Этот мир разобьёт твоё сердце

      До возвращения в безопасное место остаётся около двух недель, всё это время с примерно одинаковой периодичностью вы пытаетесь искать новые места для ночлега, а за неимением оных в один из дней решаете остаться прямо в лесу, организовав себе места для сна в спальных мешках, позаимствованных из запасов Билла и Фрэнка. Джоэл полагается на свой многолетний опыт и чуйку, ты же предлагаешь устроить дежурство, во время которого один из вас должен остаться бодрствовать в течение всей ночи, а в другую — поменяться с кем-то местами и отдохнуть.       Все вы чертовски вымотаны, а ты, как генератор данной идеи, озвучиваешь не то чтобы личное желание, скорее вынужденную меру подежурить первой. Из вас троих дольше всех не спал Джоэл, хоть и рвался дежурить первым, ты ему не позволила. В этом и скрылась твоя ошибка. Ты задремала. Ненадолго, всего на двадцать минут, но этого хватило, чтобы один из заражённых, блуждавших всё это время неподалеку и которого вы не заметили, когда с горем пополам после долгой пешей дороги прочёсывали окрестности, заглянул в самый неподходящий момент к вашей компании на ночёвку.       Патронов было мало, вы с Джоэлом договорились их беречь настолько, насколько это вообще возможно в тех условиях, в которых вы находились каждый день на протяжении всего этого времени. Отбиваться охотничьим ножом оказалось не самой разумной идеей, хотя это всё, на что успел среагировать твой сонный мозг среди ночи, когда ты подскочила от такого до жути знакомого скрежета щелкуна. Но было слишком поздно. Схватить оружие удалось, а отбиться — нет. Миллер, конечно, подорвался с места, стрельнул грибоголовому прямо в затылок или в то, что от него осталось, и тот замертво упал на землю, оставляя тебя в попытке отдышаться и прийти в чувства. Плечо ужасно зудело и ныло, но ты долго не подавала виду. Говорить о своей ошибке и невнимательности было не просто стыдно, а губительно. Ты прекрасно понимала, к чему всё идёт.       Проходит некоторое время, ваш путь продолжается, а симптомы заражения проявляют себя всё больше. Время на исходе, но ты оттягиваешь конец настолько, насколько это возможно. О правильности поступка речь даже не заходит. Ты прекрасно понимаешь, что так долго держать тот факт, что тебя укусил заражённый по собственной неосторожности непростительно и опасно прежде всего для тех, кто держит путь вместе с тобой. Только для тебя дорога завершится раньше и имеет один конец, который больше не пересекается с пунктом назначения Джоэла и Элли.       Ждёшь до последнего, а когда все засыпают, достаёшь оружие и приставляешь дуло пистолета к виску, всё никак не решаясь выстрелить. Плачешь, тихо скулишь и давишься собственным страхом вперемешку с отчаянием. Прижимаешь ладонь ко рту, чтобы не были слышны всхлипы.       — |Т.И.|? — Джоэл замечает тебя в этой позе, моментально подскакивает с места, широко открыв глаза. — Детка, пожалуйста, положи оружие, — осторожно, почти успокаивающе просит он, а сам пытается унять клокочущее в груди сердце.       — Нет, чёрт, отойди от меня, — машинально направляешь дуло пистолета на Миллера, стараясь отгородить от себя мужчину, который глядит на тебя в явном недоумении и с отчётливо пробивающимся переживанием во взгляде карих глаз. — Я должна! Должна это сделать, — голос срывается на крик, ты снова всхлипываешь и прижимаешь руку к губам, но на этот раз не надавливаешь, а просто стараешься унять дрожь и слёзы. Не выходит.       — Пожалуйста, |Т.И.|, — снова этот молебный мягкий тон, — ты же знаешь, что почти все проблемы можно решить, если будем делать это вместе. Помнишь об этом? — Джоэл склоняет голову, вглядываясь тебе в глаза и стараясь наладить зрительный контакт, чтобы его слова имели больше силы. — Мы же договаривались с тобой, — напоминает он, надавливая на те точки, которые всегда на тебе работают. Работали.       — Это уже не решить, — шмыгая носом и едва проговаривая слова, отвечаешь в истерике ты. Из-за пелены от слёз едва видишь стоящего перед тобой перепуганного до чёртиков Миллера. Может, оно и к лучшему. Не придётся видеть его глаз во время выстрела.       — Я не... Я не понимаю, детка, — и без того морщинистое лицо как будто в одно мгновение становится ещё более возрастным, глаза кажутся потухшими и неживыми, а пересохшая кожа губ сильнее трескается от каждого произнесённого слова. Фразу Джоэл произносит на выдохе, со всей скопившейся тяжестью и болью. Он в полном отчаянии и очень устал.       — Чёрт возьми, — прикладывая ладонь к губам, шепчет Элли, — она заражена.       Миллер медленно переводит взгляд от девочки к тебе, смотрит тяжело, испытующе. Ищет ответы. Но тебе и говорить ничего не нужно. Он всё видит по твоей реакции: замираешь, глядишь на него широко распахнутыми глазами не мигая, лишь мокрые от слёг ресницы слегка подрагивают от ветра, и совсем не противишься словам Уильямс. Палец тянется к курку.       — Нет, нет, — Джоэл делает резкий рывок вперёд, пытается ухватиться за пистолет или хотя бы отвести твою руку в сторону, но не успевает, — нет, — голос смешивается со звуком выстрела. Твоя рука с пистолем в его руке. Джоэл чувствует тепло от твоей ладони на привычно холодном металле. Пальцы слабеют, больше не держат оружие, которое летит вниз, потому что мужчина тоже не в силах удержать его. Не от слабости, а от беспросветного отчаяния и скорби, поглотившей в одночасье.