Красота и Злость

— Кто это, Ариан? Нелли с интересом окинула взглядом худощавого мужчину в соломенной шляпе, перед которым стоял высокий мольберт с растянутым холстом, ловившем сияние дневного солнца. Мужчина повернул к ней голову. У него было бледное лицо с мягкими чертами, прямой нос, высокий лоб, на который спадали все ещё золотистые кудри, глубокие карие, с рыжими прожилками, глаза. Уставшие глаза. — Я Амос, ваш художник. Его голос был мелодичен, вкрадчив, как густой пьянящий мед, когда-то валящий с ног каждого. Но не теперь. — Он сделает твой портрет, — подошла сзади Ариана, мягко положив руки Лейн на талию . — Он очень хороший художник. Её речь окрасилась неуловимой издевкой, от которой Амоса внутренне передернуло. Ариана гуляла взглядом по белоснежной шеи девушки, изучала россыпь родинок, вдыхала лёгкий запах корицы. Художник пристально наблюдал за девушками, отмечая, что Нелли была по-настоящему красива. А Ариана — все та же. — Он сделает твой портрет для меня, — выдохнула девушка в ухо Нелли. Блондинка игриво рассмеялась и выпуталась из её рук. *** Время близилось к вечеру, оранжевый свет заливал мастерскую, окрашивая помещение в тёплые тона. Амос водил кистью по полотну, время от времени бросая вдумчивые взгляды на Нелли, стоящую в нескольких метрах от него и опирающуюся на поддерживаемый цоколем бюст Афродиты. Шелковистое платье нежного персикового оттенка, облегающее идеальную фигуру, тихо шелестело от случайных касаний ветра. Золотые локоны рассыпались по плечами, губы изогнулись в полуулыбке, голубые глаза светились гордым самоуверенным огоньком. Мелькавшие не в первый раз мысли о мести покинули художника, стоило ему сделать первый мазок: мания Арианы передалась и ему, запрещающая хоть малейше испортить живописное произведение. Сама чертовка стояла позади и наблюдала за процессом, в глазах её стояло восхищение, в мыслях — мрачное удовлетворение и предвкушение, на губах — лёгкая усмешка. *** Портрет был закончен. Амос с тоской и сожалением взирал на дивный образ, невесомый, далёкий, так сильно отличающийся от его первого творения, забравшего множество сил и преследовавшего его всю жизнь. — Ты прекрасна… Ариана стояла, облокотившись о дверной косяк. Взгляд у неё был шальной, зрачки расширены, рубашка расстегнута на первые пуговицы. Нелли не залилась румянцем, не смутилась. Подошла к девушке, убрала выбившуюся из темной копны прядь за ухо, положила ладонь на щеку и, не отрывая взгляд от зелёных глаз, почти шепотом томно протянула: — Ну разумеется… Ариана туманно посмотрела на неё, медленно перехватив девичью ладонь и поднеся её к губам. — Чёртов змей-искуситель… — неслышно пробормотал художник, выходя через другие двери из мастерской, куда так многих приводила Ариана, никогда не принося портрет. А он, безумец, каждый раз брался за кисть в надежде что этот беловолосый юноша или смуглая мулатка — последний элемент в их коллекции, где не хватало лишь насмешливого глупца, думающего, что победил смерть, да рокового первенца, самого прекрасного и самого ненавистного. Но эти портреты Ариана ему не отдаст…