Чёрт с тобой!

День был тёплым и солнечным – как раз в такие главный герой в романах обычно признаётся даме своего сердца в том, что он её любит. Воздух был наполнен чем-то приятным, от него пахло высокими чувствами и, казалось, нежностью. Харгривз вдыхал его полной грудью, дивуясь тому, как всё изменилось – в конце концов, ещё недавно он был окружён разрушенными зданиями и молился лишь о том, чтобы не умереть, а сейчас… Сейчас его голову занимали другие проблемы. Но забавно, что он не был уверен, к лучшему всё это или к худшему. Порой у него создавалось впечатление, что все должны были умереть, а он пошёл против воли Бога – ну конечно, ещё бы, заключить сделку с демоном – а потому стоит ожидать, что он вот-вот обрушит свой праведный гнев на него. В такие моменты мальчик садился ровно и смотрел в потолок – как если бы оттуда вот-вот собиралась показаться голова чудовища, которое забрало бы его в ад. К счастью или к сожалению, ничего не происходило, и тогда Харгривз возвращался обратно к своим занятиям, успокаивая себя мыслью о том, что никакого Верховного судьи нет. С детства он не верил в религию – не любил перекладывать ответственность на вещи: кулоны, иконки, крестики, хотя он без труда верил в другое – в чувство долга, верность, привязанность. И у него были доказательства, что они работают; иначе бы он уже был нежилец. Впрочем, рассуждать о Боге ему было как-то неприятно. Он считал его подделкой, да, большой ошибкой, которую внушили всем вокруг и даже его семье, однако при этом почему-то всегда боялся произносить это вслух. Быть может, не всё в его голове и душе было столь подвластно рационализму – кто знал. Всё, что пока было известно номеру Пять – Дианил реальна. Она шла рядом с ним, держала его за руку, говорила и, похоже, любила его в ответ. Парень не был уверен насчёт последнего, потому что они ещё ни разу это не обсуждали, но Клаус сказал, что в таких вещах всё просто: «когда кажется, - это скорее всего правда». Да и стала бы девушка так ему помогать, если бы не была влюблена по уши? Они перешли дорогу, слегка красные после поцелуя, и Пятый улыбнулся. Почему-то когда Ди обнимала его или клала свою голову ему на плечо, он ощущал, что был готов свернуть горы, стать для неё кем угодно… Да хоть в воздухе раствориться, чтобы постоянно крутиться вокруг неё, чтобы касаться её лица, шеи, смотреть в глаза… Эти красивые, большие и безумно мистические глаза. Если люди не врали и они действительности были зеркалом души, то мальчик собирался спорить хоть до потери пульса с теми, кто не верил, что у неё самая невероятная душа и доброе сердце. Их «поле» было за парком. Быстро пройдя через него и на какие-то пять минут слившись с безликой толпой, парочка, смеясь и шутя, побежала дальше. Сегодня их вряд ли можно было заставить сидеть дома: погода была просто чудной, мечты казались ближе, чем когда-либо, а все трудности были ничем другим, кроме камня в кроссовке на долгом пути к очередной вершине. Они забыли всё, что могло вернуть их назад, и теперь двигались навстречу светлому будущему. -Ты видел ту даму с собачкой? –поинтересовалась Дианил, когда они без сил упали на траву. -Ещё бы, -Пятому уже было невмоготу смеяться, однако иначе реагировать не выходило. –похоже, ты ей понравилась. -Кому именно? Даме или собачке? -Двоим сразу. Дьяволица усмехнулась и повернулась в сторону своего собеседника. Ростки ласкали их кожу, солнце ещё не припекало так, чтобы было мучительно жарко, и в его лучах они выглядели, как диаманты, рассыпанные на лужайке. Можно было ничего не говорить, просто проводить так целый день, а за ним неделю, месяц, бесконечность… Пока цветы не оплели бы их, не связали бы по рукам и ногам, пока они бы не превратились в одну сплошную землю и сюда бы не пришли какие-то другие любовники. -Летом живётся легко. –пробормотала Ди, трогая нос Таймера кончиком своего указательного пальца. –А потом приходит осень… Харгривз привстал на локте: -Разве ты не считаешь, что живётся легко всегда, когда мы вместе? -Считаю, но мы ведь не будем вместе навсегда. -Почему? –испуганно спросил брюнет. Тревога, до тех пор мирно живущая у него внутри, постепенно стала увеличиваться. Он глядел на Дианил, ожидая её ответа, и день от прекрасного переходил в стадию ужасного. Лучше бы она вообще не начинала этот диалог; знала же, что для него расставание с кем-то – это хуже пытки. -В мире нет вечных вещей. –пояснила та и успокоительно провела ладонью по его спине. –Всё, что ты видишь, однажды будет иным – моря изменят свою форму, реки высушатся, как и озёра. Через несколько десятков лет, когда это поколение умрёт, места их взросления станут местами взросления других людей. Их истории, страшилки, переживания и чувства перейдут им в наследство, однако будут пересказаны, прочувствованы и пройдены абсолютно иначе. Вот мы с тобой лежим сейчас на том же месте, где, возможно, также лежала пара столетием ранее. -Если это так, я буду надеяться, что они прожили вместе счастливую жизнь. И всё же, я с тобой не согласен. Пускай что-то поменяет свой вид, суть останется та же – выходит, оно сохранится навечно. -Ох, Пятый. –Ди вздохнула, и в этом вздохе было собрано всё, что она ощущала: робость, смирение, симпатию, сожаление… Ей хотелось намекнуть ему о том, что она осознала ещё будучи маленькой, чтобы он не питал ложных надежд, только явно не выходило. Что ж, сама виновата – не надо было спасать. –Ты абсолютно не понимаешь. Номер Пять покачал головой – его тоже зацепила эта тема, и сдаваться в дискуссии супергерой не думал: -По-моему, ты бессмертна. Или я ошибаюсь? -Нет, не ошибаешься. -Тогда чего об этом беспокоиться вообще? -Потому что в чём будет смысл моей вечной жизни, -лениво начала Дианил. –когда ты умрёшь? Я буду смотреть, как все они барахтаются в паутине судеб и постепенно сходить с ума. Это невыносимо. -Ты никак не можешь и меня сделать бессмертным? –осторожно уточнил Таймер. Она хмыкнула: -Я-то могу, только сам посуди, ты бы смог бросить свою семью ради меня? Наблюдать, как они старятся и затем один за одним уходят в могилу. Вот именно. –добавила дьяволица после продолжительной паузы. –Ты не знаешь. Минут семь они молчали, и каждый думал о своём. Солнце дошло до той позиции, когда не замечать, как оно печёт, было невозможно, солнечные лучи жалили кожу, как комары или пчёлы, а трава была такой колючей, что вместо приятной ласки давала только боль. Харгривз взаправду не знал. До него вдруг ясно дошло, что всё это время он строил себе иллюзии, а не планы, лишь бы только продержаться очередной день. -Ди… -шёпотом позвал её он, накрывая её спину своей рукой – она лежала боком, и иначе подобраться к ней было нельзя. –Это сложно, но ты не права. Ты даёшь мне то, чего ещё никто не давал. И сколько бы мне лет не суждено прожить – даже если больше вечности – я хочу разделить их с тобой. Я люблю тебя больше, чем кого-либо ещё.