Покажи мне этот мир!

      — За тебя, дорогая Австро-Венгрия. Что б ты и сдохла завтра, — после этих слов Австрийская Империя делает несколько глотков спиртного.       Венгрия, жена Австрии, вздохнула и посмотрела на пол. Она никак не могла защитить дочку от отца. Когда-то давно она вышла замуж за него, по совету её отца, и теперь очень сильно жалеет об этом. Австрия тогда согласился, при условии, что та родит ей сына. Сильного, здорового наследника. Она клялась ему, что у него будет сын. Клялась. А родилась дочь Австро-Венгрия. Не сильная здоровьем, зато умная. Но только умная дочь ему оказалась не нужна. Наследник нужен был. Мальчик. Сильный и здоровый, а еще лучше и умный. И теперь Австро-Венгрия отдувается за то, что не родилась мальчиком.       Девочка опустила глаза. К таким словам своего отца она давно привыкла. Здесь нет правильного варианта действия. Австрия найдет за что придраться, поэтому лучше всего молчать. Как можно больше молчать. Чем меньше слов — тем лучше.       — А знаешь что? Австро-Венгрия, посмотри на меня, — глаза Австрии загорелись нехорошим огоньком. Девочка вздрогнула, — Тащи ножницы.       Австро-Венгрия медленно встала из-за стола.       — Быстрей! — крикнул Австрия так, что у обоих девушек побежала дрожь по спине.       Дочь выбежала из столовой за ножницами. Она пришла и трясущимися руками подала ножницы отцу. Он довольно оглядел их. Австрия дёрнул дочь за руку, чтобы та была ближе к нему. Он грубо и быстро отрезал ей её шелковистые, не очень длинные волосы, которые уже были распущены ко сну.       Глаза Венгрии увеличились, на них выступили бриллиантовые слезинки. Она ничем не могла ей помочь. Ничем. За почти восемнадцать лет общей жизни она давно это поняла. Всё равно он сделает по своему. А если она вмешается, то несдобровать обеим.       Австрия довольно улыбнулся, разглядываю свою работу. Волосы его дочери были теперь небрежно пострижены выше плеч, со спины казалось, что это мальчик, а не девочка. Как говориться у нас, «под каре» была пострижена она.       — Повернись.       Дочка развернулась лицом к папе. Австрия заметил её глаза. Они были слишком девчачьим. Он нахмурился, думая, что бы ещё с ней сделать.       — Где марля? Принеси мне марлю.       Австро-Венгрия снова развернулась и немедля побежала за тканью. Спустя десять минут АИ плотно завязал ей глаза марлей.       — Пап, я же ничего не вижу, — тихо сказала Австро-Венгрия.       — Ничего. Привыкай, теперь ты так всегда будешь ходить, до самой своей смерти. Ты больше не девочка, ты мальчик — мой любимый наследник, который родился слепым, — с гордостью сказал Австрия.       Венгрию затрясло. Что он делает? Что он творит?       Австро-Венгрия кивнула.       — Завтра к нам приезжают Пруссия и его сын Германия. Я надеюсь на твоё соответвсвенное поведение. Свободен, мой мальчик. Ах да, Венгрия, дорогая, найди-ка хороший костюм нашему наследнику.       — Как скажешь, — едва не плача сказала Венгрия и скрылась.       Австро-Венгрия наощупь направилась в свою комнату. Тяжело это — не видит ничего. То и дело она куда-нибудь врезалась. А она ведь даже не представляет, где примерно идёт. Девочка с кем-то столкнулась.       — Ой, простите.       — Австро-Венгрия? Это вы? Ваш отец…снова бредит своими выдумками? — послышался тёплый голос одной из служанок.       — Нет, всё в порядке. Честно, все в порядке. Просто помогите мне, пожалуйста, добраться до моей комнаты. Если вам нетрудно.       — Конечно.       Австро-Венгрия почувствовала, как холодная рука служанки охватила её спину и слегка начала толкать вперёд.       Дочка Австрии поняла, что она в своей комнате только тогда, когда ощутила свет. Его легко было почувствовать сквозь марлю. Коридоры замка всегда тёмные, а комнаты напротив, светлые.       — Пришли, ваше Величество, — сказала служанка, и, судя по скрипящей двери, она удалилась.       Австро-Венгрия протянула руки вперёд и аккуратными шажками стала продвигаться к приблизительному месту кровати. Она дошла до неё и села. Повязка мешала, её хотелось снять, но вряд ли ей разрешат это сделать. Видимо, теперь это её судьба на всю оставшуюся жизнь. Завтра приедет её двоюродный брат, которого она прежде никогда не видела. Фантазия начала рисовать самых разных мальчиков с красивым именем Германская Империя. У одного были длинные волосы, у другого кудрявые до плеч, как у Пруссии, а у третьего светлые и прямые. Какие у него глаза? А в какой одежде он ходит? Скорее всего, она этого не узнает. Спасибо её папе за это.       Австро-Венгрия уже переоделась в спальную одежду, когда в её комнату зашла Венгрия с мужской формой.       — Drágám? Már alszol?       — Nem       — Я тебе одежду на завтра принесла.       — Спасибо.       Венгрия положила вещи на стол и подняла валяющуюся на полу дневное платье её дочки, в котором она ходила сегодня.       — Мам?       — Да?       — Отец ничего не говорил на счёт повязок?       — Нет, ничего. Сказал лишь, что у тебя будут другие, красивые и специальные повязки для глаз.       — А зачем всё это он тоже не говорил?       — Нет.       — Ясно. Ну, будь что будет.       Австро-Венгрия услышала, как мама закрыла занавески на ночь и помогла укрыться ей одеялом. Венгрия бесшумно вышла, лишь дверь тихо скрипнула, будто бы та тоже пожелала спокойной ночи Австро-Венгрии. Девушка немного поворочилась и вскором уснула.       — Доброе утро, мой дорогой сын! Время вставать, — радостно и громко крикнул Австрия, войдя в комнату.       Австро-Венгрия попыталась открыть глаза, но не получилось — повязка сильно мешала им. Девушка вздохнула и предприняла попытки встать. Она неловко встала на ноги, протянула руки, чтобы найти одежду, но её папа все предусмотрел и сразу сунул ей в руки её новую форму.       — Держи, мой хороший, — Австрия погладил «сына» по голове, другой рукой он помогал ей одеться.       Спустя некоторое время Австро-Венгрия была одета. Она была ещё сильнее похожа на мальчика, наверное те, кто увидит её впервые не догадаются о том, что это девушка. "Да даже мысли ни у кого не должно промелькнуть, что это девочка!" - так считал Австрия. К счастью её отца Австро-Венгрию ещё никто не видел в свете, она ни разу ещё не покидала стены родного дворца, а когда кто-либо приезжал к ним, девушка отсиживалась в своей комнате, чтобы «не позорить мать и отца своим видом». Видимо, теперь все будет иначе.       Австрия взял за руку своего «наследника» и повёл в столовую. Завтрак уже был готов и накрыт на стол. Пахло какой-то кашей и цветами, что всегда присутствовали в вазе на столе. Эти ароматы смешивались и было трудно понять, что сегодня на завтрак.       — Присаживайся, сынок, — сказал Австрия, — Сегодня приезжают немцы, напоминаю вам. Я бы очень хотел показать своего наследника. Австро-Венгрия, если ты хоть кому-нибудь разболтаешь о своей настоящей жизни, тебе не жить. Это понятно? Не смей осрамить меня.       Австро-Венгрия кивнула головой. Это было сказано неприятно.       Она ничего не видела и не знала, как сесть и начать есть. Одна служанка подбежала (по голосу, это была та же служанка, которая ей помогла дойти до комнаты) и, взяв в руки ложку, приступила кормить девушку. Австро-Венгрии было неуютно, но привыкать нужно было быстро и срочно, будто бы она так всю жизнь ела.       — Спасибо. Могу я идти? — спросила Австро-Венгрия после завтрака.       — Да, конечно. Бита, проводи моего сына до его палат.       Служанка непонимающим взглядом посмотрела на Австрию, но быстро сообразила, кого и куда нужно отвести.       Австро-Венгрия поднялась из-за стола и, схватившись за руку Биты, пошла. Служанка шла с ней в ногу, так же медленно и неспеша, время от времени говоря о скором подходе к порогу или к лестнице.       — Вот что он захотел. Мальчика из вас сделать. Какой кошмар! Только вот, непонятно мне, для чего эти завязочки. Он вам не говорил?       — Нет.       Бита дважды кивнула головой и взглянула на Австро-Венгрию. Она была похожа мальчиком только внешне, и как её отец собирается скрывать настоящий пол дочери? Девушке наверняка придётся разговаривать, особенно когда её родителей не станет. Этот Австрия, видно, сошёл с ума!       Она отвела Австро-Венгрию до её комнаты и помогла усесться на кровать.       — Чем изволите заняться? — спросила служанка.       — Почитай мне что-нибудь, если вам несложно,— попросила девушка.       — Как пожелаете. Что вам прочесть?       — Не знаю. На ваше предпочтение.       Служанка подошла к огромному книжному шкафу, что стоял в комнате Австро-Венгрии. Там было много самых разных книг, от простых и быстрочитаемых до сложных и тяжёлых. Выбор был огромен. Служанка взяла небольшой по размерам сборник венгерских сказок, тех сказок, что просто обожала юная дочка Венгрии слушать. Не раз бывало, когда Венгрия сама читала их ей после нелегких замужних дней, чтобы и самой успокоиться, и дочь уложить спать. Австро-Венгрия хорошо это помнила. Чаще всего мама читала после крупных ссор с её папой.       Бита начала с самого начала. Она читала плавно и размеренно, Австро-Венгрия потихоньку начала засыпать. Девушка прислонилась головой к стене и в таком положении уснула. Бита улыбнулась, убрала сборник обратно в шкаф. Она укрыла Австро-Венгрию покрывалом и тихо удалилась из комнаты. Через час служанка пришла проведать её. Австро-Венгрия уже не спала и просто сидела на своей кровати.       — Бита, это ты?       — Да, моя госпожа. То есть, господин.       — Да, пожалуй, тебе стоит привыкать говорить обо мне в мужском роде. Раз отец этого хочет.       — Ага.       — Расчеши меня, пожалуйста.       — Конечно. Одну минуту.       Служанка взяла с полки расческу и осторожно начала распутывать волосы девушке, боясь дёрнуть какую-нибудь прядку.       — Австро-Венгрия? Твой двоюродный брат приехал, иди, встречай скорей! — заглянул в комнату Австрия.       — Да, сейчас, уже иду, — откликнулась девушка и встала.       Бита подхватила её за руку и повела девушку к выходу. Австрия вышел из комнаты. Австро-Венгрия медленно шла, она прислушивалась к каждому звуку и голосу. Когда они дошли до входа а замок послышался какой-то достаточно тихий и спокойный голос:       — Австрия! Сколько лет, сколько зим! Как давно мы с тобой в такой хорошей и дружеской обстановке не виделись! — скорее всего это был Пруссия — брат Австрии, так подумала Австро-Венгрия.       — Да, наверное, это и к лучшему, — послышался голос Австрии.       — Ну, рассказывай, как ты поживаешь?       — Как видишь, ещё не помер. Где твой сын?       — Он решил пройтись по территории сада твоего замка.       — Ясно. В таком случае, спешу тебе представить своего наследника. Австро-Венгрия, прошу подойти ко мне поближе.       Бита посильнее сжала руку «наследника» и подвела Австро-Венгрию к двум державам.       — Австро-Венгрия, познакомься, это мой брат Пруссия, твой дядя.       — Hellо       — Ой, какой же ты худенький! - удивился Пруссия.       — Да, он слаб здоровьем. Мы прикладываем все усилия, чтобы исправить это. Но пока, к сожалению, у нас ничего не выходит.       — Здравствуйте, дядя Австрия и… К-кузина? — в замок вошёл Германия.       — Это мальчик, — нахмурился Австрия.       — Прошу прощения. Он внешне напоминает... Девочку... Извините. Кхм, я думаю, нам с ним нужно удалиться и начать разговор?       — Ты правильно думаешь. Оставьте нас взрослых, - согласился Пруссия.       — Бита, отведи детей в комнату Австро-Венгрии, пожалуйста, - в тот же момент сказал Австрия.       — Одну секунду.       Служанка отвела Австро-Венгрию и Германию в комнату «наследника». Она помогла сесть Австро-Венгрии и вышла из комнаты, оставив родственников наедине.       — Тебя зовут Австро-Венгрия? Верно? — спросил Германия после короткой паузы.       Германия был на вид очень симпатичным: имел такие же смолистые и в то же время кудрявые волосы, кареглазый с намёками на золотой оттенок. О, это выглядело очень хорошо. Мне даже жаль, что Австро-Венгрия этого не могла видеть! Как это печально.       — Да. Могу я узнать ваше имя?       — Меня зовут Германия. Германская Империя.       — Громкое имя, — усмехнулась Австро-Венгрия.       Германия улыбнулся.       — Извини. Может то, что я скажу сейчас, покажется тебе немного обидным, но ты сильно ассоциируешься с девочкой. Такой же ты худенький, маленький, и голосок писклявый. Может, конечно, это и пройдет со временем…       — Мой отец говорит, что это навсегда из-за многочисленных болезней, — быстро перебила девушка Германию. При этих словах у неё вскружилась голова. Ей не хотелось подвести папу. Если он сказал, что она мальчик, значит, так должно быть, и никто не должен узнать правды. Никто.       — Понятно. Извини еще раз, если обидел, я не хотел.       — Ничего. Это не страшно.       — А что у тебя с глазами? — Германия подсел ближе и рукой дотронулся до марли. Ему хотелось её снять, но Австро-Венгрия стукнула его по руке:       — Я слеп. Не пытайся снять марлю, я прошу.       — Оу, простите-простите. Я…- Германия отсел от неё чуть дальше, думая, что сказать в оправдание, — Извини. Я не знал.       — Ничего, — повторила Австро-Венгрия.       Наступила тишина. Германия разглядывал своего «кузена». Австро-Венгрия чувствовала его взгляд, и поэтому сидела весьма напряжённо. У «него» светлые карамельные волосы, которые и пахли, как яблочная карамель. Глаза были плотно перевязаны марлей, сзади марлю покрывали волосы. Светлая кожа, какие-то женские руки… Точно ли это мальчик? На первый взгляд — да, самый, что ни на есть, но когда начинаешь присматриваться.... Хотя, ему же чётко дали понять — это все последствия болезней.       — Как прошло твоё утро? — наконец спросил Германия.       — Нормально. У тебя как?       — У меня тоже.       Германии хотелось поговорить с ним о чем-нибудь. Неважно о чем. Просто хотелось узнать о своем двоюродном брате побольше. Может, для того, чтобы его разговорить, нужно рассказать сначала о себе?       — У меня сегодня было такое тяжелое утро. Я рано проснулся и принялся учить уроки со своими учителями. А потом мы с папой двинулись к вам. Ехали долго. Дорога была трудная, все по кочкам да по кочкам. У вас тут кстати красиво, — Германия демонстративно оглядел комнату Австро-Венгрии, — Шикарный замок.       — Я рад, что тебе нравится, - сухо ответила Австро-Венгрия.       — А чем ты сегодня занимался? Может, расскажешь?       — Я прошу простить меня, у меня неважное самочувствие сегодня. Не горю желанием поболтать.       — Да? Хорошо. Тогда будем молчать. Или ты всё-таки изволишь хотя бы объясниться мне о своём состоянии?       — Горло болит, — Австро-Венгрия продолжала отвечать односложно. Почему-то рядом с ним ей хотелось молчать. Видимо, эта привычка неразговорчивости при папе сохранялась и здесь.       — Сильно? — Германия не собирался сдаваться.       Молчание. Австро-Венгрия просто молчала, склонив голову. Она тяжело вздохнула и спустя минуту ответила:       — Прилично.       — Тебе может с кухни чего-нибудь принести?       — Нет. Благодарю за заботу.       — Ну, раз ты не хочешь сам себе выбрать что-либо, то тогда я сделаю выбор за тебя.       — Нет-нет, не надо, что ты, — замахала руками Австро-Венгрия, пытаясь понять, где Германия находится.       Германия улыбнулся. Конечно, ничего забавного в его слепоте нет, но почему-то ему показалось это милым. Австро-Венгрия выглядел беспомощно, а Германия любил быть сильнее кого-либо. Они наверняка сойдутся. Германия обязательно будет ему помогать.       – Сейчас приду. Подожди меня здесь, хорошо?       – Хорошо, - согласился Австро-Венгрия, хотя ей больше ничего и не приходилось ответить.       Дверь скрипнула. Австро-Венгрия осталась в комнате одна. Она слышала, как он побежал сначала по коридору, а потом вниз по лестнице на кухню. Каждый шаг его становился всё отдаленнее и глуше. Мертвая тишина настала очень быстро. Австро-Венгрия продолжала сидеть на кровати, время от времени оглядываясь по сторонам, будто бы могла что-нибудь увидеть. Как её стала раздражать эта повязка! Как хочется её стянуть. Ну для чего, для чего это все!? Что это даст ей?       Австро-Венгрия встала. Она постаралась направится к её письменному столу. Маленькими шажочками она пошла к дальнему правому углу от двери в своей комнате. Когда она ощутила его, она постаралась найти стул. На кровати ей казалось неправильным сидеть. Когда она наощупь нашла и стул, она присела, но случайно сбросила со стола свечу на пол. Девушка попыталась снять повязку, чтобы поставить свечу обратно, но не могла, уж очень Австрия постарался над тем, чтобы марля ни в коем случае не спадала. Почувствовался запах гари. Кажется, свеча упала и не потухла. Сердце Австро-Венгрии забилось от страха. "Вот чёрт!" - подумала она и беспокойно встала.