Тает, совсем как лёд

Как только «освоение на новом месте» перестало доставлять неудобства, парень мог расслабиться. Но особо сильно не стал, оставляя «сопротивление», ибо знал, какие ощущения тем самым доставляет Эйлеру. Одной рукой оперевшись спереди, а второй сзади, Винсент начинает слегка быстрее двигаться. Нет, не сказать, что всё пошло так резко и быстро в гору. Медленно, но верно движения повторялись друг за другом, стимулируя каждого и побуждая продолжать дело. Вытянув руки перед собой, брюнет ледяными пальцами осторожно берётся за талию другого юноши. Его кожа жутко горела, словно при высокой температуре, хотя, учитывая всю обстановку, та наверняка уже успела подняться у обоих. Слегка дрогнув на миг от по-смертельному ледяных прикосновений, Феннел мягко касается одной рукой до чужой, полностью перекрывая ту сверху. Обвив пальцы, он указательным начинает вырисовывать узоры на кисти парня. Порою он уходил слегка дальше кисти, водя пальцами по предплечью, порою наоборот тянул руку Чарльза выше по своему телу, туда, куда сам бы захотел. Темноволосый же не сопротивлялся. Теперь, в этой ночной лазури, ему самому была интересна вырисовывающаяся сцена: белоснежная фигура перед или, скорее, над ним, приятно отражающая лунный свет от окна, восседала и повелевала над ним. Именно в этот момент кроме Винсента ничто не будоражило его мысли. Только он в этой чёртовой рубашке, что уже спала с его плеч, держащий его за руку, согревая своим теплом, и никто иной. Этот силуэт дурманил голову, закрывая обзор на все мешающие процессу мысли. Он заставлял думать только о себе. Было важно только то, что происходит сейчас. Сжав плоть белобрысого посильнее и медленно опуская руки ниже, оставляя красные следы от такого воздействия на кожу, Чарльз начинает помогать партнёру двигаться более чётко в движениях, подниматься и опускаться. Всё довольно быстро окупилось, не было скомканности или асинхронности. Дыхание в разы участилось, с уст наконец слетают комканые стоны; теперь каждый из них мог запросто услышать прерывистые вдохи и выдохи второго, ощутить и вообразить в голове что-то большее вплоть до того, чтобы начать тонуть в собственных же фантазиях. Подловив правильный момент, Эйлер, в соответствии с действиями блондина, резко притягивает его к своему паху, двинувшись бёдрами навстречу. Резкий более громкий звук сближения раздался по комнате. Шлепок буквально вывел обоих из своих «снов наяву». Подобные уже не смущали никого из них, наоборот всё внимание теперь точно было сконцентрировано друг на друге. Так и заметить, как с губ Винсента срывается рваное мычание, походящее на протяжный стон, и тяжелый выдох Чарльза через сведённые зубы, было проще простого. И вновь начинаются «качели», от которых в голых стенах постоянно отражались тихие шлепки. Но деятелям сея процесса наверняка казалось иначе; они тонули в ритмике музыки, с головой в неё поникли. Одурманенные видели лишь то, что перед ними, или то, что хотели. Хотя и так, и сяк сейчас выходило одинаково. В какой-то момент они останавливаются. Каждый стал тереться друг о дружку, выискивая нужную позицию, заставляя член внутри сужающегося от напряжения анала пульсировать сильнее и проникать как можно глубже. Это было своего рода паузой, затишьем перед новой бурей. Эйлер решает нарушить расстояние. И нет-нет, не между пахами, а между их лицами. Приблизившись настолько, сколько мог себе позволить, прихватив при этом блондина за ягодицы, он смотрит ему прямо в глаза. Из-под растрёпанных волос в ответ он получает блеск любимых очей, смотрящих в ответ. Даже губы почти сплетаются в тысячном поцелуе, но они не могут прервать идиллию. Руки Винсента обхватывают лицо Чарльза, брюнет же, в свою очередь, поднимает ладони выше, поглаживая спину юноши. — Хочешь сменить позу? — словно читая мысли, спрашивает Феннел, тыкаясь носом к носу. — Не был бы против, — отвечает темноволосый, убирая руки с тела партнёра, дабы тот мог с него слезть. Белобрысый аккуратно привстаёт, давая возможность второму так же, наконец-таки, сойти со своего места, и слегка разминает шею. Как только предстала возможность подвинуться, Чарльз так и делает. Не сказать, что он привереда в позах и так далее. Ему главное, чтобы ему и его человеку это доставляло удовольствие. Остальное уже неважно. Посему, часто расположением обоих занимался Винсент. Слегка пройдя ближе к центру кровати, блондин элегантно снимает одёжу, оголяя спину и сбрасывая ту после за пределы койки. Далее следует кивок юноше, направленный назад. Понятно и без слов. Как только тот поудобнее устроился в опоре, Эйлер, предварительно сняв-таки боксеры, которые полноценно с него так и не сняли, берёт лежащий бутылёк со смазкой и подходит со спины, сначала пригрев половой орган выше спины. Маленькие движения вперёд-назад, когда член проходится над партнёром, но при это соприкасается с его кожей, были своего рода прелюдией, во время которой он выдавливает поверх органа еще чутка смазки, растирая. Но не может же длиться что-либо вечность, не так ли? И вот сам брюнет, взявшись за основание своего члена, произносит: — Я вхожу. Феннел кратко кивает, соглашаясь. Долгое погружение, под конец которого происходит резкий толчок. Затем снова и снова движения повторяются. Стоит ли указывать, что всё следом происходящее было почти точно таким же, как и несколько минут назад? Пара мгновений, и в комнате вновь заметны тихие стоны. Рассыпаясь в множестве приятных ощущений, никто не видел смысла их прятать. Шаловливые руки вновь начинают гулять по телу впереди себя. Нет, они были не только опорой для него или для помощи в движениях. Вперёд и назад, словно массируя, они проходятся по всем участкам, порою зажимая адски горячую кожу, порою слегка прихлопывая по ней. Оставляя красные следы, пальцы медленно проходятся по середине спины, будто пересчитывая косточки от позвоночника. И с такой силой, что, кажись, собирается вправить их, как вздумается. Вот и лопатки попадаются под руку. Выпирали они гораздо, гораздо сильнее других костяшек. Словно можно поддеть да подвесить за них. Но, конечно же, никто этого делать не собирается, только если круговыми движениями провести или, скорее, обогнуть их да оставить в покое. В какой-то момент брюнет останавливается: и руки, и бёдра прекращают движение, — следя за реакцией. Та же, в свою очередь, довольно быстро подоспела: белобрысый сам стал двигаться, сильнее прижимаясь к паху парня и слегка сжавшись в проходе. Это заводит. Теперь и Эйлер пытается ускорить трение. Двигаясь друг другу на встречу, ощущают, как темп заметно взрос за несколько секунд. Чарльз уже не метался, куда девать незадействованные конечности: те улеглись на бёдрах партнёра и притягивали его сильнее. Звуки усилились. Блондин стал подрагивать и прогибаться в пояснице, в то время как темноволосый откидывает голову назад. Казалось, словно вот-вот, и будет их пик; вот-вот, и кто-то придёт к заветному финишу. Феннел спускается ближе к поверхности кровати, ложась головой и плечами на постельное бельё. Тело его сотрясается в предсмертной агонии, кровь приливает в голову. Ухватившись за свой разбухший член и слегка подрагивая, он будто теряет рассудок. Обе руки — первая на постельном белье, вторая на своём половом органе — сдавили «свои предметы» и почти не разжимают. Только та, что касалась собственного тела, совсем скоро начала двигаться по всей длине органа. Прикусив от подступающего оргазма язык, а после так вовсе зубами вцепившись в кровать, Винсент пытается подавить в момент слишком сильно выделяющиеся стоны. По началу и правда незаметно. Хотя в итоге получилось не менее звучное мычание, подрагивающее в моменты сильных сближений. Дав волю «здравым», насколько это возможно, мыслям, брюнет опускает голову, заглаживая волосы назад, и пытается сфокусировать зрение, после впиваясь взглядом в юношу спереди. Почему-то сейчас, глядя на почти полностью распластавшегося на койке парня, внимание привлекала его причёска или, если быть точнее, её отсутствие. Волосы спутались и маленькими струйками растекаются по плечам Винсента. В голове яркой картинкой возникли воспоминания. И их было много. В первом Феннел каждое утро собирает их в слабый хвостик, который впоследствии часто рассыпается; но нет, парниша всё равно продолжает его делать. Во втором перед уборкой или работой он собирает их в высокий пучок, так, что нижняя часть волос выбивается из-под резинки, а позже, когда причёска будет благополучна «выпущена», причёска принимает хоть и небрежный, но не менее прелестный вид струящихся локонов. А в третьем воспоминании и сам Эйлер пробует заплести из них маленькие косички… собирает их, расчесывает, запускает пальцы в шевелюру, поглаживая кожу, восхищаясь их податливости. Конечно, всё то, что всплыло сейчас в потёмках разума, вызывали приятные в груди покалывания. Но сейчас они побуждают на совершенно другие мысли. Противные, склизские, но такие желанные. Вытянув на устах длинный стон, он тянет руку к блондину. Пальцы, как отдельное существо, сначала «пробегаются» по спине, слегка похлопывая по коже, и примыкают к шее. Слабо схватив ту, заставляя тем самым парня спереди втыкаться головой в матрас, и сам наклоняется чуть вперёд. Немного погодя, кисть аккуратно наматывает распавшиеся по кругу прядки волос, постепенно собирая их вместе. Темп хоть и замедлился, но Чарльз не прекращал двигаться, даже уделяя всё внимание больше к причёске. Винсент это замечает, слегка поворачивая голову к нему. Краем глаза он смотрит на «старательного» партнёра. Брюнет, заметив на себе взор, слегка пускает на лице место улыбке, заодно «закончив приготовления». Теперь все волосы были собраны в его кулаке. Как то было и раньше, но с парой палец и небольшими прядями, он наматывает локоны себе на кулак. Ухватившись покрепче, оттягивает на себя. Феннел того не ожидал, с губ срывается звонкий рваный стон. Провисая в районе живота, ему приходится вновь установить хорошую опору на постели, то есть выпустив ноготки из простыни, а второй рукой перестать держаться за свой половой орган. К тому же, именно сейчас второй юноша ускоряет темп, оттягивая голову наискось: назад и вправо — сильнее. Кожа на шее натянулась, показывая довольно незаметный кадык Винсента. Черты лица растянулись, челюсть в таком положении явно выделялась. Скулы, прикрытые очи да подрагивающие брови словно искушали Чарльза просто своим существованием. Почти доведённый до пика оргазма, Эйлер цепляется второй рукой в кожу на бёдрах партнёра, делая резкие рывки. Ещё один, и ещё. Комната залилась громкими быстрыми шлепками. Вместе с теми поспели чёткие стоны брюнета. Феннел же скулел, кое-как держась на ногах. Впервые его заставляют стоять таким методом, из-за чего тело начинает сильно дрожать. Звуки его стали на октаву-две выше. Заметить легко, особенно, когда тот полушёпотом повторял одно только слово — «Чарльз». Самый край, можно даже сказать, что обрыв. Эйлер ощущает, что его бёдра обоих знатно покраснели от столкновений. Член вновь пульсирует, да с такой силой, что заставляет глотать воздух всей грудной клеткой. В один поистине прекрасный момент он останавливается, так как только что пришёл его конец — он кончает. Презерватив отлично выполняет свою работу, не давая сперме вытечь в анус партнёра. Однако даже так, тот всё ещё не завершил дело. Выпустив волосы из кулака, оба сразу падают на матрас плечами, а Эйлер примыкает к шее любимого, запуская шаловливые ручонки гулять по телу белобрысого. Одна уже направляется к соску, зажимая его и оттягивая выше. Вторая же к багряному члену, сразу приступив к стимуляции. Винсент не понимает, что с ним происходит. Ноги расходятся шире, спина выгибается всё сильнее. На ушной раковине он ощущает горячее дыхание, а впоследствии и язык с зубами на её мочке. Все прикосновения слились во что-то одно. Хотя, нет… По телу будто расставили всё больше нервных окончаний: любое ласковое или грубое движение, и беловласый уже мычит им в ответ. Выставив согнутые локти пошире, хватается за простыню, вновь сильно сминая ту. Он не мог двинуться как-либо ещё. Хотелось просто растечься по поверхности постели, как тающий весною лёд, да забыться навсегда. Шипя на ухо партнёру, темноволосый ощущает сокращения вокруг своего органа. Пульсирующий член в руках точно так же совсем скоро начал течь. Феннел извивается, выдавливая протяжные на ноту выше стоны, вытягивая шею выше. И вот семя, наконец-то, вытекает и у второго. Почти сразу же, немного помедлив правда, Винсент аккуратно спускается ближе к кровати. Выйдя из партнёра, Эйлер снимает резинку и завязывает ту, скинув мешочек за пределы койки. «Растаявший» блондин же глубоко дышал, сопя носом. Перелезнув через белобрысого, юноша тихонько ложится рядом с ним, повернув голову в сторону партнёра. Вновь кисть тянется к волосам, убирая те с лица, точно так же смотрящего на Чарльза. — Неожиданно, — нарушает тишину Феннел, оправдывая догадки темноловосого. — Неужели? Тогда мне не стоит более пробовать что-то подобное? — интересуется второй. — Нет-нет… — выдыхает он уже более тихо, затем перехватывает руку Эйлера у свой головы, кладя ту себе на щеку, — Я не против. Чарльз хихикнул. — Как скажешь.