Этот мир разобьёт твоё сердце

      После очередного патруля возвращаешься обратно к Элли и Джоэлу. Девочка давно посапывает, укутавшись в спальный мешок, чтобы хоть как-то сохранить тепло, а вот Миллер продолжает переворачивать догорающие деревяшки в костре, которые тлеют также быстро, как и его нацеленность на сон.       Мужчина всегда спит коротко, прерывисто и тревожно. Не было ни одной ночи, когда бы он не ударял тебя случайно локтем или не чертыхался в горизонтальном положении. Ну и куда без ночных разговоров во сне, когда тебе временами удавалось застать капельки слёз в уголках его глаз?       Подсаживаешься на кусок бревна, служащего своеобразным стулом, откладываешь оружие в сторону и всматриваешься в пламя. Джоэл по-прежнему молчит, продолжая хмуро пялиться в одну точку. Ему нет дела до окружающего пространства, но он по обыкновению бросает быстрый взгляд на твои руки и тихонько хрипит:       — Ты замёрзла, — его тяжёлая ладонь одним движением накрывает две твои руки, слегка сжимая. Так легко и повседневно, что по спине ненароком пробегают мурашки.       — Всё в порядке, — дёрнув плечом, шёпотом отвечаешь ты.       — Это был не вопрос, — сухо цедит Миллер, согревая твои пальцы своими тёплыми руками. — Схожу за хворостом, — через минуту заявляет он.       И ты понять не можешь: это он так заботится о тебе или пытается избежать хоть какой-то попытки разговора. Вы ещё ни разу не общались наедине за то время, как судьба свела вас с Элли. А последний ваш разговор сложился явно не лучшим образом. Слишком много нерешённых вопросов и напряжения по-прежнему витает вокруг вас.       — Посиди со мной немного, — просишь осторожно. Если прислушаться, то можно даже услышать мольбу в твоём голосе. Ты так долго не ощущала этого простого нахождения рядом с близким человеком, что унять трепет в груди от одного обыденного прикосновения к себе становится в разы сложнее.       Джоэл не отпирается, хоть и одаривает тебя недовольным гортанным рыком. Меняет своё положение, полностью разворачиваясь к тебе лицом. Подхватывает одной рукой ступню и ловко расшнуровывает ботинок. Сняв его, Миллер чёткими заученными и, пожалуй, уже довольно привычными движениями растирает твои ноги. Тепло быстро разливается по телу, а с губ срывается блаженный стон. Ты даже позволяешь себе слегка запрокинуть голову и, упершись ладонями в землю, откинуться туловищем назад. Джоэл наблюдает за открывшейся ему картиной, подмечает изящный изгиб твоей шеи и отчего-то сильнее сдавливает внутреннюю сторону бедра. Ты прикусываешь губу, а мужчина тихо хмыкает себе под нос.       — Чёрт, Джоэл, я уже успела забыть, какие у тебя золотые руки, — не стесняясь в выражении эмоций через звуки, благодаришь Миллера.       Вы молчите ещё некоторое время, пока огонь в костре не гаснет окончательно, а по спине пробегает волна неприятных мурашек от холода. Джоэл накидывает на твои плечи плед и поднимается с места.       — Ты куда? — спрашиваешь с надеждой на то, что он ненадолго отойдёт и скоро вернётся.       — Дежурить, — совершенно спокойно отвечает Миллер, и в душе что-то с грохотом разбивается.       — Но сегодня моя очередь, — возражаешь, но не торопишься вставать.       — Мне не тяжело, — тем же ровным тоном продолжает парировать Джоэл. В его руках уже приготовлен дробовик, а взгляд предусмотрительно отведёт в сторону. Боится столкнуться с твоими глазами и неизбежно остаться. — А тебе нужно отдыхать.       Ты поджимаешь губы и придвигаешь ноги ближе к телу, кутаясь в пледе. Пауза снова затягивается, и мужчина даже успевает немного отойти от вас с Элли.       — Ты же понимаешь, что я не избавлюсь от ребёнка? — в груди что-то сильно скрипит и ломается, калеча грудную клетку изнутри.       Этот разговор назревал давно, но вы всё никак не могли собраться с духом, чтобы обсудить волнующую тему. Последняя попытка была незадолго до прихода в музей, из которого вы чудом сбежали.       — Я знаю, — холодно отвечает Джоэл. Его пальцы крепче сжимают рукоятку оружия, а зубы со слышимым скрежетом сжимаются. — Поэтому мне нужно быть уверенным, что ты в порядке.