На руинах Часть I

В эту ночь Нишидзуми Махо заснула под утро. До самого рассвета она лежала в полной темноте и вспоминала о своём детстве. Её первые сражения... Германия... Михо... Эти мысли не дарили Махо приятное чувство ностальгии, а нагоняли тоску и сожаление о том, что нельзя вернуться назад, и заново прожить все эти моменты. Засыпала она с чувством полного безразличия к завтрашнему дню и с усталостью от жизни. Сквозь сон Махо почувствовала лёгкие удары в бок и жалобное скуление. Это не сразу разбудило её, только спустя пару минут, она открыла глаза и приподнялась в постели. - Вот же вредная псина. Махо посмотрела на часы - половина седьмого - считай не спала. - Гулять хочешь да? Обратилась она к собаке. Та весело вертела хвостом, и в ожидании смотрела на хозяйку. Махо встала с кровати и подошла к окну. Картина за ним производила не самое приятное впечатление. Всё небо заволокли тяжёлые серые облака, по улицам города стелился туман. Судя по всему было холодно. Выходить из дома не хотелось, но Махо быстро расчесалась, оделась, нацепила собаке поводок и вышла. Было свежо, легко дышалось, не смотря на сырой воздух. При каждом выдохе изо рта шёл пар. Махо пошла в том направлении, куда повела её собака, совершенно не заботясь ни о чистоте, ни о сухости своей обуви. Она шла долго, не замечая окружающих пейзажей, погружённая в себя. В её голове звучала какая-то раздражающая мелодия. Мыслей не было никаких. Монотонный шум волн где-то вдалеке напоминал о том, что Махо находится посреди океана. Так прошла она около трёх километров и оказалась на широкой и очень красивой улице. Махо вышла из "транса" и чуть приободрилась. Теперь уже намеренно она направилась вперёд к центральной площади города. На протяжении всей прогулки она не встретила ни одного человека, и это радовало её, ведь практически все жители корабля знали Махо в лицо, а она хотела пройтись спокойно, без всяких приветствий и разговоров. Махо шла, и любовалась архитектурой до тех пор, пока взгляд её не упал на жилой дом - единственное строение на центральной улице, где не располагался банк, или какая-нибудь городская администрация. Этот дом был мал, и выглядел некрасиво на фоне всех остальных зданий. Его окружал покосившийся железный забор, во дворе стояли вишнёвые деревья. Весной или летом вишни конечно украшали это место, но поздней осенью их голые стволы портили и без того не самую приятную картину. Дом принадлежал Ицуми Эрике. Махо ускорила шаг, чтобы скорее миновать это уродливое строение. Вскоре, впереди сквозь поредевший туман начали проявляться огромные ворота, через которые можно было выйти на площадь. Это была местная копия Бранденбургских ворот, выполненная в натуральную величину. Махо вошла на площадь, присела на мокрую лавочку и начала ждать пока туман полностью рассеится, чтобы немного полюбоваться воротами. Справа от неё раздался какой-то шум. Махо обернулась и увидела девушку, расставляющую мольберт. "Удивительно, что она делает здесь так рано?" Подумала Махо. Она привязала собаку к скамейке, и направилась к художнице. Та, узнав её, разволновалась и неосторожным движением руки опрокинула мольберт. Махо помогла установить всё обратно. Когда мольберт стоял на прежнем месте, девушки посмотрели друг на друга в упор. Махо улыбнулась, но, увидив лицо художицы, выражающее страх, растерялась и снова приняла безразличный вид. Из-за этой улыбки, ушедшей в никуда, Махо почувствовала себя очень глупо, и обиделась на совсем не знакомую ей девушку. Так простояли они почти минуту в неловком молчании, пока художница, взяв себя в руки, не начала разговор. - Здравствуйте, Нишидзуми-сан, произнесла она, нервно теребя край своей юбки. Её тихий испуганный голос и опущенные вниз глаза выдавали сильное волнение. - Привет, ответила Махо, пытаясь придать своему голосу равнодушный тон. Что рисуешь? - Да вот... хм... я... я панораму города хочу нарисовать. - Понятно. На некоторое время снова повисло молчание. - А вам почему так рано не спится? Выходной ведь. - Я собаку выгуливаю, ответила Махо. Тебя как зовут? - Я К... Хина. - Очень приятно, я - Нишидзуми Махо. Ты не рисуешь на заказ? После этого вопроса девушка будто бы расцвела. Она подняла глаза и выпрямила плечи, но на её лице всё ещё читалась тревога. - Вобще-то нет, я просто продаю свои картины, но для вас могу нарисовать. - Хорошо. Я как раз не знала чем заняться. Нарисуй меня на фоне ворот, я могу позировать. - Ладно, ответила Хина, только туман ещё слишком густой, может нам немного подождать, чтобы мне ворота было лучше видно? - Ничего, я думаю и так всё замечательно выйдет. Сколько ты хочешь за мой портрет? - Н...ну, смотря сколько вы готовы отдать. - Не хочу торговаться, назначь любую цену. Сказала Махо, сделав вид, что её это раздражает. - Ну тогда 5000 иен. - Чудесно, приступим? Махо доставляло удовольствие смотреть, как Хина нервничает, подавленная её холодностью, и она, чтобы окончательно выбить свою новую знакомую из колеи, посмотрела ей в глаза надменным и неприветливым взглядом. Хина достала карандаш, и начала делать набросок. Пока она рисовала, Махо не сводила с неё глаз, оценивая внешность Хины и сравнивая с своей. В итоге ей пришлось признать, что её новая знакомая красивее. Светлые волосы, серые с зеленоватым оттенком глаза, идеальная фигура, постоянная скромность в манерах, и то каким делалось милым её лицо в моменты напряжения, всё это произвело на Махо приятное впечатление, не без оттенка зависти конечно. Одновременно с этим у Махо возникло ощущение, будто когда-то они с Хиной уже встречались, но вспомнить когда и где не получалось. "Видимо, это какая-то особая разновидность дежавю", подумала Махо. После часа работы Хина объявила перерыв. - Нишидзуми-сан, не хотите позавтракать? У меня еды и на вас хватит. - Нет, спасибо, я не голодна. - Ну, как хотите. Хина достала из сумочки свёрток фольги и термос с чаем. В свёртке оказалась куриная ножка и два куска пиццы. Еда выглядела очень аппетитно, и Махо, наблюдая за тем, как Хина завтракает, начинала всё больше жалеть, что отказалась. - Я пойду к собаке, крикни, когда закончишь есть. Сказала Махо, и удалилась в сторону своей скамейки. - Хорошо. Хина бросила милую улыбку ей вслед. Махо ушла, раздражённая напускной вежливостью Хины. "Как-то быстро эта художница успокоилась." Думала она. За прошедший час Махо успела пожалеть, что заказала портрет. Она сильно замёрзла, позировать ей надоело, но и бросать всё тоже не хотелось. Отвязав собаку, Махо принялась наблюдать, как забавно та бегает вокруг неё, а затем села на скамейку и посмотрела вперёд. "Как раз сейчас солнце должно светить прямо из-за ворот", подумала Махо, и, запрокинув назад голову, поглядела на унылое серое небо. Она долго всматривалась в него, пока не почувствовала мелкие, незаметные на первый взгляд капли. Такое положение устроило её, и, закрыв глаза, Махо задремала. Чья-то рука упала ей на плечо. Хина закончила завтракать, и пришла за ней. Продолжать не хотелось, всё тело колотил озноб. - Хина... - Да? - Может закончим завтра? - Как вам удобнее конечно, но лучше сейчас. Портрет будет качественнее. - Нет. Сейчас не могу. Мне плохо. Я кажется простудилась. - Как скажете. Но, если вам плохо, можно пойти ко мне. Я ведь совсем близко живу, а ваш дом далеко. - Нет, спасибо, я пойду домой. - Хорошо, тогда во сколько встретимся завтра? - Здесь же в это же время. - Может возьмёте мой номер? - Диктуй, я запомню. Хина продиктовала. Махо поднялась, махнула рукой на прощание, и удалилась в том направлении, откуда пришла. По пути домой Махо думала о своей матери. После того, как "Чёрный лес" потерял звание непобедимой школы, общаться с ней стало просто невыносимо. Только ангельски терпеливый человек мог бы вынести её постоянные беспричинные упрёки. Последней каплей для Махо стало заявление о том, что "Чёрный лес" проиграл битву с Оарай из-за её некомпетентности, как командира. После этого Махо перестала говорить с матерью. Вспоминая свою последнюю беседу с ней, она проходила мимо дома Эрики. "Интересно, а что Эрика думает о маме?" Махо остановилась. А затем, подчинившись внезапному желанию, подошла к воротам и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу же. Эрика вышла на порог одетая в школьную форму. При взгляде на Махо её лицо выразило радость, которая сразу же сменилась удивлением. - Доброе утро, чем обязана визиту? Эрика приветливо улыбнулась гостье. - А ты куда-то собралась? Сегодня ведь выходной. - В школу. Вы же знаете, наш "Ягдтигр" давно требует ремонта, я решила сходить и заняться им. Гордо заявила Эрика. - Значит сюрприз мне устроить решила? - Ну, да. Махо улыбнулась. - Ты молодец конечно, но не стоит. Завтра всё сделаем. Можно мне войти? - Разумеется. От пустяковой похвалы вся гордость Эрики растаяла и сменилась смущением. Она ещё раз посмотрела на Махо, и только тогда заметила в каком состоянии сейчас её командир. Махо, бледная, промокшая, ссутулившись, и дрожа от холода, побрела в дом, ведя собаку за собой. Внутри кроме кухни была всего лишь одна комната - спальня Эрики. Туда девушки и вошли. Больше половины всего пространства комнаты занимала огромная двуспальная кровать. Кроме неё там находился книжный шкафчик и маленький стол с телевизором. Вся мебель выглядела очень дорого, в отличие от самого дома. Махо уже знала - это из-за того, что изначально дом был куплен без мебели, и родители Эрики завезли туда свою. - Неплохо было бы вам выпить горячего чая. Предложила Эрика. - Давай. И ещё вина, если можно. - Вино кончилось, из алкоголя осталась только водка. - Водка? А она-то откуда? Удивилась Махо. - Это подарок от Клары на моё семнадцатилетие. - Ну давай, попробуем её. Эрика пошла на кухню, а Махо заинтересовалась книгами. Среди журналов моды и энциклопедий о живой природе она обнаружила "Осторожно танки!" Гудериана, которую сама прочитала ещё в начальной школе. Махо сняла книгу с полки, и начала пролистывать. В это время вернулась Эрика с двумя чашками чая. Как только Эрика вошла в комнату Махо спросила: - Какое орудие устанавливали на основную модификацию Pz lll? - 56 миллиметров. Ответила Эрика наугад. - Ты читала эту книгу? - Никак нет. - Позор, сказала Махо, игнорируя Эрику, протянувшую ей чашку. - Это - Библия нашего боевого стиля, а ты до сих пор её не прочла? Ты же заместитель командира. - Извините. Признаю, мне давно следовало ознакомиться с ней. - Я в который раз убеждаюсь, что нам нужно ввести теоретическую подготовку, сказала Махо, приняв чай. Не успела она сделать глоток, как Эрика, нежно приобняв Махо за плечи прижала свои губы к её лбу. Это было настолько неожиданно, что Махо чуть было не выронила чай. - У вас очень грячий лоб, выпейте, а затем ложитесь под плед, вот сюда. Эрика, как ни в чём не бывало, указала на кровать. Махо, совсем забыв о том, за что же она ругала Эрику несколько секунд назад, кивнула, и отпила несколько глотков. Эта выходка сильнл смутила её, но совсем не разозлила, а скорее наоборот приятно обрадовала, ведь с того момента, как Махо рассталась с сестрой, никто так не беспокоился о её здоровье, как Эрика сейчас. На вкус напиток был на редкость приятный. Смешать чай и водку оказалось хорошей идеей. - Что же, осушив чашку, сказала Эрика, давайте теперь немного чистой водки? Не дождавшись ответа, она ушла в кухню, и через несколько секунд вернулась с бутылкой и двумя стаканами. - Только давай немного, насколько я знаю, с этим напитком шутки плохи. Предупредила Махо. - Конечно, я понимаю, но вы всё-таки впервые ко мне заходите. - Да. Не думала, что у тебя здесь так уютно. Не то что у меня. - Не знаю, что у вас за дом, но врядли где-то может быть ещё менее уютно, чем здесь. Эрика улыбнулась и начала разливать водку. - За что выпьем? Спросила Махо. - А за что вы хотите? - Я просто хочу выпить. Девушки выпили, и Махо, забравшись на кровать укуталась в плед. - Что ты скажешь о Нишидзуми Шихо? Спросила Махо, вспомнив, что вообще толкнуло её зайти сюда. Эрика долго молчала, вопрос показался ей очень странным, но наконец ответила: - Я ничего о ней не знаю, кроме того, что она носитель стиля Нишидзуми, гений сенся-до, и ваша мама. Я уважаю её... - Зря. Перебила Махо. Если я не проснусь к обеду - не буди, и покорми собаку за меня. Эрика отдала честь, ушла в кухню и унесла с собой всю посуду. Махо развернулась на другой бок и крепко заснула. Ей приснилось, что она - командир танковой дивизии, и участвует в каком-то сражении. Из-за итальянцев, которые не смогли прикрыть её фланг, дивизия попала в окружение и была уничтожена. И вот, Махо идёт к кабинету дуче, она очень зла, и хочет высказать итальянскому вождю всё, что думает о его вооружённых силах и о нём лично. Она заходит, но внутри видит Анчови, оживлённо беседующую о чём-то с Пеперони, и непринуждённо улыбающуюся Карпаччо, стоящую рядом. - Интересно, Хина - это очередной её псевдоним, или реальное имя? Думает Махо, глядя на Карпаччо. И тут же просыпается.