Храните тишину.

      Многие в доме утверждали, что это Малфой их спас. Кого-то он сам сюда привел, кого-то переместил его эльф. Кто-то проснулся в доме, как я, и не мог точно утверждать, что же все-таки произошло. То, что я знаю о Малфое, совершенно с этим не вяжется. Факт — он садист и гребаный ублюдок, виновный в гибели множества не только волшебников, но и магглов. С чего бы ему хоть кого-то спасать? Еще пару лет назад я бы думала, что у меня паранойя, и радовалась чудесному спасению. Но не сейчас. Не после всего того, через что пришлось пройти.       Оглянулась назад через плечо. За мной не следили. Я была осторожна, не хотела лишнего внимания, даже случайного. Раньше я не понимала, что такое страх. Настоящий, пронизывающий, содрогающий все твое существо. Ты не боишься только потому, что тебя еще не пугали. Я напугана. Люк в потолке скорее всего ведет на чердак. Изучение дома было одним из способов занять себя и разведать обстановку. А главной целью было найти выход. Хотя я подозревала, что защита дома была проведена со всей тщательностью. Подпрыгнув, повисла на ручке. Люк не открылся.       Мириам, женщина, которая меня разбудила, сказала, что я была усыплена новой формулой зелья живой смерти, которая впитывается через кожу. Зельем были обработаны шторы, на которых я повесилась. Поэтому я так быстро отключилась. Она была тут уже около семи месяцев. Как я поняла, Мириам сама попросилась остаться у Малфоя, чтобы помогать. За некоторыми людьми требовался уход, а она хотела быть полезной. А «во внешнем» мире ее ничего больше не ждало. В подробности женщина не вдавалась, но я понимала, что имелось ввиду. За годы войны мы научились не обсуждать мертвых, оставив скорбь до лучших времен.       Люди в доме то появлялись, то исчезали. Не успевала запомнить ни имена, ни лица. Неизменным оставалось одно — их вытаскивал Малфой. Я задавала вопрос о том, как сюда попал человек, каждому. Не могла до конца поверить в происходящее.       Прежде чем Малфой забирал кого-то, он накладывал заклятие забвения. Я все время наблюдала и ждала подвоха. Было ощущение, что передо мной разыгрывается красивый спектакль. Многие люди в доме, кроме Мириам, проявляли недоверие, но Малфою было плевать на это. Трудно кого-то из нас винить в том, что мы не доверяли нашему благодетелю. Семья Малфоев — известные пожиратели, и большинство людей успевало пройти пытки в мэноре прежде, чем очутиться здесь.       Дергаю ручку двери, ведущей на улицу. Массивные гиганты все так же закрыты. От главного входа иду к выходу на веранду. Из окна пробивается предрассветная серость. Еще очень рано, люди спят. Ритуал каждого утра — проверить все выходы. Занятие было бесполезным. Без волшебной палочки не могла даже посредственное отпирающее наколдовать. Ощущение бессильной злости грызло изнутри. Единственный, у кого была палочка, — Малфой. У Мириам ее почему-то не было либо же она очень хорошо ее прятала.       Малфой хранил палочку в кобуре на левой руке. Появились мысли выкрасть ее. Подозревала, что, если я просто попрошу меня освободить, он этого не сделает. Если бы он хотел меня отпустить, то я бы уже покинула коттедж. В среднем, насколько я заметила, человек находился тут не больше недели, а чаще дня три-четыре. Исключением была, конечно же, Мириам. Именно от нее я узнала, что Малфой в доме не задерживался, приходил нечасто и без какого-либо графика. Чаще тут появлялся его эльф. И связь они поддерживали в основном через него.       Время тянулось — часы ощущались днями. Прошло три с половиной недели с того момента, как я попала сюда. За это время я успела добыть белладонну: она использовалась в редких лекарственных зельях, поэтому хранилась в доме. При достаточной дозе трава была смертельной. В обычной жизни Мириам, зельевар, работала в аптеке. Не знаю, чем она насолила пожирателям, что оказалась у них, но Малфой вытащил ее, и теперь она занималась тем, что варила лекарственные зелья и ухаживала за людьми. Новая формула живой смерти, кстати, ее изобретение. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я более чем уверена, что она вызвала бы во мне восхищение. Изредка я помогала ей, женщина действительно обладала талантом.       Я не раз думала принять яд и довести дело до конца, но все не могла набраться смелости. Решила повременить с самоубийством. Пока никто не пытался покопаться у меня в голове и я находилась в «безопасных» условиях. Мешочек с ядовитой травой всегда хранился при мне. Думалось, что я успею принять ее в случае чего. Опять этот оптимизм.       Пустая маленькая комната, размерами больше напоминающая чулан, чем спальню. Внутри на боковой дверце шкафа выцарапаны руны. Провожу по шершавой поверхности пальцами. Похоже на четверостишие. Из всех рун могу разобрать только словосочетание «славный воин».       Подвешенное состояние и чувство вины перед людьми, которых я подвергаю опасности, душило меня. Я проявляла ту же трусость, ничего не предпринимая. Регламент действий предполагал, что я должна быть мертва. Должна. Без исключений. Надежда на то, что все действительно правда, не давала совершить опрометчивый поступок. Маленькая искорка веры в лучшее не давала погасить свою жизнь.       Стираю пар с зеркала ладонью. Мешки и морщины под глазами, торчащие из-под кожи кости. Поблекшие волосы, серое лицо и обгрызенные ногти. Кандидат в мертвецы. Горькая усмешка искажает лицо напротив. Горячий душ не помогает почувствовать себя лучше.       Постоянно задавалась вопросами. Что, если все это ложь и Малфой просто ждет, пока я потеряю бдительность? Откуда я знаю, что люди, которых он забрал, живы? И Мириам, добрая женщина, чем-то напоминающая миссис Уизли? Я же ничего не знаю об этом человеке, почему я продолжаю верить ей? Потому, что ты оптимистичная идиотка, какой и была. Только к такому выводу я и приходила. Снова и снова. Разум боролся с чувствами. Головой я понимала всю зыбкость ситуации, но чувствами… Я хотела выжить.       Во чтобы то ни стало мне нужно добыть палочку. В моей голове прокручивались разные развития событий от того, чтобы напасть на Малфоя, до его соблазнения, чтобы ближе подобраться к его телу и выкрасть оружие. Везде все заканчивалось плачевно для меня. Вариант, где мне не причиняли физического вреда, был маловероятен при любом исходе.       Изводила себя мыслями, наполненными ужасом и тревогой. Я прокручивала и прогнозировала, что можно сделать с моими воспоминаниями и к каким последствиям приведет промедление. Каждый последующий вариант был хуже предыдущего. Хотелось уже биться головой о стену, лишь бы заглушить безумный гомон.       — Доброе утро. — Вздрагиваю от неожиданности. Мужчина прошел к кофеварке. Он заметил мой испуг, но ничего не сказал. До побелевших костяшек сжала кружку в руках.       — Доброе, — ответила через заминку. Я не могла никому доверится. Все время чувствовала напряжение и беспокойство. Посидев еще с минуту, наполненную тревогой, вышла из кухни. Находиться рядом с другими людьми слишком опасно.       С осторожностью принимала еду, проверяя, не подсыпана ли там сыворотка правды. И с учетом того, что под боком жила Мириам, которая по случайности была талантливым зельеваром, не могла доверять своим знаниям. Голод стал постоянным спутником. Спала не больше четырех часов в сутки, стараясь занять себя чем угодно, но только не сном. Боялась, что во сне ко мне применят легилименцию. Из-за систематического недосыпа стало трудней отличать реальность от сна. Не смотрела никому в глаза и постоянно возводила в голове стены. Каждый громкий звук отдавался паникой, в любой момент я готовилась обороняться. Казалось, вот-вот и я больше не выдержу.       Нельзя больше медлить. При следующей встрече с Малфоем я добуду палочку либо приму яд, так как того требовал от меня долг.       Я больше не могу подвергать опасности кучу людей. А орден с моей смертью сможет выбрать другого хранителя. Пока я жива, они не в состоянии поменять его.       В планах было слишком много переменных. Буду действовать по обстоятельствам. Не могу больше терять время. Три недели итак кажутся месяцами. Когда Малфой появится в следующий раз, я точно не упущу свой шанс. У меня есть всего два варианта, чтобы сохранить тайны ордена и жизни людей. Первый — я убью себя. Второй — я добуду палочку и сбегу. Другие варианты исключены.       Шанс подвернулся через пару дней. Проходя мимо одной из дверей дома, услышала, как Мириам переговаривается с кем-то. Собеседник отвечал неохотно. Но с учетом того, что эта дверь всегда была заперта, с большой долей вероятности ее собеседником являлся именно хозяин дома. Прислонилась с намерениями подслушать, но так ничего и не разобрала, кроме недовольных интонаций. Послышались шаги, и я отскочила от двери, пытаясь придать себе невозмутимый вид. В проходе появилась Мириам и ненадолго задержала на мне взгляд. Тяжело вздохнув, прикрыла дверь и направилась дальше по коридору. Видимо, разговор не удался. Во мне опять всколыхнулся страх вперемешку с тревогой.       Давай, Гермиона, ты гриффиндорка, в конце концов. Выхватить Малфоя в доме было редкостью, и из-за своей нерешительности ты не можешь спустить эту возможность в унитаз. Следующего раза для тебя просто не будет. Да и дверь, возможно, не откроется. Эта мысль меня немного успокоила и придала решимости. Взявшись за ручку, медленно ее опустила. К моей радости и одновременно сожалению, дверь поддалась и открылась.       Назначение комнаты угадывалось безошибочно — кабинет. Малфой сидел за широким столом со стаканом огневиски в руках. Он мазнул по мне взглядом, в котором мелькнуло раздражение. Когда прошла в комнату, он поднял бровь в вопрошающем жесте. Плана у меня не было, я действовала наобум. Спонтанность не самая сильная моя черта, а от усталости мысли в голове будто продирались сквозь туман. Я знала только одно: мне нужно действовать.       Молчание затянулось. Мне стало неловко от моего безобразного вида.       — Ты что-то хотела? — не выдержал тишины. Оглушающе звякнул стаканом о стол.       — Да. То есть, нет. Да, — запиналась я. Казалось, сами стены давят на меня, а потолок хочет рухнуть. Вздохнув, остановилась. Взяв себя в руки, продолжила: — Я хотела поблагодарить. — Мерлин, что я несу. Малфой на это только хмыкнул, но ничего не сказал. Подошла ближе к нему и встала вплотную к креслу, на котором он расположился. Бросила взгляд на предплечье: оно было затянуто рукавом рубашки, палочку разглядеть не удалось. Малфой заинтересованно посмотрел на меня. Это подтолкнуло к дальнейшим действиям. Сердцебиение ускорилось в волнении.       Стянув футболку через голову, оголила грудь. В доме имелись только однотипные спортивные костюмы, а бюстгальтеры были в дефиците. От прохладного воздуха, коснувшегося кожи, поползли мурашки. Мои движения были какими-то топорными и дерганными. Протиснувшись в расстояние между столом и креслом, села ему на колени и замерла. Затем положила руки на плечи мужчины. Во всём его виде читалось — раздражен. На мгновение показалось, что он меня скинет.       — У меня ничего нет, чтобы отблагодарить тебя. Поэтому вот, — невнятно промямлила я, пытаясь придать интонации льстивых нот. Он опять хмыкнул. Медленно огладила его плечи, массирующими движениями спускаясь ниже. Нужно прощупать палочку. Когда уже почти перешла на предплечье, он сбросил мои руки.       — Встань. — Ладно, план не удался, он меня сейчас выгонит. Почувствовала разочарование, что не привлекла его как женщина. Но обрадовалась, что мне не придется спать с пожирателем. Поднявшись с его колен, сделала шаг в сторону, хотела уже отойти, но он перехватил меня за руку. Развернул кресло, затем надавил мне на плечи, подталкивая опуститься. В замешательстве я сделала так, как он хотел. Мое лицо оказалось на уровне его паха. Черт, кажется я понимаю, чего он хочет. И мне это совершенно не нравится. Мужчина расстегнул ремень, а затем уселся в кресло, широко расставив ноги. — А теперь благодари. — Интонация была презрительная и насмешливая, но больше никаких действий он не предпринимал.       Гребаный ублюдок. Ладно! Мне нужно выбраться отсюда, а без палочки это невозможно. Давай, ты справишься. Ты не раз уже делала минет. Ага, разница только в том, что это были любимые мужчины и я сама хотела этого. Вспомни о всех людях, жизнь которых зависит от тебя. Либо ты сейчас сделаешь все, чтобы добыть палочку, либо ты выйдешь из комнаты и примешь белладонну. Давай, Гермиона, выбирай. Сомнения улетучились так же быстро, как и появились.       Подползла на коленях к его расставленным ногам, медленно протянула руки и стянула на бедра расстёгнутые штаны вместе с его нижним бельем. Малфой чуть привстал, чтобы было удобней их снять. Он следил за моими действиями, не сводя глаз. Его внимание смущало. Да, а больше тебя ничего не смущает? Иногда хотелось стукнуть свой внутренний голос. В данный момент он не был мне помощником.       Обхватила член рукой, он был мягким и даже на чуточку не вставшим. Ощущение, что Малфоя вообще не возбуждало то, что я ему сейчас предлагала. От этой мысли почувствовала себя еще гаже. Какое-то странное уязвленное женское самолюбие дало о себе знать. Через несколько мгновений он шумно выдохнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Стало легче от того, что он больше не следит за мной так пристально. Спустя еще немного времени член стал твердеть и подниматься.       Он положил руку мне на голову и надавил, очевидно, желая большего. Его глаза оставались закрытыми, поза все такой же расслабленной. Обхватила головку губами, втянула ее в себя. Мужчина задышал чаще. Мои действия были медленными и растянутыми. Я переступала через себя и прекрасно это понимала.       Через какое-то время Малфою, видимо, моя медленность надоела, и он стал подмахивать бедрами. Зажав мои кудри в кулаке, начал надавливать на голову, проникая в меня глубже и резче. Подавившись от его вторжения в мое горло, поняла, что для меня это уже чересчур. Я не могу продолжать. Все внутри меня противилось этому. Оттолкнув его, схватила за руки, чтобы он не прикасался ко мне. Малфой сверлил меня раздраженным, почти злым взглядом. Держа его руки, я прошлась пальцами вверх-вниз по предплечьям и поняла: палочки не было. Либо она не с ним, либо спрятана в другом месте.       Резко встав, отпрянула от него. Уголки его губ приподнялись в сардонической усмешке. Он ждал, и я тоже молчала.       — Я пойду. — Какая же я тупица. Что он теперь подумает? Хотелось стукнуть себя, да посильнее. Чувствовала накатывающую волнами панику, мне хотелось срочно убежать от мужчины как можно дальше. Сделала осторожный шаг назад, следя за его действиями.       — Нет уж. Раз начала меня «благодарить», так закончи, — одновременно со своими словами резко поднялся и, схватив меня за руку, дернул на себя. От того, с какой силой я впечаталась в его грудь, у меня перехватило дыхание. Не успела опомниться, как Малфой швырнул меня животом на стол. Сдернув мои штаны, без промедлений уткнулся членом во влагалище. Его головка чувствовалась как обжигающая.       Не успела запротестовать, как он уже проник в меня. Я не была готова, максимум немного естественной смазки, из-за чего низ живота затянуло тупой болью. Привстала, в попытке отстраниться, чтобы снизить интенсивность проникновения. В спину уткнулась рука, фиксируя на месте.       Блять. Чертов сукин сын! Это ничего. Всё нормально, просто дыши. Уткнулась лицом в стол, пыталась отстранится от реальности. Мои бедра были зажаты между ним и столом. Он так сильно вдалбливался в мое тело, что, скорее всего, на коже выступят синяки.       Через какое-то время боль поутихла и стала меньше, выделилась смазка. Когда Малфой наконец-то кончил, я успела взять себя в руки и продумала план действий. Отстранившись, он натянул штаны и застегнул ремень. Я же молниеносно оделась. И, повернувшись к нему лицом, выпалила:       — Противозачаточное заклинание. — Малфой прищурил глаза, что-то обдумывая. Выпустив пар, он больше не демонстрировал того раздражения и злости. А его черты лица даже приобрели некую мягкость.       — Эльф принесет зелье, — растянул слова, как он делал в школе.       — Но заклинание быстрее и проще, — не отступала я.       — Тебе пора. — По его интонации стало понятно, что он начал терять терпение.       — Послушай, Малфой… — Но не успела я закончить предложение, как он схватил меня за плечо и с силой сжал, причиняя боль.       — Хотела палочку? Не получилось, да? На твоем лице было написано все, как только ты открыла сраную дверь. Решила быть благодарной и заделаться в шлюхи? Будь уж благодарной до конца, заткнись и проваливай. Я спас твою никчемную жизнь не для того, чтобы ты выводила меня из себя. — Голос его был пропитан ядом, все слова он цедил сквозь зубы.       — Да пошел ты! Конченный ублюдок! — дикая злость взорвалась внутри, хотелось ударить его. Я унижалась, а у меня изначально не было ни шанса! Он все понимал и не остановил. Толкнув его со всей силой и яростью, которая кипела у меня под кожей, вырвалась из его хватки и помчалась к двери.       — В твой следующий приступ благодарности позаботься о том, чтобы мне не приходилось драть тебя на сухую, — надменно бросил мне в спину. Схватив вычурную статуэтку со столика, стоящего у двери, швырнула в Малфоя. Попала в шкаф, находившийся у него за спиной. Послышался звон разбитого стекла. Выходя, оглушительно хлопнула дверью. Звук разнесся эхом по всему этажу.       Чувствовала себя ужасно. Я не только не добилась своей цели, но даже и не приблизилась к ней. Это полный провал. Хотела сначала закрыться в своей комнате, но, поменяв траекторию движения, направилась в ванную, чтобы смыть с себя чертов вечер.