Этот мир разобьёт твоё сердце

      — Прекрати это сейчас же! — протестующе тычешь пальцем в сторону Миллера, чуть повысив голос. Мужчина, усевшись на высоком стуле, нервно трясёт ногой и прожигает тебя пронзительным, долгим и ужасно внимательным взглядом слегка исподлобья.       — Что именно, |Т.И.|? — с самым невозмутимым тоном отзывается Джоэл. Поднимает голову, едва склоняя её вбок, после чего лёгкая хитрая улыбочка трогает его тонкие губы.       — Прекрати на меня сексуально давить! — надрывающимся голосом просишь ты.       Томми, развалившийся на стуле по соседству, с интересом наблюдает за вашей перепалкой. Сдавленная улыбка, неумело припрятанная за большим жилистым кулаком выдаёт его с потрохами — мужчина смеётся над тобой... Или над вами обоими. Это вовсе неважно, главное, что он считает забавным тот факт, что Миллер-старший без зазрений совести доводит тебя одним тяжёлым взглядом и скрещенными на груди руками до исступления.       — Я делаю ровно ничего, откуда в тебе столько фантазий? — Джоэл не злится, но вероятно раздражён. Ему совсем не нравится, что ты выносишь всё это на обозрение не самой приятной и не самой надёжной публике, он также знает, что если ты продолжишь и если он подыграет, то горячая новость в тот же вечер разлетится по всей округе, ведь его младший братишка не умеет держать язык за зубами. Ну или его жена умеет хорошо давить и чувствовать людей, чтобы выпытать всю информацию, а потом уже самой разнести её в виде свежих сплетен, коих в последнее время здесь немного.       Ты резко осекаешься, как рыбка открываешь и закрываешь рот, ловя губами воздух и больше не зная, что сказать. Томми звучно хмыкает, наблюдая за тем, как ты быстро сдалась и вероятно поняв, что продолжения начавшегося небольшого шоу можно не ждать. Ни от тебя, ни от брата. Тяжело вздыхает через нос, почти что разочарованно закатывает глаза и поднимается с места.       Джоэл всё это время старается не подавать виду, что каждая мышца в его теле изнывает от перенапряжения и желания, чтобы младший братец поскорее покинул помещение. Но до этого приходится с ним поговорить. Благо, не о произошедшем между вами, что Томми успел застать впервые за долгое время вашего возвращения.       Миллер-старший одаривает брата коротким кивков головы, и стоит уже изрядно поседевшей макушке Томми скрыться за дверью, Джоэл вновь переводит свой тяжёлый взгляд на тебя. Делает это так резко, что кончики пальцев начинает неистово щипать, заставляя холод, которым пронизан взор мужчины, пробежать по всему твоему телу.       — Я ведь просил тебя, — голос сходит на низкие ноты, от которых ты, не показывая этого, ёжишься, но стараешься изо всех сил держать смелый и решительный вид, даже поддерживаешь зрительный контакт с собеседником, пусть это и чертовски сложно, особенно во время подобного настроя мужчины. — Мы должны быть осторожны.       — Да, ты просил, но я так и не понимаю, почему ты печёшься о том, что подумают люди, — в груди клокочет обида и чувство несправедливости, которые ты всё никак не можешь в себе побороть.       Джоэл шумно вбирает воздух носом, опускает голову и ставит руки в бока, выглядя совсем как твой отец.       — Люди, — начинает он и тут же поправляет себя, — то общество, которое есть сейчас и те остатки, которые сохранились со вспышки, они... — запинается, пытаясь подобрать наиболее мягкое описание тому, что есть, — они другие. Пойми, если всё вывалить на них подобным образом, нас просто не поймут, осудят, в худшем случае — сопроводят к выходу.       — Но ведь Томми здесь не последний человек, а ты брат не последнего человека, и... — Миллер не даёт тебе закончить, резко прерывая твою сумбурную попытку решить всё проще, чем есть на самом деле.       — Томми ничего не решает. Всегда решает большинство. Я, — Джоэл вдруг снова напрягается, прислушиваясь к звукам за дверью. Тишина. Миллер запирает дверь изнутри и медленно подходит к тебе, — знаю, что для тебя это важно, и сделаю всё возможное, чтобы нас приняли, но пока, — его тёплая ладонь касается твоего плеча, крепкие пальцы сжимают кожу под неплотной тканью кофты, — пока придётся играть свои роли.       — Мы просто помогли друг другу в выживании, бла-бла-бла, и ты, как доблестный рыцарь, решил отвести меня в безопасное место, — наигранно пародируешь наставнический тон голоса Джоэла, тот угрюмо корчит лицо, явно показывая, что ему это не нравится, — это всё такая херня.       — Не ругайся, пожалуйста, тебе не идёт, — совершенно мягко просит Миллер, глядя на тебя исподлобья.       — Джоэл, ну когда ты уже поймёшь, что плевать я хотела на мнение других? Мне важен и нужен ты. Только ты, — хватаешь обеими руками за воротник рубашки и тянешь на себя. Приходится приподняться на носочки, чтобы хоть немного сравняться из-за разницы в росте.       Мужчина от резкого действия даже немного пошатывается и ступает небольшой шажок вперёд, встречаясь с твоими глазами значительно ближе, чем до этого. Вы становитесь настолько тесно, что слышите учащённое дыхание друг друга.       — Мне нужно касаться тебя, — ослабляешь хватку на одежде Миллера, филигранно скользишь подушечками пальцев по груди мужчины, чуть прижимая ладонь в районе спешно бьющегося сердца.       Поднимаешься обратно к плечам и сжимаешь пальцами сильные руки. Ткань рубашки значительно натягивается на напряжённых бицепсах и ты слышишь, как Джоэл коротко выдыхает через рот, неотрывно следя взглядом за твоими движениями, так и не сомкнув обратно губы.       — Нужно, чтобы ты касался меня, — цепляешь пальцами обеих рук запястья мужчины и укладываешь его ладони себе на талию.       Прижимаешься всем телом к Миллеру, обнимая и вдыхая родной аромат, а через мгновение чувствуешь, как хватка крепких рук усиливается, и прикосновения медленно ощущаются на бёдрах, спускаются ниже, пока не остаются на ягодицах. Губы Джоэла сворачиваются в трубочку и интенсивно дуют на мешающую прядь волос, затем по-хозяйски устраиваются на шее, целуя медленно, горячо, почти что вязко.       — Чтобы... Ах, — потерять самообладание от простых поцелуев Миллера для тебя ничего не стоит. Этот мужчина уже давно вскружил тебе голову и чтобы запустить приятную волну возбуждения по всему телу, ему даже и стараться особо не нужно. — Вот так, да, — откидываешь голову назад, открывая больше пространства для манипуляций со своей шеей, параллельно запуская пальцы в тёмные волосы, изрядно усыпанные сединой, натягиваешь жёсткие прядки в кулаке и чуть оттягиваешь голову Джоэла назад, заставляя мужчину недовольно прорычать тебе на ухо.       Миллер прикусывает мочку твоего уха нарочно, а затем также нарочно нежно проходится кончиком языка, скользя дальше, пока не возвращается к шее. Мурашки табуном пробегаются по твоим позвонкам, а резкий холодный поток воздуха на месте горячего засоса заставляет дёрнуться.       — Какой же ты, — начинаешь ты с явным недобрым подтекстом, но Джоэл тут же прерывает твою попытку выругаться, буквально внутренне сияя:       — Славный мужчина, от которого ты без ума? — улыбается одними уголками губ.       Толкаешь его со всей силы, которую только способна была применить в тот момент в почти растекающемся, как мороженое под июльским солнцем, состоянии. Мужчина немного отшатывается и делает один неуклюжий шаг назад, но выпускать тебя из сладкого плена не намеревается.       — Говнюк, Джоэл, — несмотря на все усилия Миллера всё же заканчиваешь свою фразу. — Говнюк и мерзавец, вот ты кто.       — А эпитетов поинтереснее не нашлось? — насмешливо вскидывает бровь и играючи облизывает кончиком языка губы. — Или в твоём возрасте все так разговаривают?       — Знаешь, что? — вспыхиваешь ты, готовясь начать свою гневную тираду, но Джоэл настигает тебя одним широким шагом, подхватывает под бёдра и ловким движением усаживает на близстоящий стол. Земля во всех смыслах уходит из-под ног, а все мысли мигом улетучиваются из сознания.       — Что? — как ни в чём не бывало уточняет Миллер, упираясь кулаками в края деревянной поверхности и блокируя тем самым пути отхода для тебя.       Нависает всем телом, и тебе в нос снова ударяет его запах, который кружит голову похлеще американских горок. Глядишь на мужчину своим самым влюблённым и покорным взглядом, а сказать больше и нечего в противовес.       Джоэл аккуратно обхватывает твою щёку своей массивной ладонью, оглаживает чёткие черты лица, а подушечкой большого пальца нежно проводит по нижней губе. Ты лишь покорно поддаёшься его чарам и послушно приоткрываешь рот в ожидании продолжения. Миллер нагибается сильнее, припадает к твоим губам чувственным долгим поцелуем и не сдерживаясь протяжно стонет тебе в рот.       Резко скрещиваешь ноги, пытаясь надавить на пульсирующий от возбуждения клитор, нетерпеливо ёрзаешь на шероховатой поверхности стола и глухо хнычешь в губы Джоэла, цепляясь за его покалывающие от бороды щёки, как за спасательный круг и утягивая тем самым Миллера ближе к себе, углубляя поцелуй и делая его более нетерпеливым. Мужчина, не прекращая ласки, приподнимает подол твоего платья, которое, к слову, ты с трудом откопала в запасах Марии и надела специально для своего мужчины, и проскальзывает между ног, слегка поглаживая промежность.       — Девочка, — мягко шепчет он тебе на ухо, заставляя новую волну мурашек промчаться по всему телу со скоростью звука его голоса, — такая горячая.       Тихо скулишь от его тона голоса, которого удостоена лишь ты и никто больше в его жизни.       — Тебе придётся раздвинуть ноги, если хочешь, чтобы я тебя потрогал, — Миллер склоняет голову немного вбок и смиренно ждёт твоего решения. Его лицо выражает спокойствие, хоть из-под бороды пробивается румянец на щеках от повышения градуса между вами в прямом и переносном смысле, он знает, что ты сделаешь всё для него.       Выполнить его желание — открыть путь для исполнения своего, так что долго раздумывать не приходится.       — Умница, девочка, — его тонкие губы трогает улыбка, и тебе становится теплее от того, что ты сумела порадовать Джоэла. Но Миллер не торопится приступать к обещанному действию. Продолжает целовать тебя, наслаждаться прикосновения к талии, груди, бёдрам, а к изнывающему клитору даже не притрагивается.       — Джоэл? — тихонечко произносишь ты, пытаясь привлечь внимание мужчины, но тот не реагирует. — Джоэл, пожалуйста, — ещё немного — и ты взвизгнешь или заскулишь от перенапряжения в нижней части тела, однако Миллер продолжает целовать твою шею, ключицы, грудь. Прикосновения безусловно приятные, но тебе этого мало. Тебе нужно почувствовать Джоэла полностью. Всего, без остатка. — Папочка? — мужчина замирает в одном положении, осторожно остраняется и вопросительно смотрит тебе в лицо, вскинув бровь и спрашивая тем самым, не показалось ли ему.       — Повтори, что ты сейчас сказала, — неверяще хлопает ресницами Миллер и глядит на тебя слегка растерянным взглядом.       — Папочка, — без зазрения совести повторяешь ты.       Джоэл вбирает воздух через сомкнутые зубы и протяжно выдыхает, свернув губы трубочкой.       — Ты меня когда-нибудь доведёшь, — своим привычным старческим тоном бурчит Миллер.       — До оргазма? — продолжая строить из себя дурочку, ты набираешься непонятно откуда взявшейся смелости.       — До белого каления, — почти рычит мужчина и на некоторое время замолкает.       Лишь тихо хмыкает себе под нос, о чём-то размышляет, после чего, упираясь рукой в спинку стула, присаживается на колени перед твоими всё ещё раздвинутыми ногами. Ты едва ли успеваешь понять, что происходит, но машинально закидываешь ногу на ногу, словно то, какие виды открываются у тебя под юбкой — это не то, что Джоэл уже давным-давно видел.       — Нет, — грубым баритоном произносит Миллер, поднимая на тебя глаза.       Одного его слова достаточно, чтобы вернуть всё, как было и шумно сглотнуть вязкую слюну. Ладони мужчины мягко скользят по твоим щиколоткам, икрам, неспеша поднимаются выше, оглаживают колени и внутреннюю сторону бёдер.       — Ты уверен? — решаешь уточнить ты, явно поражённая такой решительностью Джоэла после произнесённого тобой одного слова.       Миллер ничего не отвечает, лишь цепляет пальцами края нижнего белья и стаскивает вниз, лишая тебя единственного барьера и защиты от его пылкого взгляда. Придвигается ближе, медленно выцеловывает дорожку от колена до заветного места и одаривает тебя горячим поцелуем в набухший клитор, прежде чем сделать первые движения языком вдоль половых губ, слизывая природную смазку.       Моментально с губ срывается сдавленный стон, и ты выгибаешься в спине, подаваясь навстречу движениям языка. Джоэл поначалу двигается нерешительно, изучая тебя и твою реакцию, а затем понемногу ускоряет темп, более интенсивно целует и вбирает между губами уже изрядно покрасневший от прилива крови и ласк клитор.       Мужчина подхватывает за запястье твою руку, которой ты тщетно впиваешься в края стола в попытке излить своё возбуждение и приятное натяжение внутри, словно струна, подносит к своей макушке и требовательно кладёт на затылок. Ты тут же запускаешь ловкие пальцы в шевелюру, путаешься в копне окрашенных в серебро волос и не сдерживаясь впиваешься, тянешь или, наоборот, вдавливаешь голову Миллера в свою промежность.       Джоэл издаёт несколько интересных звуков в процессе, от которых ты по-доброму хихикаешь. Но мужчина настолько увлечён действом, что едва ли обращает на это внимание.       Когда терпеть становится невмоготу, ты похлопываешь Миллера по плечу, жмуря глаза от накативших ощущений. Тебе срочно нужно почувствовать его ближе, глубже, жёстче. Он нужен тебе целиком. Джоэл выглядит чертовски привлекательно с мокрыми от твоей влаги губами и бородой вокруг рта, а сильный румянец на щеках от повышенной температуры придаёт мнимую моложавость.       — Джоэл, пожалуйста, — мужчине не нужно много лишних слов, чтобы понять, чего хочет его девочка, так сладко приоткрывшая рот от частого дыхания и смотрящая на него с диким желанием. Этот взгляд он запомнил навсегда, когда вы впервые переспали. Теперь ни с чем не спутает.       Упирающийся всё это время в плотную ткань джинсов член изнывает по разрядке, поэтому Миллер ловко расстёгивает ремень, звучно звеня пряжкой, как победным трофеем, также скоро справляется и с молнией, приспуская штаны вместе с нижним бельём к щиколоткам и избавляя себя от необходимости возиться с обувью.       Приподнимает тебя одной рукой, подхватив под талию, и тянет поближе к себе так, словно ты ничего не весишь. Языком, казалось бы совершенно буднично, проходится по ладони, которой затем обхватывает член, заключая его в своеобразное кольцо, и несколькими быстрыми движениями проходится по всей длине туда-сюда.       Упирается сжатой в кулак рукой в поверхность стола, давая самому себе опору, и потихоньку входит, позволяя тебе привыкнуть к ощущению наполненности. Ты вскрикиваешь, стоит Джоэлу проникнуть в тебя во всю длину одним резким толчком, но мужчина заботливо нависает над тобой и запечатывает стоны и иные звуки между вашими губами. Со временем набирает темп, входит жёстче, болезненнее, резче. Его губы по-хозяйски блуждают по твоей шее и ключицам, периодически припадая к набухшим чувствительным соскам.       Но крышу сносит и всё внутри сбивается в один напряжённый комочек, когда над ухом раздаются сбивчивые хриплые постанывания и учащённое дыхание. Каждый новый толчок сопровождается шумным бесконтрольным выдохом через рот, от которого всё тело ещё сильнее ластится к телу напротив. Тебе мало прикосновений, мало ощущений, мало Джоэла. Поэтому ты решаешь утянуть его за наполовину расстёгнутую рубашку так сильно, насколько это возможно. Но этого хватает, чтобы Миллер улёгся на тебя всем весом и активнее двигал бёдрами, продолжая втрахивать твоё дрожащее в предоргазменном состоянии тело в стол.       Звучные шлепки потных тел друг о друга, тяжёлое дыхание над ухом и громкий протяжный стон, который Джоэл с трудом успевает приглушить ладонью. Но и ты в долгу не остаёшься, когда вскоре после этого Миллер спешно кончает тебе на живот, так неаккуратно пачкая подол платья. Обеими ладошками закрываешь его рот, надавливая и чувствуя, как зубы мужчины впиваются тебе в палец, стоит последней струйке спермы стечь по головке.       Уходит ещё некоторое время, пока вы приводите себя в менее потрёпанный вид и стараетесь отдышаться. Джоэл натягивает ремень потуже, тихо бурчит что-то себе под нос, а затем поднимает взгляд на тебя, как-то особенно тепло проговаривая:       — Я поговорю с Томми, — ты внутренне танцуешь победный танец, но внешне не подаёшь виду, лишь сводишь брови к переносице, делая вид, что не понимаешь о чём речь, — насчёт нас, — после недолгой паузы уточняет Миллер, а твои губы трогает едва заметная благодарная улыбка.