Формы наших жизней

Что ж, для хорошего отчёта нужны детали. Много, но не слишком. Когда мы зашли в спальню, раздеваясь на ходу, было примерно 22:44, дальше время я не отслеживала. За окном моросило, и я отчётливо запомнила удары капель по стеклу. Некоторое время мы целовались. Этот мазохист ещё умудрился спросить, действительно ли я этого хочу, хотя сам уже едва терпел. Не понимаю его, как ни стараюсь. Несмотря на то, что вес его тела оказался оптимальным, чувствовалась неумелость. Чтобы хоть как-то отстраниться от боли и унижения, я расцарапала ему спину. Итог: механическое отвратительное действо, в котором нет, не было и не будет ничего волшебного, по крайней мере, для меня. – Я люблю тебя, – шепнул мне напоследок рыжий, отваливая от моего лица. Я промолчала, потом долго не могла заснуть, считая в полутьме его веснушки (к утру установила, что их 43). На следующий день Джон ушёл на работу. Видимо, я спала и не застала этого момента. Оклемалась я только к полудню, с полным ощущением того, что моё тело побывало в какой-то дикой аварии. Никакого сожаления, восторга, презрения. Ничего. Как я и думала. Только синяки появились. Я хотела уйти без объяснений. Написать записку. Нет, всё же по-английски, и я бы так и сделала, если бы этот олух оставил мне ключи. Какая ирония: запирать бревно. А вечером – что бы вы думали? Он припёр кота. Нет, я не шучу. – Смотри, кого я поймал! – вид у Джона был ликующий, – Я взял отгул, чтобы его поймать, а он оказался таким паинькой! У ветеринара мы уже побывали, помыты и привиты. Эй, Флаф, познакомься с моей квартирой, а Мередит ты уже отлично знаешь! Дорогая, прости, что назвал, не посоветовавшись с тобой, но там просили завести паспорт, и… – Что, – я набрала в грудь побольше воздуха, – Ты. Наделал? – Поймал кота, – растерянно заморгал он. Логично! Конечно же! – Зачем ты это делаешь? – Затем, что хочу быть с тобой, – Джон опустил переноску на пол, и из неё показались любопытные усы. – Да ты хоть знаешь, что я сделала? – он снова умудрился вывести меня из себя, талант, снимаю шляпу. – Да, знаю. – Тогда у фонаря я… Как это знаешь? – по моему позвоночнику прокатилась ледяная волна. – Хм, – Джон опустился на корточки, открывая дверцу переноски, – Давай, Флаф, выходи. Мы пока поговорим... Мередит, успокойся. Я знаю, что у меня не было никакой потери памяти. И я знал это с самого начала. Извини, что не сказал. – Да я... Я... То, что я натворила... – Эксперимент, верно? – его зелёные глаза чуть потеплели, – Прости, я тоже притворялся. – Но зачем?! – Видишь ли, – он зачесал голову с непонятным смешком, – Я тоже увечный. Потому что мне искренне нравятся такие, как ты. Я ждал, пока ты покажешь себя настоящую. – Ну ты и извращенец, – ошарашенно произнесла я. – Оба хороши. – И после всего ты хочешь быть со мной? Рыжий уверенно кивнул. – Вот с такой... Ненормальной? – Именно. – Джон, – я взяла его за плечи, – Джон, бестолочь, пойми, я могу никогда – слышишь? – никогда не оценить всё то, что ты в меня вложишь. – Пусть так, но я смею надеяться. – Мне не нравятся поцелуи в губы. – Есть и другие способы целоваться. – Секс меня тоже не прельщает. – Прости, наверное, я не смог себя контролировать. Когда мы узнаем друг друга получше, то... – Ты вообще меня слышишь?! – взорвалась я, – Меня, увечную? – Слышу. Слышу и отвечаю как такой же увечный, – Джон ненадолго отвлёкся на переноску, – Смотри, он выходит. Прервавшись на минутку, мы поглядели, как кот обнюхивает свой новый дом. Закончив, Флаф потёрся об наши ноги. – Смотри. Ему по барабану, что мы какие-то не такие. – Действительно, – я опустилась на колени, протягивая руку. Ни разу не гладила этого кота и вдруг услышала, что он урчит. Что-то во мне щёлкнуло. Снова. – Джон, – я выпрямилась, – Никаких гарантий. – Конечно. – И я не хочу видеть твоих придурков-коллег минимум месяц. – О, они тебе тоже не нравятся? – Прекрати! – всё встало с ног на голову, и я не знала как ещё сопротивляться. – Мередит. – Ну что ещё?! – Я заметил, что кое-что пришлось тебе по душе. – Что? Он шагнул вперёд, обнимая меня. Тактильный голод во мне заметался потревоженным драконом. – Всё будет хорошо, Мередит, милая. Мы справимся, – прошептал рыжий, нет, Джон, погладив меня по голове. Мои сомнения вылились во вздох, исчезнувший без следа в его плече. На этом моменте мой эксперимент завершился. И именно на этом моменте началась наша с Джоном увечная жизнь.