Вампир и котик

Юнхо любил подшучивать над Сонхва, который уделял слишком много времени своему фамильяру. Хомячина питался кровью своего хозяина, не давался посторонним в руки и сердито пищал, когда кто-то пытался его коснуться. Он даже разговаривать умел, но неохотно и в качестве одолжения, да и то когда бывал в настроении. Теперь же, отмывая жалобно мявкающий комочек в тёплой воде (для такого случая пригодилась большая фамильная чаша, инкрустированная рубинами), Юнхо, как ему показалось, начал понимать Сонхва. Мелочь хотелось защитить, спрятать от чужого взора и никому не отдавать. — Такой крохотный, такой миленький! Кто же оставил тебя одного, а? А какие глазки, а носик какой чудесный! А лапки такие махонькие! Бессмертный пребывал в каком-то невиданном ему восторге, словно получилось испить кровь демиурга: настолько это чувство искрилось и заполняло изнутри, отключало разум и изменяло голос. Теперь Юнхо говорил нежнее и тише, оборачивая громадным полотенцем найдёныша, который оказался котёнком цвета темноты с отливом синевы. — И имени у тебя нет, да? — сюсюкал вампир, утаскивая в свою комнату ком махровости, в который запеленал малыша. — Надо будет придумать. Такое, чтобы соответствовало той мощи, что ты приобретёшь, когда вырастешь. Станешь самым сильным, самым красивым, самым-самым! Постель была большой, почти в половину комнаты: вопреки всяким устоям бессмертный предпочитал обычную мебель, хотя в дальней башне и хранилась пара гробов из осины. Вампир положил ком на покрывало и прилёг рядышком. Из-под полотенечного плена на Юнхо с любопытством смотрели глазки-бусинки, и лишь огромным усилием воли бессмертный подавил в себе желание обнять крохотность. Сейчас вампир ощущал в себе столько силы, что готов был и горы развернуть, выдернуть и выбросить, и море осушить, и даже под солнцем в полдень без защиты пройтись! Мимолётом Юнхо подумал, что его околдовали. Возможно, он поранился тем кортиком, иначе почему сейчас рассуждает так странно? Но достаточно было одного взгляда на малыша, чтобы все сомнения растворились, заполняя голову иными вопросами. Например, чем необходимо кормить малипулечного и самого прекрасного-распрекрасного котика на свете?.. — Чем кормить маленьких котиков? — с порога спросил Юнхо у открывшего ему дверь Сонхва. Бессмертный помчался к другу сразу же, как понял, что не может решить казалось бы такую простую задачу. Оставить кроху одного в замке тот побоялся: в защите своей обители он был уверен, но вдруг малыш потеряется? Или призрак какой испугает? А что, если свалится куда? Так что теперь комочек согревал ему грудь, прикорнув в скрещении рук, мурчал, и от этих вибраций по телу бежали приятные мурашки. — Тут рассвет занимается вообще-то, — Сонхва удивлённо воззрился на товарища, позади которого наливался багрянцем горизонт, — а ты ко мне с такими вопросами? — Но котик… Не дав договорить, некромант цапнул гостя за плечо и затащил внутрь, пока выползающее солнце не испепелило того. В особняке стоял привычный полумрак, разгоняемый пламенем висящих в воздухе шаров — глазных яблок почивших огненных демонов: Сонхва однажды закупился у одного охотника на баснословную сумму, а после полгода подъедал у знакомых и охотился на крыс. Они поднялись на второй этаж, и лишь там, в небольшой гостиной, предназначенной для самых близких, Сонхва наконец спросил: — Так откуда у тебя маленький котик?