Переплетение судеб

Закрыв глаза, Скарамучча лежал на полу ванной, шумно дыша. Иногда по его телу пробегала дрожь. Больно. Больно. Больно. Больно. Он боялся смотреть на руку, на то, как он себя изуродовал. Но главного он добился. Сила тьмы потекла именно туда, направляя всю энергию на остановку крови и заживление ран. Неприятное покалывание свидетельствовало о том, что процесс восстановления запущен. Теперь основной источник боли сосредоточился именно в руке. Тьма больше не разрушала изнутри. Скарамучче казалось, что только теперь он смог вздохнуть спокойно. Слезы все еще застилали глаза, но от них становилось легче. Они словно восстанавливали эмоциональное равновесие внутри него. Но это был еще не конец. - Успокойся, успокойся, успокойся, успокойся… - шептал он себе, крепко зажмурившись и стараясь погрузиться глубже в себя. Надо было нащупать невидимый поводок, чтобы управлять тьмой. Вспомнить, как это делается. От этого накатывала паника. Не получалось. Он не мог вспомнить как. Скарамучча отчаянно старался поймать тьму, подчинить, но тщетно. Сила внутри него была неуправляема. Вот теперь стало страшно. По-настоящему. Все переживания насчет встречи с матерью, насильно подписанного контракта, отношений с остальными отошли на второй план и стали несущественными по сравнению с новой опасностью. Если он не вспомнит, как связывать тьму, не сумеет этого сделать, все пропало. Пусть сейчас она занята другим делом, рано или поздно раны будут восстановлены. Он не сможет калечить себя все время. Скарамучча уже проклял и себя, и свою выходку. Как самонадеянно с его стороны было использовать свою силу как оружие, которое совершенно невозможно контролировать. Что если он уже подписал себе смертный приговор? Больше всего на свете Скарамучча ненавидел свои эмоции. Это из-за них все его проблемы. Если бы он только мог ничего не чувствовать, было бы легче. Тьма не разрушала бы его жизнь, он смог бы жить как нормальный человек. Подавить. Запереть все чувства в клетке на десять замков в дальнем углу сознания и не позволять им оттуда вырываться. Заставить себя ничего не чувствовать. Дрожащие руки подносятся ко рту. Страшно, что у него ничего не получится. Но он должен суметь. Обязан. «Кого же ты в итоге ненавидишь больше? Их всех или себя?» Если бы он только не был таким, его жизнь была бы нормальной. Не приходилось бы так разрушать себя. Вот только…у него просто не было выбора. Поэтому он мог лишь молча ненавидеть ту уничтожающую его жизнь часть себя. И просто ее подавлять. Уничтожить все эмоции. Заставить себя ничего не чувствовать. Давай. «Не паникуй, выровняй дыхание.» Скарамучча глубоко вздохнул. Ему нужно успокоиться. И убить в себе все чувства. Он ведь делал это уже много раз, это стало слишком привычным. Но почему то сейчас, после того, как он смог их так свободно выпускать, это давалось особенно тяжело. Но, пересилив себя, он все же мог это сделать. Это действие отозвалось привычной головной болью, зато, вот чудо, он смог вновь уловить контроль над тьмой! От облегчения Скарамучча чуть не упустил его вновь, но вовремя сумел вновь ухватиться и сосредоточиться. Постепенно, но ему удалось вновь ее подчинить. Теперь он был спасен. Выдохнув, Скарамучча обессиленно растянулся на полу ванной. Он совсем потерял счет времени, но кровь из ран уже остановилась. Едва ли веря своему счастью, что теперь его ничего не разрушает, он позволил тьме плавно перетекать в разорванную плоть. При этом оставшаяся энергия удерживалась сознанием, не позволяя переходить в разрушения. Охваченный облегчением, Скарамучча едва ли заметил, как потерял связь с реальностью. *** Очнулся он снова на полу ванной среди осколков и крови. Кровь залила пол, одежду, засохла на коже вместе с прилипшими маленькими кусочками разбитого зеркала. Они оставили маленькие порезы, которые сильно щипали, как и в целом порезы на руках. Но это можно было терпеть. Самое главное это ощущение того, как тьма снова подчиняется, находясь под контролем. Счастьем оказалась не редкая опьяняющая возможность избавиться на краткий миг от вечного давления, а банальное отсутствие внутренней боли и ощущение безопасности от собственных сил. Что касается самой энергии, то она по-прежнему была на нуле. Тьма вытянула все, что только можно было и время пребывания в отключке лишь подарило возможность всего-то оставаться в сознании в этом мире. На шатающихся ногах, держась рукой за холодную плитку стены, Скарамучча поднялся. В глазах сразу же потемнело. Следовало бы отдохнуть, просто полежать не шевелясь, но ему уже до чертиков надоело просто безвольно валяться среди осколков и крови. Поэтому он нашел в себе сил сделать пару лишних шагов до душа, сбросить с себя одежду и залезть под горячие струи воды. Уже с десяток минут как сверху просто лилась вода, а Скарамучча сидел на полу душевой кабинки. Кусочки зеркала и кровь уже смылись, но, пожалуй, если покопаться в волосах, оттуда можно еще вымыть острой крошки. Прикрыв глаза, он едва ли вновь не погрузился в сон, но тьма постепенно работала и вскоре мозг вновь начал функционировать. И мысли вязкой неприятной чередой снова потекли в сознании, возвращаясь к минувшим событиям, но теперь уже куда более спокойным потоком. Буря эмоций улеглась, истерика выпотрошила все, что в нем было, а состояние организма не оставляло больше сил на то, чтобы что-то чувствовать. Идиллия. В голове вновь всплывали картины произошедшего, перед глазами мелькали лица. Скарамучча прикрыл веки, в попытке стряхнуть навязчивые видения, но пока висел главный нерешенный вопрос, это было невозможно. Вопрос был один – что теперь? Сейчас, когда можно было мыслить на холодную голову, следовало принять план дальнейших действий. Ясно было одно, что избежать проблем не выйдет. Воспоминания о моментах, когда его сознание уже почти отключилось, были мутными, но он помнил о контракте. Если все так, как ему рассказали, то теперь он просто физически не сможет отойти от штаба дальше, чем на километр без сопровождения. И это просто выводило из себя. Они хотят сделать его псом на привязи? Отвратительно. Наверное, стоило просто поговорить. Воспользоваться возможностью, когда Венти ее предоставлял, и просто соврать. Но вначале он действительно думал, что ему удастся уйти, смысл тогда было выдумывать что-либо. А потом он просто был не в состоянии связно мыслить. И в итоге все обернулось хуже некуда. А хотя нет, могло быть и хуже. Сейчас он хотя бы остался хранить свой глупый секрет, никто не знает о том, что Эи его мать. Он ведь добился, чего хотел, остался при своем. Скарамучча закатил на это глаза и потянулся за шампунем. В ванне уже были различные средства для ухода за собой, хотя он раньше в приюте в целом не особо пользовался чем-то кроме мыла. Вылив немного жидкости себе на голову, он вспенил волосы, принимаясь вымывать все, что могло застрять в прядях. Взгляд прошелся по запотевшему стеклу кабинки, за которой прятался страшный беспорядок. По-хорошему следовало бы это все убрать, не хотелось бы резать ноги каждый раз при входе в ванную до прихода уборки. Однако он даже не знал где взять необходимый инвентарь. Спрашивать не хотелось, а рыскать теперь по дому было того хуже. Раньше с этим мог бы помочь Венти, но теперь Скарамучча, похоже, похерил всех своих союзников. Воспоминания об этом выбили тяжелый вздох. Обида накатила с новой силой. Простить то унижение Скарамучча не сможет, хотя, если подумать, можно было бы понять, что иначе они бы не поступили. Он опасен для общества? Вероятно да. А Венти ведь так старается быть святым и спасать от людей от всякого зла. Но даже если закрыть на это глаза, они теперь ведь все тоже ненавидят его. Как теперь быть? Просить прощения гордость не позволит, Скарамучча не успел еще пасть в своих глазах так низко. Это полностью растопчет все его самоуважение. Да, он теперь сожалел. Последствия оказались слишком тяжелы, он не думал об этом раньше. Если до этого он занимал в глазах окружающих нейтральную позицию, то теперь он стал их врагом. Что ж, его можно было поздравить, он вновь на том же месте, где и был всю жизнь. Как говорится, от себя не убежишь. С тем, чтобы сгладить углы опять же мог помочь Венти, но снова же он теперь тоже был на стороне врагов. Снова тяжело вздохнув, Скарамучча поднялся, смывая с себя остатки пены и выключая воду. После он замотался в снятое с крючка на стене полотенце и, стараясь переступать разлетевшиеся осколки на полу, покинул ванную. В раздумьях он просидел достаточно долго, но понять смог лишь одно – он в полной заднице. Он без понятия как правильно вести себя с людьми, как завоевывать доверие и симпатию. Он всегда был таким, какой он есть, его все устраивало, а все остальное уже не было его проблемами. Однако теперь, когда он узнал что значит быть с людьми, которые тебя не ненавидят, он не хотел возвращения своей старой жизни. Все это дерьмо он наделал сам своими руками и теперь не имел ни малейшего понятия как попытаться исправить свое положение. Страшнее всего было вновь встретиться с кем-нибудь из людей из дома, взглянуть им в глаза. Как теперь себя вести? Он потерял абсолютно все, он полностью проиграл. Оказавшись в комнате, он вдруг удивленно замер. Сколько он провел в отключке? Алеющее за окном закатное солнце подсказывало, что достаточно долго, однако внимание больше всего приковывала дверь, которой вообще-то быть не должно было. Скарамучча прекрасно помнил, как стараниями тьмы она рассыпалась в труху, но теперь весь беспорядок был убран и на его месте находилась новая дверь, практически неотличимая от старой. Подобное зрелище его достаточно поразило. Надо же, несмотря на все произошедшее, они позаботились об этом. В голове у себя Скарамучча пошутил, что, видимо, так всех бесит, что они предпочли поскорее закрыть его от своих глаз, чтобы не видеть вовсе. Но на самом деле в груди слабо разлилось приятное тепло. Венти все еще заботится об его личном пространстве? Переодевшись в чистую одежду, Скарамучча вытер полотенцем волосы и бросил его на пол, упав при этом на кровать. Ладно, о беспорядке он подумает потом. Сейчас он слишком устал для этого. И тем более для того, чтобы взаимодействовать сейчас с кем-либо. Может, действительно просто подождет пока не придет уборка. По каким там дням она Венти говорил? В любом случае ни спрашивать, ни просто видеть кого-либо сейчас совершенно не хотелось. Стоило об этом подумать, как в дверь вдруг постучали. Скарамучча вздрогнул, а после устало вздохнул. Он не отреагировал, даже не соизволил пошевелиться. Некоторое время за дверью тоже была тишина, но вскоре стук повторился. Скарамучча, лежа на спине и безучастно глядя в потолок, прикрыл глаза руками. Ну вот, не стоило видимо вообще об этом думать. Как говорится, помяни дьявола… Эх. И кому он мог там понадобиться? Хотя он не мог так-то даже сказать сейчас, приходил ли кто-нибудь за все эти часы, которые он провел в ванной. Может тоже стучали, но не получили ответа и ушли. Тогда это было бы достаточно странным обереганием его личного пространства. Хотя нет, случись что-то важное, его должно быть потревожили бы. Венти то вон не побоялся войти. Стук снова повторился. Скарамучча сдвинул пальцы с лица, закатив глаза на такую настойчивость. Кто бы это там мог быть? Словно отвечая на его вопрос, за дверью раздался детский голос. - Скарамучча, ты там все еще жив? Если слышишь меня, подай какой-нибудь знак. Ах, вот оно что. Нахида. Кстати, ее присутствия тогда в разрушенном кабинете он не помнил. Интересно, она уже в курсе о том, что произошло. Скорее всего, да. Наверное, продолжи Скарамучча молчать, она бы ушла, но рассказала бы все кому-нибудь из старших. Не хотелось бы, чтобы потом кто-нибудь из них объявился проверять его жизненные показатели. Подобной встречи он все же постарался бы избежать. Поэтому все же пришлось подать голос. - Пока жив вроде как. Голос прозвучал слабо, что радости не доставило. Выглядит он должно быть тоже все еще ужасно. Ладно, думать об этом не хотелось. Нахида в любом случае должна была его услышать. Слышать то она, скорее всего, услышала, но на некоторое время за дверью воцарилось молчание. После чего она все же спросила: - Я войду? Скарамучча не ответил, вновь погрузившись в созерцание потолка. Нахида выждала некоторое время, но, не получив отказа, расценила молчание как согласие. Дверь открылась, пропуская ребенка в комнату. Она подошла к его кровати. Скарамучча приподнялся на локтях и машинально спрятал руки за спину. Нахида поймала взглядом этот жест. - Венти рассказал мне. Вероятно, она имела в виду порезы. Значит и про все остальное она тоже знает. Что ж, да, он ожидал, но было неприятно. Поморщившись, Скарамучча отвел взгляд. - Может быть, стоит их… - Не надо, - оборвал он, зная, что она хочет предложить. Обработать раны. Нет, спасибо, он обойдется. Пока есть что лечить, тьма его не трогает. От этого он не умрет, осложнений не будет, все это уже давно проверено на опыте. В слух ничего из этого Скарамучча не сказал, однако поймал на себе слишком уж пронизывающий взгляд девочки. Она словно видела его насквозь, от этого стало неуютно. Однако обо всех его мыслях она должно быть уже и так догадалась. Ну, спасибо, хоть не пришлось рот лишний раз открывать. Хотя теперь он опасался встречаться с ней глазами вдвойне. Нахида не спорила, приняв его ответ. Некоторое время вновь прошло в тишине. В достаточно неуютной тишине, по крайней мере, для Скарамуччи уж точно. Зачем она все же пришла? Спроситься о его самочувствии? Для чего? - Хочешь сходить поесть? – внезапно прозвучало неожиданное предложение. Удивленно подняв на нее взгляд, Скарамучча снова встретился с слишком светлыми для него глазами. Поесть? При мысли об этом живот протяжно заурчал. Да, поесть хотелось. Тьма и истерика высосали всю энергию, было необходимо ее восполнить. К тому же солнце уже почти село, и комната погружалась в полумрак сумерек. Должно быть, сейчас около шести вечера, не особо поздно, но с утра времени прошло достаточно. Однако ведь… - Там сейчас никого нет, - вновь Нахида прочитала, о чем он думает, даже опережая его собственные мысли. – И не будет в ближайшее время. Так что, идешь? Девочка вела себя спокойно, не оставляя в своем поведении ни намека на произошедшее. Невольно от этого ее компания успокаивала. Собственные тревоги тоже сжирали, а так хоть мысли не утекали непроизвольно и темные дебри. К тому же да, стоило подумать, и голод дал о себе знать. Так что если внизу и правда, никого не будет и он ни с кем не встретится, то Скарамучча бы все же спустился. Он несколько неуверенно кивнул и Нахида ему улыбнулась. Она отступила на несколько шагов, махнув ему рукой, зовя идти следом. Скарамучча поднялся с кровати и вместе с девочкой покинул комнату, спускаясь по лестнице вниз. В доме было тихо. Даже как-то слишком тихо. Словно все его другие обитатели вдруг куда-то ушли. Хотя почему вдруг, может, так действительно и было. От такой перспективы на душе стало комфортно, и Скарамучча позволил себе немного расслабиться и сбросить вселенское напряжение, которое накатило, стоило лишь переступить порог своей комнаты. Он даже смог спокойно дышать, когда они заходили в столовую, тоже пустую, стараясь не смотреть на ту часть коридора, который вел в рабочую часть дома. Не хотелось видеть нанесенные собственными руками разрушения. В столовой на столе нашлись коробки из под привезенной пиццы. Некоторые из них были еще даже нетронутыми, некоторые уже пустыми, где-то осталось по паре кусков. - Бери все, что хочешь – сказала Нахида. – Они здесь с обеда еще, а ужинают остальные все равно не здесь. Скарамучча вытянул наугад одну из коробок, садясь за стол. Рядом стояли бутылки с газировкой, но Нахида, видимо, зная его предпочтения, сделала ему чай. Черный, крепкий, горький. Все как должно быть. Тоже Венти сказал? Благодарно кивнув, он сделал первый обжигающий глоток напитка. Организм ликовал от получаемой еды. По крайней мере, желудок больше болезненно не сжимался, дрожь в пальцах улеглась, сил как будто стало чуть больше, и в целом жизнь налаживалась. Когда голод стал проходить, и появилась возможность отвлечься на иное, Скарамучча решился спросить. - А куда они все ушли? Нахида в это время сидела рядом за столом и тоже пила чай. У нее в руках была какая-то книга, но когда Скарамучча постарался прочесть название, то понял, что не просто не знает этого языка, а даже не имеет представления, какому народу он может принадлежать. Буквы больше походили на какие-то руны. Услышав вопрос, Нахида оторвалась от страниц, поднимая на него взгляд. - Они отмечают возвращение друга. Друга? На миг Скарамучча замер, а потом память ему подбросила нужные кусочки картины. А. Друга. Это тот парнишка с которым они тогда чуть не поубивали друг друга? Венти, кстати, упоминал, что один из членов Ордена сейчас находится в отъезде, а потом поселится напротив Скарамуччи. Так это и есть он? Как же его звали… Кадзуха, кажется. Издав тихий вздох, Скарамучча уронил голову лицом на ладони. Вот черт. И повезло ведь ему. Венти говорил, что он тихий, может и так, но учитывая по первой встрече вовсе не безобидный. А теперь если еще Скарамучча не сможет применять тьму в случае чего… Ситуация дерьмо. Мало ли чего от этого Кадзухи ожидать можно будет. Он, конечно, сумел как-то прожить до своих лет в одной комнате с ненавидящими его сверстниками, но тогда и ситуация была совсем иной. Может на чердак переселиться? Нахида окинула его взглядом, в котором Скарамучча уловил что-то вроде сочувствия. От этого стало еще паршивее. Чтобы перевести тему он спросил: - А чего ты не пошла с ними? Девочка в ответ пожала плечами. - У меня остались здесь дела. С Кадзухой мы поздоровались и так, а подобные мероприятия несколько противоречат принятым мною устоям. Скарамучча чуть слышно хмыкнул. Какие слова то мы знаем. И как важно. Разве детишкам ее возраста не полагается бегать сломя голову и играть? Что не так то с этим ребенком? В этот момент в доме хлопнула входная дверь, заставляя вздрогнуть. С некой паникой Скарамучча перевел взгляд на выход в коридор. Нахида тоже удивленно повернулась в этом направлении, значит, они еще не должны были вернуться. Может, стоит быстро сейчас сбежать в комнату, пока он ни с кем еще не встретился? Хотя вдруг его все же заметят, явное бегство ударит по достоинству. Беглые шаги вошедшего быстро добрались до коридора, направляясь вверх по лестнице. Судя по шуму, человек был один. Спустя некоторое время возни он вновь спустился и на этот заглянул на кухню. - Ужинаете, значит, - раздался усмехнувшийся голос. Скарамучча спрятал глаза в чашке, не хотелось встречаться с Венти взглядом. Тот некоторое время продолжал изучающе смотреть на него, а после перевел взгляд на Нахиду. - Что-то случилось? – спросила она. - Да нет, просто забрать по-быстрому надо было кое-что. А у вас как тут дела? - Все отлично. Венти снова окинул взглядом представшую картину. Довольно милую, надо заметить, в сравнении с произошедшим сегодня утром. - Тогда прекрасно. Присмотришь за ребенком? Скарамучча не смотрел на него, а потому был уверен, что вопрос адресован именно ему. Все еще не отрываясь от своего почти допитого чая, он кивнул. Быть нянькой не входило в его специализацию, но спорить сейчас не хотелось. В принципе он и так сейчас практически занимался этим. А хотя Нахида сама по себе была достаточно самостоятельна, ей присмотр не требовался. - Да, конечно, - кивнула девочка на его слова. – Иди, можешь не переживать, я буду с ним. Скарамучча изумленно вскинул голову. Да, этот диалог шел исключительно между Венти и Нахидой. Удовлетворившись, парень улыбнулся. - Спасибо. Тогда до скорого! Когда за ним закрылась дверь, Скарамучча все еще продолжал сверлить ее взглядом. Присмотреть за ребенком, значит. То есть выглядящий как пятнадцатилетка поручает ему в няньки восьмилетнего ребенка? Не думал он, что доживет до такого абсурда. Нахида заметила его долгий взгляд и обеспокоенно спросила: - Ты как? - Все прекрасно, - буркнул в ответ Скарамучча, вновь возвращаясь к своему чаю. - Что ж, в таком случае, не мог бы ты мне помочь кое с чем когда доешь? Скарамучча пожал плечами. Что ж, ему будет так-то не трудно, все равно планов никаких не было. И, честно говоря, сейчас Нахида вообще была единственным здесь человеком, с кем он мог нормально взаимодействовать. Так что там говорил Венти про налаживание контактов? - Хорошо, помогу. С этими словами он допил залпом оставшийся чай и поднялся с места. Девочка поднялась вслед за ним, махнув рукой, тем самым велев следовать за ней. Так они покинули кухню и направились к лестнице. Они достигли третьего этажа, однако Нахида направилась не к левому крылу, где жил Скарамуччу, а к правому. Видимо там и находились ее покои, о чем Венти, кстати, не упоминал. Он вообще не рассказывал ему об этой странной девочки и в целом Скарамучча не знал о ней практически ничего. Достаточно загадочная выходила из нее особа и чем дальше, тем больше возникало вопросов. В правом крыле третьего этажа было две двери. Одна из них была такой же, как и все остальные, не выделялась из интерьера. Однако другая тут же приковала к себе взгляд. И не удивительно, большая железная дверь в такой уютной обстановке выглядела достаточно неуместно. И, как бы не было неожиданно, именно к ней Нахида и направилась. Она достала из кармана большой железный ключ, под стать двери, отпирая им замок. В этот момент Скарамуччу вдруг посетила мысль, зачем стоит запирать дверь, если в доме вроде как у них все свои, и никто в чужое лезть не будет? Однако в этот момент Нахида распахнула дверь, открывая вид на металлическую винтовую лестницу, поднимающуюся вверх и утопающую в кромешной темноте. Из открывшегося помещения тут же дыхнуло холодом, отчего кожа покрылась мурашками и мелкой дрожью, а тьма вдруг напомнила о себе, предупреждающе зарычав. Нахида тем временем выглядела более чем спокойно. С бесстрастным выражением лица она повернулась к Скарамучче, подмечая его волнение. - Нам туда. Не бойся, просто иди за мной. Там нет ничего страшного. Скарамучча на это лишь фыркнул. - Я не боюсь. Уж в подвалах он побывал предостаточно, чердак от них явно отличаться не будет. В подтверждение своих слов он без колебаний шагнул на лестницу следом, подмечая, что испугайся он идти туда, в то время как маленькая девочка пытается его успокоить, это бы был достаточный удар по гордости. Однако атмосфера все равно давила, заставляя насторожиться. Особенно не давало расслабиться то, что в случае чего Скарамучча был сейчас не в состоянии воспользоваться тьмой. - Закрой, пожалуйста, дверь, - раздался сверху голос Нахиды. Скарамучча выполнил просьбу, и теперь они остались в непроглядном мраке. Подниматься пришлось на ощупь. - Будь осторожен, не спеши, чтобы не споткнуться, - слышался голос девочки. – Падать придется долго. Скарамучча мысленно вздохнул. Обычно подразумевается, что более старший наставляет ребенка и заботится об его безопасности, а не наоборот. Однако Нахида, кажется, здесь часто бывает. По крайней мере, двигалась она здесь очень уверенно, и вскоре наверху раздался металлический звук новой открываемой двери. Когда Скарамучча поднялся, он нашел приоткрытую дверь, за которой оказалась небольшая комната с царившим в ней полумраком. Он вошел внутрь и замер, изумленно оглядываясь вокруг. Комната явно находилась под самой крышей, о чем свидетельствовал скошенный потолок, уходящий шпилем вверх. Окошки были задернуты изумрудными занавесками, достаточно плотными, чтобы перекрывать возможность поступающего дневного света. Хотя сейчас в этом нужды и не было, все равно за окном уже стемнело. В качестве какого-нибудь освящения служили расставленные по комнате свечи. В целом в комнате было достаточно много вещей. Шкафы по углам, обставленные какими-то камнями, кристаллами, перьями, мешочками и книгами; ковер на полу, в котором тут же мягко утонули ноги; зеркала, причем очень много зеркал, а также много тканей, которыми были увешаны некоторые из них. Скарамучча сделал пару неуверенных шагов вглубь комнаты. Нахида тем временем сидела в центре на ковре, явно ожидая его. Рядом с ней лежал кусок ткани, на котором была горка каких-то засушенных растений. - Закрой, пожалуйста, и эту дверь тоже, - снова попросила она. Скарамучча сделал, как она сказала, захлопывая дверь, а после подходя к девочке и неуверенно садясь напротив нее. Она положила ткань с растениями между ними. - Я случайно разбила баночки, и травы перемешались. Не мог бы ты помочь мне их отсортировать? Мне нужно, чтобы ты выбирал отсюда вот такие белые цветочки и после складывал в эту баночку. Справишься? Скарамучча молча кивнул, забирая у нее емкость, а после принимаясь за работу. Искать белые цветочки, значит. Трав было не так много, так что это и не должно было стать слишком утомительным. Нахида тем временем сортировала другие растения. Они сидели некоторое время в такой тишине, пока та все же не прервала молчание. - Я думаю у тебя должно быть сейчас много вопросов. Надо же какая догадливость. - Спрашивай, что тебя интересует. Я отвечу. Скарамучча поднял на нее глаза, оторвавшись от работы. Нахида тоже смотрела на него в ответ своим проницательным взглядом. - На самом деле я даже не знаю с чего начать, - горько усмехнулся он. – Это все… Для меня слишком неожиданно. Нахида на это лишь кивнула, а потом спустя паузу вдруг неожиданно предложила: - Хочешь, я для тебя погадаю? Скарамучча так и замер с немым вопросом на губах. Что? Он, конечно, многого ожидал, но не этого. Тем временем, не дожидаясь его ответа, Нахида поднялась с места и отошла к одному из шкафов, возвращаясь оттуда с колодой карт таро. Скарамучча многозначительно поднял бровь, однако решился промолчать, не комментируя это. Девочка тем временем тасовала на ходу карты, отвечая. - Не смотри так. Если бы я хотела над тобой посмеяться, то не провела бы в свой личный рабочий кабинет. И не смейся, в правильных руках таро может быть сильным инструментом, чтобы суметь заглянуть как в прошлое, так и будущее. Я вижу, ты напуган и в полной растерянности. Ты понятия не имеешь, что тебе делать дальше, как вести себя с остальными и как может сложиться твоя судьба. Поэтому я предлагаю тебе спросить совета у карт. А после этого мы с тобой уже поговорим. Неуютно поежившись, Скарамучча разглядывал замысловатый узор ковра. Не мог он расслабиться, когда Нахида так прожигала его взглядом. Однако на требовательный взгляд он кивнул. Хорошо, погадают они. Ему ничего от этого не должно быть. Ведь, правда? Тем временем Нахида снова села напротив. - Подумай, о чем ты хочешь спросить и куда смотреть. Скарамучча снова кивнул и неопределенно пожал плечами одновременно. Не знал он, о чем именно спрашивать. О таро слышал, но сам такие карты он видел впервые. Что делать, как себя вести? Девочка продолжала наблюдать за ним некоторое время, а потом вдруг неожиданно произнесла: - Но перед началом еще кое-что. Скарамучча все же взглянул на нее, устремив вопросительный взгляд. - Мне нужно знать твое имя. Эта фраза отозвалась дрожью по всему телу. - Не бойся, ничего такого. Я просто смогу так отправить вопрос более точно. Во рту резко пересохло. Стараясь унять сердцебиение, он произнес чуть заплетающимся языком. - Меня зовут Скарамучча. - Нет. Негромкий голос, вновь заставляющий вздрогнуть. - Прости, но мне нужно твое настоящее имя. Кажется, на некоторое время он перестал дышать. Взгляд Нахиды почти невозможно было выносить, однако и отвести глаз Скарамучча не мог. К горлу начала подступать паника. - Нет, стой, - поспешно произнесла девочка, наблюдая за его состоянием. – Я тебя не заставляю. Однако если хочешь поговорить с картами, мне это необходимо. Ты можешь мне не отвечать, и мы просто закроем тему. Но, если все же захочешь, я обещаю, что все останется только в этой комнате. Повисло молчание. Минута. Две. Они просто сидели в тишине, Скарамучча опустив глаза, а Нахида уже переключившая внимание вновь на цветочки. Однако вдруг он произнес: - Меня зовут Куникудзуши. Куникудзуши Райден.