Беги со мной или от меня

Аня проснулась и не сразу поняла, где находится. Ей понадобилось пару мгновений, что бы понять, что она не в своей комнате и не в своей кровати, а к дивану её прижимает чья-то рука. Сон понемногу покидал её сознание, и она вспомнила, что эту ночь она провела с Разумовским. Аня открыла глаза, глядя в высокий потолок и тихо выдохнула. Вчера ночью она осталась с ним, и сопротивляться ему уже не смогла. Воспоминания о вчерашнем вечере смазались, заменяя воспоминания ночными. Разумовский был каким-то неистовым, будто в нём пряталась какая-то невероятная сила, страсть, которую он подавлял. Она обрывками помнила, как кружилась голова, как каждую клеточку тела заполняли волны удовольствия, как каждый сантиметр её тела покрывали его рваные, жадные поцелуи. Из раздумий её вывел где-то звонящий телефон. Аня попыталась понять, где именно он звонит. Разумовский рядом зашевелился, убирая свою руку и переворачиваясь на другой бок. Прокопенко, воспользовавшись этим, выскользнула из кровати, и, обернувшись простынёй, отправилась на поиски звонящего предмета. Звонил отец, и звонил он уже не в первый раз. Если быть точным, это был уже семнадцатый пропущенный звонок. Аня вышла в стеклянный коридор и набрала номер отца. — Где тебя черти носят?! – взревел он в трубку. — Я тоже рада тебя слышать. – подавляя раздражение, откликнулась девушка. — Быстро, мухой в отделение! Иначе я тебя не то что уволю, я тебя дома закрою до пенсии! Поняла?! – он сбросил звонок. Аня снова выдохнула, слушая короткие гудки. Отец был явно не в духе, хотя, в свете вчерашних событий, это было ожидаемо. Она обернулась на спящего Разумовского. Убедившись, что он всё ещё спит, Аня решилась набрать Игоря, но ответа от него она не получила. Она вернулась обратно и села на диван, что бы для начала понять, где её вещи. Платье она увидела где-то у входа, там же неподалёку валялись туфли. Белья нигде видно не было, что явно осложняло ситуацию. Аня вспомнила, что на открытие казино она собиралась в своём кабинете, а значит вещи, в которых она приехала, должны были остаться там. Снова обернувшись в простыню, она вышла и через коридор и лестницу направилась в сторону кабинета. Когда она вернулась, диван пустовал. Аня огляделась в поисках Разумовского, но его нигде не было. Прокопенко стала собирать остатки своих вещей, что бы отправиться в отделение. Навлечь на себя ещё больший гнев отца ей не хотелось. Вдруг кто-то подошёл сзади, сжимая в своих руках её предплечья. Аня вздрогнула от неожиданности, но тут же услышала знакомый голос над ухом: — Сбегаешь, Птенчик? – голос Разумовского звучал как-то иначе, с ноткой иронии и твёрдости в интонации, который обычно она не замечала. — Нет, — голос её звучал чуть хрипловато. — Я как раз искала тебя, что бы сказать, что мне нужно уйти. — Папочка-полковник вызывает на службу? – у Прокопенко сердце ухнуло будто бы в пропасть. Она попыталась повернуться, но Серёжа ей не позволил, сильнее сжимая предплечья в своих руках. Он прижался к ней все корпусом и следующие слова будто бы выплёвывал в её левое ухо. — Думала я не узнаю, что ты ментовская дочка? — Серёж… - сдавленно проговорила Аня. — «Серёж»… - передразнил Разумовский, грубо толкая её на диван. Аня быстро сгруппировалась и обернулась к нему. Он стоял в одних чёрных штанах, с обнажённым торсом и растрёпанными, после сна, волосами. Глаза же его яростно блестели, но когда Прокопенко пригляделась, она ахнула от ужаса. Глаза его были жёлтыми. От привычной синевы там не осталось и следа. — Что с твоими глазами? – прошептала она, отползая к дальней части дивана. — Не нравится? Или может, для начала, хочешь попробовать со мной, что-то из того, что вчера ночью ты делала с этим хлюпиком? Как он вообще? Справился с задачей? — в интонации слышалась издёвка и ехидство. — Сумел доставить тебе хоть немного удовольствия? Или расскажешь ему, что тут не по любви? Он огорчится, тебе не кажется? — Что происходит? – Аня непонимающе рассматривала «нового Разумовского» и пыталась понять, что с ним произошло. — Ты такая же жалкая, как и он. – Разумовский выпрямился, надевая халат, висевший на стуле. – Непонятно только, как тебя взяли работать в полицию? Папочка постарался или этот недоумок Гром? – Аня, воспользовавшись тем, что он отошёл к столу, соскользнула с дивана, отползая к выходу. Разумовский заметил её манёвр и быстрым шагом перекрыл ей дорогу. Было бы глупо с его стороны, позволить ей так просто сбежать. Он схватил её за запястье и силой тряхнул. Аня зажмурилась. — А Птенчик то теперь в клетке, да? – Прокопенко была в тупике. — Кто такой Олег? – Разумовский расхохотался. — Ты, конечно, думала, что ты очень незаметно подслушиваешь или пытаешься незаметно проникнуть в сервисную. Ты так мило делала вид, что соблазнение этого недоумка, единственный выход, да? – Аня молчала. - Никакого Олега нет, это просто очередной плод больного сознания Разумовского! — А кто тогда ты, если не Разумовский? – он снова расхохотался, сверкая жёлтыми глазами. — Я тот, кем он всегда хотел быть. Тот, кто помог ему достичь всего, что он имеет, я даже тот, с чьей помощью ему удалось тебя соблазнить и затащить в койку! – Прокопенко услышала, как в кармане звонит её телефон. — Зачем тебе я? — Ты мне? А разве я сказал, что ты мне нужна? — искренне удивился он. — Но ты нужна ему, а раз ты нужна ему, это значит, что мне нужно сделать тебе больно, а лучше вообще убить. Чем больнее ему, тем сильнее я, понимаешь? – Аня вдруг почувствовала, как страх сковывает её. Разумовский не шутил. Он и вправду собирался её убить, это чувствовалось в каждом его слове. — Только представь! – продолжал он. – Твоя смерть сразу уберёт минимум две пешки с моей шахматной доски, а он наконец-то растворится во мне и не будет мне мешать. – под «пешками» он, Разумовским она всё меньше могла его назвать, подразумевал, видимо, отца и Игоря. Умирать в Анины планы не входило, потому, нужно было придумать, как выбраться сейчас, найти Игоря и всё ему рассказать. Оглушить его чем-то не представлялось возможным, в стерильном кабинете Разумовского не было ничего, что могло сейчас ей хоть как-то помочь. Тогда Прокопенко решилась блефовать: — Ты прав. Я устроилась сюда ради своей выгоды, но не ради того, что бы поймать Чумного Доктора, а ради того лишь, что бы принять его сторону. – она старалась говорить чётко, что бы не возникло подозрений, что она боится или лжёт. – Я привыкла быть на стороне сильных, работа в полиции это прикрытие. А Чумной Доктор, очевидно, намного сильнее и правильнее, чем наш закон. – Разумовский внимательно следил за ней, а Аня медленно приближалась к нему. – Ты же сам всё понимаешь. Разумовский был лишь способом получения информации, моя цель – Чумной Доктор. – он по-птичьи дёрнул головой, продолжая внимательно следить за тем, как она приближается к нему. Аня стала оценивать состояние Разумовского. Тот был очень напряжён, на шее вздулись вены. Прокопенко напряжённо искала глазами сонную артерию. Она подошла к нему совсем близко, понимая, что у неё будет только один шанс. И вот она стоит вплотную к нему и провела пальцем по его острой скуле. Разумовский дёрнулся, но не отстранился, в его глазах сверкал неподдельный интерес. Аня же приподнялась на цыпочки и стала шептать ему на ухо: — Ты намного сильнее, чем все они вместе взятые. Я уверена, что вместе мы сможем сотворить ещё очень много полезного, для этого города. – Анины пальцы мягко стали нащупывать артерию среди вен. Прежний Разумовский, или остатки его, ведомые больше чем-то животным, чем человеческим впился в её губы поцелуем. Аня толкнула его бёдрами к столу, позволяя облокотиться. Одной рукой она стала мягко проводить подушечками пальцев куда-то ниже к паху, а другой, правой, стала ещё более аккуратно надавливать на сонную артерию. Спустя какое-то время Разумовский стал расслабляться, а затем и вовсе обмяк в её руках. Прокопенко аккуратно подхватила его под руки и усадила к ножке стола. Убедившись, что он и вправду отключился, она подобрала остатки своих вещей и выбежала из офиса, надеясь, что очнётся он не скоро. *** Пока Прокопенко добиралась до отдела, она лихорадочно пыталась сопоставить всё, что видела, что слышала до этого и, что услышала и увидела сегодня. Разумовский был явно не в себе, но сомнений о том, что он Чумной Доктор у неё не осталось. Но что было с глазами, это объяснить она пока не могла. Когда она влетела в отдел, первым, кого она увидела, был Дубин. Он, при виде дочери полковника скуксился, отворачиваясь от неё. Но она успела заметить, что тот теперь бы не в штатском, а в полицейской форме, а это значило, что Диму, наконец, приняли в основной штат. — Эй, красавчик! Тебе идёт! – Аня подмигнула ему, но Дубин её комплимент не очень-то оценил. – Дим? – ответить тот не успел, потому что рокотом по отделению прокатилось: — Капитан Прокопенко! – Аня выпрямилась на зов. Отец стоял в дверях своего кабинета и свирепо глядел прямо на неё. Аня вздохнула и, обойдя Дубина, направилась к нему. Когда дверь за ней закрылась, а жалюзи опустились, отец буквально взревел, багровея от ярости. — Тебя где носило?! Ты совсем уже с ума сошла?! В городе такое происходит, а ты шляешься где-то ночами!!! — Я работаю, пап. – Аня хотела сесть, но отец громко ударил кулаком по столу. — Работает она! Один уже доработался! – он кинул на стол смятый листок бумаги и удостоверение Грома. Она быстро пробежалась глазами по листку бумаги. Это было заявление на увольнение из органов от Игоря. — Что это значит? – Аня села на стул, стоявший у края стола. – Пап, ты его… — Не я! Он сам, под давлением этого хмыря московского. – теперь причина отцовского гнева была ей понятна. — Но почему? За что? — Он без приказа, без разрешения вчера пошёл в казино, а там вчера подражатели этого психа в птичьей маске устроили целое шоу. А Дубин… — Дубин? – отец кивнул, продолжая: — Стрелков твой надавил на него, и стажёр ему рассказал, что Игорь там. – Аня слушала молча, сдерживаясь, чтобы не выскочить из кабинета и не оттаскать бывшего стажёра за шкирку. – Ты где была всю ночь? — Я работала по заданию Стрелкова. – тихо откликнулась она. Отец громко фыркнул и, сев в своё кресло, глубоко вздохнул, потирая глаза. — Найди Игоря. Тебя он послушает, может, хоть от глупости его сбережёшь. – Аня кивнула. — Разрешите идти, товарищ полковник? — тихо спросила Аня. — Иди уже, товарищ полковник! – пробормотал отец. Аня вышла из кабинета, ища глазами Дубина. Тот, сгорбившись, сидел за своим столом. Она подошла ближе, останавливаясь за его спиной. Дима что-то суетно стал искать на столе, а затем поднялся, что бы уйти, но Прокопенко проговорила: — Стоять! – Дима замер, но не обернулся. – Ну рассказывай, Димочка, чего натворил? — Ничего не творил. – нервно откликнулся тот. Аня обошла его, заглядывая в глаза. Тот избегал её взгляда, нервно теребя галстук на форме. — А мне кажется, что ты совершил очень большую ошибочку, Димочка. — Какую? — Пришёл работать в полицию, идиот! Хорошо, что Игорь не прибил тебя сразу, я бы на его месте не стала бы церемониться. – Аня поправила его галстук и постучала по груди. – Удачной службы, только не забывай, что стукачей нигде не любят! – сказав это, она направилась к выходу.