умершие цветы внутри меня

«я не буду тобой замещать дыру, которую он оставил во мне»       Серафиму терапия далась с трудом. после того, как Викторова он из жизни все-таки окончательно выкинул, прошло еще пару месяцев, как Сидорин все-таки решился обратиться за помощью. и начался еще более сложный процесс, на который он себя сам подписал, принимая всю ответственность. со всеми вытекающими.       плакать на сеансах стало традицией, которая сначала его мучила, потом все-таки смириться смог. кирпичик за кирпичиком укладывал в собственную психику, выстраивая ее заново. прорабатывая травмы из отношений, детства и в целом жизни.       жизнь штука сложная, Сим это знал еще с самого детства, позднее ситуации в жизни лишь подкрепили это суждение. Сидорин не знал, когда в нем вновь проснутся светлые чувства. он правда хотел этого — хотел с самого начала, в каждых своих отношениях хотел человека, чтобы уже навсегда. чтобы уже, наконец, в стабильность уйти. и не получалось. каждый раз что-то рушилось, каждый раз ломалось. а потом сломался он.

***

      Андрея эта ситуация начала рушить еще давно. смотря, как страдает Серафим, он наносил себе двойные удары каждый раз — влюбился, блять, как мальчишка ведь. по уши влюбился именно в настоящего Серафима, который не скрывал себя за пеленой веществ и алкоголя, который когда-то был виден всей их тусовке. Федорович искренне ненавидел Глеба, искренне не понимал, как можно было так сильно сломать человека.       но Дюша видел, что Сим начал вылезать. потихоньку так, плавно и медленно, что не могло не радовать. и он искренне был за товарища рад, пускай после, приходя домой, каждый раз находил себя за очередной истерикой. сильной и поражающей. — ты уверен? — Игнатьев окидывает взглядом список городов второй части тура. городов приличное количество, времени между концертами максимум два дня. Федя переводит взгляд на Андрея, который скуривал уже третью сигарету за утро. — уверен, — Дюша переводит взгляд светлых глаз на товарища. — мне правда лучше, Федь. нашел специалиста, буду работать над собой.       Игнатьев смотрит на экран собственного телефона, где уведомление о сообщении от Серафима говорило о том, что Сидорин все-таки приехал. внутри что-то сжимается. эти двое очень сильно были для Феди близки и, честно говоря, ему было тяжело не меньше, чем им обоим. да и всем было тяжело. время сейчас такое, не самое простое, к сожалению.       Серафим о жизни сетовать уже перестал, перестал искать причины. сел просто и начал решать и собирать заново все то, что невольно сломал сам. или то, что сломали ему близкие люди. один близкий человек. Сидорин уже и ненавидеть Глеба перестал — понял, что смысла в этой ненависти нет и не будет. нужно отпускать. и он отпустил, позволил новым чувствам войти в свою жизнь. как сказал ему психотерапевт — это реально последний шанс для него. — оставь нас, пожалуйста.       когда Серафим появляется в дверном проеме на кухню, то Дюша замирает. внутри что-то екает, потом тепло разливается. парень улыбается слегка, кивает Феде, мол, выйди, пожалуйста, все будет нормально. и Букер уходит, впервые за долгое время оставляя их наедине. — нам надо поговорить, — Сим садится напротив Андрея и протягивает руки, чтобы взять в свои чужие ладони. Федорович теряет маску уверенности. в глазах полное непонимание, правда он кивает, показывая, что готов. хотя вряд ли это именно так.       Серафим говорит ему все так, как есть. выкладывает правду ибо знает, что, во-первых, не позволил бы себе соврать Андрею, а во-вторых, сам не видел смысла что-то утаивать. ситуация сейчас полностью в их руках и только они могут что-то изменить в ту или иную сторону. — блять, я люблю тебя, — говорит, а после смотрит в чужие глаза. — я говорю это с полной уверенностью в том, что это не попытка заменить тобой Глеба. я отпустил его. и я готов сделать все, чтобы мы построили с тобой свое счастье.       Федорович резко отводит взгляд в окно, аккуратно стирая пальцами дорожку слез. парень выдыхает, пытается собраться с мыслями, но получается туго. Сим аккуратно подходит и обнимает. подхватывает того, не позволяя упасть в пропасть эмоций. Дюша впервые плачет кому-то в грудь. — я тоже люблю тебя, Сим…я… готов, — взгляд светлых, как два океана, глаз, направлен в глаза Серафима. тот улыбается, аккуратно утирает чужие слезы и не менее аккуратно целует того.