Как я устал ждать тебя и нашёл

Мирон

      Мирон искал и находил вдохновение для своих стихов везде: на улице, в книгах, в себе. В самом себе больше всего. И стихи его были о себе. Ему нравилось, читателям на форуме нравилось, преподавательнице в Оксфорде нравилось. И, пожалуй, Мирона даже можно было назвать самовлюблённым, ему часто об этом говорили прямо или намёками. Но "самовлюблённый мудила", как его частенько называли за глаза, не считал это отрицательной чертой, не считал это оскорблением. А, самое главное, только он сам знал, что всё это только социальная маска. А в действительности постоянные сомнения, неуверенность, самооценка, иногда сползающая до нуля. Но Мирон боролся вовсю. С самим собой. Его стихи - помогали, это его стихия, которая позволяла быть смелым, уверенным, живым.       Когда Мирон поступил в Оксфорд, то первое время учился с огромным удовольствием, позже - охладел, но к тому времени стал уже настоящей звездой университета. Все уже знали, что он пишет классные стихи. При этом, Мирон писал и на английском и на немецком и на русском языках. Стихи были современными, актуальными, ироничными и необыкновенно сложными. Эта сложность всех и раздражала и очаровывала. Особенно в сочетании с нецензурной лексикой, которая порой проскакивала очень к месту. Его друзья даже говорили, что это больше похоже на рэп, а не на стихи. Но Мирон так не считал и упорно даже не хотел пробовать что-то в этом направлении. Возможно, боялся, что не сможет в новом для себя жанре стать лучшим. Возможно, просто не верил в рэп-культуру. Но в поэзию он верил безоговорочно, особенно в свою!       Самым любимым занятием Мирона стали литературные поединки, которые проводились почти ежемесячно и внимание к которым привлекла его преподавательница по английской литературе - Мисс Уортон, которая очень увлеклась его стихами и пророчила ему великое поэтическое будущее.       "Miro, don't be afraid, go ahead!", говорила она - и Мирон действовал. Он участвовал в поединках с каким-то первобытным азартом и, неизменно, становился победителем! Однажды победил даже на межуниверситетском поединке поэтическую звезду Кембриджа - Башира Ягами!       Собственно, именно эта поэтическая активность и помогла Мирону всё-таки закончить Оксфорд, несмотря на отвратительную успеваемость по всем предметам, кроме английской литературы.       А почему у звёздного мальчика начались проблемы с успеваемостью? Догадались, да? Конечно! Весёлые тусовки, не без расширяющих сознание веществ, литературные вечеринки, перетекающие в алкогольные трипы, красивые девы в количестве, сильно превосходящем качество.       Жизнь стала такой яркой, такой разной.       Даже сейчас, спустя столько лет, после того как много раз свернул не туда, после невероятного количества замысловатых сюжетов своей жизни, глядя на фотографии того периода, Мирон не мог сдержать эту волну эмоций, которая захлёстывала его: Вот он с другом тех лет в обнимку, а позади гитара (ну а как иначе?). Вот он сам с гитарой и рядом влюблённо глядящие на него девушки. А это он с сигаретой и тем самым надменно-самовлюблённым взглядом.       Тогда совершенно банально море казалось по колено; мир как будто замер в ожидании новой поэзии и было совершенно очевидно - вон она, вершина, до неё чуть-чуть, немного. И до мечты всего один шаг: просто тщательно нарисовать эту мечту!       А Мирон мечтал открыть своей противоречивой душе горизонты, все существующие двери, добыть все возможности. Назло, напротив, вопреки! Он не был похож на звезду, не был похож на героя, но был, действительно, одарён и чувствовал это в себе.

Слава

«Придет смерть, и у нее будут твои глаза»

      В 17 лет каждый день - это целый огромный отдельный мир и иногда несколько минут и несколько дней могут слишком сильно перевернуть игру.       Слава не узнавал и не понимал самого себя уже третий день, целый третий день! Ему очень хотелось проветрить голову от этой бесконечной странной воронки мыслей, ощущений и постоянного изумления от непонятных сигналов организма: от мозга до... (безопаснее остановиться на мозге, Слав!).       Вообще до этого треклятого 1 сентября Слава считал себя самым простым понятным парнем: в меру нагловатым, в меру искренним, чуть больше меры - ироничным и без меры - неуклюжим. Но практически совсем несомневающимся!       Пожалуй, отличался он от сообщества хабаровских ребят только двумя особенностями.       Первой из них была - любовь к чтению. Читал Слава много, запоем, иногда до утра, не имея желания остановиться. Классику, современных авторов, поэзию, прозу, порою совсем странные формы - всё поглощал! Обсуждать особо было не с кем, да ему это и не требовалось особо. Для Славы всегда было важно только одно мнение - своё! Авторитетов у него не было, кумиров - тоже, он был "сам по себе мальчик" и ни от чьих взглядов не зависел. Легко позволял себе насмехаться над поэзией Есенина и Бродского, доводя учительницу по литературе этим до бешенства. Поначалу она ещё пыталась с ним спорить на уроках, но явно не справлялась: Слава был настолько острым на язык и скорым на сарказм, так метко аргументировал, что Галина Александровна сдалась и вовсе перестала спрашивать Славу на уроках.       Удивительно, но при всём анархично-панковском складе характера, Слава был ещё и до неприличия чувствительным, ранимым и болезненно трепетным. Он сам ужасно стеснялся этого, никому не позволял увидеть такую свою натуру, заботливо прятал самого себя от окружающих. Точнее, прятал одну сторону, а вторую подчеркивал и позволял быть главной для других.       Ну а вторая особенность была в его одержимости рэпом! Когда он распознал что это такое - он пропал! Переслушал всё, что мог и загорелся, да что там, заполыхал! Идеей самому делать рэп.       В голове постоянно складывались строчки для будущих треков, ночи напролёт Слава искал биты. И вот однажды - записал первый трек прямо в своей комнате, кое-как оборудовав для этого всё необходимое!       Слава был непомерно счастлив, гораздо больше, чем от первого поцелуя и даже первого секса. И с того момента Слава знал, что его судьба - это рэп. Вот только мама была крайне не согласна с такой судьбой и очень просила сына получить "нормальную профессию" и вот. Вот к чему это привело (пока, правда, Слава не мог точно сформулировать к чему именно это его привело, но интуитивно понимал, что к чему-то странному и не вполне понятному).       Слава все выходные посвятил выбору текста и бита для дня первокурсника. И в общем, это было бы сделать очень просто, если бы не одно "но", точнее, если бы не один Мирон Янович. Слава до сих пор поджимал губы, вспоминая как он расхохотался при упоминании про рэп. Поэтому Слава придумал достойную месть - поразить преподавателя своим треком: и текстом и флоу. И для поражения требовалось что-то очень достойное, потому что Мирон Янович явно производил впечатление не единожды пораженного за свою жизнь, в смысле человека, который испытал много эмоций и ощущений и больше не способен на приятное удивление. Слава скинул выбранный текст и бит Ване.

Ваня

Круто, круто, а мне какие строчки петь?

Славян Вань, рэп - не поют, его - читают! Тебе главное выучить текст. Завтра порепетируем у меня!

Ваня

Забились! Слушай, а маты мы как запикаем?

Славян Да тут их нет почти! Заменим синонимами! Знаешь чё это?)

Ваня

А чё это?) Может у Яныча спросить?

Он же у нас гуманитарий. Ах-ха-ха!

Славян Обосанный гуманитарий! Слава отбросил телефон. Ему тяжело давалось упоминание Мирона Яновича. Знать бы почему!       В понедельник Слава с Ваней погрузились в учёбу: не опоздали, честно записывали материал, пытались слушать лекторов и всё и дальше могло бы идти хорошо, если бы не последняя пара - Русский язык. На перемене перед этой лекцией Ваня никак не мог растормошить Славу, тот как будто погрузился в себя и закрылся. -Эй, у тебя что-то случилось?, - резонный вопрос Вани. -Нет, с чего ты взял?, - недовольно буркнул Слава -Ты какой-то...насупленный, - Ваня засмеялся, смешно повторив слово "насупленный", растягивая "ууу". -Да нормальный я!, - подразумевало:"отъебись, Вань" и Ваня деликатно отъебался, оставив Славу в аудитории практически одного, потому что большинство бегали на переменах покурить, перекусить или просто поманеврировать по коридору.       Слава испытывал странное волнение и оттого злость. Злость на себя, на Ваню из-за того, что тот понял, что с ним что-то не так, злость на невозможность определить что с ним такое происходит, на Мирона Яновича. Вот на него в первую очередь! И нет, это уже не имело отношения к той обиде после встречи, это имело прямое отношение к тому, что Слава уже не мог контролировать. Интерес. Тотальный и ощутимый каждой клеткой интерес.       Слава сейчас, вот прямо сейчас, сидел и мечтал, чтобы эта грёбаная лекция быстрее началась, чтобы увидеть его (если честно, уже даже страшно стало произносить про себя его имя!). Слава представлял себе как Мирон Янович зайдёт в аудиторию (это уже попахивало третьесортным молодёжным сериальчиком!), а ещё Слава добежал до зеркала, которое висело на задней стене аудитории, чтобы оценить как выглядит, попытался уложить непослушную чёлку (Слава знал, что она ему очень идёт), отряхнул толстовку. Снова сел. Ты как тупая влюблённая девчонка, Слав! Влюблённая??? Нет! Ну нет!! Нет!!! Первый раз Слава не уследил за своей мыслью и позволил ей развиться до такого страшного слова "влюбился". Если бы это происходило в дешёвом женском романе в мягкой обложке, то такое состояние описали бы "как гром среди ясного неба", но так как это была реальность и испытывал вот это всё молодой современный парень, то, пожалуй, самое подходящее выражение, описывающее чувства Славы в этот момент - "ну полный пиздец!". Слава мелодраматично уронил лицо на аудиторный стол в подставленные ладони и ещё больше взбесился на себя: и за эту трагичную позу и за то, что снова растрепал свою чёлку и ещё за... -С тобой всё норм?, - это Маша, которую он не видел с 1 сентября. Она легонько коснулась его плеча. -Хочешь сегодня в кино сходить?, - вместо ответа невпопад спросил Слава. Перед ним стояла симпатичная девочка, он должен хотеть сводить её в кино! Он должен этого хотеть! -Хочу, - девочка была явно решительная!       Подлетел Ваня, обдавая ароматом табака: "Привет, я Ваня, друг Славяна, я точно лучше него, выбирай меня!" - широко улыбаясь, Ваня подал руку девушке. Представившись и весело хмыкнув, Маша пошла в конец аудитории, напоследок бросив Славе: "Напиши мне!". -Она ничё так, на свидание уже пригласил?, - Ваня уселся рядом за стол. -Да, сегодня пойдём с ней в кино после нашей с тобой репетиции, - ответил Слава, с незаметной для Вани обреченностью. -Ну ты молодец, Славка!, - Ваня, казалось, искренне восхищён.       В аудиторию зашёл Мирон Янович и Слава весь как будто сжался. Если бы он не контролировал себя, то выглядел бы сейчас несчастным и откровенно беспомощным. Но глаза он свои контролировать не мог - они светились.       В голове как-то некстати стучали строчки из нелюбимого Бродского: Вещи и люди нас окружают. И те, и эти терзают глаз. Лучше жить в темноте.