"Зелёный Голем" и Воин графства Оладвинов

      Итог? Очень странный день, очень странные встречи, и очень странные обстоятельства…       Перекусив припасами из рюкзака, я продолжил брести в сторону восходящего солнца. А что, всё равно больше нет ориентиров, вокруг заросшие высокой травой холмы да поля! Места здесь и вправду были нехоженые — мягкий дёрн глубоко проседал под тяжестью бронированных ботинок, а густая луговая растительность так и норовила зацепиться за ноги, усложняя и без того не лёгкий переход.       Тем не менее уже через несколько минут я наткнулся на следы цивилизации — из-под густой травы показалась грунтовая дорога метра два в ширину с отпечатками копыт в сухой земле. Две узкие колеи, между которыми проросла низкая травка с редкими, маленькими цветочками, похожими на ромашки с тёмно-красными лепестками. Похоже здесь часто проезжает колёсный транспорт, значит и до города не так уж и далеко. Да что там город — даже деревушка была бы неплоха! От мысли о горячем деревенском борще с салом у меня аж в животе засосало от голода…       Я брёл вдоль дороги, которая то петляла зигзагами, то шла прямо как шпала. Сначала поля с редеющими холмами сменялись редколесьем, затем неподалёку зажурчала речка, а потом густой лес окончательно закрыл отдалённую местность от прямого взора. Кусты со всех сторон обступили дорогу, превращая её в своеобразный коридор. Где-то неподалёку защебетала птичка, взмыла в воздух, порхая крылышками. И тишина, благодать! Я уж и забыл каково это — не слышать постоянного гула двигателей и криков старшины. Сняв шлем, я вдохнул чистый воздух полной грудью и невольно задержал дыхание. Эх, хорошо то как, даже не заботит тот факт, что я умер…       Лесную тишину прервали всхлипы и стоны. Дальше по дороге, у разбитой повозки лежал человек в невзрачных и грубых одеждах, которые были бы подстать средневековому крестьянину. На его рваной рубахе красовалось тёмно-красное пятно, а земля под ним была пропитана кровью. С мыслью, что ему может быть нужна помощь, я прибавил шагу. В свою очередь человек, заметив меня, протянул руку и начал что-то жалобно лепетать на непонятном мне языке. Да ладно, я ещё и язык этого мира не знаю? Это же должна была быть второсортная история русского попаданца, а не что-то продуманное и логичное!       Я подошёл и присел на одно колено, чтобы осмотреть рану поближе. Что-то в этом человеке казалось мне подозрительным. Кровь на рубахе давно спёкшаяся, а земля успела высохнуть. Разбитая повозка рядом уже успела немного осесть в землю и порасти местным плющом. И почему этот человек очень уж активно для раненого меня подзывал?...       Ответ пришёл быстро. Как только я наклонился над ним, он цепко схватил меня своими костлявыми пальцами за кевларовый воротник, вынул из-под рубахи заточку и со всех сил пырнул меня в живот. Зачавкала вспарывающаяся плоть, и болезненный вопль заполонил тишину леса. Но вопль был не мой — от удара по композитной бронепластине рука человека проехалась по всей длине лезвия, оставив её без большого пальца и исполосованной до кости порезами.       Позади раздался хлёсткий хруст кустов. Точно, бандиты!       Я резко попытался встать на ноги, но тут же мне прилетел удар меж лопаток, от которого меня откинуло на пару метров. Пусть костюм и принял на себя силу удара — тупая боль всё равно отдалась в спину. Быстро оправившись от удара, я встал и огляделся. Посреди дороги стоял амбал, почти на голову больше рослого меня, в одних подвязанных верёвкой штанах и с дубиной в руке, а рядом с ним пара бандитов в кожанных обносках оттаскивали взахлёб рыдающего мужика в окровавленной рубахе. Видимо тот, которого сейчас уносят, служил приманкой для прохожих, пока остальные сидели в засаде в кустах.       Амбал, видимо бывший главарём шайки, указал на меня пальцем и низким голосом проговорил какую-то белиберду. Из окружающих кустов, подтверждая мои догадки выпрыгнули ещё несколько бандитов, вооружённые дубинами и фермерскими инструментами. Бандиты мгновенно накинулись на меня, уже готового к потасовке: крепкий удар под дых первому оставил его лежать на земле, второго же я отправил обратно в кусты размашистой пощёчиной — а что на войне все средства хороши! Увернувшись от махающего вилами третьего бандита, я остудил его пыл хорошим пинком в грудь. Неожиданно из-за спины поваленного бандита с криками выбежал четвёртый, но видимо он был слегка не в себе — врезавшись в меня как в стену, он сам упал наземь без сознания.              Теперь был мой черёд наступать, и я с кулаками наперевес побежал на амбала. К этому моменту амбал откинул свою дубину, похрустел кулаками с гадкой ухмылкой, после чего взмахнул своей собранной в кулак лапищей, намереваясь попасть мне в незащищённый висок. Успев уклониться от его кулака, я ответил апперкотом, попав прямо в его огромную квадратную челюсть. Амбал чуть пошатнулся, но даже так уже начал готовить новый удар. Едва увернувшись, я отвёл его руку в сторону, зашёл за спину и широким ударом ноги попытался сделать ему подсечку, своей пяткой целясь ему в щиколотку. Несмотря на неудобство моей брони, удар вышел довольно сильным — но амбал даже не шелохнулся! Более того, он уже успел замахнуться, метя мне в темя. Тут я понял — мне капец, если ничего не придумать! Я попытался отпрыгнуть подальше, но сапёрный костюм на мне сильно замедлял движения, и удар амбала будто кувалдой прилетел мне в бок, чуть ли не впечатав в землю. Острая боль вдарила по рёбрам, и я аж всю жизнь прошедшую от такой силищи перед глазами увидел! Стиснув зубы, я успел откатиться в сторону и встать обратно на ноги. Дело дрянь — та парочка уже оттащила куда-то своего товарища и уже стояла между мной и амбалом с тесаками наперевес. К счастью, у меня ещё остался один козырь в рукаве. Эта древняя техника передавалась в нашей семье из поколения в поколение, и её можно применять только когда противник значительно превосходит тебя, и никак иначе. Сейчас этот самый момент…       — «Быстрый рак кастрюли не боится!» – я развернулся и что есть мочи побежал от амбала и его шайки. Ну его нафиг с ними тягаться!       Неожиданно, прямо над ухом просвистела и воткнулась промеж глаз не ожидавшего такого развития событий амбала стрела. Оставшиеся бандиты уже разбежались кто куда по кустам, да так, что и след их уже простыл. Я мгновенно встал как вкопанный и поднял руки, не забыв натянуть шлем обратно на голову, чтобы не разделить участь амбала. В нашу сторону приближались всадники, человек десять, в кожаной броне, с прямыми короткими мечами в ножнах и длинными луками в руках на изготовке. Впереди всех скакал старый рыцарь в сияющих латах и пурпурном табарде из вельвета, с вышитыми золотой нитью на нём четырёхконечной звездой и двумя кабанами. Его рослый боевой конь буквально прыгал, а не скакал, невзирая на тяжесть клацающих лат наездника. Я же стоял на месте, ожидая когда они приблизятся ко мне. В данной ситуации всё кричало — шутки плохи! Они, наверное, относятся к местной жандармерии, а ссориться с такими парнями себе дороже — не хватало ещё в начале новой жизни стать преступником и изгоем.       Кавалерийский отряд остановился в десятке метров от меня. Теперь я точно был уверен, что они занимались отловом преступников — все всадники, кроме рыцаря в латах, носили что-то вроде красной повязки на шее, а на узде у каждого висели человеческие кисти. И все правые!       Кивнув мне с надменным взглядом из-под шлема, рыцарь задал короткий вопрос — может, он хочет знать кто я?       — «Сержант инженерных войск Российской Федерации, Свицов Борис Анатольевич!» — отрапортовал я с воинским приветствием, не надеясь что он хоть что-либо поймёт.       Судя по поднявшейся кустистой брови рыцаря — мои слова ничего ему не говорили. Скорее всего потому что он не понял ни слова. Он подозвал к себе длинноволосого блондина с длинными ушами, подозрительно смахивающего на фэнтезийного эльфа, что-то шепнул ему на ухо — и блондин с видимым усилием вперил свой взляд в меня, начав бормотать что-то крайне скучное. Настолько скучное, что мне внезапно захотелось спать. Как-то слишком сильно захотелось. Я попытался сделать шаг — и мои ноги против моей воли подкосились, опуская меня на землю. Да что там против воли, уж очень полежать хочется. Хотя бы пару минуточек… ...       Очнулся я уже в каком-то тёмном, сыром помещении, в нижнем белье и с кандалами на руках и ногах, прикованными к стене. При попытке встать тупая боль в боку слегка поумерила моё рвение — на рёбрах красовался огромный и пятнистый фиолетовый синяк. Как мне рёбра от того удара не переломало — сам не знаю! Кое-как встав на ноги со второй попытки, я осмотрел помещение. Похоже на темницу. Неужто меня посчитали преступником и кинули в темницу? Мда уж, вот тебе и новая жизнь.       — «Пха-ха-ха-ха, неужто новому попаданцу при переходе мозги отбило?» — раздавшийся сбоку голос был резким и неприятным слуху, будто по школьной доске ногтями царапают.       Я повернулся и, когда глаза привыкли ко тьме, встретился взглядом с… этим. Будто бы я встретил антипод Абигейл — смуглый человек с длинными, смоляно-чёрными волосами до пояса, высокий и поджарый, в меру мускулистый. Одежды на нём походили на тёмно-фиолетовую робу из множества тонких, блестящих вуалей, инкрустированную сотней брошами из серебра и оникса. Несмотря на кажущуюся длину, полы робы не касались пола, растекаясь по помещению как холодная речная вода. И почти как от Абигейл, от этой фигуры тоже что-то исходило — всепоглощающая тьма и рябь в пространстве, но рябь это отличалась. Если у Абигейл она была гармоничная и успокаивающая — то вокруг этой фигуры рябь была хаотичной и резкой, находясь рядом с ней становилось трудно дышать, а мозг был на волоске от панической атаки.       — «А ты ещё кто?» — история повторяется, снова я сказал это слишком грубым тоном. Я уже был готов извиниться, но опешил, когда увидел довольный оскал “гостя”.              — «Дерзко. Имя мне — Нгх’ваар. Разве от Абигейл тебе объяснения не было? Божественные сущности, бла-бла-бла. Если у этого светоча Брайтфост, то у меня — Рейвенривер. Всё просто даже для такого идиота как ты».       — «Эй, а вот это было грубо». — если честно, то это “божество” меня уже начинало бесить. Надо будет перед ним поставить букву “у” в следующий раз.       — «Ой, ну извините, мистер “я стоял как истукан пока меня арестовывали”, не хотелось ранить ваше гигантское эго. Хотя нет, хотелось». — “у”божество гадко хихикнуло.       Вот жеж дрянь! И ведь снова как с Абигейл — ни одного намёка на приверженность к полу. Я будто на вечеринку асексуалов попал, а не в другой мир!       — «Ладно, протупил, закроем тему. Лучше ответь — если Абигейл это божество Света, то ты, получается, божество Тьмы?»       — «Нифига себе, ты умеешь думать?» — похоже, Нгх’ваар и вправду удивил этот факт. Вот скотина! — «Да, а ещё всего негативного в человеке. Гнев, уныние, похоть — это всё мой профиль, детка!»       — «Да уж, заметно…» — покосился я на едва прикрывавший наряд — «То бишь ты та ещё чертила, которая заставляет людей делать зло».       — «То что моё дело — разводить людей на эмоции, не значит что я несу лишь зло. Гнев и ярость помогают солдату сражаться за жизнь, похоть же вообще эту жизнь создаёт».       — «И зачем же ты здесь, о Диявол сего мира?»       — «Так, захотелось посмотреть что за новая собачка у Абигейл на поводке».       Собачка? Я крепко призадумался — а ведь правду говорит это “у”божество. Я же буквально согласился стать пророком для смазливого боженьки!       — «И что, нагляделась?» — почему-то этот стервозный характер заставлял меня ассоциировать Нгх’ваар с женским полом — «Можешь уже оставить меня в поко…»       — «Ты ведь хочешь отсюда выбраться, так?» Я промолчал.       — «Скоро тебя выпустят под суд местного правителя. От него зависит — выпустят ли тебя, или же скинут в Лабиринт Вечности. Понятное дело, что твой тупой язык никто не поймёт, и в итоге тебя подставит капитан патрульной гвардии чтобы выгородить свою старую жопу…»       — «Ну, и на что ты намекаешь?»       — «Я предлагаю тебе сделку…» — вот теперь улыбка Нгх’ваар была по настоящему дьявольской — «Я могу сделать так, чтобы ты в мгновение ока обрёл знание языков этого мира. Я дам тебе шанс поставить на место того заносчивого пердуна на слушании!»       — «Но…» — я уже чувствовал подвох.       — «Тебе всего лишь придётся выполнить одно небольшое одолжение для меня».       — «И что же это за одолжение? Вдруг ты меня наёжить захотела?»       — «Зану-у-уда. Ничего сложного, всего лишь передать одну вещицу нужному человеку. Соглашайся, будет весело!» Ну, шансов самому из этой жопы выбраться у меня немного. Эх, была не была!       Получив моё мысленное согласие, Нгх’ваар… изменилась в лице. Взгляд её стал настолько глубоким и пристальным, будто из них на меня смотрела сама бездна, а лицо окаменело в сосредоточенной ухмылке. Холодок прошёлся по затылку. В голове еле слышно начали шептать множества незнакомых голосов на давно умерших и ещё не появившихся на свет языках. Постепенно этот шёпот начал нарастать, и в конце концов я не смог удержаться на ногах, тщетно пытаясь закрыться от истошного крика мёртвых и ещё не рождённых. Голова раскалывалась, будто бригада лесорубов била топорами по темечку. Внезапно — хлопок! И всё стихло. В ушах звенит, перед глазами искры и кажется я только что продал частичку своей бессмертной души — но надеюсь оно того стоило. Когда я поднялся — Нгх’ваар в помещении уже не было, а на её месте стояла нефритовая статуэтка молящегося ангела с придавленной под ней запиской. Я поднял записку и прочитал:       «Отдай статуэтку человеку по имени Грим Граймс, он сам поймёт что с ней делать. И ДАЖЕ НЕ ПЫТАЙСЯ НАКАЧАТЬ ЕЁ СИЛОЙ, ИДИОТ!!!»       Да, это писала Нгх’ваар, без сомнений. Я потянулся было к статуэтке, но быстро отпрянул от неожиданности — исходящий от неё воздух был неестественно холодным, будто от могильного камня в январе. Пересилив себя, я резко схватил статуэтку. На удивление, она даже не была прохладной, но руку слегка покалывало и отнимало, будто из неё силу выкачивает. Или всё же Силу? Блин, опять запутался. Главное — меня не покидает неприятная мысль, что от статуэтки необходимо как можно быстрее избавиться.       Дверь в мою камеру с лязгом отворилась, и я в спешке спрятал статуэтку за спиной. Высунувшаяся из-за двери голова стражника апатичным голосом протараторила:       — «На выход, чужеземец. Виконт хочет видеть тебя».       Я покорно вышел, держа статуэтку вне поля зрения стражника. Похоже, он не очень любил свою работу, раз уж даже не смотрел особо в мою сторону. И всё-таки не обмануло меня это “у”божество — я и вправду понимаю его речь!       Стражник повёл меня вдоль освещённого масляными лампами коридора, с десятками тяжёлых кованых дверей вмурованных в каменные стены, затем открыл одну из них. Внутри помещения на висящих под потолком цепях висел мой сапёрный костюм и шлем с окровавленным отпечатком носа — похоже в пылу драки я кого-то этим шлемом неплохо так приложил. В тусклом огне ламп виднелись несколько новых царапин на груди — похоже стражники решили поразвлечься, проверяя броню на прочность. Странно что они не умудрились изрезать её в клочья.       — «Одевайся. Виконт будет оскорблён, если ты придёшь в таком виде».       И вправду, в одних трусах на встречи не ходят. Натянув костюм минут за пять и спрятав статуэтку за пазуху, я спросил стражника:       — «Э, а где вещмешок мой?»       — «Твоя поклажа сейчас осматривается мудрецами и писарями в присутствии виконта. Если тебя помилуют — то все вещи будут возвращены. Хотя я сомневаюсь в его милости к убийцам и разбойникам».       Мы пошли дальше, и спустя некоторое время по лестнице поднялись в просторный коридор подстать замку аристократии — каменная плитка была устлана коврами, у стен стояли стойки с сияющими на льющемся из окон солнечном свете доспехами, а над ними висели гигантские портреты людей в утончённых одеждах и картины эпичных баталий. Со скуки я решил слегка разговорить сопровождающего меня стражника.       — «Слушай, служивый, а ты давно здесь околачиваешься?»       Похоже, ему тоже было скучно, потому как он сразу же ответил.       — «Уже третий год сижу тюремщиком, а так уже девят лет в стражниках этого города. Выбора особо не было — либо так, либо в деревне за животными говно чистить как мои родители. Они всё твердили мне: “Ну зачем тебе такая опасная работа, а вдруг калекой останешься — мы же тебя содержать не сможем! Лучше вон свиней корми, зерно сажай, хотя бы к дяде Клюцыту на мельницу устройся, но только не в армию!”. А я им: “Ма, па, да крестьянином же даже жизни толком не увидишь, будешь до конца дней навоз копать, да от чумы в тридцать окочуришься!”...»       Я слушал нескончаемый поток истории юного стражника — и невольно заулыбался. Вроде мир совершенно другой — а и люди, и армия всё та же. Некоторые вещи не меняются, как бы их ни старались изменить.       — «… в общем не хочу я чернью быть, уж сдохнуть лучше».       — «А тебя зовут то как, служивый? Меня вот Борис».       — «Ну и чудное имя! А меня Парскеон».       — «Чья бы корова мычала».       И мы оба заржали в голос. Ничто не сближает людей так, как возможность выговориться.       Мне так же удалось немного разговорить Парскеона о городе, где мы находимся — называется он Терракс, и находится на окраинах Королевства Альвостерри, вдали от столицы Ведельводель и интриг высшего дворянства. Под мудрым управлением виконта Брэра Хмурого население Терракса, несмотря на кажущуюся нищету, могло похвастаться отсутствием голода и безработицы, столь серьёзными в других городах — люди здесь заняты либо возделыванием плодородных земель, либо военным делом и патрулированием вдоль границы недружественного Государства Пяти Бояр. Сам город считался совсем небольшим, поместье виконта было окружено низкой каменной крепостью на высоком холме, вокруг которого были отстроены жилые дома на тысячи три человек и несколько ремесленных лавок — в основном это были кузнецы и аптекари, прибывающие в город за высоким спросом их услуг во время военных походов. Терракс стоит далеко от основных торговых путей, поэтому местные жители научились искать замену некоторым товарам роскоши — к примеру простые и дешёвые красители местным жителям разрешено добывать из здешних растений для личного пользования.       За разговором мы наконец дошли до входа в тронный зал, чьи огромные ворота тянулись вслед резным колоннам к высокому потолку. Стражник Парскеон налёг на одну из створок, отворив её. Я шагнул внутрь. Напоследок он вполголоса кинул мне:       — «Спасибо, что выслушал мою историю. Если бы всё сложилось не так, как сейчас, то я бы с радостью разделил с тобой кружку хырла в баре». Не знаю что за хырло такое, а уж от стопки беленькой я бы сейчас не отказался…