Мне нужен он

      Даша просыпалась с большой неохотой и лёгкой ломотой в теле — вчерашняя игра оставила после себя слегка болезненный след, который не удалось смыть даже горячей ванной. Однако все неприятные ощущения ушли на задний план, стоило только почувствовать мужскую руку там, где вчера перед сном её точно не было. Тамбовская лежала почти на животе, высоко задрав одну ногу и обняв подушку, а сзади к ней прижимался Суна, который в точности повторял положение женского тела, словно они две чайные ложки из сервиза её бабушки. Единственное, что смущало Дашу — это большая мужская ладонь, которой Ринтаро обхватил её грудь под футболкой и периодически сжимал. Тамбовская ханжой не была, но сейчас впервые в жизни не знала, что ей делать и как быть, потому что вылезать из жарких объятий совсем не хотелось, а вот в туалет очень даже да. — Ты такая трогательная, — вдруг выдохнул ей на ухо Суна и, сжав руку чуть сильнее, притянул женское тело ближе, заставив Дашу потрясённо замереть. — Трогал бы и трогал. — А я писать хочу, — ломая всю романтику под корень, практически пропищала русская и зажмурилась, явно не зная, какую реакцию получит в ответ.       Ринтаро на секунду замер, явно приходя в себя и медленно осознавая, что же ему сейчас сказала девушка, а потом натурально захохотал. Нежное женское тело всё же пришлось отпустить, а потом парень перекатился на вторую половину кровати, всё так же продолжая хохотать. Тамбовская же, косо глянув на парня, которого, кажется, накрыла истерика, потому как он не спешил успокаиваться, поспешила в ванную, ведь совсем не врала — в туалет хотелось невероятно. Когда она вернулась, то Суны в спальне уже не было — судя по звукам, он ушёл на кухню готовить, но присоединяться к Рину не было никакого желания. Кровать манила к себе сильнее, чем те запахи, что только начали распространяться по квартире, а потому Даша со спокойной душой улеглась под одеялко и прикрыла глаза. В следующий раз Тамбовская проснулась одна, а в комнате, благодаря зашторенным окнам и тихо работающему кондиционеру, было темно и прохладно. Такая тихая забота вызвала только улыбку и щемящий трепет. Не хватало только нежных, но крепких мужских объятий.       Решив себе ни в чём не отказывать, Даша поднялась с постели и, спустив ноги на пол, в очередной раз улыбнулась — рядом с кроватью стояли выделенные ей ещё в прошлый раз тапочки. С каждой секундой обнять Суну хотелось всё больше и больше, но в планы вмешался тихо завибрировавший на тумбочке телефон, о котором Даша вчера и вовсе забыла. Звонила мама, которой не терпелось узнать подробности вчерашнего матча и кое-что ещё — оказалось, что Марина своей матери уже успела отзвониться, признавшись, что достаточно сильно травмировала колено, но мастерски перевела стрелки на Дашу и её парня, чтобы её мать не начала собирать чемодан, чтобы вылететь к своей девочке. Старшая Стрельцова тут же позвонила маме Даши, чтобы узнать подробности и посетовать, почему та раньше ей ничего не рассказала, а та оказалась ни сном, ни духом, что у дочери есть поклонник. И сейчас младшая Тамбовская выслушивала от старшей, периодически мамкая ей, но женщину это не волновало — материнский инстинкт кричал о том, что сейчас самое время прочитать дочери лекцию о половом воспитании и разнице, между мальчиками и девочками. — Ты ещё удалённо научи меня пользоваться презервативами, чтобы я не стала их надувать, думая, что это поможет, если мы размером ошиблись, — пробурчала Даша, которая вспомнила, почему она звонит на родину раз в неделю, а то и реже.       На заднем фоне у мамы кто-то тихо засмеялся, от чего русская пришла к выводу, что лекцию прослушала не только она, но ещё и отец. — Пап, а ты вот послушай, в нашей семье достаточно одной меня, — хохотнула девушка, когда мама взяла паузу, чтобы припомнить, что она ещё не упомянула.       Дарья знала, что она была не запланированным ребёнком — кстати, именно папа был «виновником» её появления на свет с коронной мужской фразой: «не переживай, я успею вытащить», — но от этого любовь, которой её одаривали родители, не была меньше, просто воспитывалась девушка немного в спартанских условиях. Семья Тамбовских тяжело вставала на ноги, особенно первые пять лет после рождения дочери, однако сейчас у них всё было хорошо, но матриарх о других детях почему-то не думала, всё желая выдать дочь замуж и нянчить уже её детей, нося гордое звание бабушки. И пока дочь жила в Петербурге, это всё казалось заоблачными мечтами — спорт занимал всё свободное время их дочери, оставив место только учёбе и минимальным жизненным потребностям, однако стоило только Даше упорхнуть из гнезда, как время у неё нашлось на всё. И на хорошую учёбу, что её до сих пор не отправили обратно с волчьим билетом; и на волейбол, раз они смогли помочь своей команде выбраться на какие-то там важные соревнования; и, как оказалось, на любовь тоже минутка осталась.       Касательно последнего Тамбовская признавалась с большим нежеланием, просто боясь спугнуть то кроткое и нежное чувство, что было между ними с Ринтаро. Однако рассказала всё, взяв только обещание не прилетать в Японию — в противном случае мама могла бы примчаться ближайшим рейсом, чтобы поднять всю страну на уши и сыграть свадьбу. Об этом было явно рано говорить, а потому стоило сразу выставить границу, чтобы Тамбовская старшая даже не пробовала её переступить. Завершив разговор с родственниками обещаниями прислать фото её парня, Дарья с тяжёлым вздохом повесила трубку и поняла, все силы, что переполняли её ещё полчаса назад исчезли без вести. — Интересно, она бы рассказала мне, если бы действительно была вампиром? — Сама себе под нос пробормотала русская и поднялась с постели. — Так мастерски сосать из людей силы ещё научиться надо. И как только отец с ней тридцать лет бок о бок провёл?       Ринтаро ожидаемо нашёлся на кухне, однако он был не один. К удивлению русской за столом собралась чуть ли не вся — не хватало, кажется только Комори, который был с Мариной, — мужская Raijin и обсуждала скорый отъезд на турнир в компании женской СУС. Вот им то как раз парни косточки и перемывали, когда Даша появилась в дверном проёме, заставив всех замереть, а говорившего и вовсе оборваться на полуслове. — Ты продолжай, продолжай, — Дарья елейно улыбнулась и, чуть ли не продефилировав, дошла до Суны и вольготно разместилась у него на коленях, но взгляда с говорившего до этого игрока Raijin так и не спустила. — Что там не так с нашей Хелен?       Кох знали многие, если не все. Немка была непрошибаемой и очень харизматичной девушкой, а её горячий и непривычный для японцев темперамент в купе с хорошим чувством юмора притягивал много мужского внимания, учитывая, в какую привлекательную оболочку это всё было «завёрнуто». Многим хотелось минимум познакомиться с либеро СУС и обязательно взять телефончик, а самые смелые сразу звали на свидания, видимо рассчитывая, что за их храбрость им что-нибудь перепадёт, однако Хелен частенько давала качественный от ворот поворот, да так, что самые обиженные уходили громко звеня яичками. Только вот немку это не волновало — себя она никогда не позволит оскорблять, принимая за даму древней профессии. — Всё так, — тут же стушевался парень, в котором Даша признала диагональ её Ринтаро. — Я бы даже сказал, что чересчур. — Ты что это, глаз на неё положил? — Тамбовская прищурилась и чуть подалась вперёд, выпутываясь из тёплых объятий. — Ты смотри, для меня не будет оправданием для отмены кастрации, что ты с Рином в одной команде играешь. Чикну так, что на других вообще смотреть не захочется. — Усмири свою кобру, — Джирочи кинул Даше за спину взгляд полный мольбы, а потом перевёл его на саму девушку, когда она вновь оказалась в руках Суны. — Я не планировал вредить. Даже в мыслях не было. — Он запал на неё ещё пару лет назад, — вздохнул один из самых разумных игроков Raijin. — Кох тогда только присоединилась к девочкам, это был первый дружеский матч нового сезона, а Кох тогда заблудилась у нас немного и вышла не туда. А там мы ей попались, когда сами на тренировку шли. Вот она и попросила помощи. Единственный косяк Джи в том, что он тогда повёл себя с ней как мудак, вот она теперь на него больше и не смотрит. — Кэп, ты как всегда, очень тактичен, — вздохнул центр, пока Тамбовская тихо сидела и чему-то сама себе кивала. — Однако, да, я просчитался и эта ошибка аукается мне до сих пор. Думал, забудется, однако оказалось, что японки для меня немного тихие и покладистые. И перчика, как в Хелен, они мне дать не могут. — Послать бы тебя к Темараши после таких слов, — устало вздохнул Суна, прижавшись к девушке и оставив у неё на шее едва ощутимый поцелуй. — О, не, по поводу этой девушки к кэпу, — тут же взвился один из доигровщиков, решив сдать своего капитана. — Хотэру приносила ему бенто и какую-то крутую водичку для спортсменов на нашу игру с Галками. А после неё они уехали вместе. — Ты бы так за своей жизнью следил, как за моей, — тяжело вздохнул Сугияма и сделал новый глоток чая, а потом глянул на Дарью. — Прости их за этот цирк. — Это не мой цирк и не мои обезьяны, — хохотнула в ответ русская, а потом, кинув короткий взгляд на Су ну, подмигнула капитану. — Ну, кроме одной.