мысленно подбадривала свой дух, поглаживая саму себя по руке и успокаивая очередной наплыв дрожи. — Ты появляешься только тогда, когда самой скучно, мам. Я не страдаю, зачем ты мне это припоминаешь? Словно тебя вообще интересует моя жизнь, — легкая усмешка девушки, кажется, сильнее разозлила ее мать. — Спешу напомнить, кто тебя выхаживал и пытался вправить мозги, когда у тебя на носу были экзамены, а ты сидела в истерике, убиваясь. Ты жизнью своей мне обязана за свое воспитание и образование, — женщина буквально выплюнула эти слова, — Что молчишь? — Соколовская сбросила трубку, не в силах терпеть унижения матери. Непростые отношения с родителями и болезненные воспоминания о детстве — табуированная тема. Говорить об этом сложно. Признаваться в этом зачастую стыдно. Но эти чувства испытывают многие. Никогда раньше она не могла грубить ей, несмотря на все, что она делала. Пусть она никогда не любила ее так сильно, как дочери любят своих матерей, но ей нечего было сказать. Нагрубив в ответ, легче не станет никому. Что будет с того? Любить кого-то не значит быть с ним одним целым. Иногда для этого необходимо заявить о своей отдельности. И один раз в жизни Лера всё же вступила в перепалку с матерью, когда та в очередной раз пыталась влезть в её личную жизнь.

…

— Ты всё еще не можешь простить ее? — блондин аккуратно спускает руки на талию девушки, но Лера моментально сбрасывает их с себя, — Лер. — Прекрати.пытаться.помирить.меня.с.ней! — сорвавшись на псих, брюнетка чуть отшатнулась к стене, всем видом показывая, насколько она недовольна и разочарована этим разговором, — Что в лоб, что по лбу, не слышишь меня, когда я прошу об элементарных вещах! Хоть раз, Егор, ты можешь сделать то, что я прошу?

Контрастный вечер. От слез с объятиями… До криков и ссор. В этой паре все стабильно.

— Ты всегда знала мое мнение на этот счет, — Булаткин, как всегда раньше, встает в свою позицию словно Китайская стена. — Она даже тебя ненавидит, ты издеваешься? — ошарашенно смотря на парня, Лера разводит руками в стороны, — Не говори, что всё это время я зря пытаюсь разглядеть в тебе какие-то изменения, пожалуйста. Твои слезы 10 минут назад — что это, очередная игра? Не заставляй меня сомневаться. — Не начинай. Мы снова поссоримся, — в ответ он увидел лишь усмешку брюнетки, которая смотрела на него ровно таким же взглядом, — Ну что, Лер? Я недостаточно сделал для того, чтобы ты могла мне доверять? — манипуляция. Снова начинается?

Если не хотите портить с человеком отношения — не мешайте ему врать.

— Худшая ложь — это ложь самому себе, Егор. Я не могу врать себе, что у меня, у нас — все хорошо. Не могу, если я вечно чувствую себя как на пороховой бочке. Понимаешь? Да, я делаю вид, что у нас всё наладилось, но ты же сам понимаешь, что нам нужно пиздец как работать над отношениями, — подходя к нему, Лера обхватывает его лицо своими ладошками, — Как бы сильно я к тебе не была привязана, всё, что ты делал и кем был раньше, отзывается во мне при малейших похожих случаях… Легче всего обмануть того, кто сильнее всех предан тебе. — Ты думаешь, что я не способен измениться ради тебя, кис? — Каждый раз я стараюсь думать о том, что ты изменился. Но всяко, когда нынешние события и твои слова пересекаются с прошлыми воспоминаниями, мне хочется отключить свою голову. Она становится пиздец какой тяжелой. Настолько, что мне жутко от самой себя. — Я тебя понял, дальше мы этот разговор продолжать не будем, — в ее ладонях скулы Егора заметно напряглись, чуть ли не играя желваками. Девушку это, несомненно, напрягло. — Нет, мы должны это обсудить. Струсил и уходишь от темы, — сделав шаг назад, она пыталась сканировать его эмоции, что выходило совсем неудачно. Откровенно говоря — очень плохо. Он все еще пытался скрыть их, отыгрывая роль спокойствия до самого конца. — А что я должен сказать, блять? Чего ты от меня ждешь? — разводя руками, блондин смотрит на девушку так, словно они говорят на разных языках. В какой-то степени… Так и есть. — Что думаешь, то и говори, Егор, — эмоции Леры перемешались в одну большую кашу. За сегодняшний день было испытано слишком много несвязных, совершенно разных чувств. Всё переваливало за грань её бесконечного терпения. — Снова только я виновен в наших отношениях, а ты ангел, сошедший с небес, который никогда никого не провоцировал, — усмехнувшись, он всматривался в ее глаза, — Ты все та же мелкая девчонка, что не в состоянии проявить мудрость, не в состоянии понимать тот факт, что не надо припоминать то, что было сто лет назад, — вслушиваясь в его слова, Соколовская не верила. Это снова повторяется. Черт возьми! Она ошиблась. Обожглась еще раз, — Ты ведешь себя как обиженный ребенок, который сейчас опять в истерике убежит в спальню от нехуй делать, — жестикулируя руками, он слишком эмоционально выпаливал каждое слово, — Что ты смотришь так на меня, Лер? — Что ты несешь? — в полнейшей растерянности попятилась на выход, — Я тебя не понимаю… Совсем, — удивленно хлопая глазами, брюнетка еле удерживала свое тело. Ощущение, что ноги вот-вот обмякнут, — Почему ты говоришь это? — Заметь, никакой агрессии я не проявил, лишь сказал то, о чем ты попросила. Неужели я опять виноват? — он спокойно сел на стул, изогнув бровь и уставился на нее, будто не причем. Лера не хотела, не хотела поддаваться этим выходкам. Но решила доказать обратное. Доказать или пытаться хоть что-то понять. Почему он снова заговорил с ней таким тоном? Не так давно он был готов рвать за неё всех, а теперь сам разрывает ее на кусочки. Брюнетка не находит никаких слов для ответа и молча садиться за стол, судорожно беря вилку в руки. — Я знал всегда, что ты умная девочка, волчонок, — облегченно выдохнул, словно все манипуляции сошли ему с рук. Будто на цепи, он держал её как маленького щенка, не давая сделать глоток воздуха. Они вернулись в отношения тех лет. Можно все понять, принять и со всем смириться. Но жить с ним под одной крышей, любить и знать, что ты в его глазах — это человек, не доросший в моральном плане, ребенок… Такое вводит в ступор и ставит под сомнение каждое его слово. К чему были клятвы о любви и вымаливания прощения? На удивление, остаток ужина прошел в тишине. Обстановка крайне напряженная, но кажется, что это чувствует лишь один из них. Соколовская постоянно ерзала на стуле и не могла угомонить своих внутренних демонов, которые сводили её с ума.

Ты ведешь себя как обиженный ребенок

В эту ночь спальня казалась самым мучительным местом, словно один из девяти кругов ада. Тишина постучалась и они впустили её так опрометчиво, будто она была тем самым желанным гостем. Но она лишь разрушала. Убивала. У нее был неприятный голос, который так гласил о приближении самого тяжелого периода. Возникает вопрос: было ли всё время «до» этой ночи — по-настоящему счастливым? Каждый день Лера наблюдала за Егором, наблюдала, как каждое утро он перебарывал себя и надевал маску «самого прекрасного мужчины». Хотелось лишь понять, зачем и для чего. Хотелось разобраться во всем, в себе, может, она все еще тот слепой котенок, попавший в руки недобросовестного хозяина. Несколько дней в этой квартире прошли как в зоне турбулентности. То Лере хотелось верить в лучшее, то она всем сердцем понимала, что их отношения вот-вот разрушатся и спасать будет нечего. Еще чуть-чуть и кажется, что этот горе-роман свое отслужил. Девушка не слышала себя и своих желаний. Абсолютнейший тупик. Всё, как в тумане. Нездоровые отношения — это взаимодействие между людьми, которое причиняет психологическую и физическую боль, негативно сказывается на самооценке, уважении и чувстве безопасности. В таких отношениях один человек сильнее, контролирует другого, а второй недостаточно уверен в себе, чтобы протестовать или уйти. Нездоровые отношения могут проявляться различными способами. Это может быть воздействие на чувства и эмоции партнера, диктат и запрещения, насилие, постоянные споры и скандалы. Осознание того, что вы находитесь в нездоровых отношениях, может быть трудным. Вы можете чувствовать, что это то, что вы заслуживаете. Именно так ощущает себя Лера. Он привязал её на слишком длинную, эмоциональную цепь. — Малыш, я дома, — прокричав из коридора, блондин сразу же разулся, проходя в зал, — Чем тут занимаешься? — глядя на Леру, внимательно смотрящую в ноутбук, он подсел рядом, продолжая сверлить ее взглядом, — Я такой голодный, кис… — Да вот… Вакансии листаю весь день, обзваниваю. Прости, я не успела ничего приготовить. Может, закажем что-нибудь? — она подняла на него взгляд, тяжело вздыхая. — Кис, ну… Я так хотел чего-нибудь домашнего. Ты же весь день дома была. Могла отвлечься от ноута, голову разгрузить, — и позаботился, и поругал. Великий классик. — Ты говоришь как моя мама… Из разряда: «Это все ваши гаджеты». У нас с тобой проблемы с вопросом готовки никогда не было, с чего вдруг ты вспылил? — прикрыв ноутбук, девушка потерла глаза от смены яркости, пытаясь разглядеть Егора в темноте. — Правильно говорит, малыш. Ну в самом деле… Я же еще днем звонил, просил тебя, напомнил, — сколько еще колкостей прилетит в её сторону? — Успокоишься уже может? С каких пор то ты у нас такой осознанный и душный, — Лера усмехнулась, уловив его недовольный взгляд, — Ты маткой блять еще не дышишь? Откуда мне знать, когда именно ты вернешься домой. Ты вчера пришел в 3 часа ночи. — Понял, страдай херней дальше. Мне тебя оповещать, может, о каждом действии? Ну, типо: «Привет, я вот через 5 минут дома буду», «Ой, кис, ща я там еще туда-сюда заеду». — В здоровых отношениях так и поступают, — девушка поднялась с кровати, всё ещё вглядываясь в парня, которого она когда-то сумела полюбить и простить, — Делай все, что хочешь. Руки твои тебе же в помощь. Помогают в одном деле, помогут в другом, — выходя из комнаты, она нервно выдохнула, но всё ещё держа себя в руках. — Волчонок больше не любит злодея? — догнав девушку, он развернул её к себе, спуская руки на талию, — Или играешь тут гордую птичку? — когда его ладонь коснулась лица Леры, она тут же отпрянула, отворачиваясь, будто его касания стали ей совсем чужими. — Егор, не начинай. Давай не будем продолжать. Нечего тебе ответить, отстань. Ты, кажется, голодный был. Вот и не мешай мне готовить, — вернув себя на кухню, а глаза к холодильнику, Лера уже с каким-то равнодушием воспринимала всю ситуацию, от чего ей самой было странно. В любой другой раз, она бы точно оправдывалась, признаваясь в любви чуть ли не до гроба. — Какие мы резкие… А задумываемся ли мы в момент эйфории о действительности своих чувств? Это только выплеск гормона? Так хочется верить, что счастье настоящее, а любовь сохранилась несмотря ни на что. Только обманываясь, мы потихоньку рушим свою жизнь. Признаться себе — в моменте больно, а потом ты чувствуешь лишь облегчение, груз с плеч. — Лер, так и будем молчать? — спустя 15, совместных минут на кухне, Егор прервал тишину, — Может поговорим? Хоть что-нибудь скажи. — Я ни в чем не виновата, собственно, говорить мне не о чем. Твоя манипуляция как раньше не прокатит.

flashback

…

На часах 5 утра. В не самом трезвом виде, в квартиру заваливается блондин, пару раз спотыкаясь о все порожки и громко матерясь. В попытках найти спальню, он точно вспомнил все маты мира, не только на русском. Алкоголь действовал на него плохо. Ни одна попытка спокойно посидеть с друзьями не заканчивалась успешно. Пить ему буквально было противопоказано. Сидя на кровати, своими сонными, заплаканными глазками, Лера в очередной раз долбила телефон Егора сообщениями. Где он, почему так долго? — Блять, прекрати, — проходя в комнату на расшатанных ногах, словно ему забыли закрутить винтики, блондин недовольно оглядывает девушку, — Я бы убил тебя, клянусь… Мне так стыдно, нахуй, перед пацанами, — кидая галстук на пол, он устало садится на кровать. — Я тебя ждала, Егор, я… — Лера чуть было начала плакать, как Егор в секунду разозлился, схватив её за локоть, и стащив с кровати на кресло, стоящее возле окна. — Ты опозорила меня перед всеми, блять! — шатаясь от выпитого алкоголя, он коряво, но всё же больно сжимал ее за локоть, — Что ты мне с часу названиваешь?! Как маменькин сынок, блять — Пусти, мне больно! — ерзая по креслу, она пыталась вырвать свою руку, но пристальный взгляд парня слишком пугал её, — Егор… — Что? Я же просил мне доверять. В чём ты собралась меня подозревать? Думаешь, я кого-нибудь подцеплю там? Да нахуй мне это! — срываясь, он лишь вжимает испуганную малышку в кресло, которое она теперь всей душой ненавидит. — Да я переживала за тебя, идиот! — от накатывающей её истерики, она даже смогла перекричать его, — Хватит меня трогать! Пожалуйста…

Одно из его великих удовольствий — смотреть как кто-то унижается. А уж тем более та, которую он так упорно воспитывает.

…

— Скажи мне только одно… Почему ты снова такой… другой? Еще пару дней назад всё было хорошо (или это была её иллюзия), мы чувствовали себя такими счастливыми. Ты обещал, что всё будет хорошо. Почему снова в эту пропасть? Я не хочу, Егор, не хочу этих мучений, ночей, сопровождающихся слезами. Сколько раз она говорила ему о своей любви? Она привыкла к нему, привыкла к боли от него, привыкла к воспоминаниям и ощущениям. Эти эмоции, что выплескивались через край, сейчас уже не кажутся ей такими впечатляющими, а лишь наоборот, какими-то уничтожающими. Когда Егор резко пропал из её жизни, она потеряла то, от чего была так зависима, потеряла те самые эмоции. Эмоциональный голод настиг слишком быстро. А с любой зависимостью так не легко расстанешься. Не легко то тех пор, пока не поймешь, что это тебя убивает и не так уж и нравится. Девушке было тошно, жизнь резко стала спокойно-стабильной, по сравнению с тем, что было когда-то, что не могло её устраивать. Теперь нужно бежать. Сжигать мосты, как бы это глупо не звучало. Осталось лишь перейти этот мост, прежде чем его сжечь. Лера, не дождавшись ответа, бросила все на кухне и умчалась в комнату, попутно собирая свои вещи, собирала любую мелочь, начиная от заколок, придавая этому значение, будто с каждой сложенной вещью, она отдаляется от него, от прошлого. — Ну, и что ты делаешь? Серьезно, Лер? — Я не могу больше находиться с тобой под одной крышей, — кратко, но ясно прояснив, она продолжила суматошно скидывать вещи, — Потому что моя уже скоро отлетит! — психанув, девушка посмотрела на парня, — Да что с тобой?! Что я делаю не так, Егор, скажи! Почему ты так поступаешь? Заставил забрать документы из универа, начинаешь давить, наезжаешь, превращаешь меня в какую-то хозяйку очага. Объясни хоть что-нибудь! Что это всё значит? — дыхание сбивалось, пока Лера активно жестикулировала руками, — Я ничего не понимаю, Егор, прошу тебя! — рухнув на кровать, она запустила руки в свои волосы, сжимая их у корней до самой боли.

Но он просто смотрел на неё выжидающим взглядом, пока его губы подрагивали в легкой ухмылке. Сукин сын.

— Окей. Ничего страшного, — сглотнув, Лера медленно поднялась и продолжила скидывать вещи, стараясь прийти в себя, — Хорошо, я… Я просто привязалась к этим эмоциям. И к тебе… — ее губы дрожали неистово, — Я же жила нормально, проблемы в семье были, а так все спокойно. Вдруг ты появился как взрыв. И не страшно, я забуду… Постараюсь и забуду тебя… — вместе с губами, содрогалось абсолютно всё тело. Оно было непослушным, как и вода, вот-вот предательски показавшаяся на её глазах, — Не переживай. Ты же любишь, когда я разбита. Судя по всему, это приносит тебе огромное удовольствие, — горько усмехнувшись, она вытирает слезы ладошками, даже не смотря на блондина, — Я спрячу всю свою боль и грусть, тебе на радость я это не оставлю, — обернувшись, она улыбнулась в эти растерянные глаза.

Он больше не стоял с той самой ухмылкой.

В его глазах читался страх. Потерянность. Он проиграл. Она больше не его игрушка.

Люди встречаются, люди расходятся. Мы не можем знать наверняка, сойдутся ли их пути вновь. Ждут ли их пересечения, но она ушла и совершенно точно больше не вернется, хоть и будет изредка оглядываться назад, всматриваясь в то, какой она была когда-то. Теперь она сама, самостоятельно, решительно и смело шагает вперед, находясь в полной готовности к новым ощущениям. Счастье ее обязательно нагрянет. Эту малышку ждут взлеты и падения, но она не боится и с улыбкой встретит все, что ей уготовано. Свети ярко, моя девочка. Ты свободна.

Там где была лишь сажа да копоть, Теперь остался огромный пробел Я согласилась забрать только опыт, Но эту боль не оставлю себе.

Я слишком гордая и не вернусь назад, Я слишком ранена, но мне так хочется жить, Я слишком сильная, чтобы упасть и не встать, Пора взлетать, это мой фирменный стиль.

Всё вымыла добела, а теперь дела, Ты не сломал, мне ещё есть о чём помечтать Эта любовь измотала и довела Эта любовь в миг накрыла, но схлынула.

The end...